Спустя пару недель они достигли Разлома. В планах было обойти мистические штольни по краю, там, где за скальную породу цеплялись рабочие леса шахтеров. Как пояснил господин Дайшо, углубляться в центр не было нужды, ведь тогда пришлось бы заниматься не особо увлекательным скалолазанием. Коноха не спорил, ему гораздо больше нравилось разглядывать мир свысока: отсюда были видны и странные кряжистые деревья, вытянувшие свою бледно-розовую листву под наклоном вверх, и россыпь породы по всему Разлому, и даже странный концентрический массив скал, растянувшийся точно пластинчатый драконий хребет по краям.
Они стояли на одном из обрывистых склонов, миновав пару лагерей хиличурлов и похитителей сокровищ. Впереди, за подножием гор, виднелось священное сумерское дерево, позади — скалистая гавань. Все здесь затихло на грани нереального, в ожидании чего-то. Только клекот сокола, парящего над головами, прорезал безмолвие дня.
Коноха задрал голову, провожая птицу задумчивым взглядом. Он путешествовал чуть больше месяца, но его сердце успело истосковаться по дому. Если подумать, все те места, в которых он уже успел побывать, не походили одно на другое. Ни одно из них даже близко не сравнится с теплом и уютом Мондштадта, легким бризом с моря или запахом ветряных астр близ винокурни. Он не мог и представить, что когда-то окажется за пределами родных краев. А сейчас, смотрите-ка, словно пушинку одуванчика его подхватил попутный ветер и унес далеко. С ним надежный и умный проводник, который помнит нужные тропки, он уж точно доведет его до цели. Как далеко Коноха еще зайдет?
— Знаете, — выдохнул Коноха, заглядываясь на гигантское дерево, выделяющееся на фоне далеких лесов и сизых небес. — Я бы хотел послушать побольше о культуре Сумеру и о том, что вообще там произошло. Это королевство выглядит таким загадочным и далеким…
За всеми этими мыслями Коноха и не заметил, как пошатнулся, стоя на краю обрыва. В затылок задул западный ветер, ероша волосы. Почва внезапно ушла из-под ног, посыпались мелкие камни. Коноха не успел вскрикнуть, лишь почувствовал панику, прокатившуюся по всему телу.
Опять он замечтался!
Его ухватили за руку. Коноха вскинул голову и увидел сначала раздраженное донельзя лицо господина Дайшо, затем уже руку, которой он зацепился за уцелевший уступ. Чужие пальцы явно дрожали, пытаясь выдержать тяжесть сразу двух тел. К тому же, чанпао явно не было предназначено для экстремальных ситуаций и тут же затрещало от натяжения. Господин Дайшо не мог толком подтянуться, но и не мог поднять Коноху. Он досадливо цыкнул, бегая глазами вокруг. Из-под его пальцев посыпались камешки.
Внезапно раздался грохот, сверкнула молния. Рядом с ошалевшим Конохой воткнулось лезвие необычного топора, на плоскую поверхность тут же опустились чужие ноги. Коноха повис, как маленький щенок, не сразу догадавшись отцепиться от спасительной руки господина Дайшо.
Когда его подняли на безопасную и твердую почву, Коноха еще долго пялился в пространство перед собой. Сердце стучало аж в ушах, не успокаиваясь. Зато он успел увидеть, как следом за ним подтягивается господин Дайшо, а затем — южанин со встопорщенными черными волосами и бронзовой кожей. Поднявшись, он призвал обратно топор, и только сейчас Коноха смог разглядеть на лезвии странные иероглифы, затем — одежду, состоявшую из ало-песочных платков, ловко переплетенных между собой и покрытых одинаковой символикой. Весь его вид кричал о том, что перед ними наемник.
Господин Дайшо тщательно отряхнул руки и не заставил себя ждать:
— Ты! — начал он угрожающе наступать на Коноху. — Чуть не угробил сам себя! А ты, — он уж начал оборачиваться, как вдруг его голос резко потяжелел, точно он узнал кого-то. — А ты!..
— Да, это я! — радостно-насмешливо отозвался наемник, уперев руки в боки.
— Лучше бы ты вообще тут не появлялся!
— Я тоже рад, что ты все еще живой и все такой же язвительный душка. Кстати, пацан, ты серьезно смог вытянуть эту змею из своего логова? Мои поздравления!
Брюнет усмехнулся и подмигнул Конохе.
— Ты же не станешь при мальчугане снова вызывать меня на дуэль, а? — продолжил ерничать он.
— Я гораздо благоразумнее идиотов. — Господин Дайшо скрестил руки на груди, молча кипя. Ему явно не нравилась ситуация, но ругаться дальше на спасителя он не решился.
— Простите, — наконец подал голос Коноха. — Я… я задумался и оступился, вот и…
— Ну, тут уж ничего не поделаешь. — Брюнет важно покивал и подал Конохе руку, помогая встать с земли. — Меня, кстати, Куроо звать. А тебя?
— Коноха, — обрадованный, что его больше не распинают, Коноха оживился, переводя взгляд с одного южанина на другого. — Вы, кажется… Вы знакомы с господином Дайш…
— Просто Дайшо. — Тот пожал плечами, прервав. — Называй уже так. Мы столько путешествуем, я привык.
— Поразительно, правда? Он способен путешествовать дальше одной деревеньки, — гоготнул Куроо.
— Лучше бы я тебя никогда не знал, — процедил Дайшо.
— Увы, если бы мы не узнались, ты бы и дальше существовал, а не жил.
Ситуация разворачивалась крайне комичная, и ни один из них не хотел приходить к согласию. На счастье, Куроо прервал этот порочный круг:
— Вы, часом, не в Сумеру направляетесь? Мы там недалеко остановились с юным господином. — Коноха бодро закивал. — Путь до Гандхарвы совсем близкий, я вас провожу. Такую долгую историю негоже рассказывать, стоя на месте.
Перевалив за последний уступ Разлома, они оказались в другом мире: все здесь цвело зеленью, несравнимо-зеленое даже по сравнению с Мондштадтом.
Огромные деревья, скрывающие в корнях водопады и реки, кронами закрывали небо. В раскидистых ветвях виднелись сумеречные птицы и тигры-ришаболонды. Кроме них Коноха открыл для себя существование плесенников, в огромных количествах расплодившихся по тропическим лесам. Если к ним не приближаться, то они были весьма дружелюбными. Впрочем, когда это останавливало Коноху от практических наблюдений? Господин Дайшо подобные эксперименты не одобрял, но в присутствии наемника не выдавал своего раздражения.
С длинных ветвей и с обрывистых скал свисали неизвестные доселе цветы, гипнотизируя тусклым светом. Лес благоухал и пел на разные голоса, как живой организм. Коноха был поражен. Он никогда доселе не видел ничего подобного.
Куроо на ходу рассказывал их недолгую совместную историю: когда он был еще молодым наемником, он начал путешествовать по свету в поисках богатых заказчиков. Тогда он как раз странствовал по горам Ли Юэ и на Хулао, в одной из янтарных ловушек, обнаружил человека. Он не знал, сколько тот был заточен в янтаре: может быть день, неделю, год или целую вечность! Однако Куроо подумал, что раз уж в янтаре кто-то застрял, то в благодарность за освобождение он точно отплатит славной морой.
— Кто ж мог подумать, что вместо мешка с золотом я огребу, стоило только ему открыть глаза!
Шедший рядом с ними Дайшо презрительно фыркнул.
— Ты слабак, — констатировал он.
— А вот и нет! Пришлось как следует отделать тебя, лишь бы ты успокоился. Кто вообще со всей дури орудует голыми кулаками на незнакомцев! Насилу угомонил.
— И что же было дальше? — Коноха так заслушался, что чуть не пропустил следующий поворот.
Впереди виднелось небольшое поселение, укрепленное на высоких прибрежных скалах. Сами домики были похожи на огромные орехи в листве и настолько органично сочетались с окружающей средой, что Коноха не сразу поверил, что здесь живут люди. Их было немного, одежды лесных дозорных сливались с остальным миром, только настороженные лица выделялись на фоне зелени.
— Не обольщайся, парень. С ним невозможно дольше трех минут нормально общаться, так что наши пути быстро разошлись. Мы только с виду похожи, но на деле у твоего провожатого сердце гадюки.
— Следи за языком. — Дайшо обернулся, сощурив раскосые глаза. — Эта гадюка может убить тебя во сне.
— Ну вот, видишь! — Куроо жестом указал на корень всех бед, однако Дайшо продолжал невозмутимо шагать рядом с Конохой. — Пройдет еще несколько лет, а он все так же будет пытаться тебя убить.
— Ну, ничего. В тяге к убийству нервных клеток мы похожи.
Коноха рассмеялся, чтобы сгладить атмосферу, но про себя удивился. Дайшо частенько бывал раздраженным, да, но не до состояние убийцы. Тут же Дайшо словно переключили по щелчку пальцев: он был готов гавкаться с Куроо хоть целые сутки напролет.
— А вот и мы! — крикнул Куроо дозорным. Те стояли с натянутыми луками, однако, завидев Куроо, опустили оружие. — Я вернулся с разведки, юный господин.
Тот, к кому он обращался, сидел на плетеной изгороди. Кончик пятнистого хвоста дрогнул и махнул в воздухе. Юноша плавно приземлился на землю, принюхиваясь. Кецлайн по природе, он выглядел меланхолично-отстраненным.
— Не стоит. Просто Козуме Кенма. Ты кого-то привел? — он обратился скорее к незнакомцам, чем к Куроо, поведя кошачьими ушами.
— Ага. Нашел в разломе этих чудаков. Они тоже направляются в Сумеру, так что нам по пути, полагаю.
Коноха согласно закивал. Дайшо скрестил руки на груди, сощурившись.
— Мы хотели бы разузнать побольше о руинах Дахри, которые есть в Сумеру. Говорят, их великое множество… — поспешил дополнить Коноха.
— А, да что там! — Куроо махнул рукой. — Всего три гигантских голема, два из них разбросаны по разным частям пустыни. Вы даже глазом моргнуть не успеете, как все обойдете, слишком просто для туристического маршрута.
— Ты на голову больной? — взъелся Дайшо. — Пустыня огромна, и чтобы добраться хотя бы к одному из големов, потребуется…
Они снова начали спорить. У Конохи голова гудела от их дрязг. Видимо, Кенма был с ним солидарен, поэтому поманил ладонью, незаметно уводя от спорщиков.
Они вышли на помост, обрывающийся в воздухе. Впереди шелестел гигантский водопад, с двух сторон зажатый ущельем. Внизу нежились на солнце спинокроки. Белые цветы облепили скалы, создавая красивое зрелище. Все это было запечатлено быстрыми мазками на холсте, возле аккуратно сложенных в стопку инструментов. Кенма подобрал палитру и кисточки и безмолвно провел кистью по холсту.
— Ты странствующий художник, да? — негромко поинтересовался Коноха.
— Строго говоря, я принадлежу аристократической семье кецлайнов из Фонтейна, — Кенма дернул кошачьими ушами, едва поворачивая голову, — но предпочитаю называть себя охотником за красотами Тейвата.
— И поэтому ты нанял Куроо?
Кенма кивнул.
— Он хороший парень. Вздорный бродяга, но защищает первоклассно, пока ему платят. Все наемники из пустыни такие…
Коноха поджал губы, пытаясь догадаться, к чему ведет Кенма. Ненароком вспомнились слова Куроо о том, что они с Дайшо похожи.
— ...Однако от твоего спутника веет Опасностью. Не обычной, в прямом понимании слова. Куроо тоже это почуял, когда освободил его. Он решил не рисковать лишний раз, так что их дороги быстро разошлись, и я могу понять, почему. Мне бы тоже было страшно сосуществовать рядом с богоподобным существом. На самом деле он не высвободил даже трети своей силы. С такой мощью не выстоит не только эта маленькая деревушка, но и целый город. Наверное, с ним могли бы потягаться только адепты или архонты.
— Но он же простой лекарь из Ли Юэ…
— Внешность обманчива. — Кенма пожал плечами. — Его настоящий запах не принадлежит к выходцам из Ли Юэ. На самом деле, он не похож даже на запах пустынников, как от Куроо. Он не пахнет ни одним из ныне существующих регионов.
Коноха побледнел, но смолчал, углубившись в размышления.
— Сдается мне, что он не просто так был заточен на Хулао. Что именно этот человек мог сотворить такого ужасного, что даже адепты обрекли его на существование в янтаре? Какую опасность он представлял для окружающего мира?
— Но ведь есть же и те, кто по ошибке попадают в янтарь. Звери, птицы, даже хиличурлы и те…
— Судя по рассказу Куроо, это больше походило на ловушку, созданную специально чтобы заточить могущественное существо на долгие века в камне.
Коноха вздохнул. Его сердце съежилось от мысли, что Дайшо мог быть опасен, что мог убить кого-то по собственной воле. Если он настолько могущественен, что пальцем мог стереть в пыль целые города, то для чего решил жить обычной деревенской жизнью и почему отправился вместе с Конохой в дорогу?
— Мы тоже держим путь в Сумеру, — продолжил Кенма. — Мне не важно, какой крюк мы сделаем, ведь я в любом случае путешествую. Если вы ищете кратчайший путь к големам, то было бы рациональнее сначала отправиться на ближайшие руины Дахри, а после вверх по реке подняться к Сумеру.
─────────
Позже Куроо помог Кенме упаковать чемоданы, и они отправились на юг параллельно реке. Кенма и Коноха не сказали ни слова провожатым, договорившись до поры до времени называть это прогулкой.
Ландшафт начал меняться: из низины они вышли к предгорьям, укрытым травянистым покрывалом и сиреневыми цветами. Мирный пейзаж и пение птиц разбавляли голодные взгляды тигров-ришаболондов, провожающих спины людей. Те сидели высоко на редких деревьях и защищали территорию так яростно, что не каждому путнику удавалось увернуться от острых когтей.
С обеих сторон стали нависать скалы, а день клонился к закату, так что вскоре массивное солнце повисло низко над джунглями.
На тропинке к Девантаки Дайшо нагнал Коноху. Тот как раз отделился от компании и шел молча, раздумывая о том, как бы получить побольше сведений из гигантского голема, лежащего на тропе истории уже более пяти веков.
— Спешу тебе напомнить, что Академия Сумеру в другой стороне, — прошипел раздраженный голос сбоку.
Коноха бросил взгляд вбок и увидел, что Дайшо идет рядом, скрестив руки на груди. В отличие от Конохи или Куроо, он не нес с собой сумок или тяжелой провизии.
— Я понимаю, знаний в Академии накоплено и правда много, — Коноха неловко улыбнулся, — просто я хочу увидеть огромных големов воочию.
Дайшо молчал, скептически поджав губы. Коноха отвернулся, разглядывая впереди идущего Кенму. Он постепенно замечал в его облике лоск и манеры аристократа, что ранее терялись в листве леса. Легкий костюм, похожий на упрощенный фрак, кисточки и амулеты на высоко приподнятых сандалиях, которые покачивались при каждом движении и вызывали хрупкий перезвон. За его ушами виднелись заколки из белого золота со вставками из кор ляписа. Кенма шел молча, лишь ушами вел, когда Куроо заводил очередную глупую шутку.
— Знаешь, я столько времени изучаю одну только оболочку руинных стражей, а так и не узнал, почему они оказались на всем континенте, — тихо уточнил Коноха. — Даже на Драконьем Хребте, жить на котором практически невозможно. Что привело их туда? А в далекую Инадзуму? Почему в «Паровой Птице» упоминаний о них больше, чем в исторических хрониках? Я нахожу это поистине интригующим. И у меня внутри все чешется от желания узнать, почему.
По лицу Дайшо так и читалось, что он думает о Конохе: наивный молодой исследователь, который лезет куда ни попадя, гонится за фантомной мечтой. Он отвернулся, не давая себя считывать, и пошел дальше. Бросил только сквозь зубы:
— Все равно мой «отпуск» оплачиваешь ты.
Пока они поднимались, заметили по пути пьяного наемника. Тот шатался из стороны в сторону и плел себе под нос что-то про порт и театральных девок. Компания остановилась неподалеку, наблюдая за тем, как он бредет в их сторону.
— Что за Порт, о котором он лопочет? — Коноха повернулся к Кенме и Куроо.
— А, здесь неподалеку Порт-Ормос, в котором выступает довольно известная театральная труппа. — Куроо хмыкнул. — Правда, известна она не только своими выступлениями. Вот и этого беднягу нагрели на деньги. Небось понадеялся на приятную ночку в обозе.
Кенма смешно фыркнул, закатывая глаза. Пьяница приблизился вплотную и нагнулся, пытаясь разглядеть его. Все застыли в ожидании.
— А-аааааа! — громко крякнул мужик. — И ты, красотка, из театра сбежала?
— Сударь, — начал Кенма, раздраженно прижимая уши к голове, — извольте удалиться.
— Чее? — пьяница упер руки в бока, его щеки покраснели еще больше. — Но ведь я помочь пыт-пыт…иик! Что ты сказа —
Куроо встал перед самым его носом, хрустя кулаками:
— Нахуй иди, говорит.
Он прицелился и проехался кулаком по пьяной морде. Пошатнувшись, пьяница упал навзничь и больше не вставал, тихо подвывая.
Короткая дорога, обещанная Кенмой, и правда закончилась довольно быстро. Уже к закату они вышли к самой высокой точке на склоне. Коноха задержал дыхание, пытаясь подавить удивленные возгласы. Он быстро-быстро захлопал глазами, лишь бы убедиться, что это не сон.
Желтый диск солнца садился аккурат за величественным големом. Махина успела обрасти травой и лианами, на ней свили гнезда сумеречные птицы. Под ногами разостлалось озеро, окруженное отвесными скалами. Голем как будто обнимал обеими руками эти скалы, удерживая на себе всю тяжесть мира.
Глядя на реакцию Конохи, Куроо скрестил руки на груди и деловито хмыкнул.
— Вот она, цель твоих поисков. Только смотри не упади, здесь довольно высоко.
— Скорее уж ты упадешь, запнувшись о свое самолюбие, — посетовал Дайшо, отталкивая его плечом и проходя вперед.
Оба спустились вдоль отвесного карниза к единственной переправе — поваленному стволу столетнего дерева, раскинувшемуся между двух берегов. Вблизи оказалось, что по озеру разбросано множество громадных шестеренок, служивших своеобразной переправой.
В самом центре стоял скованный дендро-нитями дракон руин, неподвижно ожидающий своего часа. Казалось, стоит только незванным гостям двинуться, как монстр придет в движение, раскроет широкие лопасти и взмоет в небо.
Куроо застопорился, выставив в сторону руку и помешав Кенме идти дальше. Дайшо вперед идти не рисковал, а вот Коноха, увлеченный иноземным аттракционом, широкими прыжками стал перемещаться между предметами. Родная стихия ветра дарила ему полный контроль в воздухе, а старый добрый планер не давал упасть.
На минуту он заскользил вниз и исчез, заставив компанию охнуть. Ведь тот провал был как раз над «головой» дракона руин! Кенма даже вцепился когтями в открытое плечо Куроо, словно требуя, чтобы тот пошел выручать путешественника из лап чудища.
Однако уже через пару минут Коноха спружинил о голову, которая так и осталась неподвижной, и перепрыгнул на следующую пологую часть.
— Мондштадцы… — тихо прохрипел Кенма, низко прижав уши к голове. Все его эмоции к тому моменту были написаны на лице.
Дайшо же довольно хмыкнул и проследовал за Конохой по бревну, гораздо спокойнее и увереннее, чем прежде.
— Похоже, мне не стоило лишний раз утруждаться и спасать тебя в Разломе. Ты и сам неплохо справляешься.
Коноха остановился и резко обернулся, обиженно уперев руки в бока:
— Но ведь я и правда мог тогда разбиться!
— Сомневаюсь, ибни, ой как сомневаюсь.
Эти слова Дайшо проговорил под нос и все же самая необычная часть долетела до ушей Конохи и запала в душу.
Ближе к ночи они устроили костер прямо напротив входа в голема. Тот располагался на гигантской пятерне, уводящей к самому сердцу. Из темноты провала мрачно гудел ветер, предостерегая путников. Черт знает, какие существа там затаились — лучше выяснить днем, после хорошего сна.
Рассудив так, Куроо организовал пару палаток неподалеку. В обычное время господин и его подчиненный спали по отдельности, однако в этот раз они милосердно согласились уступить одну из палаток Конохе и Дайшо.
Компания расположилась вокруг огня и травила байки. Каждый рассказывал об обычаях своего региона, поедая нехитрую снедь из Гандхарвы.
— В каждом из пустынных кланов есть свой обряд инициации, понимаете? — Куроо наконец разжевал засушенное мясо, говоря внятнее. — У кого-то она состоит из диверсии в другие кланы, кто-то охотится, а мы проходим через опасные руины, чтобы найти реликвию. Наш клан поклоняется Царю Крокодилов, одному из владык древности. В отличие от Царя Ибисов, наш владыка ценил исключительно боевые поединки. Особенно отвагу и готовность поставить все на кон, даже свою жизнь.
— И что же вы делали? — Кенма навострил уши, хотя и пытался создать вид ленивого, разморенного пищей и теплом кота.
— Терпение, молодой господин, — Куроо хохотнул, затем широко взмахнул руками, отбрасывая на скалу позади себя гротескные тени, — каждому приходилось несладко, вот такой поединок пройти со стражем глубоко в руинах! И это только чтобы поклясться на крови защищать Владыку и честь племени. Наши старикашки-жрецы наследуют дело предков, которые видели самого Владыку. Они из поколения в поколение передают церемониальное оружие, которым когда-то владел и он.
Пока шел размеренный рассказ, Коноха украдкой посмотрел в сторону Дайшо, находя того в полной задумчивости. Он крутил между пальцами два маленьких камушка, не перебивая.
— Так вот, чтобы завладеть этим оружием, надо было, кроме инициации, самостоятельно провести охоту на священных крокодилов. Говорят, только те, кто получал благословение Владыки, могли найти и победить столь мощное создание.
— И ты, конечно же, победил?
— Ты думаешь, откуда у меня такой мощный топор? — Куроо достал из-за спины оружие и погладил его, как живое. — Мне иногда кажется, что в нем до сих пор течет магия джиннов.
— Если бы она там была, — неохотно вставил Дайшо, — ты бы по неопытности уже все разнес вокруг себя.
— А все-таки, что-то магическое в этих ритуальных штуках есть. Взять хотя бы письмена, по которым бегут частички Силы. Хотя за столько времени что угодно подугаснет, даже желание отомстить тирану, что заключил их в оружие.
— Так что же ты сделал, чтобы его заполучить? — встрял Коноха, которому совсем не было интересно слушать новые дрязги между этими двумя.
— Я выследил спинокроков в дельте реки, что текла на север. Там сидел особенно крупный самец, типа их вожака. Пришлось продумывать такую хитроумную засаду — в жизни такой не проворачивал. Зубища-то у него были ого-го какими!
— Похоже на охоту в предместьях Эриний, которую устраивали родственники каждый год, — подметил Кенма, задумчиво вертя палку над костром. — Мы выслеживали и убивали чудовищ. Делали то же, чем раньше занимался Сумеречный Двор и особые охотники. Надо сказать, у пустынников охота и обычаи более дикие. Не думал, что на почитаемых божественных животных жрецы разрешают охотиться.
— И не только на спинокроков, между прочим! Говорят, существует четыре разных оружия, принадлежавших совершенным божествам. Помимо этого топора был также и лук слепящего солнца, принадлежавший Царю Ибисов, и Посох Молчания у Царя Овец. Однако помимо божественных советников была еще и четвертая, самая загадочная фигура: царь всех воров и покровитель нищих, истинный плут и защитник Гюрабада. Его клинки Затаенной Мести спрятаны то ли в гробницах, то ли глубоко в катакомбах. Их искали более двух столетий, пытаясь вскрыть сотни замков и обойти тысячи преград. В общем, спустя время легенда обросла вековой пылью и забылась. Но до сих пор находятся смельчаки, которые пытаются сыскать покровительство царя Воров, ведь в таком случае им удастся обмануть саму Смерть.
— Ты хотел сказать «снискать», — поправил Кенма вполголоса.
— Что за напыщенное название, кто вообще так говорит? — фыркнул Дайшо. — Тоже мне, придумали детскую забаву.
Куроо пожал плечами.
— Если бы это было простой забавой, те смельчаки не помирали бы пачками в хитроумных ловушках, вот что.
— Могу предположить, что никаких клинков на самом деле не существует, — Кенма кивнул на топор за спиной Куроо, — ведь у царя воров никогда не было своих жрецов, что передавали бы божественное оружие из поколение в поколение. А если бы клинки и существовали, то наверняка затерялись в человеческом мире.
— Точно! — Коноха щелкнул пальцами, придвигаясь ближе к костру. — Ведь они принадлежали божеству обмана и хитрости. Если и искать их, то наверняка в самых неожиданных местах.
Все ненадолго замерли, переваривая информацию. Только Дайшо продолжил безучастно крутить камешки в пальцах. Внезапно Куроо схватил себя за лодыжку, моментально забыв о топоре, напыщенных речах и о древних регалиях.
— Что чешется? — уточнил Кенма, хоть и без особого проблеска интереса.
— Ну эта, как ее… Лодыжка! Как будто до этого весь день бродил по болотам с комарами, — честно сознался Куроо. — Все никак не привыкну после пустыни к проклятым болотам…
Видимо, что-то из слов про болота задело щепетильного юного господина, потому что уши Кенмы прянули по сторонам, а хвост зло ударил по бревну, на котором он сидел.
— Чешется… — повторил он, и когда Куроо активнее закивал, Кенма многозначительно добавил, вызывая смех Конохи: — кулак чешется тебе двинуть.
─────────
Коноха проснулся рано от шума извне. Соседний лежак уже пустовал, и он поспешил выглянуть наружу. Среди только проснувшейся природы на дереве висел вниз головой Кенма. Между губой и носом он удерживал кисточку, а в руках покачивался альбом для черновых зарисовок.
Рядом стоял Куроо, уперев руки в бока, и недовольно пыхтел:
— Ну же, молодой господин, слезайте уже с ветки! Оставьте это занятие тиграм-ришаболондам!
— Но я еще не закончил, — лениво отнекивался Кенма, пытаясь отодвинуть Куроо в сторону.
Хвост у Кенмы при этом игриво покачивался из стороны в сторону. Конохе так и хотелось за него подергать.
— Как говорил великий философ — художника обидеть может каждый, — заключил Кенма и все же спрыгнул с дерева, поучительно воздев указательный палец, — но не каждый спастись!
Путники двинулись по трубе вдоль гигантской руки голема. Внутри него уже проклюнулся отдельный мир, жившивший своей жизнью. Такое многообразие форм Коноха не мог даже представить, не то что увидеть в огромной железной махине! Он быстро достал свой любимый блокнот и принялся зарисовывать каждую деталь, каждый винтик.
Огромная лиана вела сквозь самый центр и выше. Коноха повел компанию вперед, чувствуя, что вот там-то должно быть что-то полезное. Он настолько увлекся исследованием, что предоставил спутников самим себе. И если Дайшо, следующим за ним, это никак не мешало, то вот Куроо это дало время на размышления.
— Как думаешь, — вполголоса бросил он Кенме, который шел рядом, — что все-таки выслеживает этот Коноха и почему Дайшо так спокойно реагирует на все его хотелки?
— Может, потому, что нашел адекватного спутника? — Кенма пожал плечами. — В отличие от тебя, мистер Коноха не бросается с топором наперевес на все, что видит. И не шутит ужасные шутки.
— О, ну тебе же нравится! — тихо захмыкал Куроо.
Кенма вздохнул, обескураженный подобным ответом. Может быть, манеры не позволяли ему ответить резко — он только почесал одну ногу о другую в раздумье, тихо позвякивая амулетами.
— И потом, разве это адекватно? На меня он бросился сразу же с кулаками, а его оберегает, как пушинку. Они же едва знакомы!
— А ты что, ревнуешь?
— Нет, просто сопоставляю факты. Ты же сам вчера ночью предупредил, что этот Дайшо как будто не от мира сего! Может, он и не пустынник вовсе, а? Почему от него исходит такая смертоносная аура, как будто он напился из фонтана Люсин?
— Все-то тебе расскажи… — начал Кенма. — Если он обладает нечеловеческими силами, то и глаз бога, возможно, всего лишь пустышка для отвода глаз. Жаль только, что его не проверишь, ведь господин Дайшо не носит оружия и не применяет магию в бою. Может быть, мистер Коноха нужен ему для каких-то корыстных целей. Вот если бы можно было расспросить наедине…
К ним резко обернулся Дайшо. Его взгляд так и сочился злобой, как у гадюки, которая готова кинуться на добычу.
— Кончайте там шушукаться! — окликнули их спереди. — Тут возникли серьезные проблемы.
─────────
Оказалось, что Коноха столкнулся с запертым механическим входом. Судя по конструкции и тому, как давно ее опутал лишай да лианы, дверь не открывали уже несколько сотен лет. Куроо склонился над замком размером в кулак, который представлял из себя три лопасти и три отверстия на каждую из них. Затем огляделся.
— Не хочу тебя огорчать, мистер Коноха, но похоже, что ключи потеряны, — пожал плечами Кенма.
— Как же так! — Коноха заломил руки, мечась между дверью и огромной лозой, по которой они шествовали. — Мы же проделали такой огромный путь. За этой дверью, должно быть, и находится рубка. Мы не можем просто так отступить!
Дайшо, долго стоявший в полном молчании, наконец расцепил руки и подошел к пропасти.
— Остается разве что поискать внизу. Однако вероятность того, что мы найдем все три ключа, чрезвычайно низкая, — он бросил на Коноху хмурый сосредоточенный взгляд. — Даже вскрыть этот замок не получится, его защищает на редкость умелая технология Каэнри’ах.
— Да откуда бы целителю знать о вскрытии замков! — фыркнул Куроо.
Оценив еще раз ситуацию, Коноха переглянулся с Дайшо.
— Хорошо, давайте поищем!
И вся компания начала искать. Они спускались к самому низу, где кружили плесенники и плавали в лужах слаймы, поднимались по четырехлистникам наверх, заглядывали в смежные пещеры. Пусто. Везде валялись замшелые камни, огромные части механизма, но не отпирающие дверь ключи.
Вскоре навалилась сильнейшая усталость. Кенма первым предложил закругляться и возвращаться обратно к лагерю. Коноха готов был рвать на голове волосы от отчаяния, ведь голем был пока что единственной зацепкой!
— Ну-ну, — Куроо похлопал его по плечу, когда они вышли тем же путем, что и пришли. — В конце-концов, в пустыне еще целых два робота, огромных и почти целых. Говорят, в одном из них до сих пор работает система самонаведения!
— Вы… Вы составите нам компанию? — робко спросил Коноха.
— Увы, — покачал головой Кенма, — у нас есть свои дела в Порт-Ормосе. Однако что-то мне подсказывает, что мы еще свидимся.
Коноха неловко вздохнул, обескураженный неудачей.
— У нас по-прежнему остается Академия. Даже если живых свидетельств мы сегодня не нашли, есть труды множества академиков, развивавших тему пришельцев Дахри, — пожал плечами Дайшо. — Продолжим поиски там.
— Отсюда вверх по течению вы доплывете до Сумеру, — Куроо махнул куда-то вдаль, далеко за горы, которые они вчера перешли, — а там и в Академию попадете. Не падай духом, ведь с тобой будет твой проводник.