Что бы там себе Гэвин не решил, до завтра было ещё очень далеко. У Гэвина оставались важные дела – например, затариться едой на неделю, ведь все выходные он праздно провалялся мёртвым грузом перед телеком. Он взрослый самостоятельный мужчина, может себе позволить.
Гэвин покосился на загипсованную руку. Вспомнил про почти пустой холодильник, в котором мышь повесилась. Перед Ридом замаячил призрак голодной смерти.
Тут-то Гэвин и призадумался. За руль ему теперь нельзя, а Ричарда туда пускать смерти подобно.
Припахать андроида тащить пакеты из супермаркета? Девятисотка узнает, где Гэвин живёт и... Окей, учитывая возможности искусственных мозгов, уже знает, но Рид не мог допустить, чтобы терновый венец роботехники облизал все поверхности в доме и просканировал каждый квадратный сантиметр.
Ричард светил голубым диодом и сурово гипнотизировал единственный оставшийся в живых стаканчик. Гэвин силился понять, почему позволил андроиду напроситься на небольшую прогулку и накормить себя. Спору нет, поесть за чужой счёт Рид редко отказывался, но что-то в лесу сдохло, раз Гэвин в свободное время шатается по улицам и мирно болтает в кафе с жутковатой лагучей жестянкой.
И учит брать бумажный стаканчик.
Пора это прекращать. Во всем виноват понедельник. Просто хреновый день, который с самого утра пошёл наперекосяк.
— Ладно, бывай. Мне пора домой, — Гэвин шлёпнул ладонью по столику и поднялся со своего места. — Спасибо за ужин и всё такое. Ну ты знаешь.
Он определенно устал. Настолько, что сказал андроиду спасибо. Да и плевать – тот вроде доволен. Вон, перестал хмуриться, словно стакану грозила кровавая расправа. Здорово же!
Детектив вышел на улицу, не преминул посетовать на новый колокольчик и поёжился. Холодный ветер бросил в лицо снежинки, больно царапнул по щекам.
Дерьмо. День, погода, неподвижная в запястье правая рука, неадекватный андроид, тачка, оставленная на улице под снегопадом – всё дерьмо.
Гэвин втянул голову в плечи и побрёл на автобусную остановку.
С остановки отлично просматривалась почти вся улица. Рид, начинающий замерзать в ожидании транспорта (где его черти носят?), бросил на дверь-без-коровы грустный взгляд. Нужно было прихватить с собой кофе или ещё чего. Горячий шоколад, например. Джо специально для Гэвина варил густой темный шоколад с перцем и кардамоном, наливал в самый большой стакан и посыпал сверху дурацкими разноцветными зефирками в форме сердечек. Ложечка прилагалась.
Гэвин, размечтавшись, сглотнул. Дверь открылась. Рид моментально подобрался, позабыв о том, что замёрз, объелся и спал от силы часов пять.
Из кафе вышел Ричард. Вышел нормально, как и подобает андроиду. Он аккуратно открыл дверь, так же аккуратно её закрыл и, не спеша, отправился по своим делам самой обычной на свете походкой.
Ох. Что ж ты маленьким не сдох. Гэвина пробрало дрожью. В руке у андроида покоился бумажный стаканчик.
Целый.
— Я раскрою тебе череп и размажу твои внутренности в кашу, ублюдок. О, тебе страшно? Какая жалость.
Половина седьмого утра. Гэвин, бродящий в утренних сумерках по кухне с огромным ножом, угрожал последнему в доме куриному яйцу. С прочей бытовухой Рид худо-бедно разобрался, но всё, касающееся готовки, приводило его в ярость. Рукой в одном экземпляре Гэвин на кухне мог разве что в носу поковырять.
Яйцо, кое-как расколотое пополам, шмякнулось на раскалённую сковороду и растеклось по аппетитно шкварчащему бекону. Вытащив и завтрака куски скорлупы, Гэвин кинул, не глядя, щепотку соли и грохнул на сковородку крышку.
Вуаля. Рецепт, не дающий осечек в любой ситуации. В магазин Гэвин не ходил и не горел желанием. Так, выпросил у старенькой соседки чего по мелочи, пользуясь лаврами её любимого подстригателя газона и починителя телевизора.
Солнце медленно поднималось над горизонтом. Гэвин, окончательно проснувшийся и зажавший в зубах тост с сыром, осознавал, что с ним происходит какая-то неведомая хуйня.
Ему дали андроида. Сломанного, странного, неисправного андроида, который покалечил человека в первые же минуты знакомства и не поменялся в лице. Андроида, который не умеет общаться, рандомно выпадает из реальности на опасно долгие секунды и обладает сокрушительной мощью в сравнении с остальными андроидами департамента.
Гэвин чувствовал, что где-то его наебали.
Рид повозил вилкой по тарелке, собирая желток на хрустящий кусочек хлеба. Тихо звякнуло уведомление в телефоне.
«Доброе утро, Гэвин.»
Гэвин уставился на сообщение. Нихрена оно не доброе, железяка. И ты в этом виноват.
«Теюе тже».
И хватит с тебя.
Рид вернулся к остаткам яичницы, примеряясь, как вечером потащит домой целую коробку яиц по гололёду.
Звеньк.
На экране высветилась реакция пользователя. Ричард поставил сообщению Гэвина сердечко. Голубое.
Пошел он в жопу.
С горем пополам и мусорным пакетиком на гипсе Гэвин привел себя в божеский вид. Вышло криво-косо, но куда лучше, чем было.
Сам помытый, волосы не торчат, изо рта не воняет, ширинка застегнута. Мечта, а не мужчина. Разве что трёхдневная щетина стала четырёхдневной и начала походить на полноценную бороду.
Крутя на пальце ключи, весь из себя нарядный Гэвин захлопнул ногой дверь и вприпрыжку спустился с крыльца. Машина мигнула фарами, снятая с сигнализации.
Так, минуточку.
Это корыто стояло на парковке у департамента. Должно стоять. Почему оно здесь?
Гэвин сунул в карман ключи и выхватил телефон, отстукивая сообщение.
Ответ пришел незамедлительно.
Гэвин грязно выругался. Он так и знал!
Ричард каким-то чудом пригнал тачку прямо к его дому глубокой ночью.
Быстрый осмотр показал, что с сокровищем Рида все в порядке. Ни свежих вмятин, ни царапин, ничего. Даже руль не погнут.
Какого хера, а?
Притаившись за развесистым фикусом, Гэвин бесстыже подглядывал. Его девятисотка, тупой и тормозящий, самым наилучшим образом общался с Тиной. Ричард очаровательно улыбался и наверняка травил лучшие юморески из сборника шуток за триста, отчего Тина мило хрюкала от смеха в ладошку.
Закрадывалось подозрение, что все дружно решили над Гэвином знатно поугарать, вдоволь потешиться и в конце концов свести его нахуй с ума.
— Где моя жестянка? — Гэвин набычился и покинул убежище. — Девятка! Ричард!
Андроид отвлекся от Тины, сделал пару шагов и встал как вкопанный. Улыбка исчезла с лица, будто её и не было. Обидно, знаете ли. Может, Гэвин тоже хочет, чтобы ему улыбались во весь рот.
— Вот ты где, — выплюнул Рид. — Подгребай, будем трудиться на благо народа!
Ричард не двинулся с места.
План, наспех придуманный в автобусе по пути на работу, давал плоды. Кислые и незрелые, скукоженные, как Гэвин по утрам.
— Ричард, подойди ко мне, пожалуйста, — пиздец сахарно, аж самому противно. Гэвин выдохнул, переводя дух. Ему необходимо было понять, что не так с RK900. Альтернативный вариант должен сработать. И сработал.
Ричард моргнул. Прибежал со скоростью паровоза, размашисто шагая, проклятая железка. Вежливость ему подавай, ишь ты. И четкий, максимально понятный приказ. Как машине.
— Доставай работу, Рич. Посмотрим, что у нас на сегодня.
При желании Гэвин мог доебаться даже до столба, но его личный чёрно-белый столб плохо реагировал. Фонарные и то эмоциональнее. И разговорчивее.
Вчера Гэвин весь день просиживал задницу за терминалом по велению Фаулера и нынче алчно жаждал трудов праведных. Расчленёнка, двадцать восемь ножевых, гигантский алтарь из костей крупных собак и голубиных тушек, сооружённый сбрендившим психопатом в полузаброшенной церкви, склад наполовину разложившихся человеческих конечностей в ящиках с табличками «биокомпонент #8-800-555-35-35». Что-нибудь эдакое. Заковыристое и поражающее воображение. Как пару лет назад, когда всякое нездоровое дерьмо творили только настоящие люди.
— Озвучь мне список дел, требующих нашего внимания, Ричард.
Ричард отмер и озвучил ряд дел, подходящих для пары инвалидов с одной рукой на двоих.
Рид отметил, что и голос у андроида довольно странный. Синтетическая природа проявлялась в внезапных потрескиваниях, проскакиваниях, низком хрипении и в раздражающем, зверски бесящем Гэвина ультразвуке на грани слышимости.
Какое счастье, что Ричард большую часть времени молчит!
Гэвин выбрал дело. Пора позориться.
Но для начала…
Тина стояла в мужском туалете, держала пачку салфеток и флегматично наблюдала, как Гэвин, сидя на корточках, надраивал андроиду новенькую обувь.
Представшая перед ней картина не укладывалась в голове и шокировала непосредственной реальностью.
— Не думала, что доживу до такого, — пробормотала Тина, подавая Гэвину чистую салфетку.
— Я сам не думал, — Гэвин вообще не думал. Когда Гэвин думает, Тине страшно. — Но это пиздец.
Пиздец – в отстойности Ричардовых ботинок, скользящих на льду и не подходящих для слякотной мокрой зимы.
Разорив родную полицию на пару отличных форменных сапожищ с тракторной подошвой, Гэвин тёр засохшее пятно. Кажется, это был пончик. Когда-то его уронили глазурью вниз.
Гэвин тёр и наконец оттёр.
— Заебись?
Тина торопливо покивала. В её телефоне теперь хранилась тайком сделанная фотография. Тина никому, никогда и ни за что её не покажет. Может быть.
— Бля, и где он так уделался? — обнаружив ещё грязь, но повыше, Гэвин по-стариковски разворчался. — Дай.
Тина любезно подала ещё салфетку. Её уже почти не удивлял Рид, который, стоя на коленях, оттирал пятно уличной грязи от брюк андроида в районе… передних карманов. Видела Тина только спину Гэвина, так что зрелище при определенной доли фантазии становилось чрезвычайно занятным.
Задачей Тины было не только помогать в очистке Ричарда, но и бдить за входом. Она бдила – оглядывалась на дверь и готовилась при первой же суете бросить в Гэвина коробку с салфетками, крича, что он извращенец и последняя тварь.
Или бросать нужно в посетителя туалета? Тина забыла.
Как назло, дверь отворилась. Желающему справить нужду открылся тот же потрясающий вид, что и Тине: Гэвин, стоящий на коленях перед андроидом. Сам андроид, состроивший непередаваемо экстатическое выражение лица. И Тина. С салфетками.
Все знали, что Тина о Гэвине заботится. Предел ее заботы был неизвестен. До сих пор.
— Тина? Э… ты чего тут?
Ну да, Тина. Тине абсолютно фиолетово, ведь она помогает делать Ричарда чистым и красивым. Тина чувствует себя маленькой девочкой, которой соседский мальчик разрешил поиграться с новым большущим роботом, подаренным ему на Рождество.
— А… Я эт самое… Можно? — вопрошающий боком протиснулся вдоль стены к кабинкам. Дверца громко хлопнула.
— Ой, да обосрись, — Гэвин не потрудился даже обернуться. Да, он знал, как выглядит, но его это ни капельки не ебало. — Машина любит ласку, чистоту и смазку.
— Кому скажу – не поверят, — Тина достала салфеточку и протёрла пыльные разводы на плече Ричарда. — Гэвс… а что у него с лицом?
Ричарда заглючило. Он завис с приподнятой головой, прикрытыми глазами и отвисшей челюстью.
— Лицо вошедшего сканировал и отвалился, — отмахнулся Гэвин. — Бывает. В кафешке вчера так же на входе замер. Скоро пройдёт.
Гэвин поднялся, отряхнулся и осмотрел плоды своих трудов. Отлично, встрепенувшийся и отвисший Ричард может уверенно шлёпать по лужам, кататься по обледеневшим тротуарам, бороздить сугробы, открывать открывающиеся «на себя» двери ногой от себя и бесить уборщиков.
А ещё он стал на пять сантиметров выше.
От греха подальше Гэвин пристегнулся, радуясь, что патрульные авто куда устойчивее к ударам, чем его древний потасканный Форд неопределенного цвета.
Ричард ожидаемо с размаху плюхнулся всеми восьмидесятью пятью килограммами на водительское сиденье. Фаулер сказал, ему можно. Андроид глянул в зеркало заднего вида, с ювелирной точностью защёлкнул ремень безопасности и завел двигатель.
Гэвин ругнулся себе под нос.
В движениях и мимике RK900 исчезла дёрганность, резкость и кукольность. Рядом с Гэвином сидел андроид с отточенными и плавными движениями, не причиняющий разрушения. И больше, черти его дери, не хмурился.
— Да как… — Риду надоело удивляться. С парковки они благополучно выехали, никуда не врезались, водит Ричард на удивление хорошо, так чего переживать? — Ты таким же образом и мою тачку домой вернул?
Андроид склонил голову, насколько позволял высокий воротник.
— Не, я благодарен, и всё такое, но… — Гэвин замялся, подбирая слова. — А, похер.
Ричард не ответил.
По стеклу застучали крупные дождевые капли. Серость города не разбавляли даже яркие вывески. До тошноты пёстрые, они беспорядочно мигали и рябили в глазах.
Гэвин смотрел, как горит жёлтым кольцо в виске андроида, как оно крутится, подобно рекламе на уличном экране. Как перемигивается с красным на долю секунды, чтобы очертить полный круг голубым и снова зайтись в алой пульсации без просветов других оттенков.
— Жестянка. Ты в норме?
— Нет, сэр.
Гэвин резко выдохнул. Им сейчас работать, им копаться в уликах, а андроид съезжает с катушек и честно в этом признаётся! Гэвин сотню раз пожалел, что взял девятисотку с собой.
— Работать сможешь? Мне твои глюки на месте преступления не нужны.
— Да, сэр.
Да, сэр, нет, сэр. Всё больше Гэвину казалось, что Ричард не умеет подбирать слова, словно неловкий мальчишка, едва закончивший академию.
Модель, предназначенная для поиска и поимки преступников, для содействия оперативникам и отрядам спецназначения, не могла сама завязать шнурки и минимально почиститься от грязи. Абсурд.
Гэвин сделал себе мысленную заметку заглянуть к Фаулеру и выпросить у него подробности об андроиде. Дал говна – давай и ложку.
Как бы Гэвин не боялся, но с делом Ричард справился блестяще. Облазил с каменным лицом всю ободранную халупу, не задев ни единого вещдока, заглянул в каждую щель, ни разу не завис и даже поболтал с Гэвином, выкладывая детали преступления. Убийца – дворецк… сосед-алкаш.
А Гэвин, оставшийся не у дел, позволил себе блевать прямо на пол. Запах в тесной, заваленной хламом и мусором квартирке стоял невыносимый. Застоявшаяся вонь разлагающегося трупа смешалась с ароматами объедков, мочи и хрен знает чего. Ещё и Рид добавил, расставшись с полупереваренной яичницей.
Гэвин вообще не стеснялся блевать на местах преступлений. Также он считал, что имеет полное право капризно жаловаться на запахи, издаваемые мёртвыми людьми и иногда (совсем редко, что он, девица какая?) падать, закатив глаза. Обоняние помогало ему работать работу и вместе с тем делало её невыносимой.
Сбагрив притащенного Ричардом за шкирняк соседа-убийцу патрульным, Гэвин с наслаждением вдыхал холодный воздух.
— Объясни мне кое-что, — пристал Рид к андроиду, когда всполохи люстры на крыше патрульки исчезли из виду. — Ричард, почему ты толком не разговариваешь?
— Сбой программы социальных взаимодействий. Проблема коммуникации в её неисправности.
Отлично. Андроид с языком в жопе это не андроид на грани истерики. Значит, не показалось – Ричард не умел внятно выражаться. Про улики, однако, он выдал поразительно связный и увлекательный монолог, не сбившись с мысли. Парадокс.
Гэвин вздохнул глубже.
Чем пахнут андроиды? Гэвин никогда к ним особо не принюхивался, но от всех одинаково и неизменно несло резиной и пластиком. Чем-то химически-стерильным, искусственным. Тем, чем не должно пахнуть от тех, кто выглядит, как человек.
От Ричарда, тоже стерильного и химозного, ярко тянуло кофе и – очень слабо – парфюмом. Рид закрыл глаза и понюхал ещё. Вишня и шоколад. Тина.
Ричарду нравилась Тина. Он внёс Тину в список друзей Гэвина и заодно своих, пока она прикладывала бутылку холодного лимонада к руке Рида. Рид в тот момент был очень занят – яростно убеждал Фаулера, что навороченный полицейский андроид ему, Гэвину, злодею и негодяю, позарез необходим.
— С Тиной ты общался куда веселее, чем со мной. Почему?
— Общение с офицером Чен привело к снижению уровня стресса на тридцать шесть процентов. Программа социальных взаимодействий позволила развить более содержательный диалог.
— То есть, ты пришёл к подружке поболтать, тебе полегчало и вы разговорились? — во дела. Справедливости ради, Гэвин и сам так делает, но чтоб андроид!
— Да.
Рид выдохнул, следя за тающим облачком пара. Вот тебе и на.
Итак, что он имеет: Ричарда, который в его присутствии постоянно нервничает, не может подобрать слова и успокаивается только тогда, когда болтает с Тиной.
— А я тебе не нравлюсь, получается, жестянка? Боишься, что ли?
— Вы категоричны. Это неверное суждение.
Гэвин скривился:
— А какое верно?
— Я расположен к вам.
Да что ты.
Расположение Ричарда оттягивало гипсом правую руку. Гэвин цокнул языком.
От хлесткой пощёчины по лицу RK900 разлилось пятно пустоты, обнажившее белый матовый полимер.
Скажи хоть слово против, консервная банка. Пожелай всего хуёвого, скажи, что сам ты, гомо сапиенс, ведро говна и кружка крови. В морду дай, в конце концов, ты же девиант!
Но Ричард не шевельнулся. Он светил жёлтым кружочком и хмурил брови.
Гэвин замахнулся, примеряясь к новому удару.
Ричард зажмурился.
Диод заполошно мерцал красным и вращался с поразительной скоростью. В груди андроида нарастал низкий гулкий стук.
На долю секунды Гэвину стало стыдно. Он помотал головой. Что железяке сделается? Он выдержит и сильнейший удар под дых.
— Эй, — синтетическая кожа, затягивая прореху, щекотала кончики пальцев. Не сдержав любопытства, Рид погладил не закрытую скином поверхность щеки. Тепло, гладко. Не чета скользкому глянцу дешёвых домашних моделей. — Жестянка, приём. Кожаный вызывает.
Давно на Гэвина так не смотрели. Ричард насупился и смерил детектива тяжёлым взглядом. Оскорбленная невинность, не иначе – вон как надулся.
А диод-то голубенький.
— Что с тобой, блядь, не так? — Рид упёр руки в боки. Ладно пощечина, ладно от напарника, но тот факт, что девятисотка десятью минутами ранее огрёб бутылкой по лбу от еле стоящего на ногах похмельного синяка – нихуя не смешно. Ни капельки не весело. — Где хвалёная ответная реакция на агрессию в твой жестяночный адрес?
— Когнитивные нарушения, — андроид подмигнул. Отлично, у него ещё и нервный тик. — Не критичные.
Настала очередь Гэвина тупить.
— Ага, — он загуглит, почитает, спросит у местных айтишников, что за фигня эти функции и прочее, прочее. Начинать утро со слишком мудрёных вещей – плохая примета. С жестокого убийства можно. С андроидов нельзя. С жестокого убийства андроидов… не рекомендуется, но втайне хочется. — Не критично так не критично. Поехали.
— Кэп, — Гэвин просунул голову между косяком и стеклянной дверью кабинета Фаулера. — Дело есть.
Хуй сварился, будешь есть? Оглянувшись на залипающего в терминал Ричарда, Гэвин, который, судя по внутренним ощущениям, наелся по самое горло, вошёл в кабинет. Он свалился на стул, зарываясь пальцами в сырые от дождя взъерошенные волосы.
— Мой андроид – ебанутый.
Фаулер сложил руки в замок и навалился на стол:
— Что тебя не устраивает?
Гэвин знал – капитан точно собирается выгнать его с первым же намеком на «на кой хер мне такой напарник». Вчера Фаулер весьма доходчиво озвучил, что раз Гэвин выпросил себе железяку, то работает он теперь с этой железякой и все будущие претензии может запихать себе в задницу.
— Звучит дико, но мне не нравится, что он ведёт себя, как машина. Нихера он не живой. Мультиварка.
— Он и есть мультиварка, Рид, — Джеффри вздохнул. — Не девиант же.
Охуеть. Гэвин вылупил глаза:
— Спасибо, конечно, но чем я заслужил такое благословение?
— Это твоё проклятие, Гэвин. Наслаждайся.
Гэвин наслаждаться не спешил.
Он вскочил с места и прошелся от стены до стены. Туда, сюда. Обратно.
— Почему он не девиант? — почему в эпоху признания андроидов как формы разумной жизни Гэвин работает с неисправным инструментом, а не с полноценной личностью?
— Твою мать, Гэвин, почему ты спрашиваешь об этом меня? — Фаулер начинал злиться. — Иди и спроси у мультиварки, он вчера должен был тебе всё изложить. Я нихрена не понимаю в андроидах.
— Мне ничего не излагали. Он, бля, не разговаривает! Со мной. И вообще ни с кем. У него эта его программа сбоит и он отвечает только на четко поставленные вопросы, да и то через жопу. Максимум два-три слова.
Фаулер развёл руками:
— Ничем помочь не могу. Пшёл вон.
Гэвин ушёл. Как разговорить Ричарда? Тины нет, Тина укатила хранить порядок. Опять всё сам, Гэвин. Вперёд, вспоминай, насколько ты хорош как профессионал своего дела.
Ричард кружился на стуле Гэвина. У Гэвина от скорости его вращения кружилась голова.
Фаулер точно знал, что с его андроидом не так – иначе и на порог бы не пустил. Значит, полноценно Ричард работать может. Дурачков и убогих Фаулер в штате не держал. Как бы Гэвин не вонял в сторону того же Хэнка, он признавал: если старик притаскивал свой зад на работу, то делал он своё дело качественно и хернёй весь день не страдал.
— Хорош вертеться, как дитё малое. — Гэвина начинало подташнивать. А ведь ребёнком он так же баловался. Стареешь, Гэвин. — И вообще, это мой стул.
Ричард мигнул диодом и закрутился медленнее.
— Стресс снимаешь, да?
— Да, сэр.
Ну охренеть теперь. Интересный способ.
Чёрт с ним, пускай кружится, гироскоп калибрует. Гэвин отправился на поиски истины, вооружившись блокнотиком.
Заявившись к умнейшим участка сего, он предъявил Милли список. Милли, низенькая большеглазая блондинка с пушистой копной волос поправила очки, вчитываясь в ужасный Гэвинов почерк.
— Это чё? — дополнил Гэвин свой немой вопрос.
— Не девиант, проблемы с речью и координацией движений, — забормотала Милли. — Гэвин. Это чё?
— Я тебя хотел спросить! Думал, ты разбираешься. А, то есть… Это мой андроид. У него с головой беда.
— А я что сделаю? — Милли отвлекали в её законный перерыв и она справедливо бесилась.
— Просвети идиота – что такое «когнитивные нарушения»?
— Это то, что ты написал. Проблемы с речью и координацией движений. Ты сам сказал – у него с головой беда, — Милли хотела есть, но копаться в имитации души андроидов и внутренностях их организма она любила сильнее. На это Гэвин и рассчитывал. — Своди на диагностику.
— Может, Рич всё-таки девиант? — Гэвин явственно слышал, как трещала по швам вся существующая логика. — Машины на стульях не катаются.
— Катаются на стульях?
— На стуле моём кружится. Проценты стресса, говорит, понижает.
У Милли загорелись глаза.
— Шкала эмоционального стресса изначально предназначена для оценки психологического состояния человека, Гэвин. И, с недавних пор, девиантов. Если твой андроид оценивает своё состояние по ней, то он девиант. Вынужден осознанно регулировать этот показатель – нестабильный девиант. Узнай, ситуативный стресс или хронический.
— Я с ним умом тронусь, — если уже не тронулся. Разрешил андроиду на стуле кататься – ну не псих ли? — Мне надо выяснить, что у него в башке. Заебало угадывать, почему он красным светит. Мы оперативники, у нас долг не по улицам колесить, а в мертвяках ковыряться. Вдруг он психанет и размажет меня по асфальту потому, что я его довёл?
— Не порть мне аппетит, Гэвин. Кстати, какой модели андроид?
— Серия RK. Это важно?
— Тогда не парься. Ребята этой серии суровые и гораздо спокойнее реагируют на агрессию. На человека с ножом твой Рич, случись чего, не бросится, как тот же HK. — Милли вернула Гэвину блокнот. — Лучше пересмотри лекции по психологии, тебе пригодится. И, это… заглядывай иногда. Интересно же, как там железка. Я теперь переживать буду.
Гэвин, удаляясь, подумал, что вместо лекций ему понадобится сам психолог.