Кели так и стоял, прижавшись спиной к стене и затаив дыхание, и всё то время, что Джей отдалялся от него, не сводил взгляда с напряжённой спины парня, пока тот не сел на байк, не надел шлем и не уехал. И лишь тогда Кели смог выдохнуть. Распахнув дверь служебного входа, он заскочил в дом, заперся на оба замка, взлетел по лестнице и, вбежав в свою комнату, свернулся клубочком под одеялом. Ни-ког-да! Он отсюда не выйдет больше никогда! Прямо возле дома… Джей подловил его прямо возле дома! Зачем? Почему? Что ему было нужно? Он даже толком ничего не сказал, просто стоял и смотрел, сволочь! Что, любовался результатом? Убедился, что разрушил жизнь Кели? Что облапошил влюблённого мальчишку?!
«Гад! Какой же ты гад, Джей!» — Кели со злостью и обидой ударил подушку.
«Прости. Прости, но тут у меня нет оправданий. Потому что спорил...»
Господи, да он даже не отрицал! Тогда, давно, ещё в самом начале, Кели иногда позволял себе думать, что у Джея была какая-то причина поступить с ним так, хоть какое-то объяснение, но нет — это был просто спор. А он, дурак, сам всё позволил, сам влюбился — сам виноват… Кели обнял подушку, едва сдерживая подступившие слёзы, продолжая прокручивать в голове сцену, произошедшую у дома. И даже понимая, что сам себя накручивает, не мог перестать.
«…нет оправдания, потому что поспорил», — Кели ведь уже давно это знал, друзья Джея не постеснялись объяснить, так почему сейчас опять так больно? И эта фраза, застрявшая на репите в голове: «Потому что поспорил».
Странно, но слёзы, к которым Кели готовился, так и не прорвались, зато вспомнились другие слова Джея, сказанные перед самым уходом, вот только тогда Кели был немного не в себе и как-то прослушал их, зато сейчас осознал: «Приходи завтра в колледж, а если не появишься, обещаю — я приеду сюда и сам отвезу тебя». Кели аж на постели подскочил. Это что — условие? Он — серьёзно? — приедет сюда?! Но ведь… Ведь Джей полчаса назад буквально это и сделал — припёрся прямо к его дому! То есть, если Кели и завтра не сможет заставить себя пойти в колледж, то ОН…
Кели вскочил с постели, вытряхнул содержимое рюкзака и, сверяясь с расписанием на завтра, стал собирать его снова. Джей не может опять приехать сюда, просто не может и всё! Что если его увидит мама? Что ей сказать? Кто это — друг, приятель, знакомый? Ага, как же. Ни с кем не общался два года, а тут на тебе — за ним вдруг приезжает неизвестно кто! А если мама о чём-то догадается, что-то заподозрит? И уж по неадекватной реакции Кели о чём-то точно задумается. Умбра жжёная! Это ж капут-мортуум какой-то!
Из комнаты Кели всё-таки вышел и даже ужин приготовил, чему Лора несказанно удивилась, вернувшись в квартиру после закрытия пекарни. А ещё пришлось признаться, что не смог дойти до полиграфии, так что, старательно пряча взгляд, он отдал матери флешку, извинился и сказал, что ей самой придётся распечатать рекламные плакаты. После еды Кели закрылся в ванной и просидел там не меньше часа, думая над тем, что если продолжит себя так вести, то очень скоро мама снова начнёт пристально следить за его состоянием и поведением. Всё это уже было, проходили. Каждый раз, когда у Кели начинались новые приступы или заскоки, она не то что часами — днями не отходила от него. И это вовсе не про тот период в самом начале, когда всё было совсем хреново и она неделями напролёт сидела рядом, а наоборот, когда начались улучшения, а вместе с ними — перепады в настроении и поведении.
Кели нырнул с головой под воду, прогоняя депрессивные мысли, ополоснулся, закутался в огромное бежевое полотенце и, вернувшись в комнату, упал на кровать. Видимо, этот день слишком сильно вымотал его эмоционально, потому что Кели не заметил, как уснул, а проснувшись утром от будильника, увидел, что даже полотенце с себя не снял, так и проспав под ним всю ночь.
С кухни вкусно пахло жаренным хлебом и курицей, и, натянув очередную безразмерную, растянутую, заношенную до протёртостей футболку, Кели выполз на запах еды. Писк телефона он услышал, когда доедал вторую ножку, а Лора мыла сковородку, она даже обернулась и глянула на стол, где лежал её мобильник, вот только звук издавал не он. Кели вернулся в комнату — может, Ред написал? Кто бы, собственно, ещё мог ему писать или звонить, кроме дяди и мамы. А, ну ещё Тая — мамина помощница по пекарне, но это случалось всего дважды, когда у Лоры разрядился телефон. Кели смахнул экран блокировки и просто застыл, глядя на высветившееся сообщение.
+1 71…: «Доброе утро. Я надеюсь ты уже собираешься, или мне выезжать за тобой?»
Номер неизвестный, хотя, возможно, он и не изменился, просто наизусть Кели его не помнил, но тут и к гадалке ходить не нужно, чтобы понять, кто отправитель. Пятно ты монохромное! ОН не шутил?! Кели открыл шкаф, напялил первые попавшиеся джинсы, схватил рюкзак и, проходя мимо кухни, бросил:
— Мам, я в колледж.
Дойти до лестницы он не успел: Лора поймала его за запястье и сначала внимательно вгляделась в лицо, а потом увела за собой на кухню.
— Обед с собой возьми, — сказала она, доставая с полки контейнеры, в один переложила пару оставшихся с завтрака ножек, а во второй — румяный тост с сыром. — Я могу отвезти тебя, у меня ведь сегодня выходной.
— На чём? — удивился Кели, убирая еду в рюкзак. Своей машины у мамы не было, а в аренду она, вроде, не брала последнее время — необходимости не было. Хотя со своими переживаниями Кели мог и не заметить.
— У Реда возьмём. До него идти всего ничего, пару улиц, получится всяко быстрее, чем ехать на общественном транспорте.
Кели хотел уже согласиться, но вдруг осознал, что Джей может ждать его у колледжа. Ведь как-то же он узнал, что Кели не появлялся там с понедельника, и вывод напрашивался только один — ОН караулил где-то у входа.
— Нет, — Кели покачал головой. — Не нужно, мам. Ты ведь не сможешь возить меня каждый день, а мне нужно самому привыкать.
— Уверен?
— Да.
Лора вздохнула, чмокнула его в щеку и прошептала:
— Если что, звони, я тут же приеду. Люблю тебя.
— И я. Хорошего дня, мам.
Около лестницы Кели надел растоптанные, разрисованные кеды, спустился вниз и, едва оказавшись на улице, достал телефон, открыл чат и написал: «Не смей приезжать».
+1 71…: «Всё зависит от тебя. Ты придешь в колледж?»
Кели: «Да иду я, иду!»
Сволочь! Какая же Джей сволочь, он ведь просто вынуждает его!
—
Автобус и метро утром пятницы в час пик — то ещё испытание, но, перебежками, вдоль стенок, по углам, прижимая к себе рюкзак как спасательный круг, Кели смог преодолеть и это. В процессе десять раз успел перечитать несчастную пару сообщений, даже порывался ответить — спросить, что, собственно, Джею от него нужно, но так и не решился.
Уже на подходе к зданию колледжа Кели увидел его. Джей стоял неподалёку от входа: весь в неизменно чёрном, с идеальной укладкой; загорелые сильные руки сложены на груди, и поза излюбленная — опираясь на байк. Вчера Кели был слишком потрясён его неожиданным появлением, чтобы что-то разглядывать, но сегодня заметил — мотоцикл у Джея не тот, что был в школе: даже внешне этот выглядел лучше, новее, круче.
Кели втянул голову в плечи, надвинул чёлку на глаза, пальцами вцепился в лямки рюкзака и приготовился. Ещё не зная к чему, но приготовился, вот только Джей мельком взглянул на него, оторвался от байка и пошёл ко входу, так что теперь Кели смотрел ему в спину. И это всё? Джею просто нужно было, чтобы он пришёл, и всё? И на этом успокоился? Кели помялся на ступеньках, с опаской вошёл в здание, миновал холл, пережил лифт, заполненный студентами, нашёл нужную аудиторию, где вскоре должна была начаться первая пара, и устроился в самом дальнем углу, на последнем ряду.
Его первое настоящее занятие за два с половиной года. На удивление, лекция далась легко. Кели ни разу не вздрогнул, не оглядывался поминутно по сторонам и хоть и чувствовал себя слегка неуютно, но к середине занятия даже смог немного расслабиться, внимательно слушая лектора и делая записи. А ведь после пары лет на домашнем обучении он боялся, что тяжело будет влиться в учебный процесс.
На следующей паре тоже всё прошло замечательно, и даже на живописи, где Кели занял неприметный мольберт у окна. А вот на переменах было сложно: пробираться от одной аудитории до другой по коридорам, заполненным студентами, стараться быть неприметным и — не дай бог! — не столкнуться с кем-то, чтобы не спровоцировать приступ паники. А ещё обед… В столовую Кели, разумеется, не пошёл, просто не смог бы — такая гудящая толпа в одном месте. Страшно даже представить, не то что находиться там, да и столик свободный вряд ли найдётся, а если и повезёт, то от одной только мысли, что к нему может кто-то подсесть, по спине пробегал холодок.
Сначала Кели собирался задержаться после занятия и перекусить в классе живописи, но туда практически сразу начали приходить ребята со старшего курса, занимали мольберты и готовились к следующей паре, так что пришлось уйти. Кели несколько минут растерянно оглядывался, но ближайшие коридоры были забиты людьми, и более-менее спокойным местечком и не пахло. Его несколько раз толкнули, невзначай, просто огибая застывшую в потоке студентов фигуру, так что пришлось смириться с единственным вариантом и отправиться в туалет: заперевшись в кабинке, Кели достал контейнеры с едой. Прятаться в сортире, чтобы пообедать… На душе стало муторно. Давно он не чувствовал себя таким ничтожным, разбитым и одиноким. Дома он почти всегда ел с мамой, изредка, во время обедов — один, но точно не в такой угнетающей обстановке. Кели качнул головой — хватит. Жалеть себя он не станет, здесь хотя бы спокойно и безопасно, так что он взялся за жареную куриную ножку и начал есть.
Оставшиеся занятия прошли так же спокойно, как и утренние, и Кели вздохнул с облегчением. Он справился! Сам не ожидал, но справился. А ещё за весь день он больше не видел Джея, ни разу. Тот буквально вынудил прийти в колледж, и у Кели хватало причин опасаться его навязчивого внимания, но, видимо, Джей решил уступить просьбе и сделать вид, что они не знакомы. Только вот зачем он тогда хотел, чтобы Кели пришёл? Даже ждал у входа. Непонятно. Это настораживало, но было терпимо — это лучше, чем тот всепоглощающий страх, что он испытал в понедельник при виде Джея. Да и вчерашняя встреча у дома тоже уже не казалась такой уж страшной, скорее болезненной. Кели отогнал эти мысли — не появился больше и хорошо, ему же спокойней. В общем, если всё и дальше будет так, как сегодня, то он вполне справится с посещением колледжа и учёбой.
—
Дома Кели ждал сюрприз — к ним на ужин приехал Стив с огромным пакетом суши и роллов.
— Ну привет, студент! С первым учебным днём тебя.
— Спасибо, — Кели вымученно улыбнулся и прошмыгнул в свою комнату, чтобы оставить рюкзак.
Ролы — это круто, да и Стив ему нравился, но если бы они с мамой только знали, как он сегодня устал и вымотался. Кели оставил вещи у стола, присел в кресло, чтобы передохнуть хоть несколько минут — просто посидеть в тишине после слишком насыщенного для него дня. По привычке он достал телефон из кармана, чтобы оставить на компьютерном столе, и заметил непрочитанное сообщение. Всё от того же долбанного номера, номера Джея.
+1 71…: «Какой тебе больше нравится, бледно-голубой или цвет морской волны?»
Под сообщением прикреплены фотки с примером этих самых цветов, а дальше ещё два:
+1 71…: «Кели?»
+1 71…: «Бля, чтобы ты мне ответил, тоже нужно приехать?»
Кели взглянул на время, последнее сообщение отправлено восемнадцать минут назад. Джей ведь не серьёзно? Он же не приедет сюда только потому, что Кели ему не ответил?! А если уже едет?! Пальцы сами набрали текст: «Что тебе нужно?»
Ответ пришёл через какие-то секунды:
+1 71…: «Выбери цвет»
Кели: «А после ты перестанешь мне писать?»
+1 71…: «Конечно нет»
Кели: «Чего ты хочешь от меня, Джей?!»
+1 71…: «Цвет»
Кели: «Берлинская лазурь, доволен?»
+1 71…: «Вполне. Хорошего вечера»
Да какого!.. Даже усталость куда-то пропала, хотелось вскочить и кричать, а ещё раздолбать телефон, но первое он не мог сделать, потому что мама и Стив за стенкой, а второе стоит денег, которых у них и так не много, поэтому Кели схватил с кровати подушку и со всей силы ударил её кулаком, а затем ещё, ещё и ещё, пока желание прибить кое-кого не утихло.
Может, номер сменить? Ага, а смысл? Джей ведь знает, где он живёт — собственно этим и давит. Он, что, теперь постоянно будет шантажировать подобным образом? Может, сразу к маме заявится и скажет: «Это я трахал в школе вашего сына. И видео снял тоже я»? Или — чего уж каким-то приездом угрожать — пусть сразу видео и шантажирует! Что ему надо?! Он ещё не наигрался с Кели в тот раз?! Недостаточно растоптал?
— Кели, милый, иди есть, — раздался с кухни голос матери.
— Сейчас, — бросил он и снова схватился за телефон.
Первым делом он переименовал номер Джея в «Козлина», а потом установил на мобильник блокировку и пароль. Раньше он никогда такого не делал, потому что и мысли не было, что мама может залезть в его телефон, да она и не стала бы. После у него не было причин, ведь ни с кем, кроме мамы и её брата, он и не общался, и скрывать было абсолютно нечего, а сейчас… Сейчас — пусть лучше, на всякий случай, стоит пароль. Кели засунул мобильник под подушку, чтобы не видеть это исчадие зла хотя бы до позднего вечера, и отправился на кухню есть роллы.
Стив рассказывал очередную забавную историю со своей работы: недавно им заказали перевезти из штата в штат, на какую-то новую ферму, стадо из шестидесяти коров. Он даже фотки показывал, которые ему отправляли водители, потому что, с чем с чем, а с коровами он дела ещё не имел. Его работа была связана с грузоперевозками, и, насколько Кели мог понять, зарабатывал мужчина очень неплохо. Лора улыбалась, а иногда и тихо посмеивалась над рассказом и смешными фотками, Кели же молча смотрел на них, поедая вкусняшки.
Хороший он — Стив: тёмные волосы, карие глаза, подкаченный, привлекательный для своих сорока пяти или около того. Точного возраста Кели не знал. Вот сейчас, задумавшись, он понял, что вообще мало знает о нём. Вот какая у него фамилия к примеру? Ещё в самом начале, несколько раз, из природной скромности и уважению к старшим, Кели пытался называть его «мистер», но мужчина не позволил. «Просто Стив», — настойчиво говорил он, и Кели так и стал его звать. Он им с матерью стольким помог… Господи, да они и не жили бы тут, в своей собственной квартире, а застряли бы в съёмной, если бы не Стив, и пекарни никакой у них не было бы, но даже это не главное. Главное — с ним мама искренне улыбалась.
Кели и сам не заметил, как умял почти половину купленных роллов, слушая болтовню старших и думая о своём. Поняв это, он замер от стыда, отдёрнул руку и отложил в сторону палочки, а Стив заметил его нервное движение, обвёл взглядом коробочки с едой. Стыдно стало ещё больше — это же не ему одному купили, а на всех…
— Ты чего? Кушай, — мужчина пододвинул к нему ещё не тронутую коробочку.
— Но…
— Кели, если нам не хватит, я закажу ещё.
Кели снова взялся за палочки и опустил взгляд в стол, чувствуя, как в уголках глаз защипало. Слишком хороший. Иногда Кели просто не мог не сравнивать: как бы ни хотел, оно само… Если бы его отцом был Стив, как бы сложилась их с мамой жизнь? Наверное, Кели не оказался бы в больнице с переломами и убойной дозой седативных в организме. Может быть, он даже не был бы сейчас таким больным на голову и не боялся бы людей и вообще всего подряд. Может… Хотя, кто знает, может, Стив так снисходителен к нему, как раз потому, что Кели ему не сын, и не ему пришлось столкнуться с тем позорным видео. И зачем он только вспомнил об этом? Настроение резко упало, и есть расхотелось совсем, но он всё равно затолкал в себя ещё пару роллов, чтобы мама со Стивом не подумали, что он всё-таки стесняется есть дальше.
После ужина Стив предложил съездить всем вместе в кинотеатр — пятница же, и завтра никому никуда не нужно, но Кели отказался. Вновь накатила усталость, и он хотел просто побыть в одиночестве, в тишине, забраться в постель и больше не шевелиться, может даже уснуть. Маму и Стива он уговорил ехать без него, и хоть Лора и сомневалась, вглядываясь в лицо сына и пытаясь понять всё ли нормально, в итоге она всё же согласилась, и они ушли. После душа Кели вернулся в комнату, надел пижаму и, закутавшись в одеяло, сунул руку под подушку и вытащил телефон — пусто. Новых сообщений не было.
—
Выходные пролетели тихо и незаметно. Понедельник, вторник, среда, четверг прошли так же достаточно спокойно, насколько это возможно, и Кели даже начал понемногу привыкать к своему новому режиму. Он ходил в колледж, иногда заставляя себя, сильно нервничая, иногда понапрасну накручивая себя, но всё же справляясь со своими страхами.
Всю неделю утром, перед зданием, он натыкался взглядом на Джея, тот неизменно ждал его, но, едва увидев, молча уходил внутрь, даже кивком ни разу не поприветствовал, и Кели не встречался с ним до следующего утра.
Зато Джей писал, не часто — пару раз в день. Порой это было «Доброе утро» или «Хороших снов», но на такое Кели не отвечал. Сложилось что-то вроде негласного правила — если Джей не задавал вопрос, то можно игнорировать, а вот когда спрашивал о чём-то, то он настойчиво ждал ответа. И вопросы все ну просто жуть какие странные! Как минимум трижды Джей просил его выбрать цвет: «Бежевый или серый?», «Белый или серебро?», «Кремовый или нежно фиолетовый?» И всегда с фотками этих самых цветов. Однажды был вопрос: «Стекло или дерево?» — и Кели минут на пять завис, глядя на телефон. Он там какую-то анкету по предпочтениям заполняет или что?! О, очередной вопрос.
Козлина: «Какая у тебя любимая еда?»
Кели сначала хотел написать «отстань уже», а потом передумал и отправил: «мамина».
Козлина: «А поконкретнее?»
Кели: «Та, которую готовит моя мама, куда конкретнее?»
Он даже усмехнулся. Если ЕМУ надо, пусть хоть голову сломает, он же не спросил как в предыдущие разы — это или то.
Отличия в пятницу начались на подходе к колледжу: Кели заметил мотоцикл, стоящий там же, где и всегда, но Джея рядом не было. Неужто проверки — явился Кели или нет — закончились? Надоело? Может, и писать тоже надоест?
Кели занял своё уже излюбленное местечко — правый угол в самом последнем ряду. Особо желающих сидеть на задворках не было, так что почти во всех аудиториях он садился именно в этом углу, всё так же оставаясь неприметным для однокурсников, просто неинтересным замухрышкой, с которым никто не стремился познакомиться, и его это более чем устраивало. Профессор по истории искусства пришла ровно к началу пары и, потушив свет, включила экран, выводя на него наглядные примеры. Сегодняшняя лекция была о наскальной живописи первобытных людей.
Кели внимательно слушал, когда рядом неожиданно возник тёмный силуэт, вызвав волну паники и желания вжаться в стену, но через пару секунд он с облегчением выдохнул. Джей… Это был всего лишь козлина Джей: уселся на соседний стул, переложив рюкзак на пол. Кели только молча глядел на него, потрясённый такой наглостью. Да и какого фига Джей вообще забыл в этой аудитории и на этой лекции?
Между тем парень уселся поудобнее, достал тетрадь, открыл на первой странице, что-то в ней написал и подтолкнул к Кели. Пришлось взглянуть на написанное.
«Привет. Я Джей, а ты?»
У Кели даже слов на это не было. Он с минуту хлопал глазами, пытаясь осмыслить запись, потом отодвинул от себя тетрадь и практически прошипел:
— Что. Ты. Делаешь?
— Как что? Знакомлюсь с тобой, мы ведь не знакомы.
А он-то думал, что это у него проблемы с головой и диагноз от психиатра. Он даже усмехнулся.
— Джей, ты умом тронулся? — ещё тише спросил Кели.
— Вполне возможно.
— Что ты делаешь на лекции по истории искусств?
— О, я вчера взял себе целых пять новых предметов, так что теперь буду посещать их вместе с тобой. Ты же не против?