глотая отдающие горечью слезы, в последние уходящие секунды старого года Кэйа загадывает желание. не успев обдумать, все еще не веря, что он это делает, слипшимися губами бормочет что-то о нормальной жизни.

через пару месяцев в его жизни появляется Альбедо.

поля не помнит ничего из того, что случилось дальше; но он знает, что иисусовы кровавые губы до самого конца, как молитву, произносят одно только имя. у полиной смерти появляется тело и имя — анастасий кузьмин. 

точно так же, как появляется иуда у христа. 

i love the magic of your flute so much, my little bardess

он привык к маленьким трагедиям. как серое небо, как дождь в июне, который начинается в среду и заканчивается к вечеру четверга. как смертельная усталость, от которой хочется съехать на обочину и долго смотреть в пустоту. маленькие. трагедии.

романтический постапокалипсис + reed900

эндрю за рукав толстовки утягивает полумёртвого брата к себе на колени. он его целует в выпирающие скулы, глядя сверху вниз. в этом нет ничего грязного. или, как любят говорить чересчур умные, грешного. есть просто... они, вот и всё.

аарон коверкает юродивое «пожалуйста», глядя близнецу прямо в глаза. за эту жестокую ошибку эндрю сбрасывает его со ступенек толчком в лопатки, а затем наносит мощный удар в челюсть, окуная головой в лужу.

лини лишь жалобно смотрит, — он же пообещал хранить молчание! — неловко ерзая.

скара удовлетворенно улыбается с привычным ему прищуром и спускается вниз, к тонким ногами иллюзиониста.

блейд смотрит снизу вверх затуманенным взглядом, едва приоткрыв рот, тяжело дыша. руки связаны у него за спиной, сам он стоит на коленях, все его тело — сплошное «пожалуйста», выжженное где-то на искусанных цзин юанем бедрах. блейд — умоляющее нечто, требующее быть жестче и зайти дальше дозволенного раньше.

если не веришь — не больно. реальность казалась куда более суровой, но спринг хотелось забыться ненадолго. ненадолго простить. самой сделать вид, будто ничего не произошло.

у люмин и чжун ли проблемы с коммуникацией.