Колесница Гелиоса заканчивает свое шествие по небосклону: настает время Селены освещать холодным светом и беречь хрупкий мир. 

он хватается пальцами — за простыни и чужие плечи, разумом — за остатки здравомыслия. сяо привык прислуживать, быть вакуумом, просто обёрткой для чужих удовольствий. быть любимым кем-то — никогда.

Ангельская благодать, ангельское перо, ангельская кровь. Чтобы создать все заклинания и варева, с которыми они сталкиваются, одного ангела точно придется разобрать на составляющие. 

Поэтому то, что в одном из "рецептов" была ангельская сперма — вообще не удивительно... Кас вызвался помочь, но абсолютно не представляет, как ее добыть.

Ночи в порту были холодными. Но их грела любовь, бесконечная, спрятанная от всего мира. Холод никогда не мешал им встречаться здесь, как можно чаще.

Взгляд Сальери распознал в ответ бывшего студента - того самого, который отчислился пару месяцев назад, а теперь, получается, наливал кофе напротив академии.

«— Мое чувство к вам глубже и сильнее, чем животное соитие стоя у дверей. Я считаю, что мой т'хайла достоин более высокого отношения, чем быстрые неаккуратные "перепихи" где придется» Брачный ритуал вулканцев не ограничивается одним лишь пон фарр. Это целый комплекс ритуальных действий, в которые Спок втягивает Джима.

Лиза Джонсон целенаправленно побежала к домику на дереве, прихватив два пушистых толстых пледа для «своих дорогих мальчиков». Обеспокоенно поднимаясь по кривой маленькой лесенке, она думала только лишь о том, что в такой холод её драгоценный сынок и его лучший друг, который так благотворно на него влияет, зря залезли в излюбленное убежище.

Автор арта: IIora.

у гэвина рида жизнь теперь пошла под откос.

Юля приезжает в Питер, чтобы встретиться с Ритой, давней интернет-подругой, и сходить вместе с ней на концерт музыкальной группы. Однако не все идет по плану, и вместо двух номеров в гостинице девушек заселяют в один. После этого в их отношениях вдруг проскальзывает нечто, совершенно не похожее на дружбу. 

“Сомнений не остается. Пак, гребанный тысячу раз, Чимин под накидкой в одном кружевном белье. В одном…”