Нанами пришёл в себя после Сибуи.

Это была не влюблённость, не мимолётный интерес. Это была всепоглощающая страсть. Это были не отношения, а игра на выживание.

До тех пор пока один из них не проиграет.

До тех пор пока игра на выживание не станет самой жизнью.

в маленьком ограниченном мирке Сукуна грезит однажды открыть стейк-хауз, назвать его по-идиотски и с утра до ночи жарить мясо. чтобы каждый мог вспомнить давно забытый и желанный вкус.

Находясь в Кабуки-чё по рабочему вопросу, Сатору Годжо случайно сталкивается у БДСМ-клуба с мужчиной, похожим на его школьную любовь. Он хочет встретиться с этим мужчиной вновь, чтобы убедиться, что это тот же человек, что внезапно исчез из его жизни двенадцать лет назад, что повлекло за собой череду не всегда счастливых, но увлекательных событий в его жизни.

Двадцать четвертое декабря, видимо, какая-то проклятая дата. Потому что у Секо, кажется, галлюцинации. Она жмурится, открывает глаза, но видение никуда не проходит.

Два котенка — черный и белый, по прежнему стоят перед ней и смотрят, не отрываясь.

Мегуми никогда не сможет понять, как влюбился в человека, обожающий такой мерзко-сладкий кофе.

Произошедшие в каноне (манге и аниме) события последних 11 лет жизни Сатору Годжо – сон о будущем, показанный ему в стычке с демоном Будущего. По возвращении в реальность Сильнейший стремится исправить ошибки, связанные с уходом Сугуру Гето из техникума.

Она никогда не планировала становиться учителем, это была идея старейшин; по ее же соображению, лучше бы про нее все просто-напросто забыли и оставили в одиноком покое.

Сугуру кажется, что он все конкретно проебывает.

С отсутствием у себя типичных для других вещей у Сугуру слишком часто возникала тревога по поводу того, что он точно что-то упускает. Что он точно чем-то обделён и не получил того, чего достоин. По всей видимости, из сомнительного, но хорошего, он заслужил только Сатору.

Сугуру хотел не волноваться об этом вовсе и просто ждать своего часа, но фантомный зуд под кожей словно указывал на неверный ход мыслей. Он должен вариться в тревоге; чувствовать себя уязвимым, жалким, ничтожным. Но так ли это было на самом деле?