Бакалавру было непривычно существовать так: в исследованиях, без спешки; понимая, что его перестали называть пижоном и все же признали заслуги – без чьего-либо удушливого покровительства.

Самозванка вошла в новую рутину сразу – ей была приятна светлая роль Хозяйки, которую любят и чьей помощи ждут; ощутимый контраст с тем, какие гонения ей пришлось пережить до скончания песчанки.

Nemo sapiens, nisi patiens – уж чего-чего, а времени мудрствовать у них теперь было в избытке. Испортив Властям игру, Бакалавр также понимал, несмотря на уязвляющее разочарование – они не всесильны. Они, по крайней мере, на время, потеряли интерес.

Она сидела на полу, не чувствуя холода, но осязая их тепло – оно было нужно ей столь же, сколь и им; может, потому она и могла любить их, когда все остальные гнали прочь? Сколько в них схожего – она и сама нежеланный гость практически в каждом доме, отвергнутая, внушающая брезгливость и трепет.

Бакалавр не отводит револьвер, смотрит на Самозванку почти безразлично: поздно каяться, да и не перед кем; осталась, как он, ни с чем – даром, что Хозяйка теперь. Не развязали ей руки, да и обмана, похоже, никакого не было. Только... слепота. Словно не глаза у них – пуговицы, через отверстия которых виден лишь легкий просвет, но не полная картина. И звонкий, голосистый хохот доносится откуда-то сверху.

– Я еще не принял решение, – тихо констатирует он, будто признавая собственное поражение. Одно только сомнение в том, стоит ли стоять на своем до конца, или переложить тяжесть решения на чужие плечи, бьет по гордости так, что хочется выть. Но уж конечно, не при ней. Определенно не при ней.

— А мой тоже врач-грач, — снова запнулась — только теперь не физически, ногами, а языком о тяжелые, неповоротливые слова, застрявшие в глотке острыми осколками гальки. Сказать было одновременно и нечего, и так много чего, что Кларе казалось, будто ей вечности не хватит — что там этот крошечный час, два, три, что они просидят до поздних сумерек и ненавязчивого скрипения сверчков?

Чуть пониже речки
Да Степи левее
Поднял тихо плечи,
Стал живых живее
Город птичьих стай.

Сборник драбблов по Старшим Арканам

Ей всего лишь нужно чудо. Одно-единственное.