— И куда ты собрался в новом костюме?

— Замуж, — без раздумий хмыкнул Кавех.

— Я тебя туда ещё не звал, — аль-Хайтам нахмурился.

— Пора бы уже, а то уйду под венец, ты и не узнаешь.

Одной ночью, Кавех задыхается в одиночестве.

Но неожиданно, рядом раздается чужой голос.

— Он бывал в пустыне и дольше.

Ливень за окном усиливается, где-то вдали гром раскатисто смеется — да, бывал. И может пробыть еще. Может пробыть там вечно и остаться в песках навсегда.

— Знаешь же, насколько я безответственный: даже фикусы забываю поливать. — Вздохнул аль-Хайтам. — Представь, что будет с животным с моим-то опытом.

— Мне кажется, — улыбнулся Кавех, — ты вполне ответственный и уже умеешь обращаться с котятами.

— Неужели?

— Ты ведь иногда меня так зовёшь, значит, справишься.

ему холодно. только небо может знать, как ему холодно, и небо знает, и оно ухмыляется. и солнце сквозь волны облаков светит зеленым, словно сквозь тину. оно говорит, смотри, каве, подумай о мире, что ты сломал.

Крошечная зарисовка по Хайкави в модерн!ау, один душный июньский день из их жизни. В детстве в моей спальне на потолке были наклеены звёзды, в каталоге Икеи я таких не нашла, но не всё обязано быть правдой, так ведь?

Это были последние произнесённые слова перед тем, как он вытащил слуховой аппарат. Уже не слышащий, но еще видящий Хайтам успокаивающе тёрся о вторую руку Кавеха. Тем самым он показывал, что верит любимому безоговорочно.

«Кавех опять напился, — думает Аль-Хайтам, стоит переступить порог. — Опять он притащил к ним домой своего непутёвого дружка. Опять они сидят в гостиной, проливая вино на его дорогой персидский ковёр и осыпая крошками пиццы не менее дорогой диван. Опять они пересказывают друг другу всё те же неизменные жалобы на своих мужей пьяными визгливыми голосами. Опять шумно. Опять грязно. Опять же ему назло».

Думает и устало вздыхает беззвучным шёпотом: «Сколько можно»…

На вкус Кавех как переспелый персик зайтун – сладкий-сладкий.

Алый шёлк, струясь, стекает к их ногам.

Кавех, в попытках заглушить боль, пьёт, аль-Хайтам курит, чтобы объяснить кашель.