Выполнив миссию закинуться алкоголем, Брагин и Нарочинская запланировали другую — пошляться по Москве. И вполне себе успешно ее выполняли.
Им было весело: Брагин шутил — Нарочинская впервые смеялась над его шутками, Марина язвила — Олег не обижался.
Алкоголь однозначно сближает. Или хотя бы значительно снижает градус взаимной неприязни.
Вечер проходил неплохо, не считая того, что проявились значительные проблемы с координацией: Брагина регулярно вело в сторону («налево», как он говорил), а Марина периодически запиналась за собственные конечности. Когда Нарочинская подвернула ногу вновь, Брагин чудом не дал женщине упасть и еще большим чудом сам удержал равновесие.
— По-моему, нам пора, — несмотря на то, что тело Марины ее не слушалось, мозг мыслил относительно здраво, а речь не пострадала. — Иначе мы тут убьемся.
— Согласен, — Олег как поймал Нарочинскую, так и не отпустил. То ли задумался, то ли решил больше не рисковать, боясь, что в следующий раз уже не удержит. — Поехали спать?
У нее вытянулось лицо:
— Чегоо? — интонация получилась такой же, какой Марина обычно Брагина и осаживала. До сегодняшнего дня.
Соображалось Олегу медленнее обычного, поэтому мужчина не сразу нашелся с ответом:
— Ну, в смысле по домам, — он заглянул ей в глаза и почему-то не смог оторваться. Слишком они были красивые. — На горшок и в люлю.
— Да, — чернота его взгляда внезапно стала примагничивать и топить в самой себе, но Марина нашла силы отстраниться и убрать мужские ладони с талии. — Надо выспаться.
Переглядка длилась около минуты, которая показалась Марине и Олегу часом. А потом Брагин сообщил:
— Поцеловать мне тебя хочется почему-то.
Нарочинская не удивилась:
— Попробуй.
Еще секунда — и их швырнуло друг в друга, притянуло так, что отодвинуться хотя бы на сантиметр оказалось невозможно.
От жадного поцелуя перед глазами появились искры, а по телам прошли заряды тока. Мужские руки зашарили по спине и бедрам женщины, женские — по мужским плечам и шее.
Это было неконтролируемо.
Брагин пытался смять губы Марины, раздавить их и размазать по лицу. Нарочинская не могла отказать себе в удовольствии попеременно кусать то верхнюю, то нижнюю губу Олега. А от соприкосновения языков у их владельцев вырывались тихие сдавленные стоны.
Воздух закончился слишком быстро, но мужчина и женщина, стоящие в обнимку на одной из столичных улиц, просто не могли перестать целоваться.
Нарочинская не знала, что Брагин с ней сделал, но все внутренности быстро связались в тугой комок. Олег не знал, что Марина сделала с ним, но сейчас он хотел ее так, что готов был лопнуть.
Когда мимо проехала громко сигналящая машина, они вздрогнули, оторвавшись друг от друга и, с задержкой сообразив, что произошло, одновременно рассмеялись.
Брагин наклонил голову и прижался лбом ко лбу Марины:
— Нарочинская, а мы сколько выпили?
— Не знаю, — она не сопротивлялась, — вроде немного.
— А че я тогда как пьяный? — он неотрывно смотрел на женские губы.
Марина видела его одурманенный взгляд и понимала, что только «за»:
— Я что-то тоже.
***
Брагин проснулся в отличном расположении духа. Но стоило увидеть одетую Нарочинскую, курящую у окна их гостиничного номера, как мужчина понял: хорошему настроению пришел конец.
Марина не оборачивалась, хотя не могла не слышать, как он встал и оделся.
Олег подошел ближе:
— Как ты?
Она наконец-то повернулась к нему. О, Брагин терпеть не мог, когда у Нарочинской было такое равнодушное лицо. Только после вчерашнего он знал, что это маска.
— Нормально, — а вот голос ее подвел. Или, может, Марина и не собиралась корчить из себя Снежную Королеву?
— Поговорим?
— Надо бы.
Мужчине стало не по себе, и он спасовал:
— Начинай.
Нарочинская смерила его непроницаемым взглядом и чуть сощурилась:
— Брагин, зачем мы это сделали?
В ее реплике было столько неподдельного недоумения, что Олегу стало обидно:
— Тебе че, не понравилось, что ли? — попытался перевести диалог в шутку.
Несмотря на алкоголь, оба неплохо помнили произошедшее: мужчина знал, что ей было хорошо, а женщина знала, что было хорошо ему. Так в чем проблема тогда?
Марина фыркнула и снова затянулась.
— Послушай, мы друг друга терпеть не можем и вообще друг другу не нравимся, — через паузу сказала она. — Зачем это все было? Только усложнили и без того сложные отношения, а нам еще работать дальше.
Брагин же не видел проблемы:
— А может, наоборот упростили?
— Брагин! — снова послышались металлические ноты в голосе. — Тебе спать, что ли, не с кем больше?
Мужчина начал злиться. Какого черта эта женщина создает трудности на ровном месте?
— Вообще-то я не заметил, чтобы ты сопротивлялась, — раздраженно буркнул он.
— Пьяная была.
А вот это уже совсем ни в какие ворота. Она обалдела?
— А трезвой бы сопротивлялась, что ли?! — Олег не заметил, как повысил голос. — Еще скажи, что я тебя силой взял! — прозвучало очень грубо, но он понял это только потому, что Нарочинская вздрогнула.
Хотя какая теперь разница.
Марина сообразила, как выглядели ее слова, и слегка стушевалась:
— Извини, я не это имела в виду, — поймала его мрачный взгляд и добавила. — Правда! Ты ничего плохого не делал. Просто…
— Что?! — с нажимом спросил Брагин.
Она замялась, подбирая формулировку:
— Просто будь мы трезвыми, ничего бы не было. Значит, зря.
М-да. Так на ночь, проведенную с ним, Олегом Брагиным, ни одна женщина не реагировала. Унизительнее в его жизни еще ничего не случалось.
— Да успокойся ты, — Олег натянул на лицо улыбочку и пронзил Нарочинскую насмешливыми глазами. — Испугались вчера, решили расслабиться, снять стресс, так сказать. Можно было бы и лучше, конечно, но как есть.
Это что, он только что назвал ее плохой любовницей? Впрочем, неважно.
— Да, бывало и лучше, — поддакнула Нарочинская. Заметила, как на мужское лицо легла тень, но не придала этому особого значения. — Предлагаю оставить вчера во вчера.
Брагин мгновенно стер улыбку и лакейским тоном уточнил:
— В смысле забыть, будто ничего не было?
Марина усмехнулась:
— Это как тебе больше нравится. Главное — делать вид, что ничего не было, и никому не говорить.
Олег склонил голову в издевательском кивке:
— Договорились.
В молчании они выкурили по несколько сигарет, после чего Марина также молча надела пальто и обувь. Женщина подошла к двери и взялась за ручку, но остановилась:
— Брагин.
Он повернулся к ней с какой-то надеждой, за что мысленно себя выругал:
— Что?
— Спасибо.
Олег понимал, что благодарит Марина не за секс, но все равно ощутил себя мальчиком по вызову:
— Пожалуйста, — процедил сквозь зубы и отвернулся к окну.
А потом залез с ногами на подоконник и смотрел, как Нарочинская в ожидании такси ежится на улице. Странная женщина: вместо того чтобы дождаться машину в гостинице, стоит и мерзнет. Мазохистка.
Апрель в этом году выдался действительно холодным. Но Брагин помнил, что вчера ему было очень тепло.
Ладно, черт с ней, с Нарочинской. Зато живым себя почувствовал, уже хорошо. Успел забыть, каково это.
— Поживем — увидим, — самому себе сказал он.
«Поживем» — эхом отозвался голос в его голове. И голос этот принадлежал Ларисе Куликовой. Но впервые за полгода Олег вспоминал о ней без слез в горле.