Гроза маленькая и смуглая, а еще очень сильная. Роджерс испытывает к ней симпатию задолго до того, как та начинает говорить. Времени немного: обмякшее тело Архангела не дает им шанса на долгий разговор, ведь непонятно, когда тот наконец очнется. О том, что Кеннет может не очнуться вовсе, Стив предпочитает не думать. Баки не лезет в их разговор, молча стоит в ожидании приказаний, и Роджерс скрепя сердце отворачивается: о Барнсе он подумает позже, когда мир в очередной раз будет наконец спасен.
- Капитан, - откуда эта девочка, говорящая со смешным акцентом, знает его, Стив не задумывается, - это не ваша война, уходите.
Уходите. Такое простое решение, невозможное для него. Пожалуй, это можно прочитать в его взгляде, потому что ответный взгляд Грозы становится лишь теплее.
- Ваших сил не хватит, чтобы остановить все это, но вы можете спасти его, - она кивает на Уоррена, без сознания лежащего на земле, - а значит, ваша жертва не будет напрасной.
В этот раз ее взгляд направлен на Барнса, равнодушно стоящего поодаль, и Стив совершенно тушуется: сцена, разыгравшаяся перед глазами этого практически ребенка, ясна ей лучше, чем всем им вместе взятым. В этот раз ему придется отступить, есть войны, в которых должны участвовать только те, кого они затрагивают, и хотя осознание этого не укладывается у него в голове, сердце все равно делает свой выбор.
- Спасибо, - коротко бросает он, чувствуя себя предателем: бросить все ради двоих людей? Но ведь однажды он выбрал наоборот, целый мир в обмен на одну жизнь, и жертва, на которую он пошел - друг, которого он оставил погибать в снегах - не стоила этого мира.
Медлить нет возможности, и, отдав приказ Солдату взвалить на плечи Архангела, прикрывая их головы щитом, Стив принимается выводить их с поля боя.
*
Когда Уоррен приходит в себя, он не осознает, где он и кто с ним рядом. Только тень, стоящая настороже возле его собственной кровати - как он в ней оказался? - пугает посильней Эн Сабах Нура. Потому что молчит и даже не смотрит в его сторону, несмотря на то что Кеннет шевелится так явно и слышно, что не заметить его пробуждения нельзя.
Потому что это Солдат, а не Баки стоит с оружием наперевес, готовый в любой момент пустить ему пулю в лоб. Словно боли, что он уже причинил, недостаточно для одного измученного ею сердца. Словно судьба издевается, подкидывая Уоррену возможность простить в очередной раз, а после забирая того, кого он собирался прощать, подменяя его бездушной куклой, не способной ни на что, кроме как выполнять приказы.
Словно в подтверждение, дверь открывается и на пороге возникает Капитан.
- Солдат, вольно, - комнадует он, и Кеннет видит, как Зимний опускает оружие.
- Это крайняя мера, - словно извиняясь, произносит Стив Роджерс, - я не могу позволить ему пройти через весь этот ад с промывкой мозгов снова.
- И при этом промываешь ему мозги сам? - Кеннет откидывается на подушки, и мерзкий скрежет складывающихся крыльев царапает по ушам всех в комнате, включая его самого. Но сейчас не время жалеть дурацкие мягкие перья, дурацкого живого Баки и все то, что им уже не светит. - А впрочем, неважно. У тебя есть минута, чтобы объяснить мне, что тут происходит, а после вас обоих ждет смерть. Хотя, - он смотрит на Зимнего, и мысли с молниеносной скоростью проносятся в его голове, - ты говоришь, он хороший солдат, а, Капитан? Как насчет приказать ему оторвать себе руку? Или пустить пулю в лоб?
Его боль будет отомщена, думает Уоррен, его боль будет отомщена сполна, и плевать, что ради этого человека он собирался вытерпеть ее куда больше. Эти дни в прошлом, говорит он себе, и все равно с опаской оглядывается на Зимнего:
Джеймс, ты слышишь меня? Попроси же меня заткнуться.