Изуку часто фантазировал о том, кто будет его родственной душой. Он мечтал, что она будет любить его, несмотря ни на что, будет помогать ему спасать людей и верить в него, когда никто другой не верит. Он хотел, чтобы кого-то не волновало, что у него нет причуды. Но... «Меня не интересует родственная душа, особенно та, что является моим учеником».

Только поступив в экономический университет, Егор понял, что везение закончилось. В отличие от школ, университеты славились слабым контролем от государства и более строгой дисциплиной. Первое, что Егор сделал, заселившись в общагу — нашёл старшекурсников и подробно расспросил их, за что может прилететь.

"— Влюбиться? Это как... Когда слушаешь музыку, играющую в другой комнате, и ты подпеваешь, потому что действительно любишь эту песню. Потом дверь закрывается, и ты больше не слышишь музыку, но продолжаешь петь. И потом, неважно сколько времени прошло, ты опять слышишь музыку, и по прежнему попадаешь в такт."

Она никогда не планировала становиться учителем, это была идея старейшин; по ее же соображению, лучше бы про нее все просто-напросто забыли и оставили в одиноком покое.

AU: Эндрю профессор и по совместительству куратор группы, в которой обучается Нил Джостен. Возможно, встречи на собраниях группы были бы пиком их взаимодействий, но Джостен начинает систематически прогуливать.

Антон редко посещал лекции Арсения Сергеевича. Он едва ли понимает малую часть вопросов. До экзамена двенадцать часов. Как же он поступит и как его выбор повлияет на вердикт Попова? Исход зависит от выбора читателя.

[AU, Антон — студент, Арсений — преподаватель]

Хан с ужасом понимает, что начинает сомневаться в Минхо. Все его действия становятся какими-то подозрительными.

Джисон уверен: Минхо что-то от него скрывает. 

Солнечные лучи заливали бесценным золотом равнину, уходящую вниз: абсолютно пустую, но живую, полную запахов и звуков. Жар душил, и только кузнечики да саранча радовались этой ненастной погоде, от которой остальные мечтали укрыться у воды, в тени или под соломенными крышами.

Молодой мужчина сидел на холме под ветвями яблони и, сведя брови, задумчиво смотрел на блокнот в своих руках. Старый, потрепанный, когда-то синий, а нынче желтоватый блокнот со сморщенными страницами кофейного цвета лишь изредка шелестел под его пальцами.

Шум долины был прерван громким, пронзительным восклицанием мальчишки. Конечно, это был Гин - его маленький ученик.

Прожигает взглядом, а затем встает и за руку отводит в угол. Как маленького, честное слово. Хочу возмутиться, но перебивают угрожающим указательным пальцем:

- Только попробуй.

Когда отходит, слегка поворачиваюсь, вижу, как садится на стул и запускает руки в волосы. И мне вроде стыдно и даже жалко Костю, но смешно же было.

- Если бы все удалось, ты бы тоже посмеялся.

История о том, как я хотел разыграть своего парня, но все пошло не по плану.

Эта черта, подобная тому же упрямству, выедала Рацио изнутри, не оставляя и кусочка от барьера, который бы мог прикрыть его от невыносимо инфернальных чар Авантюрина. И у последнего сейчас оказалось особенно выгодное положение: Рацио так сильно выдавали покрасневшие мочки ушей - то ли под действием горячего водяного пара, витающего в воздухе, то ли от стыда, - что, казалось, дотронешься до них кончиком пальца и учёный развалится. 

Поистине захватывающее зрелище.