Ночь едва перевалила за второй час, когда Нат добрался до дома. Если бы не нависшая над ним угроза в лице недовольной жены, то подобным ночным променадом можно было бы даже насладиться. Вместо этого он уже успел с десяток раз посетовать на то, что так до сих пор и не купил себе скутер, но принципиально не стал вызывать роборикшу и не особо быстро дотопал домой пешком.
Квартира встретила Ната тишиной и темнотой. Система управления домом попыталась было его поприветствовать, но он успел хлопнуть по панели управления и заткнуть её. Нат проверил по обуви — все дома. А звенящая тишина могла указывать только на то, что звукоизолирующие экраны в комнатах были активированы и жена с сыном уже спят. Он, воровато оглядываясь, словно опасаясь засады, заглянул на кухню, чтобы перехватить что-нибудь съестное, переоделся и на цыпочках проскользнул в спальню.
Нат попытался бесшумно забраться под одеяло. Но очень сложно сделать это незаметно от жены, спящей в той же постели. Стоило ему натянуть одеяло на плечи, как она с громким шлепком хлопнула его по бедру.
— За что?!
— За то, что вовремя домой не пришёл.
— Это не я, это всё Тагор — подкинул срочное дело. Его и бей.
— У него для этого своя жена есть.
Сара продолжала хлопать Ната по плечам, пока он не проскользнул мимо её рук и не зарылся носом в её большую грудь.
— Не бей меня, я «в домике».
Сара фыркнула, пытаясь удержать смех, но сменила гнев на милость и погладила мужа по затылку:
— Дурень ты старый. Всё, хватит, давай спать.
***
Утро разбудило Ната, прицельно ударив по глазам солнечными лучами. Он поморщился и попытался спрятаться под одеяло. Это не помогло — система управления домом уже распознала, что он проснулся, и запустила стандартную утреннюю рутину, убирая звукоизолирующий экран над кроватью. Нат приоткрыл глаза: на второй подушке было пусто, а дверь на балкон открыта, впуская шум волн и пахнущий йодом воздух. По занавеске плавно двигалась тень — его жена делала утреннюю зарядку.
Спустя пару минут он вышел с кружкой на балкон и прислонился к дверному косяку, глядя на яркое море.
— Опять кофе? Не надоело? — Сара выпрямилась и поправила растрепавшиеся рыжие кудряшки. — Постоянно ругаешь эту бурду, а сам пьёшь. Я тебе специально хаффу купила.
— Привычка. Не вижу смысла одну химию менять на другую.
Она, ворча, ушла в дом. Нат расплылся в пластиковом кресле и смотрел на прогулочные парусники и гидропланы, снующие по водной глади. Пожалуй, Случайное Терраформирование было лучшим, что произошло с Землёй за последний век, и его было не переубедить. В этом была ирония, и осознание этого доставляло ему отдельное удовольствие: все целенаправленные вмешательства сделали планете только хуже, а случайно вышедшая из-под контроля программа превратила пол планеты в райские острова, а вторую половину — в жирные пастбища и сельхозугодья.
Из-за неудачных сознательных «улучшений» человечество лишилось некоторых животных и растений. Именно из-за них Нат с коллегами были вынуждены пить химически синтезированную замену, продолжая называть её кофе. А за плитку настоящего шоколада теперь можно было купить небольшую космическую станцию с персоналом.
И каждый раз это была история о человеческой жадности, гордыне и глупости. Они казались Нату крайне смешными и занимательными. Жизнь вообще очень смешная штука, если знать, как смотреть. Должна быть.
***
Окончательно проснувшись и приняв душ, Нат прокрался на кухню и стащил из шкафчика пачку печенья, после чего так же на цыпочках подошёл к двери в комнату сына. Он тихо стукнул по ней костяшками пальцев и шёпотом позвал:
— Берт.
Внутри прожужжали стабилизаторы кресла, но никто не ответил.
— Бертранд, ты спалился.
Дверь приоткрылась, и Нат прошмыгнул внутрь. Берт зевал, сидя в кресле перед включёнными экранами, и почесывал подростковую, ещё мягкую, щетину на подбородке.
— Я же просил не звать меня так, — проворчал подросток. Он унаследовал от матери не только рыжие волосы, но и тягу к ворчанию.
— Я тебе это имя дал, я тебя так и буду называть.
Нат плюхнулся со всего роста во второе кресло, отчего оно взвыло, пытаясь компенсировать нагрузку, и поставил на стол пластиковый коробок с печеньем.
— Мама тебя убьёт — она это купила потому, что вечером с подругами собирается.
— Им нельзя — у них диета. Так что пусть скажут спасибо, что я избавил их от соблазна. А ты ешь, тебе можно.
Берта не надо было долго упрашивать — он уже жевал сладости, запивая их газировкой.
— Ну что, есть чем удивить своего старика? — Нат не удержался и тоже закинул глазированную печеньку себе в рот. И едва заметно сморщился — вкусно, но совсем не похоже на настоящий шоколад.
— Ага, «Чёрный пёс» выложил новые хакнутые базы. Распознанные записи с камер по всей Федерации: как публичных, так и частных, — с наигранной торжественностью провозгласил Берт и многозначительно поднял палец вверх. — Причём, два информационных среза: месяц назад и аж три солярных цикла назад. Представляешь, какими объёмами данных он владеет, раз даже такое старьё смог выкопать?
Нат заинтересованно подался вперёд. «Чёрный пёс» был одним из так называемых «благородных хакеров». Он ломал все системы без разбора, но никогда не выкладывал данные целиком, особенно если с их помощью можно было бы напрямую навредить кому-то. Зато он спрашивал у своих поклонников, как обработать информацию, и выкидывал на всеобщее обозрение только этот результат.
— И что на этот раз?
— Ему понравилась идея пересечь срезы и вывести тех, кто пропал из привычных областей, но не упоминался в отчётах гражданских служб о естественных смертях или миграции. Я уже выкачал данные. Глянем?
Нат выпрямился и нахмурился:
— Ты же понимаешь, что это нарушение закона и за ним последует наказание? Ты что, думаешь, закон — просто шутка?
— Да помню, помню я. Главное — не попадаться.
Нат хохотнул:
— Папкин сын. Ну давай, удивляй.
По экранам побежали карточки пропавших граждан с фотографиями и персональными идентификаторами. Берт сморщился:
— Слишком много. Может, какую-нибудь станцию глянем? Там меньше народу.
— Давай. Лима-6. Интересно, что у них там после того, как их попытались изолировать. Вряд ли такая анархия и смертоубийства, как лунатики всем рассказывают.
Осталось около десяти карточек, которые поместились на двух экранах. Нат поперхнулся, закашлялся и наклонился вперёд, почти падая с кресла.
— Пап, ты чего? Давай постучу.
— Не надо, — выдохнул Нат и поднял слезящиеся глаза на экран. — Уже всё хорошо. Знаешь, я вдруг вспомнил, что мне срочно надо на работу.
— Мама тебя точно убьёт.
— Мне не привыкать.
***
Когда Нат вбежал в кабинет, Тая с кислым видом уже сидела за своим рабочим столом и жевала вчерашний батончик.
— Вы издеваетесь? Сегодня суббота, вообще-то, а вы вызвали меня на работу. У меня и свои дела могли быть.
— Ну, ты же пришла. Запрос отправила?
— Да, но они его тут же отклонили.
— Покажи-ка.
Нат пробежался глазами по заявке, подмечая ошибки.
— Исправь. Первой строкой укажи, что мы с Земли — у нас с Лима-6 неофициально до сих пор хорошие отношения. И запрос на одного конкретного человека, вот его идентификатор.
— А вы сразу не могли его продиктовать? — Тая недовольно скривила лицо, но заявку всё же переписывала. — И что это? Огрызок бумаги? Вы бы ещё каменную скрижаль принесли.
— Не умничай. Сейчас всё поймёшь. Или у меня одного поехала крыша, или у всего мира.
— Санитаров из медпункта вызвать?
— Подожди. О! Ответили! Выводи сразу на общий экран!
Огромный экран, занимавший всю стену между двумя окнами, активировался и, моргнув, отобразил на себе официальный ответ полиции с Лима-6. Они пространно просили прощения, что отклонили первый запрос, потом так же пространно говорили, как рады помочь. Нат в нетерпении постучал ногой по полу:
— Где карточка? Открывай.
— Вы точно псих. Вызвали меня в законный выходной, отправили запрос на внешнюю станцию. Что там такого... — Тая замерла с открытым ртом на полуслове.
С карточки на них смотрел лежащий сейчас в морге Чарльз Черных. Под фотографией были указаны имя и фамилия: Свен Морацци. И дата смерти — больше одного солярного цикла назад.