Эрен, работающий ветеринаром в одной из клиник Троста, подобрал на улице порванного собаками кота. Черного, с серыми глазами, один из которых слепой и мутный. А теперь не мог понять, кто готовит ему ужин и убирает квартиру.

Спок, Джим и Леонард по разным причинам идут к психотерапевту. Но, в общем-то, все дело в непонятных почти романтических отношениях Джима и Спока.

«Третье сентябряаааа, день прощанияаааа», – провыл Шуфутинский из уличного динамика.

Тачихара поморщился. Песня уже начинала ему надоедать, притом, дичайше. Он вообще крайне паршиво владел русским языком, но благодаря этой задолбавшей его за какие-то часа полтора песне, уже её текст знал наизусть, в то время как русский язык все ещё оставался для японского шпиона где-то за гранью.

Если в родном мире найти свое место под солнцем не получается, то как насчет того, чтобы попытать свое счастье в другом мире? Но что, если судьба окажется немного мертвой, но все такой же жаждущей внимания?

Вынюхивание, выведывание — это его конек, но одно дело — рыться в досье и копаться в архивах, и совсем другое — воочию созерцать, как друзья предаются блуду у него на рабочем столе.

Оба были слишком горды, чтобы признаться в своём влечении и слишком слепы, чтобы разглядеть в этом нечто большее...

Почему-то даже с учетом ее дерзкого замечания Тайлер оказывается совершенно не готов к тому, что когда он в очередной раз идет в бассейн (о чем она в курсе и из-за чего на его теле присутствуют отметины, явно говорящие о том, что у него есть девушка), Уэнсдей уже там: восхитительная в своей принципиальности и готовности идти до конца.

Как и всегда.

В бассейне, среди множества незнакомых людей, под ярким светом ламп и в излишне дружелюбной атмосфере она чувствует себя не в своей тарелке. И присутствие полуголого Тайлера, который, стоило им войти в помещение, тут же скинул верхнюю одежду, оставшись в одних черных шортах и тапках, ничуть не заставляет ее чувствовать себя лучше.

"– Может, по съебам? – как только нога Какузу ступила на первый камень, лес будто ожил. Подул ветер, разнося по округе весть о незваных гостях, – Видимо, уже поздно. "

***

Сильнее всего хотелось бросить в костер отрубленную голову Ишики Ооцуцуки и смотреть, как медленно языки огня слизывают с его черепа кожу, оставляя после себя голые кости. Затем, повесить череп на входе в свой дом и любоваться им, каждый раз ловя себя на мысли о той злости и гневе, что сжирают твою душу и по сей день.

Мондштадт рад всем без исключения!.. Так, по крайней мере, утверждают сами мондштадцы. Но вот готов ли Мондштадт к потомкам лордов Каэнрии, что пришли снять с себя древнее проклятие, к Ордену Бездны, жаждущему переманить их на свою сторону, и к одному чересчур воинственному Предвестнику Фатуи с неопределённой мотивацией, пожалуй, не знают даже Боги Селестии. Лишь одно они знают точно — ни Город Свободы, ни его жители после таких гостей не останутся прежними.