(Воспоминания Кели)
«Не верю… Это ошибка… Это всё какая-то нелепая ошибка!» — билось в голове Кели, пока он бежал по лестнице на третий этаж, к кабинету истории, где сейчас у Джея должен был начаться первый урок. Завернув за угол, он увидел его друзей, что стояли у подоконника и смеялись. В коридоре, кроме них, никого: остальные, наверное, уже по классам разошлись, ведь урок — через минуту, а они вот здесь, и ржут. Видели? Они тоже уже видели... это? Внутри похолодело, но Кели всё равно сделал шаг вперёд. Ему нужно поговорить с Джеем. Вот прямо сейчас. Просто необходимо, и плевать, что страх оплетает липкими кольцами, плевать, что ноги дрожат. И даже осознание того, что видео, где его трахает какой-то парень, уже видело полшколы, прямо сейчас не вызывало стыда, который бы должен быть, лишь этот липкий, удушающий страх.
Кели сделал ещё шаг, и один из парней заметил его, замолчал и повернулся, а потом затихли и остальные. Под этими взглядами Кели стало ещё больше не по себе, в желудке скрутило до тошноты, но он всё равно заставил себя приблизиться ещё и даже не прошептал, а едва слышно пропищал:
— Привет, вы… вы Джея не видели?
Тот, что стоял ближе к нему — тот самый, что заметил его первым, усмехнулся. Его звали Терри. Да, Кели знал имена каждого из них, не мог не знать, ведь они дружили с тем, в кого он влюблен уже больше года. Этот самый Терри с ним и заговорил:
— Он сегодня не приходил. Наверное, дома сидит, чтоб тебя не видеть, детка…
Последнее слово было произнесено с подчёркнутой насмешкой и такой противной ухмылкой, что Кели передёрнуло. Этот парень не просто видео видел, он знал! Знал о них с Джеем.
— Я… — Кели растерялся, но просто сбежать от них сейчас, поджав хвост, не мог. Попытка сохранить остатки гордости? Возможно. А может духу не хватало развернуться и уйти.
— Малыш, ты что, так ничего и не понял? — Терри продолжил говорить, а у Кели не было сил сдвинуться с места. — Джей просто поиграл с тобой. Он поспорил, что трахнет тебя, а видео — это ж просто доказательство.
Некоторые ребята за спиной Терри злорадно захихикали, но не от этого в груди Кели всё сдавило, а от слов. От каждого слова, что произнёс сейчас этот парень — будто ножом по сердцу. Так больно, что не вздохнуть, он даже схватился рукой за грудь, надеясь хоть как-то справиться.
— Эй, ну ты чего? — Это заговорил уже другой приятель — Оливер, — Джея, может, сегодня и нет, но с тобой теперь и другие будут не против перепихнуться. Бля, да я хоть сейчас готов: ты так сладко стонешь, что от одних воспоминаний встаёт!
Парни заржали громче, и Кели наконец смог пошевелиться, развернулся, прошёл пятнадцать шагов, завернул за угол и прижался к стене, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. Он и отсюда прекрасно слышал издевательский смех и всё оттягивал рукой ворот любимой ментоловой майки от горла, словно она сдавливала, лишая дыхания, рассеянно тёр грудь, пытаясь наконец полноценно вдохнуть.
— Какого хрена, Терри? — раздался голос среди этого хохота. — И ты, Оли, тоже хорош — пацана и так всего трясло, на кой было ещё дерьма подкидывать?
— А что такого? Я сказал ему правду.
— Да лучше бы засунул её себе… — На несколько секунд воцарилась тишина, а потом тот же голос продолжил: — Не ожидал такого от Джея. Ладно, поспорили на мальчишку, но видео? Не думал, что он может поступить так мерзко.
— Ой, вот…
— Так, и почему вы ещё не в классе?! — Ещё один голос, женский и грозный, а после шаги, и всё стихло. Во всей школе затихло, а Кели так и стоял, прижавшись плечом к стене и пытаясь дышать, для начала просто дышать. Ему бы ещё немного времени в одиночестве, но с лестницы на этаж свернула учительница биологии и, заметив Кели, тут же двинулась к нему.
— Мистер Майкбери, пройдите, пожалуйста, со мной.
Кели вздрогнул, вцепился рукой в лямку рюкзака, сделал шаг вперёд, а потом и вовсе побежал не оглядываясь. Откуда только силы взялись. Но, едва представив, что придётся говорить с кем-то из учителей — с заведующей, с директором, может даже со школьным психологом, Кели всего затрясло. Говорить об этом видео, что уже расползлось по школе, отвечать на какие-то вопросы… Ну нет, не сейчас, не в таком состоянии. Вообще никогда. Лучше сдохнуть!
Кели вылетел из школы так быстро, как никогда не убегал, даже с занятий на свидания с Джеем. Пулей — к парковке великов, отцепил свой, и, не оборачиваясь, прочь. Как можно дальше отсюда, чтобы не видеть взглядов, обращённых на него, не слышать шепотков за спиной и этого смеха друзей Джея! А ещё лучше — не думать, но с этим не выходило. Слова Терри и ещё одного из приятелей, словно заевшая пластинка, вертелись в голове: «Ты так ничего и не понял? Он поспорил, что трахнет тебя», «Не думал, что Джей может поступить так мерзко», «Он поспорил на тебя», «Поступить так мерзко», «Поспорил…», «Мерзко…»
Бог знает, сколько Кели продолжал крутить педали, но остановился он, только когда икры уже начало сводить от напряжения, и тогда же осознал, что приехал к пляжу. Ещё немного вперёд по деревянному настилу и он окажется возле той скамейки, где они с Джеем впервые проводили время вместе. Кели ухватился за руль и, толкая велосипед вперёд, пошёл пешком. Через несколько минут он и правда пришёл туда, но скамейка оказалась занята: молодая женщина весело щебетала по телефону, покачивая рукой коляску со спящим младенцем. Кели столкнул велик с дорожки и потащил прямо по песку к берегу океана, бросил его в нескольких шагах от воды и сам упал рядом. Начало апреля, в Нью-Йорке уже, можно сказать, практически лето. На пляже в девять утра ещё малолюдно, но кое-где уже попадаются редкие отдыхающие, присевшие погреться под тёплым весенним солнцем.
Кели потянулся к карману и вытащил телефон. Он даже особо не думал, когда палец нажал на иконку ватсапа, а потом и на номер Джея. Он всё ещё не верил… В глубине души не верил во всё происходящее. Вот сейчас Джей ответит ему и скажет, что это неправда, чудовищная ошибка, но гудки шли, а парень так и не отвечал. Даже когда Кели набрал его в третий и в четвёртый раз — только гудки. Он открыл чат и, промахиваясь мимо букв, написал:
«где ты?»
«объясни мне все пршу»
«сажи что это ложь»
«джей умоляю ответь»
Он писал что-то ещё и ещё, но все сообщения оставались непрочитанными, и Кели, уткнувшись лицом в колени, зарыдал. Как же больно… Он хотел бы не думать и не чувствовать, но противные мысли сами лезли в голову, разрывали её, причиняли ещё больше боли. Неужели Джей, и правда, поспорил на него? Неужели их отношения были не по-настоящему? С самого начала? С того дня в столовой? Джей подошёл к нему специально, и упавший поднос, и знакомство — всё подстроено? А их объятия и поцелуи, неужели всё — притворство? Разве можно ТАК притворяться? Быть таким нежным, заботливым, так прижимать и ласкать… Два с половиной месяца отношений — просто ложь?! Нет. Нет, этого не может быть! Даже самая последняя сволочь не способна на такое, а Джей, он… Он ведь замечательный.
Кели вытер ладонью слёзы и упрямо покачал головой. Он не станет верить в это, не станет, пока не поговорит с Джеем! Он снова схватился за телефон, раз за разом набирая номер, и, кажется, с каждым гудком что-то внутри него умирало, а слёзы всё продолжали течь.
После очередной попытки, Кели заметил неотвеченные вызовы и сообщения от Марка, от Бенда и даже от Ханы, а ещё около ста непрочитанных в классном чате, и именно туда он полез.
«Это что, Майкбери? Не знал, что он гей»
«Хрен с ним, что гей, на камеру-то накой?»
«А он горяч. Кто б знал, что такой лапа когда его трахают»
«Бля противно смотреть!»
«Точно! Зачем такое выкладывать?»
«А мне норм, даже заводит»
«Да ему в порнуху надо, станет звездой»
Этих нескольких сообщений было более чем достаточно, чтобы Кели перестал читать и дрожащими пальцами просто перелистывал переписку вверх. Так тошно, будто грязью облили. Хуже — сунули в эту грязь прямо с головой, и он захлёбывается, и бог знает, как из этого выбираться. Все! Все уже знают! И каждый обсуждает его! Господи, он только сейчас подумал о том, как теперь в школе показаться. Нет, он не сможет. Как смотреть в глаза одноклассникам, как продолжить общаться с ними? С каким презрением они теперь будут смотреть на него.
Кели пролистал до видео и, нервно покусывая губы, нажал на воспроизведение. Всего сорок три секунды. Сорок три секунды его любви. Его позора. Ещё вчера для Кели это была лучшая ночь, самые драгоценные и сокровенные воспоминания, их с Джеем полноценный, потрясающий и неповторимый первые раз, а сейчас… Сейчас он смотрел на это видео и не мог понять, как такое вообще могло произойти. Когда Джей успел установить камеру? Зачем? Для подтверждения победы? Почему выложил на всеобщее обозрение, а не показал по-тихому своим дружкам? Почему… За что?! И самое ужасное, что лица самого Джея на видео не видно, только торс. Каждый, кто посмотрел это, увидел не нежную сцену любви, а как какой-то парень трахает Кели, а он и рад подставляться как какая-то подстилка. И от этого ещё противней.
Кели вырубил видео и снова набрал номер Джея. «Ответь мне, ответь, сволочь! Скажи: почему?! За что ты так со мной?! И как вообще ты мог так долго притворяться моим парнем? Возьми свою чёртову трубку и скажи мне!» Глаза вновь заволокло слезами, тело трясло, а в душе и мыслях царили мрак и неразбериха. Злость, обида, боль, отчаяние, страх и — где-то глубоко — всё ещё неверие. Как же сложно поверить, что Джей играл с ним, что обошёлся с его чувствами и любовью вот так. Что смог в один миг посмеяться и растоптать.
После очередного неотвеченного вызовы Кели сжал телефон в ладони, а потом с силой зашвырнул его прямо в прибой. Если бы можно было с такой же лёгкостью выкинуть всё, что сейчас творилось внутри него, выкинуть все чувства и воспоминания, вырвать всё, что связанно с Джеем, и весь сегодняшний день. Если бы… Он всё сидел и смотрел на неторопливые пенные волны, на то, как вода омывает песок, на белую яхту, проходящую мимо, так похожую на ту, которую он рисовал для Джея. Он прижал коленки к груди, чувствуя, как его скручивает от боли и опустошения. На несколько секунд в голову закралась мысль, что он может закончить всё это прямо сейчас. Не думать, не страдать, не плакать, просто войти в воду и позволить океану… Нет, не может. Он не может поступить так с матерью. Покончить с собой и причинить ей невыносимую боль? Кели просто не может, но и как жить дальше он не представлял.
Подняться с песка Кели заставила самая обычная физическая потребность: он продрог и хотел пить. Осмотревшись вокруг и подобрав велик, он побрёл к ближайшей кафешке, что стояла у самой кромки песка, где начиналась пешеходная дорожка. Внутри оказалось довольно многолюдно, и это утром-то? Кели взглянул на часы за спиной улыбчивого баристы, который готовил кофе для пожилой дамы, и так и застыл неподалёку от входа. Два часа дня. Это он, что же, просидел на пляже так долго?
За ближайшим столиком, глядя в телефон, захихикали две молоденькие девушки, потом одна из них подняла взгляд на Кели, пристально посмотрела и печально усмехнулась, а его пробил озноб. Такое чувство, что она пялится на него, потому что тоже видела это чёртово видео, и это над ним они сейчас смеялись, залипая в телефоне. Кели судорожно бросил взгляд на другой столик, где мужчина хмурил брови, глядя в свой мобильник и поправляя наушник. Могло ли?.. Бред! Это бред какой-то, так и до паранойи недалеко. Кели опустил глаза в пол и, быстрым шагом дойдя до двери мужского туалета, скрылся за ней, а потом и в кабинке.
Глупость, конечно, но у него было такое ощущение, будто все вокруг уже видели эти сорок три секунды, все знают и теперь смеются над ним или смотрят с осуждением. Проторчав в кабинке минут десять, большую часть из которых он убеждал себя, что мир вовсе не рухнул, что никому здесь нет до него дела, что эти люди вообще знать его не знают, Кели всё-таки вышел к раковинам, открыл кран и посмотрел в зеркало. Жесть. Да на него сейчас и без всякого видео косо пялились бы! Весь опухший, глаза краснючие, губы искусаны. И когда только успел? Он вообще не помнил, чтобы кусал их. Кели сделал воду похолоднее, набрал в ладони и стал ополаскивать лицо: может, будет выглядеть хоть немного получше.
Дверь в туалет открылась, и Кели инстинктивно прижался ближе к раковине, чтобы вошедший мог пройти к кабинкам в этом слишком узком помещении. Человек застыл у него за спиной, и Кели глянул на него через зеркало, тут же снова холодея внутри. Этот парень учился в их школе, на год старше, как и Джей, но Кели не мог припомнить его имя.
— Вот так встреча! Ты же новая школьная давалка? — протянул парень, привалившись к двери кабины.
И этот видел. Кели передёрнуло, он быстро закрыл кран и попытался пройти мимо, к выходу, но парень вытянул ногу вперёд, преграждая путь.
— А чё это ты такой невежливый, сахарок? Я ж с тобой говорю.
— Можно пройти? — промямлил Кели, снова стараясь протиснуться между парнем и раковиной, но тот лишь усмехнулся и шагнул вперёд, вынуждая попятиться вглубь туалета. Какого чёрта ему надо? Кели опять начало потряхивать.
— Так ты как, по тарифу берёшь? Или просто любишь трахаться на камеру? Я не против тебя поиметь, особенно если будешь так же стонать и подставлять ванильную попку, как на видео. Можно прям здесь, по-быстрому.
Парень снова шагнул на него, и Кели уже некуда было отступать, спина и рюкзак упёрлись в стену. Да он весь в неё едва ли не вжался, начиная паниковать и хватать ртом воздух. И ни слова не сказать, не пошевелиться, даже просто выдавить из себя что-то не получается. Может, именно это молчание парень воспринял как разрешение и навалился всем своим весом, одной рукой забираясь под футболку и больно стискивая бок, а второй приподнимая подбородок Кели. И не пискнуть, не оттолкнуть, всё тело будто сковало. Кели совершенно точно нравились парни, и от прикосновений Джея он таял, но сейчас испытывал одно лишь отвращение и страх. Парень склонился и стал мусолить губами его шею, местами ещё и покусывая, а Кели стало так мерзко, до тошноты. Кажется, его сейчас вырвет прямо на этого придурка. Даже ступор прошёл, Кели упёрся в него ладонями и постарался оттолкнуть.
— Не рыпайся, — рыкнул парень, больно прикладывая плечом о стену и дёрнув майку так, что на горловине лопнули нитки.
— Пусти, — пискнул Кели, снова толкаясь, — пусти меня…
— Не ломайся как целка, перепихнёмся и можешь идти дальше.
На глаза навернулись злые слёзы, и Кели стал вырываться куда отчаяннее, пихая парня в грудь, толкая от себя и даже пару раз ударив куда-то кулаками. Смог бы он и правда отбиться, и стал бы этот парень всерьёз его насиловать — слава богу, ответа Кели не узнал, потому что туалетная дверь снова открылась, и внутрь вошёл мужчина лет сорока. Навязчивый придурок тут же отодвинулся, и Кели, ни секунды не раздумывая, вылетел из уборной, а потом и из кафешки.
Хватит! Хватит с него на сегодня! Навсегда хватит! Вернуться домой, запереться в своей комнате и никогда больше из неё не выходить! Домой велик мчался чуть ли не быстрее, чем когда утром Кели удирал из школы, прочь от насмешек и липких взглядов. Хотел бы он не просыпаться сегодня утром, стереть этот проклятый день, чтобы его никогда не было, не узнать о предательстве и подлости парня, которого он так отчаянно и безоговорочно любил…
Кели кинул велосипед у крыльца и вошёл в дом. Добраться до постели, закутаться в одеяло и постараться отрубиться, чтобы ничего не чувствовать, просто отключиться хоть ненадолго. Он уже дошёл до лестницы наверх, когда из гостиной вышел отец, и лишь от взгляда на него Кели снова обдало волной страха. Алан замер с телефоном в руках, с отвращением глядя на сына, а ещё через пару секунд его лицо и вовсе перекосило от злобы.
— Ах ты, грёбаная мелкая шлюха, — прошипел он и, в пару шагов оказавшись возле Кели, схватил за волосы, больно дёрнул на себя, заставляя посмотреть в глаза. — Сначала мне присылают эту мерзкую порнуху с твоим участием, потом директор школы звонит и просит о встрече, а ты, после всего этого, ещё смеешь заявиться домой в таком виде?! Потаскуха!
— Пап, я…
Сказать Кели ничего не успел, лишь вскрикнул от боли, когда отец поволок его за собой прямо за волосы, а потом ткнул лицом в зеркало. Кроме покусанных губ и заплаканного опухшего лица на шее Кели теперь красовался ещё и бордовый засос.
— Нравится, когда в жопу долбят?! Ты у меня больше ни на одного мужика не посмотришь, пидор мелкий! — прохрипел Алан, а потом с силой приложил Кели лицом о зеркало. — Недоносок, я в попечительском совете этой грёбаной школы, ты решил на весь город меня опозорить?
Он оттянул Кели за волосы и снова впечатал в стекло. Оставалось только всхлипывать от боли и попытаться защититься от третьего удара, прикрывая руками лицо, вот только в этот раз Алан ударил кулаком в живот. Сильно, с размаху, так что Кели задохнулся и сложился пополам, и если бы тот не продолжал крепко держать, упал бы на пол.
— Пап, пожалуйста… — пискнул Кели, не зная, как успокоить разгневанного отца. До сегодняшнего дня он и не представлял, что Алан может так взбеситься. Что может ударить его!
— Сука! Мразь! Подстилка! — На каждое выкрикнутое слово приходился новый удар, и Кели успевал только хватать ртом воздух и всхлипывать.
Во время следующего удара он услышал, как что-то хрустнуло в груди, а потом всё взорвалось такой нестерпимой болью, что он закричал. В глазах потемнело, ноги подкосились, и Кели всё-таки упал на пол, оставляя в руке отца клок вырванных волос. Каждый вдох отдавался болью, и Кели сжался в комок, обхватывая грудь руками и поджимая ноги. Окружающие стены, перила такой близкой лестницы расплывались перед глазами, и только нога отца виделась куда отчётливее, особенно когда врезалась ему в бок. Кели взвыл. Алан что-то выкрикивал и продолжал бить его снова и снова. Сознание уплывало. Наверное, Кели и правда заслужил это... Наивно поверил в любовь, дал поиграться с собой, позволил трахнуть. Может, он, и правда, подстилка, радостно прыгнувшая в постель к первому, кто проявил внимание. Может, ему повезёт, и отец просто прибьёт его, чтобы больше не чувствовать этой боли и опустошённости внутри? Он перестал ощущать удары, спасительная чернота опутывала сознание, пока не поглотила его полностью.
—
Кели с трудом открыл глаза. Всё тело ныло, но особенно сильно грудь, даже дышать было тяжело и больно. Первые пару минут он с трудом осознавал, что происходит, пока не начал вспоминать. Школа, видео, предательство Джея, насмешки и осуждение одноклассников, незнакомый парень, лапающий его в туалете пляжной забегаловки, и в конце — отец. Точно, он потерял сознание, когда его избил отец.
Кели повернул голову вправо и увидел окно, откуда проникал яркий дневной свет. Тяжело вдохнув, посмотрел налево — рядом с кроватью находилось кресло, в котором, поджав ноги под себя, спала мама. Больница. И сколько он уже здесь? Кели попытался пошевелиться, чтобы сесть, но тут же отбросил эту идею: ребро очень болезненно дало о себе знать. Тут и врачом быть не нужно, чтобы догадаться, что оно сломано, ну или трещина как минимум. Сильно ныла левая рука, и Кели чуть приподнял её, обнаружив гипс, идущий от кисти до локтя. Видимо, рука тоже сломана, а ещё в висках стучит и неприятно пульсирует.
— Ма… — позвал Кели, но из пересохшего горла вырвался только тихий хрип, хотя и этого хватило. Женщина в кресле тут же встрепенулась, поймала взгляд сына, сдвинулась ближе к нему и протянула руку, но так и застыла, не коснувшись его лица.
— Милый, ты очнулся, — тихо сказала Лора, а потом вскочила на ноги. — Я позову врача.
Она уже сделала шаг, но Кели вновь подал голос, пытаясь произнести слово «вода». Мама поняла, взяла с тумбочки наполненный стакан, воткнула трубочку и поднесла к его губам. Кели жадно втягивал и глотал воду, пока она не закончилась, а потом Лора вернула стакан на место и вышла из палаты.
В голове снова всплыл вопрос — давно ли он здесь, потому что глаза у матери были не только заплаканные, но ещё и явно очень уставшие. И лицо... Она будто постарела на пару лет. Были и другие вопросы. Кто привёз его в больницу? Что с отцом? Он в полицейском участке, или всё куда хуже? Они с матерью уже разговаривали? Она видела видео? Конечно, видела… И что теперь? Тоже презирает его? Кели отвернулся к окну, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Как же ему плохо и тошно, и дело вовсе не в сломанном ребре и руке, а в том... В том, что это происходит по его вине.
Через несколько минут дверь в палату открылась, и Лора вернулась в сопровождении мужчины в белом халате.
— Как ты себя чувствуешь, Келвин? — Врач приблизился к постели и протянул руку, намереваясь дотронуться до запястья пациента, но Кели отшатнулся, а потом вскрикнул от боли в рёбрах. — Спокойно-спокойно, молодой человек. — Мужчина нахмурился, но руку тут же убрал.
Кели и сам не понял, почему так отреагировал, но от мысли, что этот человек прикоснётся к нему, внутри всё похолодело, и его передёрнуло. Мать тихо всхлипнула и отвернулась к двери.
— Келвин, я задам тебе несколько вопросов, хорошо? — негромко спросил врач, и Кели кивнул. — Как ты себя чувствуешь? Что сейчас беспокоит больше всего?
— Дышать больно, — шёпотом ответил он.
— Это из-за сломанных рёбер. Первое время будет весьма ощутимо, но с обезболивающим — терпимо. — Рёбер… Значит, не одно. — Что ещё? — продолжил доктор, доставая из кармана халата блокнот и что-то в нём помечая.
— В висках стучит.
Мужчина кивнул, не отрываясь от записей.
— А рука?
Кели сжал пальцы на загипсованной руке, проверяя свои ощущения: боль отдавалась где-то в запястье, но не сильная, и он сообщил об этом врачу. Мужчина повернулся к Лоре и заговорил теперь с ней, что-то про следующий укол, про медсестру и лекарства, но больше всего Кели поразила другая фраза: «Я бы посоветовал психолога, мисс, учитывая попытку суицида и предшествующие события…» Когда он ушёл, мать снова села в кресло, посмотрела на сына и, спустя несколько минут молчания, тихо спросила:
— Расскажешь мне?
— Что именно? — сглатывая и отворачиваясь к окну, чтобы не смотреть ей в глаза, выдавил из себя Кели.
— Можешь начать с самого начала.
С начала… Это будет долго, а ещё слишком больно. Да и не хотел Кели говорить о Джее. О нём точно нет. Всё же, помолчав немного, он спросил:
— Давно я здесь?
— Третий день.
Так долго? Он думал, что всё произошло от силы несколько часов назад, для него по ощущениям так и было.
— Кто привёз меня в больницу? — ещё тише поинтересовался он.
— Скорая, милый. Я пришла домой и увидела тебя на полу, возле лестницы. Лицо в крови и… — Лора снова заплакала, и Кели повернулся к ней. — Прости… — выдавила она всхлипывая.
— За что?
— За то что не уберегла. За то что узнала обо всём так поздно. За то что не была рядом и не остановила его…
Кели вздрогнул. Перед глазами всплыло перекошенное от злобы лицо отца, а потом и всё остальное. Он задрожал и попытался лечь на бок, чтобы прижать колени к груди, сжаться, спрятаться. Конечно, умом он понимал, что Алана здесь нет, что сейчас никто не станет его снова бить, но непонятный страх будто опутывал. Мать заметила его попытки пошевелиться и пересела на край кровати, обхватывая своей тонкой ладонью его здоровую и такую же тонкую. Стало чуть легче. А ещё она не проклинала его, не звала пидором или шлюхой. И осуждения в глазах не было, только боль и слёзы. Мама всё ещё на его стороне.
— Что с отцом? — выдавил из себя Кели. — Где он?
— Прямо сейчас? — Лора печально усмехнулась. — Даёт взятки нужным людям, наверное. А может, уже продаёт дом.
— Что? — Кели непонимающе посмотрел на неё. — Что значит продаёт дом?
— Ох, милый, — Лора ласково погладила его пальцы. — Давай, не сейчас, тебе нужно отдыхать и поправляться.
— Нет, мам, объясни.
— Мы с Аланом разводимся, Кели, и он продаёт дом, так как официально тот принадлежит ему. А ещё рестораны, так что работы на ближайшее время у меня нет. Мои счета и карты, открытые на его имя и на рестораны, заблокированы, но ничего, мы справимся. У меня есть немного накопленных денег на личном счёте, и я уже подыскиваю нам квартиру.
— Мам! Я ничего не понимаю! — воскликнул он, перебивая Лору и даже несмотря на боль немного приподнимаясь на подушке. — Продаёт, разводится. Разве он не должен сейчас быть в полиции, после того что… — Кели снова поёжился, а потом продолжил куда тише и неувереннее, — сделал со мной…
— Никакого дела не будет, Кели. Полиция лишь взяла показания и на этом всё закончилось. Алан заплатил достаточно денег, чтобы всё скрыть. Свидетелей не было, а тебя, боюсь, никто слушать не станет, потому что версия о том, что ты пытался покончить с собой — принял дикую смесь из снотворного и успокоительного, а потом упал с лестницы — весьма убедительна. А учитывая то видео, что разошлось по всей школе, да и не только по ней, Алан легко убедил всех, что ты был не в себе. Если ты хочешь, мы, конечно, можем попробовать всё оспорить, но шансов мало, милый. И ты готов к этому? Пройти через всю эту грязь? Я вот не уверена, что хочу. Я едва не потеряла тебя, дорогой, вернись я на час позже...
— Я ничего не принимал.
— Я знаю, точнее сразу же не поверила в это.
Кели несколько минут поражённо смотрел на мать. Попытка самоубийства?! Он что-то принял? Так вот о чём говорил врач? Все думают, что Кели пытался покончить с собой? Нет, он, конечно, в раздрае и опустошён, а в тот момент всё было ещё хуже, но… Блядь! Отец просто взял и поступил с ним и матерью вот так?! Сейчас даже плевать, что едва не убил, но отобрать всё, что у них было?! Отобрать у матери её рестораны, в которые она годами вливала силы и душу?! Именно последний вопрос Кели и озвучил.
— Чёрт с ними, Кели, главное — ты жив, — Лора улыбнулась краешком губ. — Пусть забирает и катится куда подальше. Мы с тобой справимся и без него. Да мы и так жили практически без него.
В этом она, конечно, права, Кели и раньше не особо-то нуждался в отце, а теперь и вовсе не будет по нему скучать, но осмыслить происходящее всё равно оказалось сложно. Вся жизнь, которую он знал, рухнула в один миг, и привычная обеспеченная жизнь матери — тоже. И всё из-за него. Из-за того, что он влюбился в парня и переспал с ним!
Мама продолжала сидеть рядом, держа его за руку, и отстранённо смотрела куда-то в стену, а через несколько минут неожиданно спросила:
— То видео, его сняли и выложили без твоего согласия? — Кели сжался. Об этом он совсем не хотел говорить, достаточно и того, что мысли не давали покоя и рвали на части даже сейчас. — Кели? — Лора перевела взгляд на сына.
— Я не знал о нём, пока не увидел, — нехотя пробубнил он.
— Я подозревала, что ты встречаешься с кем-то. Стал чаще прогуливать, домой возвращался позже, и ещё всякие мелочи. И я понять не могу: зачем? Зачем твоему парню так поступать? Вы поссорились? Разошлись?
Она говорила совершенно спокойно и, кажется, даже не удивлена, что у Кели был парень. Не девушка, парень! Как и Марк с Бендом, она догадалась о его ориентации? Он один был так наивен и думал, что никто не знает? И Джей тоже знал? Он заметил, что нравится Кели ещё до того, как познакомился с ним, поэтому выбрал целью именно его? Такая лёгкая мишень. Джею даже не нужно было особо стараться, ведь Кели сам с радостью кидался ему в объятья. Чёрт, да стоило бы Джею давным-давно просто попросить, и Кели бы наверняка тут же раздвинул ножки! Закусив губу, он пытался сдержать подступившие слёзы. Глупый, наивный, влюблённый идиот, который поверил, с первой же улыбки поверил…
Он закрыл глаза и выдохнул:
— Оказалось, ОН поспорил на меня.
— Кто это был? — мать сильнее сжала его ладонь. — Милый, скажи, кто посмел поступить так с тобой?
— Это не важно, я сам виноват. И я не хочу говорить о нём. Никогда.