Он продолжает разглядывать тонкие (слишком тонкие) предплечья, когда замечает черноту на внутреннем сгибе локтя. Осознание обрушивается на Костю, абсолютно забывшего, с кем именно он имеет дело. В груди рождается давящее чувство, и Костя принимается тереть место над солнечным сплетением. Свитер ощущается весом в пару тонн, а его ворот сдавливает горло. Мужчина судорожно глотает воздух, пытаясь унять замельтешившие перед глазами образы. По его собственным разливается что-то горячее, заставляющее действовать, убалтывающее сладкими речами о том, что проблему можно решить раз и навсегда.

“Разобраться? Так ведь, Лара?”

Костя опускает голову и утыкается взглядом в старую стеклянную рюмку, купленную на блошином рынке за бесценок. Прозрачная жидкость на самом дне катается одинокой капелькой, ловящий тошнотворный желтоватый отсвет потолочной лампы. Он сжимает рюмку в трясущихся пальцах - неприятная деталь, которую он обнаружил совсем недавно, - и подливает еще водки. “Для меня все одно - самогон, я по водочке,” - вспоминает он, в один присест опрокидывая в себя содержимое. Костя уже даже не вздрагивает, тянется только за заветренной горбушкой бородинского и кидает в сторону коридора взгляд исподлобья