— А что было до этого? Ну же, Осаму, я знаю, что где-нибудь да есть подсказки — протянул Мори. Он естественно не знал о подробностях способности, но в один момент при опросе одного из людей он вытащил информацию. Как минимум он так же послал Элис следить за ними, дабы подтвердить догадки, что действительно было правдой. Терять важного сотрудника он не хотел, слишком уж важная пешка, да и верная, как собака.

— Хм… Ничего не было, разве что этот идиот шутил про спящую красавицу

— Встретимся ли мы завтра? — задал Тарталья, поднимаясь с

земли.

— Почему бы и нет… — Девушка последовала его примеру, и в

свете уже луны они начали уходить в различные стороны. Они оба знали, что даже

состоя в таких отношениях, если они будут рушить планы друг друга…то никто и

даже сопротивляться не будет перед тем как убить второго.

Темное пространство окружало двух личностей в черных нарядах. Груда органов представила виду: разнообразные части органов лежали друг на друге, олицетворяет бесформенный вид Оракула. Но запаха не было, или так казалось. В самом низу сидел Фрей, а именно так воображение представляло его, и сама Шарлотта. Девушка безвольно сидела, пока существо гладил ее волосы и заплетало в косу. Тишина их окружала, но и не мешала им. Иногда это шло на пользу обоим.

— Вижу, ты боишься… Посмотрим что будет, если я чуть-чуть приукрашу твои волосы. — сказал обидчик. Медленно подходя, он достал зеленку и открыл ее. Из глаз блондина начали литься слезы, пока жидкость начали лить на волосы. Он брыкался и боялся, что жидкость попадет ему еще куда-то. Так в панике он и откинул парня ногой, быстро дыша.

Страх — то что управляло им. За это ему дали ударом в живот, и подзатыльник.

Санни сполз рядом с Хиро, и посмотрел в коробку, где было несколько плотно упакованных самодельных украшений, а не других. Он скривил лицо, смотря на них.

— Что это? — спросил он, такая в одну, когда Обри стала со своего места возле Безила на диване. Они присела между Хиро и Санни, смотря на коробку.

— О! Я это помню! — Она крикнула, поднимая украшение темно-коричневого цвета — Это был северный олень, которого я сделала! Санни ты тоже делал одного! Интересно есть ли он тут.

Скелет резко проснулся, буквально чуть ли не захлебываясь слезами. Эти больные воспоминания нахлынули так же резко, как и тот встал. Он кидал подушки, пытаясь заглушить боль, старался потеряться в этой груде хаоса действий. В итоге, сев в уголке, он обнимает свои колени. Соленая вода все еще льется из глазниц, а противное чувство ненависти к себе начинает брать верх.

— «Если бы я понял раньше… Если бы я помог…нет! Остановил его, этого бы не было. Нет. Мне жаль, так жаль что я не остановил его»

Он не думал что умрет здесь, Гено всегда считал что вечно будет обречен на жизнь тут. Но сейчас, когда он медленно умирал тут, с его приоткрытого рта текла струйка крови, который было больше чем обычно.

Возле глаз, на запястьях, шее виднелись алые бутоны роз. Но то, что было видно, мало о чем говорило. Ведь колючее растение изнутри раздирало его, не давая пошевелиться. Казалось колючие стебли обрастали вокруг легких, костей, выпиваясь наружу, раздирая нежную кожу.

— Ладно, ладно, понял вас… Я давно заметил у вас фортепьяно… Никогда не понимал зачем оно вам, ибо вы на нем не играете, совсем бесполезная вещь — думал я… Но и было интересно попробовать сыграть. — теперь честно сознался тот. Все же плечо терять он не хотел, и просить Даста о помощи еще больше не хотелось. Ведь он с этим пыльным как кошка с собакой.

— Даже если ты не умеешь играть? — сразу последовал ответ.

В это время в Ордо Фавониус была шумиха. В самой большой комнате стоял стол, крытый скатертью, на ней стояли уже какие-то блюда и торт.

— Кли, иди к нему сейчас, я знаю, что дорогу ты знаешь – я предпочла бы с тобой еще кого-то отправить, но, к сожалению, все заняты. Запомни. Вы должны прийти вместе — сказала указания Джинн. После этого рыцарь Искорка улыбнулась и побежала к выходу. После этого действующая глава продолжила помогать украшать комнату другим.

Он всегда у него ассоциировался с чем-то спокойным, пусть и не всегда, но таким же уставшим, в какой-то степени ярким, тоской и грустью. Но помимо этого от глюка веяло чем-то теплым, а некоторые цвета в его одежде и внешности то и напоминали — осенний листопад. Больше всего его привлекали необычные глаза собеседника, но и они, как раз таки, больше всего давали повод ассоциировать его с таким сезоном года.

— А во взгляде — осень… — мимо воли сказал Блу.