Наступил самый, я бы сказал, неопределённый период моей жизни на подводном корабле.
"Наутилус" продолжал идти на север с переменным успехом. Он то нёсся со скоростью в 40-50 миль в час, то сутками зависал на месте, едва проходя к ночи пару сот километров. То подолгу всплывал на поверхность, то лежал почти на самом дне. Я не знал, что и думать.
Субмарина всецело была отражением своего командира, и я боялся, что приступ меланхолии у него, начавшийся ещё у берегов Амазонии, неутешительно прогрессирует. Временами я слышал в его сознании давящие ноты, будто он вёл монологи сам с собой; иной раз между нами висела звенящая пустота, изредка прерываемая резкими вспышками эмоций, суть которых я не успевал угадывать. Гнев? Сожаление? Сомнения? Что владело им в эти жуткие минуты? Я пытался связаться с капитаном, выяснить, что за странные вещи происходят по ту сторону смежной стенки (а он был там, я чувствовал и слышал это). Но Немо оставался глух к моим попыткам завязать беседу, в который раз отговариваясь занятостью. Я сомневался, что он говорил правду, но не смел настаивать. Вероятно потому, что истинная причина его затворничества могла оказаться в разы больнее для меня. И я очень боялся услышать, что всё-таки надоел ему.
Однако к началу второй недели мысли мои приняли совсем другое направление.
Восстановив в памяти события нашей последней встречи, припомнив всё сказанное и отвеченное, я уверился, что ни в чём не могу винить себя. А стало быть, приступ мизантропии капитана не был связан со мной или нашими разговорами. На краткий миг мне даже захотелось рассмеяться над прежними предположениями - вообразить, что Немо не найдёт более достойного предмета размышлений, чем профессор Аронакс! Боже, давно ли я стал так самонадеян? Хотя подобная перспектива весьма прельщала меня, но каков был смысл строить ложные надежды... И всё же, если причина его дурного расположения относилась не ко мне, то к чему? Неприятных происшествий в последние дни не случалось, жизнь текла спокойно и размеренно. И если бы не постоянные мигрени из-за раздумий соулмейта, я бы даже счёл сбивчивый ход "Наутилуса" простой проверкой двигателей.
В один из дней ноющая боль в висках наконец ослабла, принеся долгожданное облегчение. Чужие мысли больше не ломали мне череп и не выкручивали наизнанку нервы. Я посчитал это добрым знаком, тем более, что дверь соседней каюты хлопнула, а значит, Немо больше не собирался сидеть взаперти. Впрочем, я несколько ошибся, ибо через пару секунд из-за стенки донеслись голоса. Как и всегда, смысл незнакомого языка прошёл мимо меня: о чём говорили командир корабля и его подчинённый осталось тайной. Однако голоса их звучали вполне мирно, напряжения больше не чувствовалось, и я рассудил, что капитан скоро покажется. Потому остался ждать его в салоне.
Четверть часа спустя дверь каюты вновь растворилась, но вместо капитана показался его помощник. На лице его застыло странное выражение, точно он был слегка обескуражен, пытаясь не подавать вида. На мгновение наши взгляды пересеклись. Затем он выпрямил плечи и широкими шагами прошёл к судовой карте, намечая новый маршрут. Я не мешал ему, молча подглядывая из-за плеча, но когда слабая пунктирная линия превратилась в сплошную, изумление захватило всё моё существо. "Наутилус" поворачивал на северо-восток, почти перпендикулярно прежнему курсу. Но как же Саргассово море и обещание капитана? Я так хотел изучить это уникальное место, не похожее ни на один другой уголок океана, и заранее предвкушал новую экскурсию и открытия. Быть может, Немо попросту не хотел вести судно около Малых Антильских островов, чья близость и принадлежность Франции стала бы серьёзным искушением для гарпунёра и всех нас. Но Нед Ленд, на удивление, провёл эти дни без привычной хандры и планов побега. По секрету, он сообщил, что намерен дождаться обещанных новых сапог.
- Сами посудите, профессор, - пояснил он вчера, довольно откидываясь на кровать. - Вот вы с Конселем унесёте с собой ваши учёные записки, а я? Пусть мне хоть сапоги достанутся за все лишения, что тут были. И потом, хорошие сапоги из крокодила знаете, сколько стоят? Мне таких раньше и не снилось! Вот получу их через пару недель, а там, глядишь, и берега моей Канады покажутся. Так что успеется.
Я даже не знал, как сообщить ему, что мимо Канады мы, скорее всего, теперь не пройдём. А где пройдём - кто ж его знает! При наших координатах это могла быть и Европа, и Африка.
Помощник капитана, между тем, тоже не спешил уходить, задумчиво крутя мелок в пальцах. Внезапно он обернулся ко мне и произнёс:
- Tell me the truth, professor Aronax. Did you personally ask capitain to change the way?
- No, - растерянно ответил я, не понимая, к чему он клонит. - I didn't.
- Then I don't undestand anything. Yesterday he gave an order to keep going to the northwest. But today...
- It's northeast, - закончил я, ещё раз проследив изменённый маршрут.
Старпом, по-видимому хотел сказать что-то ещё, но осекся; поскольку тот, о ком мы оба сейчас раздумывали, внезапно появился в дверях.
- Я не помешал вам, господа? - строго произнёс капитан, глядя на меня в упор.
Его заместитель, ничуть не смутившись, что-то спросил у него деловым тоном и, получив ответ, тут же оставил нас одних, напоследок вежливо кивнув мне. Проводив его взглядом, Немо поинтересовался:
- Вы двое продолжаете общаться, не так ли? Вот уж не подумал бы.
- У нас не часто возникает повод поговорить. И если уж вы так ревнуете моё внимание, то говорим мы исключительно о вас.
- Считаете, я вас ревную?
- А разве нет?
Губы его чуть заметно поджались, и я понял, что попал в точку. Капитан смерил меня сердитым взглядом, потом отвернулся и прошёлся вдоль витрин с образцами. Мысли его раздражённо постукивали в такт шагам, затем вдруг сделали крутой вираж и сложились в слова:
"Три недели назад я назвал бы вас наивным за такие суждения"
- Чем вам не угодил новый курс, профессор? - добавил он уже спокойнее, возвращаясь к карте. - Он гораздо интереснее, чем тот, что планировался раньше.
- Я надеялся изучить водорослевые рифы Саргассова моря, капитан. Правду говоря, с этим чудом природы я знаком лишь на словах и очень хотел увидеть его своими глазами.
- Ах вот как, - неожиданно улыбнулся Немо. - Что ж, в таком случае вы не будете разочарованы увиденным. Через несколько дней мы достигнем цели. К тому времени, будьте готовы к самому волшебному погружению в своей жизни.
Потянулись долгие дни ожидания. И хотя прежде мне не раз приходилось ожидать визит капитана гораздо дольше - сейчас я совершенно не мог найти себе места. Я буквально разрывался надвое, и пока моя учёная половина заинтригованно ёрзала на месте, романтик где-то в душе пытался представить, что за чудесное место ему собирались показать. Будь мы на земле, я бы решил, что "волшебным" можно назвать какой-нибудь яркий фестиваль или иной праздник жизни, наполненный людьми, красивой музыкой и вспышками фейерверков. Но здесь, в сотнях миль от обитаемой суши, что могло быть настолько прекрасным, чтоб удостоиться восхищения моего искушённого соулмейта? Я старался не думать об этой тайне раньше времени, не строить пустых предположений, приструняя обе стороны своей натуры; но как можно было игнорировать загадку, когда к ней тянулось всё моё сознание разом!
К счастью, ничто не длится вечно, и срок, назначенный капитаном Немо, тоже подходил к концу.
Утром следующего воскресения я увидел на столике новую записку.
Пьеру Аронаксу от капитана Немо
"Сегодня днём обязательно ложитесь спать. Жду вас в 20:00 у шлюзового отсека".
Казалось, за трое суток бездействия я должен был истратить все запасы своего волнения. Однако ж стоило только вникнуть в смысл написанного, как шквал нетерпения вновь обрушился мне на голову. До обеда мне с трудом удалось занять себя работой. Я стоял у открытого иллюминатора, глядя на косяки рыб, но не мог вспомнить и половины их названий; беря в руки книгу, я вскоре понимал, что не слежу за сюжетом, а попытки вести дневник окончились несколькими кляксами на пустой странице. Консель, заметивший мою несобранность, несколько раз настойчиво спрашивал о моём здоровье. А когда убедился, что со мной всё в порядке, закономерно списал рассеянность на простое переутомление, посоветовав отдохнуть.
Отдохнуть! Я не стал отвергать совет друга, но чувствовал, что отдых не окажет нужного эффекта, поскольку причиной моего состояния было не утомление, а, скорее, усталость от долгого ожидания. "Наутилус" быстро двигался на северо-восток, будто пытался наверстать дни прежнего простоя. Становилось очевидно, что он направляется к берегам Европы, но я всё ещё не понимал, чего таким образом хочет добиться капитан. Кроме того, меня несколько смущал факт, что в этот раз Немо назначил встречу на столь позднее время и не предложил позвать с собой кого-то из моих товарищей. Противоречивые гипотезы на этот счёт сбивали меня с толку, и, поглощённый ими, за обедом я почти не чувствовал вкуса блюд.
Памятуя письмо капитана, я понимал, что сейчас самое время подремать. Но сделать это оказалось сложнее, чем выглядело на словах. Месяцами живя по режиму подводного корабля, не имея нужды подниматься спозаранку в Музей, как в былые времена, я привык высыпаться за ночные часы. Меня совершенно не клонило в сон днём; и даже сейчас я не знал, как заставить себя заснуть, не имея на то потребности. Вдобавок ко всему, голову снова неприятно сдавило от чужих размышлений. Каждый раз сталкиваясь с подобным явлением, я поражался в основном одной вещи: если уж мне эти тяжёлые мысли приносили столько хлопот, как Немо удавалось самому выдерживать их да ещё с такой регулярностью, не употребляя никаких лекарств и успокоительных. Стоп! Успокоительное...
Чем дольше я обдумывал этот вариант, тем больше он мне нравился. В самом деле, неужели мне - учёному и врачу - не удастся обмануть собственный организм какой-нибудь уловкой? Растительные отвары, конечно, не панацея от всех болезней, но определённый сбор вполне способен успокоить и расслабить нервы. Довольный своей идеей, я немедля направился на камбуз. Там, на одной из верхних полок лежал груз, который я не отдал бы за все остальные трофеи, привезённые со стоянки в Торресовом проливе - целебные травы. Единственная аптечка на "Наутилусе". Перебрав несколько высушенных пучков, я с облегчением нашёл нужное растение - с плотным стебельком и лиловой корзинкой цветков наверху. Весьма удачно совпало и то, что обед закончился совсем недавно, и в баке ещё оставался запас горячей воды.
Едва жидкость в заварочном чайнике окрасилась в жёлто-медовый, раздался щелчок входной двери. Успев предположить возвращение корабельного кока, я обернулся, но на пороге стоял капитан Немо. Он с интересом оглядел стол, меня, импровизированный напиток и усмехнулся:
- Чайная церемония, господин Аронакс?
- Можно и так сказать, - отвар наполнил чашку, источая приятный аромат.
- Вы хорошо себя чувствуете?
- Хорошо. Даже чересчур бодро, чтобы уснуть, как вы мне написали. Поэтому и занимаюсь тут зельеварением.
Капитан глубоко вдохнул, пытаясь определить траву на запах, и улыбнулся краешком губ.
- И что за секретный ингредиент вы используете? Душицу?
- А вы знаток! Верно. Но я предпочитаю называть её орегано. Или Origanum vulgare, если совсем точно, - я осторожно подул на свой "чай" и сделал пару глотков. - В других условиях я предпочёл бы мяту с чабрецом, но, к сожалению, в тропическом климате их не встретить - не говоря уже о диком острове посреди океана. Поэтому душица это всё, чем я могу располагать. Если не поможет заснуть, хотя бы мигрень пройдёт.
- Не знал, что у вас бывают мигрени, профессор.
Я махнул рукой, подливая себе отвара.
- Только вашими стараниями, капитан. Неужели вы не прочли об этом в моём дневнике?
Немо нахмурился, скрестив руки на груди и откинув голову.
- Я не виноват, что связь приносит вам дискомфорт. От вас я его не испытываю. И потом, не могу же я перестать думать всякий раз, как вам придёт фантазия уснуть.
- Во-первых, это вовсе не моя фантазия, если вы помните, - я вынул из кармана его послание и положил на стол. - А во-вторых, раз уж вы тоже собираетесь идти на ночную прогулку, почему бы вам не присоединиться ко мне?
С этими словами я достал вторую чашку и наполнил её своим творением. С минуту капитан продолжал стоять в дверях, глядя на горячий напиток, от которого веяло цветочно-пряным духом. Затем лицо его смягчилось, и он уверенно присел, поднося чашку ко рту. По тембру его мыслей я понял, что он успокаивается. Крылась ли причина в целебных свойствах орегано или же в моём обществе, но он вновь смотрел на меня со странным выражением, которое я не мог разгадать.
Как хорошо... По всему телу медленно разливалось тепло выпитого отвара. Думать совершенно расхотелось. Я чувствовал, как вокруг снова начинает закручиваться плотный воздух. Этот резонанс не был бурным вихрем или лёгким шлейфом; он походил на каплю мёда - сладкую и вязкую. Мне хотелось тонуть в этом меду и ни о чём не беспокоиться.
- Совсем вы меня разморили, - устало заметил Немо, подперев голову ладонью и на миг закрывая глаза. - Я ведь ещё до рубки дойти хотел... А, полно, сами разберутся.
Мне безумно хотелось продлить этот момент: когда мы так просто сидели за столом, не споря, наслаждаясь уютом - но я чувствовал, что вот-вот отойду ко сну и решил, что не стоит спать сидя прямо на кухне. С неохотой я поднялся, убирая посуду в мойку.
- Простите, капитан, кажется, мне пора перебираться в постель.
"...в чью?"
От неожиданных слов в голове я едва не выронил чашку. Должно быть, мне неверно послышалось. Обернувшись к капитану, я удивлённо посмотрел на него.
- Ммм? - чуть потянулся капитан Немо. - Я сказал, вы можете идти. Увидимся в 20:00, как и планировалось.
К счастью, орегано вполне оправдала свои свойства, и следующие 3 с небольшим часа я крепко спал без сновидений. Дневной отдых будто влил в меня новые силы, отчего мне казалось, что даже прогулка длиной в пол ночи окажется лёгкой и беззаботной. Потому, едва пробило восемь вечера, я уже стоял у шлюзового отсека, сгорая от нетерпения и любопытства. Впрочем, ожидать пришлось совсем недолго: вскоре появился и сам командир "Наутилуса" в сопровождении двух членов экипажа.
- Готовы ли вы к походу, господин Аронакс? - дежурный вопрос, ответ на который был прекрасно известен нам обоим.
- Готов, капитан.
- Тогда извольте надеть ваш парадный скафандр.
Матросы помогли нам облачиться, затем, как по команде, покинули помещение. Признаться, я был слегка удивлён таким исходом. Прогулка по тёмному ночному океану вдвоём могла обернуться довольно печально: как знать, какие хищные твари выползают на охоту в эти часы... Разговаривать в непроницаемых шлемах было невозможно, но, к счастью, для нас с Немо существовал и другой способ объясниться.
"Капитан, неужели никто больше нас не сопровождает? Ночь - весьма опасное время".
"Это место вполне безопасно, к тому же, мы находимся на шельфе. Я бывал здесь раза три, но никогда не встречал кого-нибудь, крупнее человека".
"Но мы даже не взяли фонари..."
"Они не понадобятся. Да вы и сами сейчас убедитесь".
Когда вода покрыла нас с головой, люк привычно отворился, и мы очутились на подводной поляне. Несмотря на позднее время, воды не выглядели чернильно-синими: откуда-то издалека определённо исходил слабый, красноватый свет. Капитан указал в ту сторону и предложил следовать за ним. Это оказалось не так-то просто - дно покрывал густой слой водорослей, пробираться через которые получалось медленно. Я часто оступался на этом буром, до неприятного скользком ковре и вздохнул с облегчением, когда почва под ногами, наконец, стала каменистой. Шагать по твёрдому было гораздо легче и приятнее. До тех пор, пока мы не начали подниматься в гору.
Поначалу я пытался идти рядом с капитаном Немо, надеясь задать ему хоть один из вопросов, что крутились на языке. Однако несколько внезапных падений и едва не застрявшая в расщелине нога, убедили держаться за ним след в след. Разговаривать со спиной собеседника было неудобно и несколько грубовато, на мой взгляд, посему пришлось отказаться от желания спрашивать. Но как же оно хотело вырваться наружу! Красное марево вокруг становилось всё ярче, высвечивая контуры непонятных... скал? Деревьев? Боже, какая нелепица! Откуда на глубине трёхсот метров могли взяться деревья? И всё-таки, чем ближе мы подходили, тем больше я чувствовал, что схожу с ума. Леса! Окаменевшие, заросшие водорослями, но вполне настоящие земные леса!
"Как? Как это возможно?" - вопрошал я, не в силах подавить изумление. Но капитан Немо не отвечал, продолжая вести меня вперёд.
Скоро сердце моё стало пропускать удары с завидной регулярностью. Свечение вокруг усиливалось, позволяя видеть дальше; но мог ли я доверять своим глазам, коим мерещились то странные каменные галереи, то гладкие, будто нарочно расчищенные лужайки! Дорога по-прежнему оставалась неровной: то и дело на пути встречались обрывы и глубокие ущелья. Некоторые я не глядя перепрыгивал вслед за своим проводником; преодолев другие, он любезно протягивал мне руку.
Сколько времени прошло с тех пор, как мы покинули "Наутилус"? Час? Два? Я не мог бы сказать этого даже примерно - настолько мой разум был зачарован красотой этих мест: дикой, и в то же время будто облагороженной, полной геометрических форм, потрясающих всякое воображение. Тут и там возвышались каменные башни, срезанные под самыми невозможными углами; в расщелинах породы, изогнувшись, застыли кустарники, меж ветвей которых неторопливо скользили рыбки... Я словно попал в страну чудес - живую и мёртвую одновременно!
Мы взбирались всё выше, оставив позади затопленный перелесок. До вершины странной горы оставалось не более двухсот футов; а её нутро здесь открывалось наружу множеством зияющих пещер. Что блестело в их тёмных коридорах - драгоценные камни? Глаза исполинских ракообразных?
"Где мы, капитан? - не выдержал я снова. - Куда должны прийти?"
"Терпение, господин Аронакс, - мягко отвечал мой соулмейт. - Ещё пара минут, и мы будем на месте"
Я чувствовал, что скоро упаду без сил, но, собрав остатки воли, всё же рискнул вскарабкаться вслед за Немо по крутому склону - единственному, отделявшему нас от цели путешествия. Порода под ногами и руками норовила осыпаться, то и дело мелкие камешки горстками скатывались вниз. На последнем рывке руку мою неожиданно свело судорогой, отчего я едва не рухнул вниз, наверняка отбив бы себе пару конечностей - однако Немо вовремя обернулся и, успев схватить меня за руку, вытащил на вершину.
"Спасибо, - пробормотал я, глядя ему в лицо. За стеклом шлема оно не выглядело таким же выразительным, как я привык, но это не помешало увидеть его улыбку:
"Осторожнее, профессор. Было бы весьма обидно, если б вы так и не смогли насладиться этим зрелищем. А теперь смотрите!"
Немо развернул меня к открывшейся панораме, и я лишился дара речи - вероятно, в десятый раз за эту ночь, но теперь уже точно. Свет, погрузивший местность в алое мерцание, оказался извержением подводного вулкана, но не это выбило из моей груди воздух. Внизу, прямо под горой, где мы стояли, раскинулся город! Пустынный, давно заброшенный, но совершенно настоящий древний полис: с поверженными колоннами и арками в античном стиле.
"Что же вы молчите, месье? - вкрадчиво спросил капитан, простирая руку к величественным развалинам храмов и полуразрушенным домам. - Скажите хоть что-нибудь в конце концов".
Я хотел и не мог ему ответить. Я смотрел на эту подводную Помпею, не понимая, явь это, сон или вызванная помешательством галлюцинация. Возможно, именно так люди смотрели бы на вестников иного мира или фантастическое чудо природы. Да только этот невероятный пейзаж был создан явно не самой природой. Но кем же тогда, чёрт возьми? Я хотел знать это прямо сейчас!
"Где мы, капитан? Прошу, ответьте, или я лишусь рассудка!"
"Мы в месте, которое веками являлось предметом споров учёных и философов. Это легендарная Атлантида!"
Исчезнувшая страна атлантов! Материк, за одну ночь очутившийся на дне океана, если верить сочинениям Платона; настолько невероятный, что многие и поныне считают его лишь красивым мифом. И вот этот "миф" лежал прямо передо мной, а я чувствовал, что мне становится дурно. Эмоции, стремительные и бурные, почти разрывали меня изнутри, норовя перебить друг друга, не позволяя сформулировать внятных и чётких мыслей. Я ощущал, как голова начинает пылать и давить, а пульс резко биться во всём теле разом.
"Профессор! Профессор..." - уловил я краем сознания, прежде чем оно окончательно покинуло меня.
Очевидно, моё беспамятство не было долгим. Когда способность здраво мыслить вернулась, я открыл глаза, осторожно приподнимаясь. Капитан Немо сидел в паре метров от меня, ненавязчиво наблюдая. Его размышления текли тревожнее обычного, и я подумал, что должен извиниться за причинённое беспокойство. Но прежде, чем я успел, Немо поднялся, помогая мне встать.
"Капитан, я..."
"Не переживайте, вы просто перенервничали. Когда я впервые обнаружил город под водой и понял, что это за место, тоже едва не рухнул от удивления, - он на минуту отвернулся, вглядываясь вдаль. - Вам уже лучше?"
Рассеянно кивнув, я вновь огляделся вокруг. Мы всё ещё находились на горе, но теперь не на самом её пике, а на плоской и удобной площадке чуть ниже по склону. Упал ли я туда, лишившись чувств или капитан позже перенёс меня? Казалось, Немо был чем-то раздосадован, но не спешил объяснять мне причину. Минут пять прошло в полном молчании. Внезапно, капитан усмехнулся, подходя к обрыву.
"Я представлял эту встречу совсем не так... - задумчиво произнёс он. - Думал, что это станет для меня возможностью понять и решить".
"И вы... решили?" - неуверенно уточнил я, начиная понимать подоплёку происходящего. Дерзкая и сладкая догадка мелькала перед моими глазами, но я опасался спросить, прежде чем узнаю.
"Да, господин Аронакс! - Немо развернулся, беря меня за руку. - Оказалось, я знал ответ ещё до того, как пригласил вас сюда".
В тот момент я боялся только того, что это окажется неудачной шуткой.
"Капитан, скажите прямо: это свидание?"
Немо посмотрел на меня как на недалёкого, свалившегося с луны.
"И вы спрашиваете только сейчас, профессор? Честно говоря, я ждал этого вопроса на протяжении трёх часов. Да - считайте, это наше рандеву. Или как там принято у "цивилизованных людей", - он гордо поднял подбородок, дожидаясь моей реакции.
На мгновение я опешил. Порой Немо изъяснялся до шокирующего прямо. Разве я не мечтал о времени, когда капитан обратит на меня внимание? Безусловно. Однако, после девяти месяцев его отказов и подсмеиваний над всем, что относится к родственным душам, новость о нашем свидании абсолютно застала меня врасплох. Стена между нами не просто трещала, а рушилась прямо на глазах, но именно теперь я осознал насколько крупные перемены несёт это событие. И всё же, всё же - кем бы я был, упустив долгожданный шанс прямо из-под носа? Потому я подался вперёд и обнял своего возлюбленного. Чуть помедлив, он повторил этот жест, слегка прижимая меня к себе.
"Это согласие, капитан?" - прошептал я, досадуя, что в скафандре не чувствуется чужого тепла.
"Больше. Это признание".
Немногим позже мы сидели на краю обрыва, любуясь открывшимся видом, и капитан вновь заговорил:
"Вы, должно быть, удивились, узнав о последнем изменении курса. Я действительно собирался организовать нашу встречу в Саргассовом море, но потом решил, что Атлантида будет более... любопытным местом для серьёзного шага. впрочем, я не отказываюсь от своих слов, раз уж вы так хотели увидеть двухметровые саргассы".
"Благодарю, капитан. Кое-кто правда счёл, что я лично упросил вас изменить маршрут".
"Не то, чтобы этот кто-то был совсем не прав, - капитан ухмыльнулся, видимо вспоминая свой последний разговор с помощником. - В определённом смысле, эта экскурсия задумывалась исключительно в вашу честь. Поэтому, поразмыслив, я изменил прошлый маршрут".
"Да, но гораздо больше меня поразило, что вы изменили мнение обо мне, как о друге".
"Ошибаетесь. Вы никогда и не были моим другом".
Я отвлёкся от созерцания текущей лавы и удивлённо взглянул на собеседника. Тот в ответ поднялся на ноги, приглашая двинуться в обратный путь.
"Да, профессор, вы не ослышались. Между нами произошло много всякого, но ещё с момента нашего знакомства я знал, что не смогу воспринимать вас дружески. Вы ворвались в мою жизнь, убеждённый в том, что я ваша судьба, а я не мог ни согласиться с этим, ни полностью опровергнуть, ибо факты сложились против меня. Я никогда не верил в предначертанность и не хотел поступаться своими принципами. Но ни вычеркнуть вас из жизни, ни оставить просто пассажиром или другом мне не удавалось. Вы попросту были не таким, как все".
Мы вновь пробирались через густой перелесок, вспугивая целые косяки рыб. Я жадно слушал рассказ капитана и надеялся, наконец, получить все разгадки, увидеть ситуацию его глазами. И сейчас я начинал понимать причины его странного поведения в последние несколько недель.
"Меня всегда считали умным человеком, господин Аронакс, - продолжал, тем временем, Немо, - Даже в вашем дневнике упоминается об этом столько раз, что впору возгордиться. Однако потребовалось больше полугода, чтобы я разобрался в происходящем. А на деле ответ оказался до обидного прост".
"Неужели?" - с моей стороны ничего из этого лёгким совсем не казалось.
Капитан остановился и вдруг рассмеялся, обхватывая меня за плечи.
"Конечно, прост. Хотя для вас и вовсе такого вопроса не стояло!"
Он ловко спрыгнул на два уступа вниз, быстро скользя по крутому склону. Я с трудом поспевал за ним, стараясь не упасть и не задеть ногой какую-нибудь окаменевшую корягу. Но вот перелесок остался позади. Алое сияние вулкана вновь превращалось в сплошное туманное марево; зато вдалеке забрезжил луч света от прожектора "Наутилуса".
"И всё-таки, - нарушил я затянувшееся молчание, - Что это за очевидный ответ на разгадку?"
Немо замедлил шаг, дожидаясь меня, затем негромко вздохнул и ответил:
"Я считал неправильным непременно влюбиться в своего соулмейта, коим случайно оказался Пьер Аронакс. Но я полюбил Пьера Аронакса, и теперь рад, что именно он был моим соулмейтом с самого начала. Может быть, именно в этом заключается суть родственных душ: мы заранее знаем, что избранный человек нам подходит; и это знание не позволяет нам отступать там, где отступят другие, продолжая изучать друг друга, приспосабливаться. А когда это происходит, мы понимаем, что никто другой и не мог быть на его месте. Чудо, порождённое расчётом эволюции. Или Провидением".
"И что будет с нами теперь?"
"Теперь, господин профессор? Во-первых, мы вернёмся на "Наутилус".
"А во-вторых?"
Немо снова отпустил негромкий смешок.
"А "во-вторых" будет сразу после первого. Если, конечно, вам достанет сил".
О, вторая часть его плана приходила мне на ум довольно часто. Я предпочитал наслаждаться этими мыслями, когда капитан уже спит и не может всерьёз прочитать их. Но если я верно истолковал его намёк...
Мы прибавили шагу, и через двадцать минут благополучно поднялись на борт субмарины.
Я смотрел, как капитан убирает оба скафандра в специальный шкаф, и чувствовал, как по спине начинает бежать мелкая дрожь. Электронные часы показывали без четверти полночь - обычно в это время я давно лежал в кровати, но сейчас, взбудораженный событиями насыщенной ночи, я не ощущал и тени сонливости.
- Идёмте, профессор, - мягко произнёс Немо, закончив своё дело. - Гардеробная не лучшее место для ночных встреч.
Я снова шёл за ним, но на этот раз без скафандра и точно зная, куда. В коридорах судна царила тишина, под потолком горели лишь тусклые ночные лампы. Скоро впереди показались наши каюты. Уверенно подойдя к своей, капитан отпер дверь и приглашающе распахнул её. Перешагнув порог, я в нерешительности замер, осознав что сейчас произойдёт. Разумеется, я знал это и до того, но теперь, стоящий перед фактом, как никогда раньше думал, правильно ли поступаю. Видя мою скованность, капитан легко усмехнулся:
- Что с вами случилось, Пьер? Вы так хотели получить этот шанс; так хитро и упорно соблазняли меня. И вот мы здесь - отчего же вы медлите?
Я продолжал смотреть на него, сам не вполне понимая, отчего.
- Мне... очень часто представлялся момент, когда вы, наконец, ответите согласием на мои чувства, капитан. Но я не мог и подумать, что всё произойдёт столь внезапно, за один вечер, - я помедлил, подбирая нужные слова. - И потому я до сих пор не понимаю, искренни ли ваши намерения.
- Кажется, мои слова сейчас не будут иметь значения, - задумчиво произнёс капитан, глядя мне в глаза. - Нет, так не пойдёт.
Отвернувшись, он расстегнул и снял форменный костюм, а после - подошёл к своей кровати, расправляя её. С тем же невозмутимым видом он откинул одеяло, хорошенько взбил собственную подушку и, внезапно обращаясь к шкафу, достал ещё одну для меня.
- Ложитесь, господин Аронакс. Вам не помешает успокоиться.
Будто зачарованный я приблизился и осторожно присел на краешек простыни, не решаясь, однако, вот так забраться в чужую кровать. Немо сидел напротив в одной рубашке и кальсонах, и меня по-прежнему не покидало чувство, что я сплю или брежу наяву. Увы, я вспомнил, что мои мысли нетрудно прочесть, только услыхав ироничный смешок.
- Как же мне доказать, что вы не спите, профессор? - мой соулмейт точно гипнотизировал меня, подаваясь всё ближе и ближе. - Возможно, вы ещё не забыли сегодняшнее чаепитие? - он провёл ладонью вдоль моего сюртука, расстёгивая пуговицы.
- Нет, капитан... - оставшись без верхнего платья, я чуть поёжился.
- В таком случае, могу утверждать: то, что вам послышалось, не было случайностью. Я действительно спросил, где бы вы хотели провести эту ночь.
Кровь бросилась мне в лицо, едва я вспомнил его мельком брошенные слова. В тот же миг меня рывком опрокинули на постель, не позволяя и шевельнуться. Капитан Немо торжествующе глядел сверху вниз; в его чёрных глазах горело пламя.
- Не удивляйтесь, Пьер. Вы дали вполне красноречивый ответ оба раза.
Его губы сомкнулись на моих, пальцы чуть сдавили мои кисти, не давая шанса освободиться, но хотел ли я притворяться, что вырываюсь? Был ли смысл лгать, когда этот человек наперёд угадывал мои порывы и знал все тайные желания? Нет, раз уж он сам принял взвешенное решение, мне оставалось лишь с лёгким сердцем одобрить его.
Улучив момент, когда чужая хватка на запястьях ослабла, одним точным движением я освободил руки, принимаясь расстёгивать рубашку капитана. Он не препятствовал, лишь ехидно прищурился, упираясь по обе стороны от моей головы:
- Гляжу, у вас проснулся аппетит.
Немо вновь впился в меня поцелуем, заглушая ответ и окончательно раздевая меня. В другое время я бы устыдился наготы в его присутствии, но нынче я не мог об этом думать - ибо он резко обхватил меня, выбив из головы лишние сомнения.
- Как бы вам не поправиться от стольких сладостей на ночь, профессор, - капитан пощекотал мой живот, оставляя лёгкие укусы на шее и левом ухе. - Вы и сами, как изысканный десерт. Будь моя воля, я съел бы вас целиком, как тот злосчастный апельсин!
Я замер, смутно припоминая историю с фруктами.
- Вы всё-таки съели его, я знал!
- Конечно, съел. Но что это было за чудо после трёх лет десертов из водорослей! - Немо настойчивей подмял меня под себя, оглаживая и пощипывая всё тело. - Сначала я долго рассматривал его и неторопливо очищал от кожуры. Затем раскрыл, превратив в цветок из сочных долек, а после...
Я едва не вскрикнул, чувствуя прикосновения влажного языка к соскам и лёгкие прикусывания. Капитан вновь обжёг меня взглядом, опускаясь ниже.
- После - я ощутил во рту сладкую каплю сока, и совершенно потерял голову.
Я дёрнулся в попытках увернуться от остро нахлынувшего блаженства, но мой соблазнитель оказался сильнее. В мгновение ока меня снова прижали к кровати, изучая, пробуя на вкус. Мне оставалось лишь вцепиться в его волосы, стараясь удержаться от падения в бездну. Мне хотелось дослушать рассказ капитана, и, возможно, он поделился бы ещё чем-то откровенным, но увы - сознание уплывало, растворяясь в общем пространстве между нами. Однако прежде чем утратить себя без остатка, я отстранил настойчивые губы. Немо недовольно нахмурился, очевидно, не желая выпускать добычу, и я поспешил объясниться:
- Если вы выпьете меня в одиночку, то не сможете почувствовать, каково это...
- Что именно, профессор?
"Быть соулмейтами в полном смысле", - на сей раз я упал на него сверху, но почти сразу перекатился вбок, разом обнимая капитана за шею и обхватывая нас одновременно.
Немо подхватил мою задумку, накрывая мои пальцы ладонью. Его рука уверенно проходилась сверху вниз, меняя скорость и силу давления; мы оба в тот момент словно подбирали друг к другу ключ, как взломщик подбирает код к чужому сейфу. Внезапно капитан скользнул вверх особенно резко, и электрический заряд прошил меня с ног до головы, заставив застонать ему в шею и непроизвольно сжать кулак. В следующую секунду исчезло всё: я больше не чувствовал своего тела, не излагал мыслей, не различал границ в пляшущем вихре эмоции. Своё и чужое будто исчезло и никогда не существовало - осталось лишь единое сознание, где каждая часть меня была дополнена кем-то иным, но привычным и понятным.
А потом рай развеялся, позволив снова почувствовать себя собой. С осторожностью приоткрыв глаза, я понял, что всё ещё лежу в постели капитана, и почти сразу наткнулся на его изумлённый взгляд.
- Пьер, - произнёс он, чуть помедлив. - Вы верите в то, что произошло?
- С трудом.
- Но вы чувствовали, - уверенно заявил Немо, - И я чувствовал. Знать бы наперёд, что это будет так поразительно, я бы соблазнил вас гораздо раньше. И поверьте, мы оба потратили бы намного меньше душевных сил.
- А я ведь говорил вам когда-то, капитан: "вы никогда не узнаете, что можете потерять".
- Так вы знали о вершине резонанса?
- Только на словах, - я потянулся, устраиваясь поудобнее. - Но теперь я даже рад, что вы так долго не поддавались. В конце концов за эти девять месяцев я узнал много интересного, в том числе, о вас. Вы оказались не совсем таким человеком, какого я представлял с ранней молодости. Но теперь это совершенно не вызывает разочарования. Я знаю, что судьба не ошиблась, сведя меня с вами.
- Взаимно, господин Аронакс, - ответил Немо, улыбаясь одними глазами. - Как я и говорил, это чудо, порождённое эволюцией.
Он ещё раз мельком оглядел меня и вдруг усмехнулся, приподнявшись на локте.
- Чудо чудом, но вам следует немедленно привести себя в порядок. Иначе "профессор в собственном соку" станет моим любимым лакомством на ночь.
Краснея и отворачиваясь, я добрался до полотенца на спинке кровати, стирая следы недавнего преступления. После чего потянулся к своей одежде. Властная рука остановила меня на полпути, перехватив за локоть.
- Куда вы собрались, господин Аронакс? Не припомню, чтобы отпускал вас.
- Но я думал...
- Иногда вы раздражающе вдумчивы там, где нужно просто подчиниться команде, - Немо отодвинулся к стенке, откинув одеяло и настойчиво хлопнув по местечку рядом с собой.
- Ах вот как! - я присел на кровать, коротко поцеловав его в щеку. - В таком случае, эту ночь я буду спать у себя.
Подавив смешок от выражения, застывшего на лице капитана, я поднялся и собрал свою разбросанную одежду, набросив рубашку и натянув кальсоны.
- Но если пожелаете, - замок негромко щёлкнул под моими пальцами, - Для командира корабля нет запертых дверей. А стена между каютами для соулмейтов и вовсе не преграда.
КОНЕЦ