Тая сидела на столе, уткнувшись носом в планшетку, и махала ногами от нетерпения. Увидев входящего в кабинет Ната, она тут же спрыгнула на пол и подбежала к экрану:
— Смотрите, что я нашла! — быстрыми движениями она перекидывала блоки данных со своей планшетки, располагая их поверх фотографий жертв.
— Хм, экспедиционные протоколы, — следователь удивлённо заломил бровь. — Есть друзья во флоте?
Скулы Таи слегка зарумянились, но она сразу же тряхнула головой и снова стала серьёзной:
— Неважно. Во-первых, корабль Витус перешёл на экспедиционный карантинный режим, — она указала на соответствующий протокол, — примерно восемь солярных циклов назад, когда покинул доки на орбите 132.6. Во-вторых, последний раз он контактировал напрямую с жилой станцией пять солярных циклов назад. То есть задолго до гибели Нбао.
Нат быстро изучил основные положения протокола. По нему никто не имеет права ни подниматься на борт, ни покидать его, а всё принимаемое снаряжение досматривается и обрабатывается. Это значит, что ни убийца, ни синтик не могли попасть туда после смерти Нбао. Это не было спланировано заранее. Маньяк нашёл способ вмешаться в жизнь корабля, находясь далеко от него.
— А вот это уже очень интересно. Мне Паучья Королева, — Тая округлила глаза, и Нат был вынужден уточнить: — Мириам поведала, что дистанционно взломать височные динамики нельзя — нужно запачкать руки. Может, послать ещё одну ноту комиссарам на Витус, пусть пробьют дружков своего синтика? Кого-то из них могли запугать или подкупить.
Тая отчаянно замотала головой:
— Ни в коем случае!
— Сколько страсти, — Нат не удержался и хохотнул. — Выкладывай, какие ещё друзья у тебя есть и где.
— Я не об этом! Оказывается, экспедиция Витуса полностью укомплектована и спонсируется Исследовательским Институтом Ио.
Нат присвистнул и помедлил, переваривая новую информацию. Ио были фанатиками похлеще Миу, только не от религии, а от науки.
— Как они вообще нам отвечают? Это и для тебя новостью стало, видимо, — он ещё раз глянул на покрасневшую Таю. — Хорошие у тебя друзья. Не осуждаю. Им же ничего не будет за то, что они нам рассказывают?
Она замотала головой из стороны в сторону:
— Всё согласованно. Они сами заинтересованы в том, чтобы поймать преступника.
Нат про себя добавил: «А ещё они заинтересованы в том, чтобы он оказался с Марса, с которым Ио уже пару десятков циклов в контрах».
Он поправил хронологию на своей схеме, убрав Нбао от начала координат и добавив туда старт Витуса. И задумался, глядя на добытые Таей протоколы ведения экспедиции. Важным в них сейчас было то, что все коммуникации экипажа с внешним миром проходили через комиссариат. Нельзя было в обход их всевидящего ока связаться с кем-то и предложить ему круглую сумму за небольшую шалость с чужими имплантами. Если такого деятеля поймают, то комиссариат тут же расстреляет его и выкинет из шлюза, будь он хоть самим капитаном корабля или одним из комиссаров.
Это открытие отбрасывало их вновь к началу расследования. Нат убрал списки подозреваемых, общавшихся с Миу и Марсом, в сторону:
— Этому уроду потребовалось как минимум два солярных цикла, чтобы придумать, как вмешаться в работу височных динамиков, оставаясь при этом на расстоянии. Дал бы нам кто столько времени.
***
Тая сидела, положив голову на гладкую столешницу и свесив руки почти до пола. Она смотрела, как в пластике отражается край общего экрана, на котором Нат пытался перебрать данные, ища подсказки.
В её голове кружились факты, но ничего не складывалось, порождая сонный бред. Неуловимый маньяк посещал закрытые субъекты, просачивался на корабль, бороздящий космические просторы вдали от цивилизации, делал своё тёмное дело и снова бесследно исчезал. Как будто космический пират на маленьком, незаметном судне носился по всей Федерации. Она не заметила, как уснула.
Пират рассекал холодный космос на длинном и тонком, как игла, челноке с огромными солнечными крыльями. Тая откуда-то знала, что он на самом деле — принц из сказки, у которого отобрали трон. Весь смысл его жизни теперь — отомстить тому, кто это сделал. Вот только это было не так просто: кроме самого злодея существовали ещё и его двойники, разбросанные по всей Вселенной. Поэтому принцу-пирату следовало вначале найти настоящего виновника, а потом уже разобраться с ним.
Незаметно благородная цель и сказочный антураж стали окрашиваться красным и чёрным. Она не заметила, когда один сон сменил другой. И вот уже благородный пират превратился в чудовище, которое охотится за любым, кто знает о нём. Она убегала от него по длинному коридору, скрытому в тумане и полумраке. Блёклые напольные светильники мигали, порождая призрачные видения на краю зрения. Чудовище было всё ближе, настигало её, грохотало когтями по пласталевым стенам, обжигало её ноги своим дыханием. Тая задыхалась от бесконечного бега и не могла даже закричать от безысходности.
Вдруг справа от неё распахнулась дверь каюты, и Нат втянул её внутрь, в прямоугольник спасительного света. Он держал её за плечи, а в это время за его спиной вставало во весь рост чудовище, состоящее из острых когтей и полных клыков пастей, протягивало свои лапы, выбиралось из узкого коридора и заполняло собой крохотную каюту. Нат не обращал на него внимания и продолжал звать её по имени.
— Тая! Проснись!
Она села, хватая воздух ртом. Тьма исчезла, забрав с собой космическое чудовище. Нат остался и стоял сейчас, придерживая её за плечо.
— Ты снова здесь, со мной? — он помахал ладонью у неё перед глазами.
Тая с силой потёрла мокрое от слёз лицо, приходя в себя. Кошмар растаял, оставив только странное ощущение, будто она решила головоломку, но потом снова её запутала.
— Тая, золотце, успокойся. Отдохни. Ты не обязана сама решить это дело здесь и сейчас. Ты не на экзамене.
Она раскрыла было рот, удивлённая внезапной мягкостью Ната, но осеклась, поймав себя на мысли, что он, в общем-то, прав. Она опустила плечи:
— Я думала, что первое дело будет не таким.
— Что, хотела с наскоку поймать преступника и получить медаль? — Всю мягкость с Ната как ветром сдуло, и в серые глаза вернулось привычное едкое веселье. — Ничего, чем раньше тебя заземлит, тем лучше. Поверь мне.
Тая дёрнула носом. Ей не нравилось, что следователь так быстро заглянул ей в голову. Да ещё и в его устах все её мечты звучали как что-то глупое и детское.
Она молча собрала вещи и ушла домой.
***
Наутро она чувствовала себя разбитой — всю ночь её продолжали донимать кошмары. Чудовища поджидали за каждым углом. Пришлось подключаться к стабилизатору сна, который насильно усыпил её, но было уже поздно. На полноценный здоровый сон уже не хватило времени. Введённые стабилизатором нейрорелаксанты ещё не распались и циркулировали в её крови, не давая полностью проснуться.
В кабинете было пусто, хотя беспорядок на столе Ната отличался от своего вчерашнего состояния, а оставленный стаканчик с кофе был ещё тёплым. Значит, он уже пришёл. «Или опять никуда не уходил, — Тая мысленно цокнула языком. — И этот человек говорил, что мне надо отдохнуть. Мне бы такие стальные нервы».
Порция горячего кофе придала ей сил, и после опроса коллег Тая узнала, что следователь сейчас находится в допросной камере с подозреваемым по другому делу. Путь туда занял у неё едва ли не в два раза больше времени, чем до этого с Натом, — из-за ограничений доступа ей пришлось строить сложный обходной маршрут.
В контрольном центре перед допросными безмолвной чёрной глыбой стену подпирал Дэн. Белки глаз сверкнули, когда он бросил на неё взгляд:
— Утро бодрое. Ты же стажёр Ната? Приходила сюда в прошлый раз, — он замолчал, ожидая подсказки.
— Тая Чжи, — она коротко кивнула.
— Ага, точно, Тая. Заходи, посмотри. Это, как любит говорить Нат, будет «очень занимательный» опыт.
У главы блока изоляторов вышло настолько точно скопировать интонацию старого следователя, что Тая не удержалась и усмехнулась. Но на экране открывалось действительно удивительное зрелище: Нат сидел перед плачущей женщиной и вёл себя странно. Тая даже не сразу подобрала правильное слово. «Галантно»? «Дружелюбно»? Судя по отсутствию стола в допросной, наручникам, фиксаторам и активной разметке, эта женщина обвинялась в серьёзном преступлении, вроде нанесения тяжёлых травм или даже убийства. От этого поведение Ната и его полное пренебрежение зонами безопасности выглядело ещё более странным. Дэн заметил смятение на её лице:
— Не ожидала такого, да? Он не всегда язва, иногда становится вот таким, — широкая тёмная ладонь указала на экран, — плюшевым мишкой.
— Это его знакомая? — Тая пыталась понять, как совместить в одной картине мира и слова Ната про то, что все вокруг — подозреваемые, и его повседневный, смешливо-отстранённый стиль общения с тем, что она видела: её коллега успокаивал задержанную, подавал ей платочки и кофе в стаканчике и разве что не обнимал и по голове не гладил. Потом она вспомнила его вчерашнюю вспышку доброты и окончательно запуталась.
— Нет, просто подозреваемая. С утра пришла сдаваться. Пару часов назад убила своего знакомого, который украл и изнасиловал её дочь. Труп в морге, девочка у специалистов, а вот она здесь.
— Всё равно не вижу в этом смысла.
Тая была откровенно расстроена этим спонтанным проявлением снисхождения от Ната. Она-то уже успела составить о нём мнение, как о человеке расчётливом, изворотливом и в меру жёстком, который просто для удобства прятался за маску напускного веселья.
Убийства в состоянии аффекта по своей доле в статистике обгоняли даже предумышленные. Так что такое нашлось в этом деле, что Нат так поплыл? Или он со всеми женщинами-подозреваемыми так себя ведёт? Тая вспомнила, как следователь ласково перешучивался с Мириам, а потом чуть ли не мурлыкал перед сотрудницей архива. Она попыталась подсунуть в свою картину мира ещё и пометку «Нат — бабник», но тогда картина посыпалась окончательно. Скорее уж, ему что-то от этой женщины нужно, а проявлением доброты легче расположить к себе человека. Но чем может быть полезна та, кого через несколько минут отправят в тюрьму?
Дэн пробормотал что-то вроде: «А ты не особо-то любознательная», — и послал сигнал в допросную комнату. Нат на экране дёрнул головой вверх, потрепал женщину по плечу, в чём-то её заверяя, и вышел.
— Привет, плакса, выспалась?
У Таи аж дыхание перехватило от такого обращения. Нат только отмахнулся от её возмущения, снова став обычным собой:
— Потом пожалуешься. Дэн, все записи готовы. Тагор прибегал?
— Ага, и готов был тебя на экране расцеловать. Раскрытое дело за полчаса, лишний пункт в статистику — он был в экстазе.
— Какая мерзость. Значит, в ближайшее время мешаться не будет. Гражданка Виндис, — он показал рукой в сторону допросной, откуда двое полицейских уже выводили женщину через другой шлюз, — подписала разрешение на синаптическую терапию для своей дочери. Будь другом, затяни перевод, пока девочке блок не имплантируют.
Дэн оторвался от стены:
— Давно я что-то не жаловался нашим умникам из кибер-центра на то, что система шалит: всё зависает, записи не обновляются, сеть теряется.
Нат благодарно кивнул и, не глядя, махнул Тае:
— Золотце, за мной.
***
— Твоё негодование можно ножом резать, — Нат опирался на кофейный аппарат, пока тот варил ему полную кружку кофе. — Что на этот раз разозлило нашу звёздочку всея Академии?
Тая уже разгадала общий паттерн поведения Ната, поэтому проигнорировала шпильку:
— Зачем вы затягиваете делопроизводство? Убийца сдалась сама, терапию её дочь и так получит, если она ей нужна, — это же часть реабилитации пострадавших.
Нат пошёл в кабинет, не собираясь отвечать на её вопросы.
— Подождите, — окликнула его Тая, начиная злиться. — Я ещё могла понять, когда вы нарушали стандартные процедуры до этого. Не особо одобряла, но хотя бы понимала — зачем вы это делаете. А сейчас что? Или вы принципиально идёте против стандартных протоколов?
— Держи, — Нат передал ей планшетку с этим делом. — Открой карточку девочки. Читай. Вслух.
— Лизбет Виндис. 10 солярных циклов. Жива. Протокол обследования медиками. Хм… Никакого экстренного вмешательства не понадобилось, никаких разрывов органов, угрозы жизни тоже нет. Синяки, ссадины, лёгкое сотрясение мозга и пара вывихов. И?
Тая оторвалась от планшетки, чтобы взглянуть на следователя, и тут же попятилась прочь. Нат посерел лицом и выглядел так, будто был готов убить кого-то без суда и следствия. Тая испугалась, что этим кем-то может стать она. Мгновение, и на лицо Ната снова вернулась кислая ухмылка, будто ничего и не было.
— Чему вас вообще учат? Вам читали курс про реабилитацию пострадавших?
— Да. Факультативно, но я ходила. И я знаю, что такое синаптическая терапия!
— Уверена? — Нат уже занялся своими делами, подготавливая черновики протоколов по делу Виндис.
— Конечно! — Тая прикрыла глаза, цитируя параграф. — Синаптическая терапия — один из кардинальных способов борьбы с посттравматическим шоком. Пострадавшему имплантируется синаптический блок, который постепенно удаляет все воспоминания о травмирующем событии. После успешного прохождения сканирования памяти блок удаляется, и пострадавший может возвращаться к обычной жизни. В 98% случаев воспоминания и даже связанные с ними ощущения не возвращаются. Это не значит, что пострадавший не будет знать о происшествии…
— Бла-бла-бла.
Тая закрыла рот и сжала кулаки, борясь с желанием ударить Ната по голове:
— Я процитировала вам параграф из учебника. Это то, как проводят эту процедуру правильно, — она произнесла последнее слово медленно и чётко.
— Золотце, ты, конечно, молодец. Фиксатор памяти, что ли, стоит? Много цитируешь. Ещё бы ты это всё понимала, — Нат подошёл к ней, забирая у неё планшетку с делом. — Девочке всего 10 циклов. Для любого вмешательства, кроме вопросов жизни и смерти, нужно разрешение опекуна. Её мать — всё ещё её опекун на то время, пока её дело затерялось в кишках нашего механизма закона и порядка. Как только делу дадут ход, опекуном девочки станет гражданская служба. А теперь подумай своей головой, — Нат наклонился к ней и подчеркнул слова «своей головой» той же интонацией, что до этого использовала Тая, говоря про правильное проведение процедур. Он понизил голос, говоря медленно и с расстановкой. — Гражданская служба возьмётся за это дело в лучшем случае через полцикла. В худшем — никогда, значит, ей придётся ждать совершеннолетия. И ты предлагаешь бедной девочке всё это время помнить о том, что с ней творил этот ублюдок?
Тая втянула голову в плечи.
У неё всегда были чёткие правила, которые создавались для того, чтобы их выполняли. Её учили, что если все будут жить по правилам, то всем будет счастье. И это всегда работало! Все отступления в прошлые несколько дней были своего рода авантюрой, на которую она согласилась потому, что они не нарушали обычный порядок, просто ускоряли процесс получения информации. Это было даже немного волнительно. Но сейчас Нат наглядно, на живом примере, показал ей, что правила не работают, что их исполнение может нести страдания и боль живым людям, которых Тая обязалась защищать. Это было парадоксально правильно и неправильно, одновременно, и это раздражало и выводило её из себя, ставя под сомнение то, какими правилами она себя оградила.
Тая фыркнула и прошла к своему столу. После чего долго и шумно пыталась найти нужные ей сейчас дата-блоки среди разбросанных на столе кристаллов. И почему-то чувствовала себя так, будто в чём-то виновата.