Что могло бы произойти, если бы в тот день в подземелье к Эрену пришла не Ханжи, а Микаса?

С самого начала это не имело смысла: повторял он, и вторил другой. А потому и обещание стало «ничем», и лишь повторялось, лопаясь на языке с такой лёгкостью, с какой распадается хрупкость мыльного пузыря под собственным давлением лжи.

Перед расставаниями времени всегда мало, и Аяке хочется, чтобы рассвет никогда не наступал.

взамен подвенечному звону

похоронный звон грянет по нам.

Одиночество всегда преследовало Химеко преданной тенью, но когда она нашла Экспресс, встретила Вельта и, обретя семью, отправилась навстречу звёздам, она смела надеяться.

Скоротечная жилка под челюстью Микасы клокочет, бьётся о зачитанную поцелуями кожу, когда пальцы Ривая касаются её губ. Аккерман поинтересовалась бы, чем капитан готов заплатить за бесцеремонный, неразрешённый врыв, — глазом или кадыком, — но теперь это, если честно, просто смешно.

Путеводным верным звёздам Каспиан рассказывает о своей любви, а Эдмунд слишком встревожен, чтобы не обращать внимания на скрытый смысл витиеватых стихов.

у люмин были златые волосы, яркая улыбка-солнце, но карманы были пусты. совершенно пусты

Глядя на худое, осунувшееся лицо спящего рядом мага, Хоук не мог не думать о том, что беспрерывно разъедало сердце и душу его возлюбленного.

«Сугуру, ты похудел? Ты в порядке?»

Нет. Когда ты молчишь, у меня болят атомы.

Сухо ноют молекулы, нейтроны с протонами вмазываются друг в друга, будто это первая и последняя в жизни встреча. Нервы шипят и обугливаются, как убитые плойкой волосы. Костная ткань расходится по швам, но всё это — следствие хреновой выкройки.