Козлина: «Вы встречаетесь?»
Ха! Это даже смешно! Ну, хотя бы потому что как бы Кели мог встречаться со своим дядей? И потом — какое ещё «встречаетесь», когда он людей боится, когда его от случайных прикосновений трясёт? И что это вообще за нездоровый интерес? Джей, типа, притворяется, что ревнует? Во что бы Джей ни играл на этот раз, а наличие у Кели реального парня было бы проблемой. Да и плевать, если это хоть немного заденет его — пусть думает, что есть!
Кели набрал «Ага. Точно. Встречаемся» и убрал телефон в карман. Ред, не отрываясь, смотрел за дорогой, и Кели уставился в окно, скользя рассеянным взглядам по проплывающим мимо домам и машинам. Вообще-то, в одном Джей был прав — самое начало сентября, погода на улице просто отличная, всё ещё по-летнему жаркая, так чего запирать себя дома? В случае с Кели ответ, конечно, очевиден, но вот вчера он поехал гулять с Джеем, и всё было хорошо. Более чем хорошо — это был лучший день за очень-очень долгое время. Он спокойно гулял без опасений, без переживаний, просто наслаждаясь природой, покоем, свободой и даже неким подобием дружеского общения.
Только вчера он в полной мере осознал, что с Джеем ему не страшно, в таких вот уединённых немноголюдных парках — точно. Если подумать, даже понятно почему — он множество раз гулял или оставался с Джеем наедине, и тот всегда был заботлив, терпелив и не делал больно, по крайней мере физически. И Кели почему-то был уверен, что и сейчас Джей не поднимет на него руку, не ударит.
Ну да чёрт с ним, с Джеем, Кели ведь может чувствовать себя в безопасности не только с этим козлиной, есть ещё дядя и мама, с ними-то он почему за два года никуда дальше дома и мастерской Реда не выбирался? Почему, чтобы осознать это, понадобился пинок под зад от того, кто разбил ему сердце и вырвал душу? Прямо-таки ирония.
Сегодня утром Кели сам предложил дяде и маме поехать к океану позагорать и поплавать, и оба, конечно же, были очень удивлены. Ред написал, что уже ищет плавки и летит к ним, а вот мама, оказывается, не могла, потому что у Таи сегодня выходной, а Кели об этом совсем забыл. Он хотел уже отказаться от поездки, но Лора решительно выпроводила их с Редом и велела развлекаться. Конечно, о городском пляже не могло быть и речи — слишком многолюдно, и даже учитывая, что он будет с надёжным дядей, который точно ни на минуту его не оставит и в обиду не даст, Кели будет там некомфортно, тревожно, и он точно не сможет расслабиться, а сидеть, сжавшись в комочек, и с опаской смотреть по сторонам — вряд ли это можно назвать приятным времяпрепровождением. Хорошо что Ред изучил инфу о диких и отдалённых пляжах в пригороде во время семейного завтрака, коротко пересказал результат своих изысканий, и Кели выбрал один из предложенных вариантов.
Пейзаж за окном сменился, и теперь трёх-четырёхэтажные многоквартирные дома попадались всё реже, уступив место частным особнякам, ухоженным газонам, аккуратным клумбам и заборчикам. Ред расслабленно улыбался, время от времени ерошил стильно уложенные перед выездом волосы и выглядел таким… счастливым? Кели внезапно осознал, что Ред в общем-то ещё совсем молод, ему бы своей жизнью заниматься, а он носится с великовозрастным племянником как мама-утка с хромым утёнком. Вот и сейчас Ред ритмично постукивал пальцами по рулю и, похоже, напевал в голове какую-то песенку — он любил слушать музыку в машине, но при Кели не включал, знал, что его это напрягает, что вызывает уныние и какие-то неприятные ассоциации, хотя вряд ли понимал какие именно.
Музыка напоминала о Джее, потому что вкусы у них были очень схожи, и как же часто они слушали что-то из переносной колонки или делясь наушниками. Слишком много таких воспоминаний связанно с любимыми хитами, воспоминаний приятных и болезненных, воспоминаний всякий раз снова рвущих сердце на части… Интересно, а теперь, когда он снова встретил Джея, какая реакция будет на музыку? Может, это мазохизм, но Кели потянулся к светящейся панели, чтобы проверить. Быстро нашёл избранную папку Реда, включил первый попавшийся трек, даже не сомневаясь, что заиграет нечто схожее с тем, что он раньше любил. Ну точно — из колонок заиграло что-то из старого доброго рока. Дядя молча проследил за его действиями, но ничего не сказал, только поглядывать в его сторону стал чаще, а Кели прислушивался то к музыке и словам, то к своим ощущениям, и, кажется, всё было нормально. Даже несмотря на то что песня была явно из тех, которую мог бы слушать Джей, которую они могли бы слушать вместе когда встречались — прямо сейчас болью в груди это не отдавалось.
Кели отвернулся к боковому стеклу, чтобы не ловить на себе взгляды дяди. Он понимал, почему Ред и мама всегда так пристально за ним наблюдают, правда понимал и был благодарен за то, что они так терпеливы с ним: за то, что оберегают, за то, что не отвернулись и любят несмотря ни на что, но иногда такое внимание напрягало. Сейчас — точно напрягало, и он не хотел бы показывать свои эмоции даже Реду, а эмоции были, не могло не быть, ведь все мысли в голове снова вертелись вокруг Джея. Долбанного козлины Джея, который в очередной раз переворачивал его мир с ног на голову! В который уже, кстати, по счёту — в третий, в четвёртый?
«Чтоб ты там весь извёлся Джейсон Димбер! Надеюсь, ты и правда мучаешься из-за того, что я уехал с каким-то парнем. Может, ты хоть чуть-чуть переживаешь?»
—
В воскресенье Джей больше ничего не написал и обещанную ссылку на фотки тоже не скинул. Даже немного обидно — Кели и правда хотел посмотреть, что там получилось, но чёрта с два он снова будет писать и напоминать об этом — не дождётесь.
В понедельник уже привычного «Доброго утра» тоже не было, и, честно говоря, Кели стало грустно. Оказывается, сам того не осознавая, он ждал эти проклятые слова! Оказывается, ему приятно внимание Джея, и как бы ни отнекивался, это грело остатки его самолюбия. Оказывается, Кели нравится, когда тот трётся где-то поблизости, несмотря на то что раз за разом Джея посылают и относятся с пренебрежением. И вот после вчерашних вопросов о том с кем Кели встречается, и встречается ли — полная тишина. Что, по таким правилам Джею играть не понравилось? Не интересно, когда Кели не таращится на него влюблёнными глазами, не соглашается на всё что угодно, лишь бы побыть рядом? И не то чтобы Кели сожалел о том, что вчера написал, но… Может, он ожидал большего после таких громких слов — как там было-то?.. Ах, да: «Я, блядь, никуда от тебя не денусь».
Кели машинально позавтракал, думая обо всём этом, забрал у мамы контейнер с обедом, пожелал ей хорошего дня и, выйдя на улицу, уже собирался, как обычно, идти к автобусной остановке, но увидел Джея, стоявшего прямо напротив служебного входа с двумя шлемами в руках. Кели отвернулся к двери, тщательно закрывая её за собой и пряча улыбку. Так что, всё-таки никуда не делся? Он подошёл к парню, молча забрал один из шлемов и направился к мотоциклу, который Джей переставил явно несколько минут назад, да так, чтобы ни из окна квартиры, ни из пекарни его не было видно.
Дорога до колледжа, холл, лифт, коридор, и — надо же! — даже в аудиторию с ним вместе вошёл, ещё и сел рядом — и всё молча, ни слова не говоря, и чуть ли не с обиженным лицом. А вот Кели ужасно хотелось улыбаться, настроение резко поползло вверх, но он сдерживался, старался не проявлять ни малейшей эмоции. Сейчас должна начаться композиция, и значит, это ещё один предмет, на который записался Джей? Интересно, а какие ещё три? Он ведь говорил, что у них будет пять совестных предметов. Кели достал тетрадь, аккуратно поставил рюкзак у стены, несколько минут усердно делал вид, что его интересует обложка, а потом не выдержал, повернулся к Джею и заговорил первый:
— Что там с обещанными фотками?
— Настроения не было этим заниматься, — не глядя на него, бросил Джей.
— А когда будет?
— Хер знает.
— Ммм… — Кели чуть склонил голову, вглядываясь в хмурое лицо. — А рядом со мной ты сейчас что делаешь, если настроения нет? Хочешь и мне испортить?
— Могу отсесть.
— Да пожалуйста, — пожал он плечами, — никто не держит.
Джей отвернулся, а потом, положив руки на стол, устроил на них голову, делая вид, что собрался вздремнуть. И как же это было чертовски приятно — вот так изводить его, и приятно от того, что ОН всё равно рядом. Молчит, дуется, возможно даже злится, но всё равно сидит рядом!
Занятие прошло под обиженное сопение Джея: и лекция, и практическая часть. Кели заметил, что Джей допустил ошибку при расположении предметов, и даже хотел поправить, но в итоге промолчал, решив, что потом просто напишет или сфоткает свою работу и отправит ему — сдавать всё равно только на следующем занятии. А ещё Кели заметил, что тема давалась Джею с трудом, хоть тот и слушал внимательно и очень старался во время выполнения задания.
Когда пара закончилась, Джей покинул аудиторию вместе с Кели и далее молча плёлся за ним, по-видимому, собираясь идти на историю архитектуры. Неужели это ещё один из пяти курсов? Эм… ну вообще-то для хорошего фотографа эти знания лишними не будут, но это ведь очень сложный предмет! Кели-то знал на что идёт, когда летом выбирал для себя список занятий, а Джей? Сегодня вот, например, они должны начать изучать архитектуру древнего Египта: профессор на прошлой лекции предупреждал, да и ранее говорил, что они должны будут написать эссе по этому самому Египту.
Но до аудитории они не дошли. Прямо по коридору, навстречу им, шёл тот, кого Кели никак не ожидал увидеть — Метью Форс. Они не были знакомы, но Кели отлично знал, кто это. Один из школьных друзей Джея! Один из тех, кто стоял в том коридоре на третьем этаже два с половиной года назад, из тех, кто смеялся и пошло шутил, когда со злыми усмешками растоптали чувства Кели и рассказали о споре… И ещё, Мет — один из тех, кто видел видео! Дыхание перехватило так резко, что Кели едва успел опереться рукой о стену. В ушах зазвенело, и он будто наяву услышал голос, не именно этого парня, но… «ты так сладко стонешь, от одних воспоминаний встаёт», «с тобой теперь и другие будут не против перепихнуться». Он почувствовал, как мир покачнулся и земля ушла из-под ног, Кели прижал руку к груди и стал хватать ртом воздух, пытаясь вдохнуть, но внутри всё так сильно сдавило, что перед глазами стало темнеть, ноги задрожали, и Кели едва смог осознать, что сползает по стене на пол.
***
— Доброе утро, — Мет с улыбкой махнул рукой, когда расстояние между ним и Джеем сократилось до нескольких метров. Перевёл взгляд ему за спину и, заметив Кели, видимо, собирался поздороваться и с ним, судя по тому, как приоткрылся рот, но потом друг резко нахмурился и, подлетев в два шага, выдохнул: — Джей, что…
Мет ухватил его за плечи, одним движением развернул, и то, что Джей увидел, потрясло его… Кели отстал совсем чуть-чуть и теперь стоял, опираясь рукой о стену, а второй сжимал на груди нелепую растянутую футболку. А его глаза… Блядь! Джей уже видел нечто похожее в тот день, когда впервые столкнулся с ним, только сейчас всё было хуже. Гораздо хуже. Голубые зрачки расшились и смотрели не то что со страхом, а с каким-то животным ужасом. Кели побледнел, хватал ртом воздух, будто задыхался, а потом и вовсе стал оседать на пол! Джей подлетел к нему, поймал обмякшее тело и вместе с ним сел на потёртый линолеум.
— Кели! Кели, что с тобой?! — он чуть встряхнул безвольную поломанную куклу с лицом Кели, но ответа не добился, тот скрёб руками по груди, продолжая задыхаться. — Блядь, малыш!
— Это… это похоже на паническую атаку, — пробормотал Мет, приблизившись. — Я видел подобное у подруги матери.
— И что мне делать?!
— Если это не впервые, у него должны быть таблетки. А ещё его надо увести в тихое место и успокоить. А лучше… Бля, лучше вызвать скорую, Джей.
«У него бумажка от психиатра…» — не об этом ли говорила девчонка из кафе? Джей подхватил Кели на руки, а тот перестал задыхаться и хрипеть, задервенел, застыл весь, как изваяние, глаза закатились, но, вроде, вдыхает немного легче. Тяжело, быстро, рвано, но вдыхает.
— Мет, найди пустую аудиторию, — попросил Джей, крепче прижимая к себе мальчишку и только сейчас понимая, что его самого трясёт чуть ли не до судорог…
Мимо проходящие по коридору студенты уже начали останавливаться, глядя с каким-то нездоровым любопытством на происходящее, вызвав яростное желание зарычать, оголить клыки и вцепиться в первого же, кто попытается ему помешать. Мет быстро открывал ближайшие двери и заглядывал внутрь, пока не махнул рукой, подзывая. Джей рванул за ним. Кели в его руках, наверное, инстинктивно сжался, вцепился пальцами в его плечи и стал рвано всхлипывать. Джей сжал его сильнее, влетел в аудиторию, обернулся к другу и с мольбой выдохнул:
— Мет, помоги, я понятия не имею что делать.
— Я… Джей, я не думаю, что должен, у него же приступ бахнул не на пустом месте. Для начала найди таблетки, а я, если что, будут тут, в коридоре.
Джей кивнул, услышал, как за Метом закрылась дверь, и посадил Кели на ближайшую широкую парту. Придерживая рукой, второй попытался снять с мальчишки рюкзак, но тот так крепко вцепился в Джея, продолжая всхлипывать, что хрен оторвёшь.
— Кели, пожалуйста, дай снять рюкзак, — прошептал Джей, поглаживая его по волосам. — Ну же, милый, отпусти меня на секунду.
Джей не был уверен, что Кели его услышал, потому что руки так и не разжались, а рыдания стали лишь сильнее. Он снова хватал ртом воздух. Страшно… Как же это было страшно! Наверное, даже в тот день, когда всё рухнуло, Джей не чувствовал себя таким беспомощным, жалким, растерянным и напуганным. Внутри всё похолодело — видеть Кели таким, не знать, как помочь самому драгоценному человеку на свете… Джей с трудом смог отстраниться на несколько сантиметров, склонил голову к лицу Кели и стал покрывать мокрые щёки, виски, скулы лёгкими невесомыми поцелуями и шептать:
— Милый, сладкий, пожалуйста посмотри на меня. Детка, ну же… Хороший мой, родной, я рядом, слышишь? Умоляю, милый, посмотри на меня, услышь...
Кели громко всхлипнул ещё раз, а потом хватка на плечах Джея ослабла, и он, воспользовавшись моментом, отцепил от себя ледяные ладони мальчишки и стащил с него рюкзак. Одной рукой снова прижав Кели к себе, второй он стал вытряхивать содержимое на стол: тетради, пенал, папка с бумагой, скетчбук, контейнер с едой, пакет сока, ключи, но никаких, блядь, таблеток!
— Во.. во внутрен… кармане, — сквозь рыдания, выдавил из себя Кели, и Джей полез в небольшой, неприметный отсек, где обнаружились наушники и белый пластиковый пузырёк.
Дрожащей рукой он открыл крышку и спросил:
— Сколько?
— Од-ну.
— Блядь, Кели, знаешь что?! Вот станет тебе лучше, и ты мне всё расскажешь!
С трудом запив таблетку соком, мальчишка стал успокаиваться. Медленно, но стал. Ещё минут десять вздрагивал и тихонько всхлипывал у Джея на плече, пока он гладил трясущейся рукой напряжённую спину, а потом затих. Второй непослушной рукой Джей успел накатать Мету несколько сообщений, что, вроде, стало лучше; что Кели больше не задыхается; что друг его может больше не ждать и, наверное, дальше он справиться сам, а ещё, что испугался… Впервые в жизни, блядь, так сильно испугался за кого-то! Ещё через пару минут, перестав плакать, Кели отлип от Джея, потянулся к своему рюкзаку и трясущимися руками стал заталкивать всё обратно.
Джей, может, и ляпнул сгоряча, что заставит Кели рассказать обо всём, вот только одно дело — слова и совсем другое — действия. Он теперь вообще не знал, не понимал, что ему делать, как быть! Что можно говорить, а что нельзя? Какие действия или слова, или вообще ЧТО вызывает приступ, а что наоборот — успокаивает Кели и держит в равновесии? Хрупкий… Он, и правда, стал совсем хрупким, и Джей боялся даже предположить, что стало причиной. А ещё до ужаса боялся, что может лишь сильнее навредить Кели, если неосторожно сделает или скажет что-то, что способно вызвать подобный приступ.
От таблетки Кели стал вялым и каким-то совсем потухшим и потерянным, кажется, он с трудом фокусировал зрение. А ещё его до сих пор потряхивало, и он упорно отводил глаза, не желая встречаться со взглядом Джея.
— Отвези меня домой, пожалуйста, — тихо выдохнул он, когда запихнул последнюю вещь в рюкзак.
— Ага, щас прям! Да ты в таком состоянии с мотоцикла свалишься.
— Я не хочу оставаться в колледже. Не могу…
— Отлично, пойдём на улицу. Свежий воздух ещё никому не навредил. Центральный парк всего в десяти минутах ходьбы, будешь приходить в себя там.
— Нет, — Кели покачал головой.
— Давай, на сегодня ты перестанешь упрямиться, ладно? Ты сейчас рюкзак в руках не удержишь, я с тобой на байк в таком состоянии не сяду.
— Ладно. Но только не в Центральный парк, там слишком много людей.
— Так в этом проблема? Скопление людей? Как же ты в колледж тогда каждый день ходишь?
— С трудом.
— А подробнее?
— Джей, что ты хочешь услышать? — Кели устало вздохнул. — Что у меня посттравматический синдром, панические атаки, истерики и перепады настроения? Что я от людей шарахаюсь? Что в метро зажимаюсь по углам, лишь бы никто меня не задел, и считаю секунды до окончания каждой поездки? Что в столовую не хожу и обедаю в туалете, потому что так сильно боюсь толпы, шума и того, что там мне может стать плохо? Что я… — Кели прикусил губу явно не собираясь говорить дальше, и Джей подошёл ближе к столу, на котором тот продолжал сидеть. Чтобы ни мучило Кели, от его присутствия он не вздрагивал, кроме того самого первого раза, и к его лёгким прикосновениям он тоже, кажется, относился нормально, а недавно сам прижимался, пытаясь успокоиться, так что Джей, осторожно коснувшись острой коленки, прошептал:
— Расскажи.
— Этого уже более чем достаточно.
— Ладно, пока можем остановиться на этом, но что вызвало приступ сегодня? Кели, я должен знать. — Кели продолжал упрямо сжимать губы, а Джей приблизился почти в плотную и заглянул в глаза. — Пожалуйста.
— Твой… твой друг, Метью.
— Почему?
— Потому что он был там, среди них… когда твои друзья рассказали мне… когда смеялись и издевались надо мной.
У Джея внутри всё скрутило от боли, и он приглушённо застонал. Значит, всё дело в том проклятом видео? Он понимал, что Кели тогда было больно, но даже не догадывался, что мальчишка всё ещё не оправился! Не просто не оправился, но всё настолько плохо, что, кажется, в тот день он по-настоящему сломался… Что же Кели переживал и чувствовал эти два года?! Если бы только Джей мог вернуть время вспять и всё исправить!
— Прости, — сдавленно прохрипел он, не представляя, что ещё сейчас можно сделать или сказать.
— Теперь ты отвезёшь меня домой?
— Не раньше, чем тебя перестанет трясти. Давай, вставай, пойдём в парк.
— Я ведь уже сказал…
— И я услышал, понял, а ещё я знаю укромные места. Обещаю, там будет тихо и спокойно. — Джей протянул руку, помогая Кели слезть со стола, и тот, пошатнувшись, чуть не упал, когда встал на ноги. Ну и какая ему нахрен поездка на байке сейчас?!
Учебный день был в самом разгаре, так что они, не торопясь, прошли по пустым коридорам, спустились вниз, покинули здание и побрели вдоль улицы к центральному городскому парку. Джей продолжал держать его за руку, боясь отпустить хоть на секунду, а Кели молча шагал рядом, опустив глаза в асфальт. Сейчас он был просто до невозможности беззащитным и уязвимым, его хотелось обнять и оградить от всего мира, но кто знает, как Кели отреагирует на столь настойчивое прикосновение. Хотя, когда он рыдал и отходил от приступа, Джей обнимал его, правда, вряд ли тогда Кели осознавал окружающее в полной мере, может, прижимался как к единственному знакомому человеку. Никогда… Никогда Джей больше не оставит его одного. Блядь, да он теперь вообще ни на шаг не отойдёт!
Они прошлись по узкой аллее, а потом Джей потянул Кели за собой, свернув с дорожки и ныряя меж ухоженных кустов. Они протиснулись на совсем крохотную полянку, скорее даже клочок земли, покрытый густой травой, с трёх сторон отгороженный кустами, а с четвёртой — раскидистым деревом. Джей нашёл это место полгода назад, когда прогуливал пару, и с тех пор иногда приходил сюда посидеть в тишине и одиночестве. Разумеется, никаких скамеек в этом закутке не было, так что Джей сел прямо на траву, потянув за собой Кели. Мальчишка не возражал, со вздохом забрал у Джея свой рюкзак, положил и, свернувшись в клубок, опустил на него голову.
— Знаешь, Кели, кое в чём ты не прав, — первым тихо заговорил Джей. — Мет бы никогда не стал смеяться над тобой, он единственный, кто с самого начала был против спора. И он единственный, с кем я до сих пор дружу.
— Может, и не смеялся. Я… я не уверен, что точно помню кто и что тогда говорил, но он был среди них. Мы можем больше не говорить об этом?
— Как скажешь. У меня есть ещё один вопрос.
— Давай уже.
— Как ты познакомился со своим парнем, если людей избегаешь? Как ты… — В горле застрял противный ком, но Джей всё равно спросил: — Как ты встречаешься с ним?
— Никак. Я солгал. Ред — мой дядя, младший брат матери.
Солгал… Эта сторона Кели для Джея тоже оказалась новой, неожиданной и не очень-то приятной. Он никогда не думал, что Кели способен лгать. Хотя известие о том, что никакого парня нет — радует. Хоть что-то хорошее за этот день.
— Почему солгал? — тихо поинтересовался Джей, пытаясь понять мотивы, но Кели не отвечал. Минуту, две. Он посмотрел на мальчишку, лежащего рядом, и понял, что тот уснул.
Насколько же нужно вымотаться, чтобы заснуть в таком месте? И как вообще Кели может уснуть рядом с кем-то, со всем тем, что творится в его голове? Джей подсел чуть ближе, переложил голову Кели себе на колени и стал медленно перебирать пальцами светлые волосы.
Это всё отчасти и его вина… Даже не отчасти — его вина! То, что видео выложили и то, что его вообще сняли, конечно, мерзко, и как поступили его так называемые друзья — тоже, но кто мог знать, что для Кели это имело такие последствия? Свободной рукой Джей полез за телефоном и вбил в гугл-поиск «панические атаки». Выплыла куча статей, и он собирался прочесть их все, как и про посттравматический синдром, и про истерики, и про перепады настроения. Он изучит всё, чтобы знать как им двоим с этим жить! Чтобы быть рядом и знать как помочь, а не трястись, как сегодня. Чтобы постараться исправить.
Джей посмотрел на спящее и сейчас такое умиротворённое лицо Кели, едва касаясь, провёл пальцем по щеке и прошептал:
— Я люблю тебя. Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, Кели. Знаю, сейчас ты не веришь, но я сделаю всё, чтобы поверил, чтобы снова подпустил к себе.