Однако новый Феликс хранит в себе всё, кроме воспоминаний.

Одинаковая ровная походка, нахмуренный взгляд из-под густых бровей, сложенные на груди руки, едва заметно царапающие рукава белоснежного халата, и бесцветный голос, из раза в раз повторяющий одну и ту же заложенную в его программу фразу, когда он впервые заходит в лабораторию.

С самого начала это не имело смысла: повторял он, и вторил другой. А потому и обещание стало «ничем», и лишь повторялось, лопаясь на языке с такой лёгкостью, с какой распадается хрупкость мыльного пузыря под собственным давлением лжи.

иногда он замечает, что черные дыры в этом космосе действительно существуют, и подсказки всегда находятся в беннетте. он роняет что-то такое, что нельзя поймать, заключить в смысл, но и списать на мыльный бред тоже.

История подошла к концу. Теперь Чарльз Эйлер возвращается домой. Откуда взялся этот странный и счастливый мир?

— я лабораторная крыса, мистер хониккер, — слишком широко улыбался беннетт юному мальчишке, который почему-то старался заботиться о нём.

мистер хониккер на это многозначительно молчал.

Сборник небольших зарисовок-драбблов по вселенной первой части, включающей двух авторских персонажей. В основном все части не соединены общим сюжетом, а представляют из себя самостоятельные истории разных жанров.