Как печально, что я был к тебе не готов.
Аффинаж, «Нью-Йорк»
Нью-Йорк до сих пор красив. Красив, будто сейчас Джеймсу снова шестнадцать, и он умеет влюбляться по щелчку пальцев, а потом точно так же быстро забывать свою любовь. Сейчас… у него просто не получается. Он усмехается. Если бы всё было так просто, как раньше, то его жизнь, наверное, была бы совсем другой. Было бы проще, если бы он мог выбросить кого-то из своей головы прямо сейчас. Кого-то? Стив разве слышит его мысли? Разве он не может даже подумать о…
— Питер? — Сказано так нечаянно, что даже почти не страшно. Должно быть страшно? Но его ведь и поблизости нет, поэтому это всё же очень глупо, но воспоминания такие…
Джеймс делает глубокий вдох и зажмуривается. Свежий утренний воздух жжёт горло. Потёртые местами улочки, новенькие, чуть ли не искрящиеся стёкла магазинов, старые и новые тротуары, дороги, вечно спешащие люди — всё это очаровательно красиво. Стоило ему влюбиться в Нью-Йорк, и вот его уже лет так сто не отпускает — с ним точно так же.
Джеймс слабо улыбается и смотрит куда-то вглубь аллеи. Стив и Сэм опять бегают наперегонки. Уже третье утро подряд. Он качает головой, тянется, встаёт со скамейки и, чуть прождав, тоже начинает бежать.
— Знаешь, мужик, он жульничал… — шепчет Сэм, — не знаю как, но он точно жульничал.
Джеймс пожимает плечами:
— Стив никогда не жульничает, — он знает это, — ему просто везёт, — закрывает глаза, «видит» везение, через секунду, спотыкаясь, падает на асфальт. — Чёрт!
Сэм и Стив останавливаются, помогают ему встать:
— Всё нормально?
— Да, — Баки в норме, Джеймс ещё никак не разберётся
***
Джеймс идёт и спешит. В его голове очень много мыслей и разных слов, образов, букв. Кажется, в его голове прямо сейчас снимают сериал. Ему нужно успеть. Зачем-то успеть уйти с кухни, пока Питер не проснулся. Стив останавливает его. Делает это по-дружески, но так противно. Хочется сказать ему, чтобы разбирался со своим Старком сам, с Питером Джеймс разберётся.
Питер входит на кухню, за ним идёт Старк. Наверняка привёл его из мастерской. Джеймс поджимает губы и смотрит на Стива. Стив смотрит на Старка, а потом на Питера. Питер выглядит равнодушно, не так, как раньше, а ещё его немного отросшие волосы какие-то… странные, они закрывают ему глаза, и… он будто пытается скрыться ото всех так. Что-то случилось. Джеймс пропустил что-то, и теперь ему ничего не понятно.
Джеймс принимает кружку кофе из рук Сэма и почти сразу недовольно прищуривается. Сэм пересолил кофе. Джеймс отставляет кружку в сторону, внимательно смотрит на Сэма и сразу замечает в его глазах то же, что и в глазах Стива. Клинт, только пришедший из своей комнаты, сонно осматривает кружку Джеймса, смотрит на него и вопросительно зевает.
— Он пересолённый. — Коротко отвечает Джеймс и слабо улыбается, замечая улыбку Питера.
Он берёт тарелку с общего стола. Переперчил. Ладно, Джеймсу всё равно. Он знает, чья очередь готовить была в этот раз, ему не хочется никого обижать. Наверняка он уже чем-то его обидел. Сэм смотрит на него, Тони смотрит на него — они знают, Питер не смотрит — он не знает. С ним точно что-то случилось.
После того ужина вместе с Мэттом Питер правда очень сильно изменился. Он стал холоднее, таким… каким был сам Джеймс до их «дружбы». Вообще, тогда они пытались, наверное, начать отношения или что-то вроде этого. Старк часто шутил по этому поводу, когда они оставались один на один. Только он и знал всю правду, он видел её. Клинт и Сэм наверняка знали всё со слов Питера, а Стив… а Стив, кажется, тоже догадался сам, вот только он не шутил и ничего не говорил — просто смотрел, точно так же, как смотрит и сейчас, смотрит странно. Джеймс не знает, чем именно недоволен Стив. Может быть, ему нравится Питер, может быть, Джеймс всё это время не замечал, как Стив смотрит, а может, Стив просто гомофоб. Джеймс чуть дёргается. Тони с опаской смотрит на него, ловит его взгляд. Тони беспокоится за него вместо Питера. Питер тоже беспокоится, Джеймс знает это, Питер просто не может показать этого. Но почему? Джеймс вздыхает, ставит тарелку на тумбочку, говорит, что еда была неплохой и уходит к себе.
***
Он боится Стива. Джеймс хмурится, на немного задумывается о смысле этих слов и повторяет их про себя ещё раз, затем смотрит на бумаги, проводит по ним сухой тряпкой и кладёт в сторону. Осознание приходит странно и очень неловко. Он замирает, чуть трясёт головой, берёт другие бумаги, проводит по ним тряпкой. Значит, именно поэтому он бездействует, он не пытается уберечь Питера, он просто боится Стива. Им нужно поговорить обо всём, но… почему Джеймс боится Стива? Он так смотрит. Джеймс садится на диван и замирает, когда понимает всё.
— Джимми, ты спишь здесь? — Старк выглядит напряжённым, он наконец не притворяется или…
— Ты пьян? — Джеймс встаёт с места, чуть наклоняет голову вперёд, принюхивается. — Просто последний раз ты звал меня так, когда был пьян.
— А ещё тогда ты последний раз смотрел телевизор вместе с Питером, — больная, но понимающая усмешка, — ты ведь поэтому запомнил это, да?
Джеймс делает шаг назад:
— И что в этом…
— Плохого? — Старк опирается на стол. — Ничего, абсолютно ничего, просто я понять не могу, что у вас такого с ним произошло, что теперь вы… чужие.
— Я боюсь… — в этом несложно признаться, кажется, что даже слишком просто, нужно, необходимо, — Стива.
— Но ведь… — Тони хмурится, он понял, — постой, ты тоже видишь его взгляды?
Они смотрят друг другу в глаза, с минуты, совсем недолго. Джеймс после кивает, медленно, опасаясь. Тони кивает ему в ответ, и вот они как ни в чём не бывало вновь протирают документы, точнее Тони, Джеймс — нет.
— Я думаю, что это место — одна из моих самых классных идей, — Тони усмехается, продолжая перекладывать бумаги с места на место, стараясь прийти в себя, разбавить атмосферу, — но и щиты, что приглушают свет города на крыше по ночам, неплохие, согласись? — Он чуть поворачивает голову, но, скорее всего, не особо присматривается к Джеймсу. Он не видит. — Но ведь как хорошо успокоить нервы в таком архиве… кстати, ты давно здесь? — Повернулся, увидел.
Он касается его плеча по-странному поддерживающе, страшась:
— Джеймс, с тобой…
— Я сделал это с Питером.
***
Атмосфера в гостиной очень долгая и вязкая. Джеймс из-за обычного интереса начинает осматривать всех и по-дурному застревает на каждом, застревает нехотя, мыслями цепляется за вздохи, шёпот и движения. Он несколько минут думает о том, как нежно Брюс приобнимает Наташу, стараясь не вспоминать те дни, когда Питер сидел с ним точно так же, оперевшись на его плечо. После Джеймс смотрит на сидящего отдали всех Клинта, что почти неслышно говорит по телефону с кем-то, наверняка с Мёрдоком, и сощуривается улыбаясь, потому что, когда у Питера был грипп в прошлом году, весной, они тоже постоянно болтали по телефону. И так странно, что сейчас Джеймсу слышно, как дышит Питер, ведь дышит он страшно, чуть слышно, мёртво, будто не дышит вовсе. Что же произошло?
Джеймс отвлекается от Питера и медленно переводит свой взгляд на Стива и Тони. Словно по какой-то сложившийся традиции, они сидят совсем рядом, даже касаются друг друга и шепчут разное друг другу, пока никто не видит, Джеймс делает вид, что тоже не видит, а потом всё же садится на своё место, Питеру в ноги.
Садится, ждёт немного, а потом чувствует, как чужие ноги тихонько опускаются на плечи. И всё это так привычно, так обыденно, будто ничего и не менялось с тех пор, как он стал бояться Стива, как всё испортил. Никто не обращает на это внимания, потому что они с Питером сидят так каждый раз, это традиция, как у Стива и Тони.
Все продолжают смотреть фильм, в смысл которого Джеймс даже не старается вникнуть, ведь сейчас это кажется таким неважным… Вдруг Питер рукой еле ощутимо касается его волос и беспокойно тянет их. Кажется, что ему тоже страшно… и сейчас он будто просит о помощи. Через несколько реплик героев фильма, уже кажущихся бессмысленными, руки Питера опускаются ниже и прикасаются к шее. Тепло.
Садится, слышит недовольный вздох из-за спины и чувствует, как человек позади елозит, пытаясь сесть чуть ли не на спинку кресла… лишь бы подальше от него. Питера кто-то подменил, и виной всему я.
***
Джеймс в очередной раз обводит комнату тоскливо-трепещущим взглядом, прищуриваясь, смотрит на часы и опускает голову, прикрывая глаза. Ему не то что очень страшно быть в одной комнате со Стивом, просто мысли о том, чем может кончится попытка поговорить — жуткие, царапающие и визжащие. Насколько сильно Стив ненавидит Питера? Или он просто влюблён в него, и поэтому смотрит так? Или…
Вообще Стив выглядит не так страшно, когда чем-то увлечён. Вообще он не такой страшный, как обычно, когда в комнате просто нет Питера. Но что сделал Питер? Всё выглядит так, будто Стив знает про их «дружбу», и это пугает Джеймса. Он никогда не отличался проницательностью, неужели всё так явно и ясно? Конечно, этот разговор можно было отложить ещё на неделю, чтобы все вокруг точно убедились в том, что Джеймс — тряпка, но… смотреть на Питера изо дня в день всё труднее и труднее. Иногда так хочется…
— Эй, Бак, я закончил, о чём ты хотел поговорить? — Стив улыбается ему и выглядит совсем обычно.
— Почему… — Джеймс отводит взгляд в сторону. Сейчас ведь не лучший момент для того, чтобы врать? — ты смотришь на Питера так, словно… — поворачивается, смотрит Стиву в глаза и чуть громче заканчивает: — он дохлый котёнок на дне ведра?
— Я смотрю на него как? — Стив хмурится и поджимает губы на секунду. — Дохлый котёнок, говоришь… разве он не кажется тебе таким последний месяц?
— Ты смотришь на него так куда дольше, чем последний месяц, — Джеймс настойчиво повторяет вопрос, а потом сощуривается: — что с ним не так?
— Баки, я… — Стив чуть отступает назад, — с Питером всё нормально… или, я могу постараться не смотреть на него так, если тебя это устроит. — Стив подходит к своему столу и нервно берёт в руки какие-то бумаги, поправляет их, стучит по столу ровняя.
— Зачем ты переводишь тему?
— Послушай, — плечи Стива дёргаются, он тяжело вздыхает, — это не с Питером что-то не так, а со мной…
— Что? — Джеймс поднимается на ноги и делает пару шагов в сторону друга.
— Я вижу в нём себя, вот что…
В голове Джеймса ничего не сходится. Мысли, как дурные бешеные собаки, мечутся туда-сюда. И в голове вдруг появляется один единственный вопрос:
— Почему?
— Я не хочу об этом говорить. — Стив напрягается и спешно выходит из собственной комнаты — сбегает.
— Но ведь ты… — начинает Джеймс, но остановившийся в дверном проёме на секунду Стив перебивает его:
— Замолчи.
Стив уходит, его шаги становятся всё тише и тише со временем, будто спокойнее… но он ведь просто уходит. Что теперь делать? Внутри всё сжимается, а живая рука чуть вздрагивает.
— Правильно, сопляк, — ненависть к себе наполняет всё нутро, — всё, что ни говорю, звучит отвратительно, — Джеймс медленно проводит по щеке пальцами, — надо было сдохнуть тогда.
***
Джеймс чуть тянется на месте, как только входит на кухню, — день был странным, — затем поворачивается в сторону гостиной и замечает включённый телевизор: какое-то глупое японское ток-шоу будто приветствует его своей странной противной вступительной мелодией. Кроме этого больше ничего не слышно, на этаже тихо и спокойно, будто пару часов назад здесь никто не ужинал и не смеялся так, будто ничего не происходит. Джеймсу почему-то кажется, что теперь все вокруг не замечают того, что происходит между ним и Стивом, но зато Стив теперь не смотрит на Питера. Вообще не смотрит. Замечательно.
— Давно здесь включен телевизор, Пятница? — Хорошо, что сейчас всё закончилось.
— Почти два часа: Питер включил его, — что-то внутри странно вздрагивает, неужели он сейчас сидит там? — но через двадцать три минуты после начала фильма заснул, — Джеймс слабо улыбается и делает несколько шагов в сторону гостиной, — но меня беспокоит его физическое и эмоциональное состояние… они далеки от нормы, ваше вмешательство бы не помешало, мистер Барнс.
Джеймс кивает, аккуратно ставит бутылку с водой, за которой он и пришёл на кухню, на стол и быстрым шагом подходит к дивану — замирает. Питер, сжавшись на диване, тихо сопит. Глаза под его веками беспокойно двигаются, а ресницы подрагивают. Джеймс стягивает плед с одного из кресел и накрывает Питера, чуть задерживает руку у его волос — заправляет прядь за ухо.
— Не уходи, ладно? — голос Питера заставляет Джеймса вздрогнуть, что-то в груди начинает щипать, когда он видит, что Питер всё так же спит — болтает во сне. — Не уходи… — Пит вздрагивает во сне, — пожалуйста.
— Я никуда не уйду, — Джеймс садится на пол рядом с Питером и аккуратно берёт его за руку, — как я могу оставить тебя.