Цзян Чэн жмурится и, прикрыв рукой глаза, чувствует острую головную боль. Встать совсем нет сил. Какое-то время сознание находится в полной прострации, он даже не отдает себе отчет, что во всем происходящем что-то не так. В первые несколько мгновений он более чем уверен, что его пьянка с самим собой удалась на славу: при попытке вспомнить, чем закончился вчерашний вечер, последнее, что приходит на ум — лотосовый пруд у ресторана. В следующий момент он ощущает легкий порыв ветра и слышит отдаленный звук проезжающей машины. Цзян Чэн думает, что стоит прикрыть балкон и проспать до вечера: все что угодно, лишь бы не возвращаться мыслями во вчерашний кошмар.
Он медленно убирает руку от лица, чувствуя неприятную боль в мышцах, и, наконец, открывает глаза. Яркое солнце слепит, и Цзян Чэн невольно закрывает их обратно, после чего резко подскакивает на земле, когда понимает, что находится вовсе не в своей кровати дома. Он ощущает под ладонями тонкую траву и мелкий песок вперемешку с камнями, снова пытается раскрыть глаза и судорожно вертит головой по разным сторонам. Его сознание все еще слегка затуманено, и требуется время, чтобы понять, в каком ужасном положении он оказался.
Со всех сторон на несколько ли вокруг него — поле с низкой зеленой травой и ни намека на какую-либо цивилизацию. Местность ему абсолютно незнакома, и он понятия не имеет, где вблизи Пекина есть место подобное этому. Он подрывается на ноги и оглядывает свой внешний вид: белая рубашка выбилась из брюк и теперь имела грязноватый оттенок, костюм в пыли и песке. Он нащупывает во внутреннем кармане пиджака телефон и вздыхает с невероятным облегчением. Он спасен. Не важно, как он будет объясняться после, сейчас самое главное — выбраться отсюда немедленно. Цзян Чэн сразу же отметает идею просить помощи у родителей. Даже представлять не хочется, насколько будет зла мать. Совершенно не обратив внимание на шкалу приема сигнала, он набирает номер сестры. Несколько секунд он слушает в трубке пугающую тишину, она кажется ему вечной, невыносимой, прежде чем женский голос автоответчика сообщает ему о том, что соединение не установлено.
К горлу подступает комок, и Цзян Чэн усиленно пытается сглотнуть подступившую панику. Как бы на его месте поступил Вэй Ин? Каждый раз, сам того, быть может, не осознавая до конца, он часто спрашивает себя, что бы этот болван сделал, будь на его месте. Конечно, Вэй Ин не был хорошим примером человека, принимающего верные и взвешенные решения, но, тем не менее, у него всегда блестяще получалось выходить из разного рода передряг. И по правде говоря, в такой ситуации вполне мог оказаться именно он, но никак не Цзян Чэн. Вопрос, как он сюда попал и где он вообще, так и оставался открытым, но сейчас куда важнее выбраться из этого места и как можно скорее оказаться дома. Сколько времени прошло с того момента, как он попал сюда? Судя по всему, сейчас день, следовательно, он здесь уже давно. Вэй Ин бы наверняка счел эту ситуацию за очередное приключение, из которого бы достаточно быстро и с большим энтузиазмом выбрался, как и всегда. Только вот Цзян Чэн не так удачлив.
Он начинает припоминать, что перед тем, как окончательно прийти в себя, он слышал звуки проезжающей машины, значит, где-то поблизости должна находиться автострада. Он прикрывает глаза и пытается воспроизвести у себя в голове это воспоминание, чтобы понять, в какую сторону ему нужно двигаться. Если он ошибется с маршрутом и пойдет в противоположную сторону, то есть вероятность, что у него просто не хватит сил, чтобы вернуться обратно. Он делает несколько неуверенных шагов вперед, сомневаясь в правильности своих действий, но ничего другого ему не остается, кроме как довериться своей интуиции.
Цзян Чэну кажется, что он идет по этому полю уже целую вечность, несмотря на то, что прошло от силы минут десять. Солнце беспощадно палит на открытой местности так, что он не выдерживает, скидывает с себя пиджак и раздраженно выбрасывает на землю, предварительно вытащив из кармана телефон. В глубине души он все еще надеется, что, когда дойдет до дороги, сеть снова появится, и он сможет позвонить кому-нибудь, кто вытащит его из той задницы, в которой он неведомо как оказался.
С каждым шагом ощущение, что дорога верная, рассыпается внутри него. Сердце начинает загоняться только от одной мысли о том, что он больше никогда не вернется домой. Сил остается все меньше, стоящая жара совершенно не помогает. Он думает о родителях, о сестре и даже Цзысюане в этот момент. Только недавно их семья потеряла Вэй Ина — если Цзян Чэн не вернется, то они попросту этого не переживут. Эта мысль придает ему немного сил, и он упрямо продолжает двигаться вперед, пока вдалеке не замечает автомагистраль и проносящуюся по ней машину. Цзян Чэн ускоряет шаг, почти срывается на бег, попутно доставая из кармана брюк телефон. Сеть по-прежнему не ловит, но теперь у него есть возможность остановить попутку и доехать до дома, пусть он и понятия не имеет, в какой стороне Пекин. Осталось дело за малым: эту попутку поймать.
Солнце, как назло, начинает жарить еще сильнее. Цзян Чэн тяжело дышит и стирает тыльной стороной ладони пот со лба. Ощущая под ногами твердый асфальт, он чувствует себя увереннее и почти нашедшим выход из положения, в котором он оказался. Он замечает на горизонте первую машину, движущуюся в его сторону, и выставляет руку вперед. Автомобиль проносится мимо на высокой скорости и поднимает клубы дыма. Цзян Чэн прикрывает лицо и прокашливается.
Эта дорога оказывается не особенно оживленной движением, поэтому проходит не менее получаса, прежде чем он снова замечает машину вдалеке. За это время Цзян Чэн окончательно утомился от жары и жажды. Он сидит на обочине дороги, выпрямив ноги, и просто ждёт. В этот раз автомобиль снова проносится мимо. На самом деле Цзян Чэн сильно удивился бы, если бы кто-то остановился — его внешний вид оставляет желать лучшего и уж точно не внушает доверия. Он принимает решение, что стоять на месте нет смысла и нужно двигаться вперед. В телефоне по-прежнему нет и намека на появление сети, поэтому ему снова приходится довериться своей интуиции.
Он идет у самого края дороги, периодически останавливаясь, чтобы попытаться остановить проезжающие мимо машины. Ни одна его попытка так и не увенчалась успехом. Он не знает, сколько уже вот так бредет вдоль дороги, но через какое-то время открытые поля сменяются хвойным лесом с обеих сторон, что, по крайней мере, помогает скрыться от палящего солнца.
Цзян Чэн почти уверен, что ему следовало двигаться в другую сторону. Среди леса ему вряд ли удастся найти хоть какую-то придорожную забегаловку, чтобы попросить там помощи, раз ни одна машина так и не соизволила остановиться. Он никак не может выкинуть из головы мысли о семье и невольно представляет, как они будут искать его, давать ориентировки во все СМИ, как найдут его автомобиль, но так и не отыщут его самого. Сердце сжимается от воспоминаний и боли от потери Вэй Ина. Его родители во многом строги и неправы, но Цзян Чэн не хотел, чтобы кто-то из них за свою жизнь хотя бы еще раз переживал то, что произошло год назад. А Яньли? Через несколько месяцев должна состояться их с Цзысюанем свадьба. Наверняка они перенесут ее на неопределенный срок, как это уже случалось в прошлом. Как бы Цзян Чэн ни относился к ее будущему мужу, если сестра счастлива, то он готов принять все на свете. Он медленно идет вперед и думает о том, что сейчас он с удовольствием бы оказался рядом с ними и смирился бы со всеми родительскими желаниями: пошел на стажировку, в конце концов встал во главе компании. Лишь бы им больше никогда в жизни не испытывать той горечи потерь.
Он поднимает голову и замечает, как по его сторону лес начинает редеть, а из-за деревьев виднеется крыша какого-то здания. Он всего лишь на миг замирает на месте — ему не верится, кажется, что он галлюцинирует из-за почти полного отсутствия сил, — прежде чем сорваться на бег. В глазах плывет, когда он добегает до этого здания, которым оказалась небольшая забегаловка с ночлегом для проезжающих мимо. Рядом со зданием стоит несколько машин, и Цзян Чэн вздыхает с облегчением, едва заметно улыбнувшись.
Конечно, это место оставляет желать лучшего, и при любых других обстоятельствах он бы даже не зашел в помещение, но сейчас он с большим энтузиазмом дергает дверь на себя и заходит внутрь. В нос ударяет запах табака и хмеля, Цзян Чэн невольно морщится и задерживает дыхание. Ему нужно лишь попросить позвонить и переждать время, пока за ним приедут.
На звук захлопывающейся двери оборачиваются несколько посетителей, оценивающе и явно с презрением и недовольством оглядывая Цзян Чэна. Он старается на это не обращать никакого внимания — сам понимает, что выглядит как минимум странно, как максимум — подозрительно. Он проходит между рядами столиков и подходит к барной стойке, тянущейся от стены к стене в конце зала. К нему спиной стоит молодой человек, наливая пиво посетителю, и Цзян Чэн решает подождать.
Когда парень поворачивается к нему лицом, Цзян Чэн едва удерживает себя в руках, чтобы не вскрикнуть. Он во все глаза пялится на него и думает, что ему привиделось. Такого просто не может быть. Такого не может…
— Хуайсан! Давай, поторапливайся уже! — недовольный голос посетителя заставляет Цзян Чэна вздрогнуть и еще с большим недоумением уставиться на парня.
— Иду, иду, — голос едва слышный, дрожащий, но Цзян Чэн узнает его из сотни других голосов всегда.
Он во все глаза следит за этим парнем, но точно уверен, что это не может быть правдой. Цзян Чэн, Вэй Ин и Не Хуайсан учились в одной школе. В то время они были довольно близки и всегда везде таскались вместе. После ее окончания Цзян Чэн и Хуайсан поступили в один университет, но их общение почти сошло на нет: разные факультеты, да и друг был не особенно настроен на учебу. Для университета наступал настоящий праздник, если тот соизволит появиться на парах. Пару месяцев назад они случайно пересеклись на улице, и Цзян Чэн точно знает, что тот устроился на работу в небольшую компанию брата. Тот, конечно, был этим весьма опечален, но не до такой же степени, чтобы сбежать от брата в лес и обслуживать людей, подобных этим. Полнейший абсурд.
Хуайсан возвращается за барную стойку и замечает Цзян Чэна. Он внимательно разглядывает его потрепанный вид, а потом слабо улыбается.
— Добрый день! Чем я могу вам помочь?
— Хуайсан? — Цзян Чэн может лишь растерянно произнести его имя, так и не отойдя от шока увиденного. — Что ты здесь делаешь?
— Мы знакомы? — тот смотрит на него с таким же недоуменным выражением лица, расширив глаза. — Извините, вы, наверное, уже останавливались у нас. Извините, — он слегка склоняет голову, пряча взгляд.
Цзян Чэн больше чем на сто процентов уверен, что вот-вот должен проснуться, потому что происходящее сейчас просто-напросто не вписывается в рамки чего-то нормального и привычного. Этот человек точно является Хуайсаном — его одноклассником и другом, — только вот, тот понятия не имеет об этом и смотрит на Цзян Чэна так, будто видит его впервые в своей жизни. Сейчас самое главное выбраться отсюда поскорее и позвонить Яньли.
— Ничего, — Цзян Чэн пытается выглядеть спокойно и непринужденно, насколько может позволить себе в этой странной ситуации, и выходит, должно быть, из рук вон плохо. — Могу ли я от вас позвонить?
— Пятьдесят юаней, — Хуайсан поджимает губы и отворачивается.
Цзян Чэн едва не задыхается от такой наглости и просто заоблачной цены за один звонок. Ругаться с этим Хуайсаном ему совсем не на руку, поэтому он прикрывает глаза и делает глубокий вздох, как учила Яньли. Конечно, помогает слабо.
— У меня нет денег, я потерял кошелек, — он говорит ровно, смотрит прямо в глаза, чтобы казаться как можно более уверенным, хотя понимает, что тот может выгнать его отсюда взашей в любой момент.
— Я бы хотел вам помочь, но правда не могу. Таковы тарифы. Если мой брат узнает, то…
Цзян Чэн ощущает, как по его спине проходит холодок, а тело неконтролируемо бросает в дрожь. У Хуайсана один-единственный брат — Минцзюэ. Да что же тут такое происходит, святые небеса? Если тот говорит именно об этом человеке, то неудивительно, что он так боится его ослушаться. Минзцюэ внушает страх одним своим видом. Цзян Чэну совсем не хочется вспоминать, сколько раз они втроем отхватывали от брата Хуайсана. Цзян Чэн незаметно оттягивает пальцами кожу на тыльной стороне ладони и пытается себя разбудить, но абсолютно ничего не происходит. Он по-прежнему стоит у барной стойки, а по ту сторону, опустив голову, молчит Хуайсан.
— Послушайте, — он из последних сил старается держать себя в руках, потому что все это начинает раздражать не на шутку. Он не понимает, где сейчас находится, кто этот человек с лицом друга, стоящий перед ним, и как он вообще мог оказаться в месте, подобном этому, — как только я позвоню, за мной приедут и заплатят вам, — он замечает, как Хуайсан поднимает голову и смотрит на него с сомнением. — Я вам обещаю. По мне, может, и не видно, — Цзян Чэн усмехается собственным мыслям, но все же продолжает, — я не из бедной семьи, и если я попрошу, то заплатят даже больше. Я просто оказался в безвыходной ситуации и пытаюсь попасть домой.
Хуайсан смотрит на Цзян Чэна совершенно нечитаемым стеклянным взглядом, долго не решаясь, как ему поступить. Выдержав минутную паузу, которая чуть не свела Цзян Чэна с ума, он в итоге соглашается и провожает его к телефону.
Цзян Чэн дрожащими пальцами нажимает на кнопки в предвкушении убраться отсюда подальше. Он подносит трубку к уху, и даже дыхание замирает, пока он снова слушает тяжелую тишину по ту сторону.
Данный номер не зарегистрирован в сети.
Он убирает телефонную трубку от уха и пялится на нее так, будто впервые видит. Он снова набирает номер и слышит ровно то же самое. Снова, снова и снова. Этого просто не может быть. Он знает номер А-Ли наизусть, но все же сверяет его с телефоном. Пробует опять: автоответчик в который раз сообщает, что такого номера не существует. Он пересиливает себя и пытается позвонить родителям — итог одинаков.
Цзян Чэн едва ли сдерживает себя, чтобы не запустить эту чертову трубку об стену и не разнести все вокруг в радиусе нескольких чжанов. Последняя надежда на скорейшее возвращение развалилась у него на глазах: нет ни возможности связаться с семьей, ни денег — ничего.
Все это время рядом с ним стоял Хуайсан, наблюдая за этими тщетными попытками, и глядел на него с искренним сожалением.
Цзян вздыхает, кладет трубку и поворачивается к нему. Хуайсан пугается его взгляда и тут же отводит глаза.
— Как я могу добраться отсюда до Пекина? — раздраженно спрашивает он, заведомо уверенный, что ответ ему вряд ли придется по душе. Сегодняшний день явно не задался, и хорошего ждать от него приходится.
— До Пекина? — Хуайсан округляет глаза и хлопает ресницами. — Как вы здесь оказались?
Цзян Чэн не знает, что ему ответить. Что он понятия не имеет и проснулся в поле? Вряд ли Хуайсану этот ответ понравится. Он и так трясется перед ним, словно лист на ветру.
— Мы находимся на трассе между Чанчунем и Ганжулином. До ближайшего города пятьдесят ли, — произносит Хуайсан, понимая, что ответа на свой вопрос он не дождется.
— А до Пекина? — он знает ответ на этот вопрос, но какая-то часть него надеется, что он заблуждается в своих знаниях и расчетах.
— Около четырехсот пятидесяти ли.
Дерьмо. Он, не говоря ни слова, разворачивается к Хуайсану спиной и выходит на улицу, громко хлопнув дверью. Жара на улице уже спала, и он с усердием вдыхает прохладный уличный воздух, обессиленно опускаясь на лавку перед зданием. Он кладет голову на столик и закрывает глаза. Если бы Цзян Чэн мог плакать, то совершенно точно заплакал бы. Только вот он разучился еще год назад, потеряв Вэй Ина. Иногда очень хотелось бы выпустить всю обиду и боль подобным образом, но из раза в раз ничего не выходит.
Пекин в четыреста пятидесяти ли от него. Как, черт возьми, он мог здесь оказаться? Если рассуждать логически, то это просто невозможно. Время в пути без остановок заняло бы больше чем полдня. Цзян Чэн пытается собрать картину воедино, но чем дольше об этом думает, тем абсурднее все это кажется, и тем больше он чувствует себя полнейшим идиотом: телефоны недоступны, его собственный не ловит, он черт-те знает где, и этот Хуайсан, который его не узнает. Все это походит на сон, в котором находиться больше нет сил и уж тем более желания.
— Привет, — Цзян Чэн открыл дверь в комнату и увидел Вэй Ина, что так привычно сидел за рабочим столом, копаясь в каких-то мелких деталях для своего изобретения. — Уже готов к путешествию сквозь время и пространство? — занятие Вэй Ина всегда казалось ему до боли смешным и бесполезным, но, по крайней мере, когда тот приносил работу из лаборатории домой, чаще всего, молчал и не доставал Цзян Чэна, пока он грыз гранит науки, который, честно говоря, уже был ему поперек горла.
— Помяни мое слово, А-Чэн, ты пожалеешь о своих словах, как только я закончу эту малышку, — пробормотал Вэй Ин себе под нос, взяв в руки маленькую отвертку.
Цзян Чэн, не удержавшись от любопытства, заглянул ему через плечо, разглядывая какую-то очень странную конструкцию, напоминающую собой несколько спаянных воедино компьютерных плат. Все это вэйиново изобретение смотрелось хлипко и просто-напросто неубедительно.
— Тебе звонила А-Ли? — Цзян Чэн прокашлялся и отошел от стола, сев на край своей кровати за его спиной.
— Я не знаю, возможно, — Вэй Ин пожал плечами. — Я сегодня весь день занят был, не слышал.
Цзян Чэн едва удержался, чтобы не закатить глаза. После того, как Вэй Ин стал возиться со своим этим изобретением для путешествий во времени, он совершенно потерялся во времени для них.
— Она хочет сообщить нам что-то важное лично, — ответил Цзян Чэн, внимательно следя за его реакцией.
— Важное? — Вэй Ин ни на секунду не отрывался от дела, продолжая работать. Лишь спустя какое-то время его мозг начал обрабатывать информацию, и он резко откинул от себя отвертку, повернувшись на крутящемся стуле лицом к Цзян Чэну. Его глаза были полны неподдельного искреннего ужаса. Пусть самому Цзян Чэну это тоже не нравилось, но, надо признаться, видеть перепуганное насмерть лицо Вэй Ина то еще удовольствие. — Только не говори мне… что они…
— Я не знаю, — Цзян Чэн нахмурился и пожал плечами. — Но думаю, что да.
— Только через мой труп!
— Эй, проснись! — Цзян Чэн слышит голос, пробирающийся к нему в сознание сквозь дрему. — Эй, ну же!
Он нехотя поднимает голову со стола и видит перед собой Хуайсана, что смотрит на него сверху вниз с весьма обеспокоенным взглядом.
— Хуайсан? — тупо спрашивает Цзян Чэн, ощущая, как ноет каждая мышца в его теле от неудобного положения во время сна.
— Тебе нужно попасть в Пекин? — он наклоняется над Цзян Чэном и оглядывается по сторонам, будто боясь, что их кто-то может услышать.
— Да, очень нужно.
Хуайсан жмурится и выдыхает, пытаясь набраться смелости на то, что хочет сказать, а потом произносит все на одном выдохе:
— Я помогу тебе, если ты поможешь мне. Идет?