Старый, ржавый болт на 16 полетел с руки Хвоста на дно оврага прямо по курсу, и кусок стали не встречая сопротивления приземлился в рыхлый чернозём. Сталкеру этого однако было мало, так как он знал, что неделю назад, перед крайним выбросом, никакого оврага на этом месте не было, а вместо поля жарок, электр и гравиконцентратов, вокруг был сплошной лесной покров с одной несчастной жадинкой в радиусе двухсот метров.
«И кажется прямо на месте этого оврага...» — припомнил сталкер, решая вести группу через эту «Чёртову манду», или же нет. Относительно новенький Сварог-М также не замечал ничего подозрительного...
Тем не менее воздух рядом с этим овражком пах свежестью, пробирающей до костей морозной свежестью, какую не каждой зимой в этих местах почувствуешь, а на дворе был всего-лишь октябрь...
— Первый Восьмому — пшикнула в ухе гарнитура.
— Восьмой на связи — ответил Лысому Хвост.
— Мы уже двадцать минут здесь торчим, ты собираешься с места двигаться? — недовольно прохрипел в рацию командир.
— Да. Мы идём в обход... — пробубнил по окончанию своих раздумий проводник.
К счастью для Хвоста, Лысый был не «боевой отмычкой», как презрительно бродяги иногда называют мерков, и далее препираться с проводником не стал. Даже если Хвост ошибся и по тому овражку можно было гулять как по бульвару, слово и решение проводника на его маршруте – закон, даже если проводник этот находится в плену.
Обход занял немногим больше времени, чем стояние у подозрительного овражка. Между привычными жарками и гравиконцентратами Хвост проходил уверенно, иной раз даже не нуждаясь в растрате болтов для пометки границ аномалий.
Мерки по настоянию сталкера сократили свой привычный интервал между собой с трёх метров до одного. Внезапный огневой контакт посреди аномального поля был не так опасен, как неправильно повторённый маневр впереди идущего.
Спустя ещё два часа группа приблизилась к северо-восточной окраине знаменитого Радара, остановившись в километре между одной из давно растасканных сталкерами лабораторий и юго-восточной окраиной Припяти.
Наёмники стояли посреди проплешины примерно в 500 на 500 метров с редкими деревьями, на остатках некогда пшеничного поля, выжженного до тла кислотными аномалиями. Последние три выброса на протяжении месяца разрядили эту поляну почти полностью, сместив все «Газировки», «Кисели» и «Туманы» к лесному покрову на юг и на север, превратив до этого полупярное «поле с хабаром» в торную тропу с живописным лунным ландшафтом.
Причиной остановки на этот раз послужили не аномалии, а чернобыльская живность. На пути отряда уже попадались отдельно гуляющие плоти, кабаны и стайки слепых псов из двух-четырёх собак, но при виде столь многочисленного отряда двуногих все местные зверушки предпочитали как можно быстрее скрываться за кустарником и удирать подальше, чтобы случайно не попасть под раздачу от «огненных палок». Сейчас же Зона ставила перед отрядом Лысого немного другие условия...
Хвост остановился на полушаге и сдел рукой знак «стоп». Что-то ему не понравилось в отзвуках искажённого Зоной ветра и сталкер навострил слух, усиленный активными наушниками наёмников.
В ухе сразу зашипела гарнитура с вопросами от Лысого из конца колонны, но отвечать Хвосту уже не пришлось.
На пути группы, меньше чем в полутора километрах к западу, за отдалённыыми звуками интенсивной стрельбы и разрывов слышался заливистый лай, визг и хрюканье целой орды мутантов, и эти представители местной фауны приближались к наёмникам с каждой секундой.
— Мутанты по курсу! Группа к бою! — скомандовал уже знакомый хриплый голос и мерки перестроились из длинной неровной цепочки в нечто такое, что они наверняка не одну сотню раз отрабатывали в своих полевых лагерях для боя с мутантами.
Хвосту уже начинало становиться не по себе, когда ему в зад нацелилился РПД Кабана, пока Лысый не обратился, наконец, и к сталкеру:
— Восьмой, ко мне! — прошипела гарнитура и Хвост подчинился.
Двое бойцов с Сайгой и двое автоматчиков с ВАЛами развернулись вокруг Кабана в цепь, с интервалами по фронту в один шаг, и изготовились для стрельбы с положения лёжа по лесистому склону в четырёх сотнях метров от них.
В это же время командир вместе со снайпером искали цели, один в бинокль, другой в оптику своей G-3 с тепловизионной насадкой. Инженер с «Десятым» заняли позиции в трёх метрах от Лысого для контроля за тылами, водя из стороны в сторону прицелами ВАЛов.
— Это что за хренов Гон? — проворчал Хвосту командир наёмников, доставая свой КПК и быстро листая ленту новостей.
Хвост развёл руками
— На Гон не похоже, я никаких признаков скорого выброса не вижу.
— В сети тоже ничего... — пробубнил наёмник и положил КПК обратно в карман, но выключать не стал.
— Мне ружьё доставать? — поинтересовался у мерка Хвост, настороженно всматриваясь в лес, откуда доносились теперь не только звуки аномальных зверушек, но и хруст веток и листьев.
— Заряжай ружьё и стой пока здесь — ответил сталкеру Лысый и дал команду пулемётчику. — Четвёртый! Заградительный огонь!
Застрекотала старая советская машинка, перепахивая опавшую листву и отламывая от деревьев всё новые ветки. Свою отмашку на стрельбу получил и «Третий», вставший на колено за лежащим впереди Официантом. Его не менее почтенная чем РПД немецкая винтовка посылала далеко вперёд выстрел за выстрелом.
Хвост потянул за ремень и в его руках приятной тяжестью осел ТОЗ. Сталкер переломил двухстволку для того, чтобы её зарядить, и обомлел. Запах терпкого, застарелого порохового нагара с такой силой ударил по его многострадальному носу, что сталкер невольно чихнул...