Нить

Бакалавр не отводит револьвер, смотрит на Самозванку почти безразлично: поздно каяться, да и не перед кем; осталась, как он, ни с чем – даром, что Хозяйка теперь. Не развязали ей руки, да и обмана, похоже, никакого не было. Только... слепота. Словно не глаза у них – пуговицы, через отверстия которых виден лишь легкий просвет, но не полная картина. И звонкий, голосистый хохот доносится откуда-то сверху.