Чужие дела никогда не были заботой Ады Вонг, но всякий раз, когда на горизонте появлялся Леон Скотт Кеннеди, она сама не успевала заметить, как нарушала собственное правило.

Когда тьма обретает очертания любви, все прочее перестает иметь значение.

Сквозь обманчиво мягкую улыбку Не Хуайсан видел, как в глазах Цзинь Гуанъяо плескалась тьма.

Дань Хэну хотелось скорее закончить с делами на Лофу и навсегда покинуть это место. Но битва с Фантилией оставила после себя больше необратимых последствий, чем ему казалось.

Игорь должен был быть мертв. Бездыханно лежать на полу в луже крови. Но вместо этого, живой и здоровый, Корзухин стоял на открытии новой смены в проклятом «Буревестнике». Он видел, как окружающие вскидывают руки в салюте, но мог лишь стоять и думать над тем, что попал в ад.

— К какому классу опасности относилась ситуация в будущем?

— Никто не подсчитывал. Не до того было, знаешь ли! — не скрывая злости, фыркает Илья. — Я и сейчас, мать твою, не могу поверить, что это действительно прошлое, а ты действительно жив!

Их дом расположен в каком-то старом маленьком городке. Он был построен задолго до создания Фонда Будущего, но всё равно оказался захвачен, благодаря чему и избежал страшнейшего отчаяния. Сам дом симпатичен. Старые листья плюща ползут по его бокам, мох же покрывает крышу. Почти что предел мечтаний, напоминающий о давно минувших деньках.

Он размышляет над тем, заслуживают ли они его. Стоит ли им тут оставаться.

Отчаяние медленно покидает их, а потому Слуге приходится выискивать стабильность.

Джаст всегда был хорошим другом: верный, ответственный, хоть и любитель съязвить, однако никогда не сделает это в обиду. Алфедов говорил, что «Джуст довольно милый», хотя скорее таковым он был только для Алфедова. Тот этого не замечал. Джасту нравилась компания Алфедова. Больше, чем нравится компания обычного друга.

Лололошка просыпается в холодном поту, подрываясь с кровати и хватаясь за сердце. Голова ужасно ноет, а сердце безумно стучит. Ему снова снились тревожные сны. Но он опять ничего не помнит... А может, вспомнит пару образов?

(Songfic: Сплин - Тревога)

Тома без задней мысли наклоняется к ней и хватает голубую таблетку губами прямо с её ладони. В детстве так с рук Макаровой поклёвывали зёрнышки разных круп воробьи и молодые голуби. Девушка, теперь подтягивающая ноги к груди, сама всё больше похожа на маленькую птичку — юного воробушка с подбитым крылом, молчаливо требующего много внимания со стороны того, кому он доверился больше всего.