Пары часов было катастрофически мало для нормального сна, и Тая добирала его на работе. Пока всё, что им оставалось, — ждать, она спала, сложив руки на столе перед собой и положив сверху голову. Её потревожил тихий шорох поставленного на стол предмета. Она подсокчила и часто заморгала пересохшими спросонья глазами, пытаясь открыть их достаточно широко, чтобы увидеть, что происходит вокруг.
Перед ней стоял контейнер с едой. Нат уже успел вернуться к своему столу и начать распаковывать точно такой же. Он мельком глянул на стажёра из-под набрякших от недосыпа век:
— Угощайся, не стесняйся. Сара попросила тебе передать, а то, говорит, я тебя совсем загонял.
— Спасибо.
Тая успела открыть контейнер и заглянуть внутрь. Кроме привычных ярких синтезированных овощей сбоку лежали три маленькие, блёклые помидорки-черри. У неё перехватило дыхание:
— Настоящие?
— Ага. Сын их очень любит. Даже прошёл официальную сертификацию Натуральной Комиссии, чтобы иметь право их на подоконнике выращивать. Эй, ты чего?
Тая успела закинуть в рот один маленький помидор и сидела зажмурившись, чуть ли не плача от счастья. Она вытерла глаза:
— Я их только давным-давно в детстве пробовала.
— Нашла о чём печалиться. — Нат кинул ей пачку одноразовых платочков. — Подожди пару месяцев, Берт обещал какую-то пахучую съедобную траву вырастить. Забыл, как называется. Но точно не базилик и не мята. Кстати, поторопись, если хочешь привести себя в порядок, — через пятнадцать минут душевые отключат. А через пару часов привезут подозреваемых.
— Вы хотели сказать «жертв».
— Нет, золотце, для нас с тобой все — подозреваемые. Не по одному делу, так по другому.
***
Нат стоял, едва ли не касаясь экрана горбатым носом. Он уже полчаса как рассматривал карточки восьми двойников: иногда каждого по отдельности, иногда пытался совместить попарно, накладывая один снимок поверх другого, а иногда оставлял половину от фотографии одного, а другую — от другого. Он уже успел смириться с самим фактом их похожести и даже тем, что системы распознавания тоже с трудом справляются с их сходством. Теперь его удивляло только то, что даже мимические морщины и родинки у них практически совпадали, чего быть, по его мнению, не должно было.
Для некоторых из живых и мёртвых он смог выпросить из архивов гражданских служб снимки, когда им было по пятнадцать циклов, и сравнивал и их тоже.
— Это что за выставка маньяка-сталкера? — над ухом следователя пророкотал добродушный бас.
Нат раздражённо дёрнул плечом и обернулся:
— Похожи?
Высокий темнокожий мужчина внимательно посмотрел на экран и задумчиво наклонил голову:
— На пацана этого? Вроде — да, а вроде что-то в них не так. Даже не знаю, как описать. Просто чувство такое, что этот спит по два часа в день и сидит на стимуляторах. А этот — вроде бы он же, но я уверен, что он следит за собой. Тут у него вообще шрам на подбородке откуда-то взялся.
Он ткнул пальцем наугад и попал в подростковую фотографию Рихарда Коро.
— Будто паренёк вырос, и его в разные дни сфотографировали. И в хорошие, и в плохие.
— Всё так. Спасибо, Дэн. У тебя всё готово?
Глава блока изоляторов кивнул и чисто для проформы поинтересовался:
— Тагор же не в курсе?
— Если бы был в курсе, то ты бы его вопли слышал ещё у себя в корпусе. Пойдём, только захватим стажёра по дороге.
***
Дэн шагал к своему корпусу, даже не задерживаясь перед шлюзами: на этот раз система моментально распознавала своего. Рядом с ним вышагивал Нат, с упоением рассказывая что-то и размахивая руками, иллюстрируя сказанное. Тая не слушала, крепко прижимая к груди планшетку, и периодически срывалась на бег, стараясь успеть за мужчинами. Нат иногда оглядывался на неё и дёргал Дэна за рукав, чтобы он притормозил, но этого напоминания хватало ненадолго — тот явно привык ходить много и быстро.
В контрольной комнате на этот раз сидел сухопарый полицейский, который, заметив их, едва успел отключить свою планшетку и сделать вид, что занят наблюдением за мониторами. Все вошедшие последовали его примеру, уставившись на экраны.
— Дэн, подбери челюсть.
Тот недоумённо перевёл взгляд с Ната на Таю и обратно:
— Ты что, лабораторию с клонами накрыл? Только не это опять. Мне 239-го цикла хватило.
— Не бойся, их всего двое. И они не клоны, даже не родственники — у них генотип разный. Просто такой вот выверт человеческого фенотипа, что они выглядят одинаково.
Глава блока изоляторов недоверчиво прищурился и обратился к Тае:
— Он же не врёт?
Она покачала головой и улыбнулась:
— Как ни странно, нет.
Нат в это время возбуждённо потирал ладони, бросая взгляд то на один монитор, то на другой.
— Ну ладно, к делу. Кто где?
Тая уже активировала планшеткой терминал и теперь сверялась с номерами на нём и на мониторах. Она ткнула в экран в среднем ряду, где сидел, опустив плечи, задержанный и смотрел на свои руки, лежащие на столе:
— Это Фил Сома. 35 солярных циклов, женат, двое детей, работает в мелком сервисном центре по ремонту блоков виртуальной симуляции для домашних систем.
Маленький пальчик указал на другой экран, где задержанный сидел, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, и постукивал ногой по полу:
— А это Хамор Цай. 38 солярных циклов, холост, работает в службе внутренней безопасности медицинского гражданского центра «Танигучи & Джефферсон».
Нат сморщил нос:
— Оба какие-то мутные. Пошли к Соме, пока он в кататонию не впал от страха.
***
На этот раз в обеих камерах были активированы только базовые протоколы. Проверка системы прошла практически мгновенно. Едва они зашли внутрь, как мужчина за столом дёрнулся, словно хотел встать, но передумал. Он часто моргал и облизывал пересохшие губы.
— Я-я что-то сделал?
Нат расслабленно растёкся на стуле напротив него:
— А вот это ты нам сейчас и расскажешь. Золотце, подключись к дата-блоку.
— Но ведь нельзя.
— Это правила для задержания ковбоев и прочей хакерской братии. Его со всех сторон просветили, он твою планшетку с такого расстояния точно не взломает. Давай, будешь проверять, что он говорит. Заодно посмотри, что у него за душой в его местном отделении.
Следователь улыбнулся так сладко, что Филу стало тошно. Он начал говорить, спотыкаясь на словах, будто стараясь убедить полицейских в своей невиновности до того, как они найдут доказательства обратного:
— Я ни в чём не виноват. Я обычный добропорядочный гражданин. — Фил вздрогнул всем телом, когда на этих словах Нат улыбнулся ещё шире. — Я ничего такого не делал. Мы с Сержем уже обо всём договорились, и он отозвал заявление. Так что я чист перед законом. Правда?
— Правда? — Нат повернулся к Тае.
Та кивнула, не отрываясь от планшетки:
— Месяц назад было заявление на Фила Сома, который обвинялся в воровстве… — Она посмотрела на задержанного и медленно произнесла: — Певчей птицы?
— Эта тварь орала круглыми сутками. Мы из-за неё спать не могли. — Фил обхватил голову руками.
— Ну так свернул бы ей шею.
Тая бросила на Ната недовольный взгляд:
— Он в итоге именно это и сделал. А потом выплатил компенсацию в досудебном порядке.
— Мне тебя не в чем винить. — Нат продолжал улыбаться, но уже более естественно. — А тебе говорит что-нибудь имя Чарльз Черных?
Фил в очередной раз часто заморгал:
— Первый раз слышу. Но у меня плохая память на имена, я даже клиентов своих не помню, как зовут. Я могу попытаться узнать его по фотографии.
— Не надо. Что ж, пойдём по порядку. Где ты был в 64 день 248 солярного цикла?
***
Задержанный во второй допросной камере прямо с порога посмотрел на них так, будто хотел взглядом испепелить на месте. Хамор Цай чеканил слова, как шаги на плацу:
— Вы не имеете права меня задерживать.
Нат поставил стул для Таи у себя за спиной. Подключаться к дата-блоку в этот раз он ей не позволил. Он сел за стол напротив задержанного с прямой спиной и сцепил пальцы в замок, положив руки на стол.
— А это не задержание. Это диагностическая беседа, санкционированная Центром Управления.
— Я отлично знаю, что такое диагностические беседы и как они проводятся. Поэтому я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, и, с учётом того времени, что было потрачено на мою транспортировку сюда, вы должны будете отпустить меня через двадцать семь минут.
Увидев, что Нат начал оборачиваться к ней, Тая успела наклониться вперёд:
— Внутренний хронометр.
Нат снова сел прямо, пристально глядя задержанному в глаза:
— Как оно, нормально в службе безопасности? Работа, поди, прибыльная?
Хамор сидел с неподвижным лицом.
— Как там Чарльз Черных поживает? — Никакой реакции не последовало. — Где вы были в 64 день…
***
Нат задумался о чём-то, следя по экранам, как Сому и Цая уводят из допросных комнат.
— Золотце, ты знаешь, кто такие ковбои?
Тая удивлённо посмотрела на него:
— Конечно. Нам рассказывали в Академии. Это хакеры с необратимыми улучшениями. Некоторые из них работают на полицию.
Нат мельком глянул на неё, выходя из контрольного центра допросных:
— А вживую ты с ними никогда не встречалась? Ну да, откуда. Пойдём к ним. Только не кидайся на них с кулаками, хорошо?
Тая пробормотала что-то о том, что для полицейских все должны быть равны.
Здание, в котором располагался кибер-центр, уходило под землю едва ли не на большее количество этажей, чем росло ввысь. Нат объяснил это тем, что ковбои любят темноту и прохладу. Тая не была уверена, шутил он или говорил правду, но им и правда пришлось пройти по подземному туннелю, переходя в нужный корпус. Неразумно высокие залы и коридоры были едва освещены, их потолок терялся в темноте, а фантазия дорисовывала силуэты и движение там, куда не доставали тусклые напольные светильники.
Тая поёжилась — в кибер-центре было освежающе прохладно. Они проходили мимо закрытых дверей и открытых, но пустых кабинетов. Наконец, она не выдержала:
— Почему именно Черных?
— Потому что он тоже был землянин. Они куда вероятнее могли знать его, чем кого-либо ещё из их тайного бойз-бэнда. Хотя и это вряд ли — я проверил регистрационные логи: никто из них не покидал той зоны, где жил. Кроме Цая, но он всё равно не пересекался с оставшимися двумя.
— А с чего вы вообще взяли, что они виновны?
— Это самое простое, что мы можем сейчас проверить. И ещё попытаться поймать если и не самого убийцу, то хотя бы синтика, которого он к ним может подослать.
Нат резко остановился и открыл дверь, ничем не отличающуюся от тех, мимо которых они уже прошли. Все различия были внутри: в темноте, в окружении десятка подвешенных мониторов, освещаемая их зеленоватым светом сидела хрупкая бледная женщина с густыми и длинными выбеленными волосами. Она посмотрела на них чёрными глазами, завораживающими своей неправильностью. Тая не сразу поняла, что было не так: на неё сейчас смотрели не расширившиеся от темноты зрачки, а распахнутые стёкла глазных имплантов.
Нат уже приветливо щебетал, рассыпаясь в комплиментах, легко облокотившись на один из экранов после того, как вывел на него данные с планшетки. Женщина перевела взгляд на него и слабо улыбнулась:
— Ввязался во что-то интересное?
— Конечно, Мириам, как же иначе. Ты только посмотри. Сможешь последить за этой сладкой парочкой?
Мириам коротко кивнула и вытащила из-под стола тонкие провода нейроинтерфейса. Тая отвела взгляд в сторону, не найдя в себе силы смотреть, как та будет подключаться. Каждый имеет право улучшать себя так, как хочет, но все те необратимые «излишние улучшения», что встраивают в себя ковбои, лежали далеко за пределами допустимого в современном обществе и активно осуждались, а в некоторых случаях даже преследовались. Тая знала, что эти люди служат на пользу всей Федерации так же, как это собиралась делать она, но её моральных сил сейчас с трудом хватало на то, чтобы держать лицо. Она понимала, что подобное отношение глупо и неправильно, но не могла так быстро отказаться от всех тех норм и стереотипов, что прививали ей всю её разумную жизнь.
— Прицепилась. К обоим.
Из белых волос уже спускались тёмные провода подключённого интерфейса, длинные изящные пальцы порхали перед экраном. Мириам нахмурила светлые брови, отчего на гладкой полупрозрачной коже появились крохотные складки:
— С безопасником будут проблемы. Медцентр содержит изолированные контуры, поэтому я не смогу отслеживать трафик на всех, кто рядом с ним.
— Ничего, разберёмся. И ещё последи, что они сами будут делать. Мириам, с меня цветок, как всегда.
***
Когда они вернулись по туннелю обратно, коридоры центрального корпуса показались Тае уютно тёплыми, едва ли не жаркими. Всю дорогу до кабинета она тёрла плечи, согреваясь.
Нат убрал с общего экрана фотографии актуальных и потенциальных жертв, которые он рассматривал до диагностических бесед, и вернул туда карточки с данными.
— Дайте угадаю, цветы тоже ваш сын выращивает?
— Что, тоже захотелось?
Тая поджала губы и тут же перевела разговор на другую тему.
— Вы сказали, что мы больше ничего не можем проверить. Но как же общие знакомые, точки интереса, ещё что-нибудь?
— Уже.
Нат вывел на экран построенные внутренней системой графы. На тёмном кристалле светились разрозненные снежинки. Тая покрутила графы связей, хмурясь всё сильнее.
— Не может такого быть.
— Ладно, так лучше? — Следователь стукнул пальцем по экрану, переключая режимы. Теперь некоторые снежинки были хаотично соединены случайными связями. — Но я думаю, вряд ли кто-то будет так извращенно убивать фаната своей же любимой эмпатодрамы. Или того, кто не разделял его взгляды по поводу политики старой Европы в первые солярные циклы современного исчисления. Они в сети даже не пересекались никогда. А ещё можно сделать так. — Следующий режим превратил графы в запутанный клубок. — Это опосредованные связи. Мы сдохнем, пока всё проверим.