... велю набить лучшие из перин.

Они сидели на причале; Лулу тепло привалилась виском к его плечу и, прищурившись, смотрела куда-то далеко-далеко — то ли на тот берег, то ли сквозь берег, сквозь небо, сквозь весь чёртов Кошмар. Неспокойные воды озера рябили под их ногами лунными отблесками; смуглое лицо Лулу будто светилось в темноте, и Каин нет-нет, да скашивал на неё глаза — всего на пару секунд, ловя образ — а потом переводил взгляд вдаль, наслаждаясь им, пока тот не потух под его веками.

Ему снится день; настоящий, нормальный день, запах свежего белья в его руках, покачивающаяся между столбов верёвка — и смех. Глубокий, хриплый, но счастливый и в полный голос — смех Каина, который Люций — он почему-то уверен — слышит каждый день уже много-много лет.

В конце концов, на чужих граблях танцевать — действительно дурной тон.

— Меня зовут Аластор, — выдыхает он, рассматривая тонкую ключицу; свежий след от зубов на ней розовеет в полумраке. — Надеюсь, хотя бы сейчас запомнишь.

Горячий спор двух посетителей музея.

Зарисовка к челленджу Artfic (01.06.2024).

Погружая клинок в чьё-то горло, она та же Сана, которая избегала возвращаться в темноте.

Наблюдая из-за спины Хёнсона за месивом кулаков и плоти, за кровью на полу и детском трупом, она та же Сана, которая выливала алкогольный напиток в горшок с искусственным растением во время корпоратива.

“Что изменилось?”

Ничего.

В самой Сане - ничего.

‒ Я не буду называть тебя «мама».

‒ И с чего тебе называть меня так? ‒ осторожно спрашивает Суён, сомневаясь, хочет ли знать ответ.

Ши Цинсюань никак не мог поверить в то, что он самый настоящий волшебник. Но вот в его руке волшебная палочка, под боком лучший друг и старший брат. А ещё мальчишка, с которым никак не выходит подружиться.

«Титаник» давно на дне Атлантического океана. Жизнь идет своим чередом, только двоим не дают покоя призраки прошлого: Кэледон Хокли и Роуз Доусон вновь сталкиваются на перекрестках судеб.