Ясный солнечный денёк. Тёплый ветер. Лёгкие облака. Шумят молодыми ветвями саженцы. Кефер добился разрешения у отца и теперь разводил сад. У него был грандиозный проект сада: многочисленные деревья разных видов, огромный фонтан, колонны, цветы, чуть дальше скамейки в тени пальм, живые изгороди, беседки — словом, царский сад. Сейчас, в начале пути, нужно было строго придерживаться плана, сажать в отведённых местах, копать по начерченным на земле линиям. Один Кефер не смог бы уследить за всем, поэтому у него были помощники: Мафдет следила за проведением воды, Нейт за посадкой нужных растений, а Гор проверял общий вид сада сверху.
— Твой сад хорошеет с каждым днём всё больше и больше, — говорил он другу после осмотра.
Осирис, Сехмет и Гиксос тоже попринимали участие в постройке сада: несколько устройств для лучшей подачи воды были сделаны ими. У Гиксоса настал сложный период: шёл последний год его обучения и у Аписа, и у Осириса, поэтому он очень уставал. Сехмет прекрасно его понимала, два года назад она сама оказалась в подобной ситуации, вот только ей тогда не нужно было что-то создавать помимо учёбы, а Гиксоса часто просили новобранцы сделать что-нибудь небольшое. И тогда она стала помогать ему с такими небольшими заказами.
Рамзес и Ка, а также Анубис и Тот стали воинами, чаще тренировались и играли в особые воинские игры. Мези всё реже приходила навещать друзей, а с Кефером могла видеться только в саду, помогая выращивать растения. Ра и Эксатон теперь сидели в тронном зале и занимались государственными делами. Эксатон готовился стать правителем.
Однажды Ра вошёл в зал собрания Правящего совета с лучезарной улыбкой. За ним вошла молодая женщина в сиреневой схенти, белом топе, коричневом немесе с двумя золотыми перьями по его бокам. Она немного смущалась, но держалась спокойно.
— Я хотел бы представить вам кандидата на пост Верховного судьи, — сказал Ра. — Это Маат. Она получила высшее образование и при встрече лично мне доказала, что достойна этого поста. Теперь вы должны рассмотреть её кандидатуру и подвергнуть нужным испытаниям. Окончательное решение будет вынесено завтра утром, — и Ра ушёл, оставив Маат наедине с Правящим советом.
Вечером он спросил мнение Правящего совета, Эксатона, Мафдет, а затем нашёл Кефера и Гора, сидящих на скамейке в садике, и спросил у них.
— А разве от нашего мнения что-либо зависит? — Кефер устало смотрел на отца, явно недоумевая, зачем нужно мнение младшего отпрыска.
— Чуть позже вы тоже станете членами Правящего совета, — пояснил Ра. — Так что самое время начать принимать и другие важные решения.
— Я слышал от матери, что Маат хорошо знает все законы, она спокойная и мыслит ясно, — после раздумий сказал Гор. — Я не против такого Верховного судьи.
— Я тоже. Пусть Маат им будет, — усталость и головная боль начинали мучать Кефера.
— Хорошо. Мне кажется, Кефер, тебе не помешает сходить к Осирису, — заметил Ра, внимательно разглядывая сына.
— Нет, всё хорошо, — через силу сказал Кефер. Он будет членом Правящего совета, подумать только! Ему не светил престол, и он был уверен, что подобные решения никогда не будет принимать — несмотря на то, что отец и его воспитывал как наследника — и хотел улучшать жизнь народа, а тут отец вдруг приходит с таким объявлением... Голова болела всё сильнее.
— Кефер, — Ра взял сына под руку, — мы с тобой идём к Осирису. И это не обсуждается.
Принц послушно встал и последовал за отцом. Что толку отпираться? К тому же помощь врача ему сейчас не помешает.
В лаборатории Осириса было тихо, самого его видно не было. А потом послышались тихие голоса.
— Отлежишься немного, и всё пройдёт, — это явно сказал Осирис.
— Одного не понимаю, отец, при дистонии ведь ничего делать нельзя, — а это Гиксос, — как я смогу сражаться?
— У меня есть специальное лекарство. Ты сможешь сражаться.
— Осирис, где ты? — крикнул Ра.
Через минуту вышел Осирис. Увидев принца и фараона, он поклонился и внимательно посмотрел на них. Ра незаметно подпихнул сына. Кефер рассказал о головной боли, о её силе и продолжительности и, приняв лекарство, поспешил поблагодарить учёного и уйти. Фараон вздохнул.
— Что тебя гложет? — поинтересовался Осирис.
— Мне кажется, я всё больше отдаляюсь от него, — грустно ответил Ра. — Я готовил старшего сына, но и младшему уделял много времени. Сейчас я мечусь как мышь в мышеловке: Эксатон одержим новыми теориями и планами, а Кефер не хочет и думать, что тоже способен управлять государством.
— Всё образуется, — подбодрил фараона и друга учёный.
На следующий день Маат торжественно возвели в сан Верховного судьи. Ей вручили золотистую накидку и золотой жезл, увенчанный птицей. И сразу возникло Перо, помогающее ей вершить правосудие. А затем был пир.
***
Прошёл год.
Эксатон в сопровождении Собека шёл по пустыне. Вчера был небольшой метеоритный дождь, и старший сын Ра надеялся использовать метеориты для камней своего браслета.
— Нашёл, повелитель! — сообщил Собек и указал на группку среднего размера красных камней.
— Прекрасно, Собек! — похвалил Эксатон и подобрал один из них. Он почувствовал энергию камня и возжелал владеть ею ещё больше.
Когда они вернулись, Эксатон посвятил отца в свои планы. Но Ра был против — а если с ним что-то случится?
— Я обрету большее могущество, отец. Это не будет вредно.
— Я слышал, Сехмет говорила, что камни опасны, — у Кефера был весьма озабоченный вид.
— А тебя не спрашивают, — нахмурился Эксатон. И как он будет править, когда рядом Кефер, у которого на всё другой взгляд?
И вдруг прибежал вестник из царства людей. Он бухнулся на землю и сказал:
— Всемогущий Ра, всесильный бог! Великий Шу, твой наместник и защитник в Египте, взбунтовался! Он захватил дворец и... и... — дальше гонец продолжать не мог, да ему и не нужно было: Ра с сыновьями сорвался с места. Нужно добраться в Египет как можно скорее!
По дороге Эксатон велел Собеку отнести камни Осирису с наказом сделать из них камни для браслета; с собой же взял самый маленький из них.
Шу — машина-воин, созданная Ра, чтобы творить правосудие и оставленная им у людей.
В Египте царил хаос. Многие дома были сломаны, кое-где люди заливали пожары. Ра вызвал Шу. И Шу вышел. Огромный, золотой, он сказал, что люди слишком примитивны и недостойны указывать ему, Шу Великому Разрушителю, а он слишком совершенен для них и сам будет ими распоряжаться. Ра велел ему одуматься, но Шу стоял на своём. И тогда Ра сказал, что Шу был создан чтобы творить справедливость, а не произвол. Шу громко засмеялся, словно пророкотал гром. И Ра разгневался. На небо набежали тучи, стало сумеречно, жутко.
— Отец, позволь мне с ним разобраться, — попросил Эксатон. Ра кивнул, и он вставил маленький метеорит в свой браслет.
— Стой, Эксатон! — Кефер с ужасом посмотрел на брата, но Эксатона наполнил красный свет. Старший брат зарычал, согнулся, а когда разогнулся, стал неузнаваем: тёмно-фиолетовая кожа, горящие красным светом глаза без зрачков и радужки, увеличенные клыки — Эксатон был словно чудовище.
— Так я и знал, — вздохнул Ра. — Эти камни прибавили тебе не одну сотню лет. Теперь ты обладаешь новой силой, сын мой.
Эксатон прошёл прямо к Шу и начал битву. Но он ещё не мог совладать с новыми способностями, а потому Шу смог нанести ему сильный удар, и Эксатон отлетел назад. Тогда сам Ра, испоненный гнева, заковал своё создание в энергетические цепи. Кефер хотел помочь брату подняться.
— Отойди от меня! Я могу сам! — прикрикнул на него Эксатон и встал. У него был такой недобрый взгляд, что у Кефера пробежали по спине мурашки.
Шу доставили в Египтус, в тайный зал Ра, где и был создан механический воин. Осирис обследовал Эксатона и подтвердил слова фараона. Учёный сделал из метеоритов камни для браслетов воинов, но они трансформировать никого не могли. Пока отец разбирался с мятежником, братья поссорились. Оба были воинами, и оба по-разному смотрели на новые камни.
Вечером Ра вышел с небольшим золотым браслетом в руках, явно уставший.
— Шу отправят в гробницу в Египет, где он будет под надёжной охраной, — сказал он. — Этот браслет выкован из него и будет служить защитой, доспехом человеку, вставшему на защиту близких. Он должен принадлежать фараону человечества.
***
Через несколько месяцев Кефер встал на рассвете. Он пошёл в свой растущий садик. Лучи встающего солнца золотили листочки и цветы, играли на воде, прохладный ветерок ласкал щёки. Мези уже ждала его под кустом магнолий.
— Мой принц, — поклонилась она.
— Мези, — кивнул тот.
— Кефер, я слышала, как твой брат вчера говорил с Маат. Но я не расслышала, о чём. Но вид у Верховного судьи был не слишком-то довольный, когда она возвращалась к себе. Поговори с ней. Эксатон с каждым днём становится всё злее и злее.
Кефер приобнял её. Но сейчас, пока они могли быть вместе, нужно было пользоваться моментом. И они ещё долго бродили по саду.
Ра всё больше уставал, потому иногда пропускал собрания Правящего совета. Мафдет впадала в какое-то беспокойство по вечерам, и Сехмет давала ей настой для успокоения нервов. Никто не знал, но должны были произойти серьёзные перемены.
— Я беспокоюсь за брата, — сказал Кефер Маат, — отец и он всё чаще спорят о значении людей. А какое твоё мнение, как Верховного судьи?
— Люди должны подчиняться нам, — ответила Маат. — А мы должны мудро править ими.
— И без людских фараонов, — внезапно появился Эксатон. — Должен быть единый фараон и в Египтусе, и в Египте. И его решения должны быть приняты сразу.
— О чём это ты? — насторожился Кефер.
— Скоро узнаешь, — ухмыльнулся Эксатон и куда-то протопал.
Гиксос был счастлив: он наконец закончил обучение. Да, у обоих наставников! Рамзес радовался не меньше него: наконец он сможет ходить в патруль вместе с братом. Гор предложил устроить небольшой праздник, и друзья его поддержали.
Гиксос всё смотрел на свой браслет. Золотой, с голубыми камнями, такой красивый и такой нужный. «Сила Египтуса», — сказал он и облачился в золотой доспех. Нижнюю часть его лица закрывала полоса ткани, совсем как у Рамзеса. Смотрелось непривычно.
— Настоящий Золотой воин, — в дверях показалась Сехмет, с улыбкой смотря на друга.
— Я никак не могу привыкнуть к своему доспеху. Нет, он удобный, просто это ощущение мощи. Непривычно, — он снял доспех. — А вот ты отказалась от браслета.
— Как говорил нам Апис, не оружие делает воина воином, — девушка подошла ближе. — К тому же мне хочется посвятить себя больше науке. А вообще тебя ждут, идём.
На миг их взгляды встретились, и между ними вспыхнула искра, заставив их немного смутиться.
Они вышли, и их встретили аплодисменты. Нейт дала им кубки с разбавленным вином. Гиксос смутился:
— Разве можно?
— Сегодня можно, — выступил вперёд Осирис. — До этого вино воинам, твоим друзьям, не давали, чтоб тебе нечаянно не налили. Раньше времени. А теперь тебе можно.
— Помнится, раньше на праздниках новобранцев поливали тёплым молоком, — вдруг появилась Мафдет. А за ней шли Кефер, Исида, Бэс и Апис.
— А мы думали, вы не придёте, — улыбнулся Гор.
— Не каждый день твой друг становится воином, — улыбнулся Кефер. — К тому же Бэс хотел на праздник.
— Да. Праздник без меня — какое же будет веселье? — засмеялся Бэс.
Исида положила руку на плечо Гиксосу и поздравила. Они улыбнулись друг другу — как никак, а они жили как мать и сын.
— Про молоко, кстати, мы не забыли, — сказала Мези.
— Стойте-стойте! Молочный душ как-то не входил в мои планы, — Гиксосу было весело, но намокнуть не хотелось.
— Это традиция, — заметил Ка.
И тут на Гиксоса вылили тёплое молоко. Он вздрогнул от неожиданности, но решил стоять спокойно. Под звонкие смех и аплодисменты он встряхнулся, осушил свой кубок и театрально раскланялся. Осирис накинул на него полотенце.
— Какой-то странный вкус, — сообщил Гиксос, рассматривая свой кубок.
Отец расхохотался и похлопал сына по плечу.
— Ничего. Главное не увлекаться вином. Пусть даже разбавленным.
— Мы тут с Мафдет поспорили, что раньше, — сказал Бэс, — танцы или крошечный пир.
— Всё сразу, — Апис стоял с видом хозяина. Он-то всё знал.
Действительно, рядом стоял небольшой столик с кубками, кувшинами разбавленного вина, корзинками фруктов и хлеба и тарелочками копчёного мяса. А ещё стояло небольшое устройство, воспроизводящее музыку — совместное изобретение Осириса, Сехмет и Гиксоса. Рамзес сначала был категорически против танцев — разве могут воины танцевать? — но когда даже Апис и Мафдет стали принимать участие в выборе мелодии, просто пожал плечами и пригласил Нейт.
Было весело: танцевали некоторые народные танцы, некоторым песням подпевали, заедая слова мясом или фруктами или запивая разбавленным вином. Все смеялись и толкались. Под конец даже Исида с Осирисом приняли участие в медленном танце. Кефер кружился с Мези, Нейт с Рамзесом, Мафдет с Аписом, а Гиксос с Сехмет. И эти двое изобретателей были безгранично счастливы в долгом танце, с трепетом касаясь друг друга, чувствуя свою связь.
Когда устали, пошли в сад Кефера и долго сидели в беседке, рассказывая какие-то истории и играя в какую-то смешную игру, которую вспомнил Бэс из своего детства. И было всего лишь три часа дня.
И вдруг вошла Маат. Она была взволнована и изменившимся полунервным голосом сообщила:
— Эксатон решил сместить человеческого фараона и уже уехал в Египет.
Кефер встал и пошёл к своей летательной машине. Как его брат мог так поступить? Мафдет направилась искать Ра; только он мог урегулировать этот конфликт. Золотые воины полетели вместе с Кефером, Мези вместе с Сехмет и Осирисом стали убирать беспорядок, а Исида с Бэсом и Маат вернулись в Золотую пирамиду. Сейчас они ничем не могли помочь.
Кефер быстро нашёл брата. Эксатон угрожал человеческому фараону расправой, если он добровольно не отречётся от престола.
— Брат, остановись! — Кефер подошёл к нему. — Ты не можешь требовать отречения. Этот фараон законен. Ты и так скоро будешь править Египтусом, разве этого мало?
— Я должен править обоими мирами! — ответил Эксатон. — Один! Если не хотите миром, я отберу власть силой! — он потряс своим огромным хопешем.
— Прости, брат мой, но я не могу позволить тебе это сделать, — Кефер достал свой хопеш.
— Ты хочешь перечить мне?!
— Мой — и твой — долг защищать народ, а не угнетать его.
— Лучше не мешай, Кефер.
— Лучше отступи, Эксатон.
— Или что?
— Или мне придётся остановить тебя силой.
— Да будет так! — Эксатон замахнулся мечом, но Кефер отбил удар. Сражение между братьями началось. Люди в страхе разбежались, оставив их одних. Им ещё не приходилось сражаться друг против друга в полную силу, когда от победы зависели чьи-то жизни. Они использовали браслеты и с новой силой вступили в бой. Друзья Кефера, прилетевшие за ним, не вступали в бой по его приказу, но у них теперь была другая забота: спасать людей от обломков и ударов, не достигших противника.
Из-за противостояния Кефера и Эксатона начала меняться погода. Разыгрался шторм, по земле поползли трещины, песок летел во все стороны. А братья всё сражались.
И тут небо прояснилось, а Эксатон и Кефер оказались в луче жёлтого цвета. На землю спустились Ра и Мафдет.
— Ты заставил меня изменить решение, Эксатон, — пророкотал Ра. — Ты не будешь фараоном, тирания и жестокость — не качества правителя! — он нашёл фараона, которого поддерживал Гор, и отдал ему браслет: — Он может становиться доспехом при нужных словах. Я отдаю его тебе и твоим потомкам на хранение и защиту. Но Египтус отныне будет находиться в другом мире, ради спасения человечества! — все воины Египтуса и их машины оказались в золотом потоке и исчезли.
Египтяне видели далеко за горизонтом столб пыли и яркую вспышку света.
Бесплодная пустыня и огромная река теперь только напоминали жителям Египтуса Землю. Новый дом был суров. Эксатона Ра заключил в темницу и запечатал.
— Надеюсь, ты одумаешься, мой сын, — заметил Ра.
Единственным наследником стал Кефер. Он тяжело переживал изменения брата, но ещё тяжелее ему было принять, что правителем Египтуса теперь будет он, обязанный следить за жизнью народа и заключением брата.
Вскоре, когда в новом измерении более менее обжились, Ра, совершенно измождённый, погрузился в Усыпальницу. Никто, кроме Мафдет, не ведал, где она, и не знал, когда ушёл Ра. Просто однажды утром Кефера встретила Мафдет словами: «Твой отец в Усыпальнице и вернётся нескоро. Теперь правитель Египтуса ты».