Шэнь Хе теряется в городе поздно ночью без денег и возможности вернуться в родные горы. Кажется, придётся спать на улице, но яркий свет из чайной "Яньшан" заставляет её попытать счастье.

На роду фараона лежит проклятье: близнецы, родившиеся в его семье, обречены стать безликими чудовищами, способными уничтожить весь Египет. Чтобы не допустить этого, при рождении младшую дочь фараона принесли в жертву богам — отныне она принадлежит скорее смерти, чем жизни. Старшая же была благословлена луной и однажды станет царицей, но взамен заплатила страшную цену. Чтобы вернуть утраченное, одна сестра должна убить другую. Но что случится, когда они наконец-то посмотрят друг другу в глаза?

Люциус никогда ничего не боялся, да и чего? Он - сын Агния, правитель ада, полубог, тот, чьё имя вселяло страх в жителей ада. Но сейчас, бледность и безэмоциональность его друга пугала Люциуса, а висящая вокруг Лололошки аура смерти, была давящий, вводила в ужас.

Се Ляню не нужно, чтобы этот человек относился к нему с «отцовской» заботой, но где-то в глубине души, возможно, он все же хочет… хотя бы намека на расположение.

Мачеха!Безликий Бай, Золушка!Се Лянь.

Она выиграла. Так почему же Уэнсдей чувствует себя так пусто? Почему кажется, что она проиграла? Она ожидала, что боль от предательства Тайлера продлится дольше. Она ожидала, что боль в ранах, физическая и ментальная, задержится. Но все, что она чувствовала, это онемение и холод. Все это, казалось, заперто в коробке, где-то глубоко внутри нее, к которой она не могла получить доступ.

Снейп берет со стола свой учебник, и на пол из него вылетает плитка шоколада. Он застывает, ошеломлённый. Гермиона сжимает губы в тонкую линию и опускает глаза. Гарри и Рон слишком усердно пишут, чтобы не было понятно: заметили.

В Стэпни совершено жестокое убийство. Арестован пятнадцатилетний подросток, но он уверяет, что невиновен. Психиатр и инспектор полиции пытаются выяснить правду о преступлении.

Жить хорошо, но Рулсу уже всё равно.

После битвы при Маринфорде у Саказуки есть мысли, которые некому высказать.

После потери дома у Инферно есть чувства, которые некуда деть.

Трудоголизм. Он въелся в его кости, стал частью его личности помимо его воли, поселился на периферии сознания, стал привычкой и необходимостью. Трудоголизм всегда был его отдушиной и способом забыться.

Об руку с трудоголизмом шло самопожертвование.