— Йо-чан, ты точно ничего не забыл?
— Да, мам, говорю же... всё будет в порядке, поверь.
Исаги улыбнулся так солнечно, как только мог, хотя оставлять родителей ему не то что бы сильно хотелось. Тем не менее, то были лишь небольшие сложности, вполне легко преодолимые - не каждый день ведь выпадает случай уехать в столицу, да ещё и на службу в рядах лучших королевских мушкетёров. К тому же, через какое-то время он сможет ведь взять отпуск и вернуться ненадолго, правда? Это ведь не навсегда. Конечно, работа довольно опасная, но Йоичи так надоела духота провинциального городка, в котором фехтование может быть лишь небольшим увлечением. Да временная разлука с родителями - отнюдь не большая плата за возможность найти себе нормальное место в жизни.
Мать с тяжёлым вздохом погладила Исаги по руке; отец лишь с одобрением кивнул ему. Йоичи с лёгкостью запрыгнул на серую лошадь и напоследок окинул взглядом родной дом.
— Береги себя, прошу.
— Обязательно! Ну, до встречи!
— До встречи...
Исаги чуть стукнул каблуком сапога бок лошади и умчался по каменной дороге, уходящей из города. Родители долго смотрели ему вслед, обнявшись и успокаивая друг друга.
Впрочем, сам Йоичи довольно быстро переключился с тоски на воодушевление. Едва проехав ворота своего городка, он ещё чуть пришпорил коня и полетел вперёд, туда, где никогда прежде не бывал, к приключениям, каких у него сроду не могло быть.
Поистине яркая улыбка расцвела на его лице. Пригласительное письмо, спрятанное под жилетом, у самого сердца, будто бы пригревало его; сумка через плечо, качаясь, легонько ударяла его по бедру. Встречный ветер в лицо чуть не сорвал шляпу с пером с его головы, и первое время приходилось иногда её придерживать и сдвигать пониже - не дай бог она улетит, стоила чёрт знает сколько.
Ехать долго, почти два дня, но Исаги уверен - он не устанет за это время и обязательно дотерпит до конца. Нет уж, по сравнению с тем, через что ему придётся пройти в будущем, этот путь - сущая ерунда.
Впрочем, кто сказал ему, что в пути не может быть неприятностей? Могут быть, и ещё какие, но где ему сейчас об этом знать. Пока что он несётся вперёд на фоне рассвета, и ему недосуг думать о том, что он может встретить какие-то проблемы, ещё даже не приехав в Париж.
Но радость его всё же длилась не слишком долго. Естественно, лошадь к вечеру измоталась так, что еле переставляла ноги, но к тому времени Исаги добрался до более-менее крупного города, где вполне можно было остановиться. Ему хотелось бы ехать дальше, он сам и правда не так уж устал - да будь его воля, он бы хоть пешком пошёл, лишь бы быстрее добраться, но ведь нельзя же так! Надо бы остановиться наконец, как ни крути.
Попав на людные улицы в центре, Йоичи слез с лошади и шагом повёл её за собой - не хотелось бы мешаться толпам людей на тротуарах и экипажам на дороге. Такое оживлённое место сразу заворожило его - кругом смех, торопливый бег, неспешный шёпот, стук колёс... непривычно, но оттого ещё более прекрасно.
Найдя через какое-то время постоялый двор, Исаги оставил лошадь отдыхать и ушёл гулять по городу и наблюдать за поведением людей - наверняка ведь в этих местах должно вести себя по-другому, не так, как в своём захолустье?
Долго Йоичи бродил по стройным улицам, прислушиваясь к разговорам, рассматривая балконы на зданиях, весело стуча каблуками по плитке, пока не пришёл на главную площадь. То было в конце недели, а потому там собралась целая толпа людей; несколько человек в её центре играли на лютнях, напевая какие-то частушки, и многие им подпевали, кто-то даже танцевал от всей души...
Исаги никак не мог пройти мимо такого действа, и в том была его огромная ошибка. Когда он смог расслышать текст и понять его смысл, очень... мягко скажем, иронический - было уже слишком поздно уходить обратно; его затянуло в самую гущу толпы и несло всё ближе к музыкантам. Держаться в таком большом скоплении людей он совершенно не умел - негде было этому научиться, - а потому он мог лишь поддаться течению, влиться в общий ритм и танцевать вместе с остальными. Скоро какой-то парень и вовсе вытянул его с собой в самый центр, на обозрение всем - мол, потанцуй, мальчик, у тебя здорово получается, - и ничего не осталось, кроме как подыграть ему.
Исаги с детства участвовал во всяких праздниках и был душой своего круга общения, а потому без всякой неловкости принялся кружиться в энергичном танце с тем юношей, который выхватил его из толпы - как раз такое было ему не впервой. Наконец возможность расправить руки и двигаться, как душе угодно, не задевая никого - как не воспользоваться?
Но, опять же, он допустил ошибку. Он понятия не имел, о ком те едкие, шутливые строки, и в том была главная проблема.
Прошло буквально минут десять, как люди вокруг с поросячьим визгом бросились врассыпную, закрывая головы руками и непрестанно ругаясь. Музыканты убрали лютни за спины, но остались стоять на месте с обречённым видом. Йоичи никуда не пошёл, как и они - и здесь он тоже оступился.
Когда между людьми, бежавшими в разные стороны, образовался коридор, взору Исаги открылась причина такой неудержимой паники. То был устрашающего вида парень в красном плаще, со шпагой наперевес - гвардеец кардинала, - истерично хихикающий, мечущийся из стороны в сторону, так и норовя дать кому-нибудь хорошего пинка. Всё в его лице было странно - искривлённые губы, ярко-розовые глаза, окрашенные странноватым румянцем загорелые щёки, - и от него хотелось отвернуться. Зато прямо за ним ним плавно, будто низко паря над землёй, вышел абсолютно другой человек, полная его противоположность; вся его одежда была чёрная с серебристыми украшениями, очевидно дорогая и со вкусом подобранная, и только глаза его, похожие на отполированные изумруды, сверкали в тени шляпы, разрезая окружающую его тьму. Да что там - он сам был концентрированной тьмой, безразличной ко всему, поглощающей всё на своём пути.
Этот второй юноша бросил на Исаги колкий взгляд, пускающий мурашки по коже. Почему-то Йоичи нервно улыбнулся от этого - и ответом ему были лишь слегка скривлённые бледные губы и закатившиеся глаза.
— Эй, Ринетт, ну неужели тебе не весело? - первый подлетел к нему, положив голову ему на плечо. Его жуткая, кукольная улыбка пропала без следа, и теперь он будто бы стал совсем другим человеком.
— Если тебе правда весело смотреть на это - прими мои соболезнования.
— Скучный ты, всё соболезнуешь, будто у тебя других чувств нет.
— Для тебя - нет. Ты меня расстраиваешь, когда только открываешь рот, Шидо Рюсэй.
— Я тебя сколько раз просил не называть меня полным именем! Это жутко!
Исаги физически почувствовал, как кровь отлила от его лица.
Рин. Шидо. Именно эти имена только что звучали здесь в окружении остроумных издёвок и сарказма.
Ладно этот Шидо, по его одежде всё ясно, но кто такой Рин? Если тоже гвардеец, то почему не в форме? Он кто-то вышестоящий или наоборот, самый простой человек?
— Ты, деревенщина, подойди сюда, - пробубнил Рин, снова пристально смотря на Исаги.
— Сам ты деревенщина, - пробубнил Йоичи в ответ, всё же подойдя к нему, пусть и с неохотой. Конечно, говорить этого не стоило, но он не смог удержаться.
Рин нахмурился и вдруг схватил его за волосы на затылке, смотря в самую душу, будто собирался проводить ему допрос прямо здесь.
— Не смей так со мной разговаривать, щенок. Если ты не знаешь, кто я такой - это только твои проблемы. Хватает же наглости петь эту ерунду, даже не зная, о ком она, и после этого ещё огрызаться.
— Ну извини, ты нахамил мне - я нахамил тебе в ответ, по-моему, всё честно, - Исаги понимал, что серьёзно попал, но отступать не собирался. Дальше будет, очевидно, только хуже, но пути назад уже нет.
— Ты... - свободной рукой Рин схватился за эфес шпаги; тут только Йоичи заметил, что шпага, скрытая прежде под длинным плащом, стоит целое состояние и наверняка может ослепить одним своим видом, если полностью вынуть её из ножен.
Тем не менее... а что будет, если позволить ему это сделать? Если принять бой с ним как испытание на прочность и проверить, насколько Исаги далёк от того, как сражаются лучшие, на место среди которых он метит?
— Ну? Драться всё-таки собираешься или как? Что встал, деревенщина? - Йоичи нагло улыбнулся Рину в лицо и отскочил назад, едва только он совсем немножко ослабил хватку.
Шпага Исаги, довольно старая, но зато верная, не шла ни в какое сравнение с той, что сверкнула в руке Рина. Шансов практически не было с самого начала, но это ведь не повод сдаваться без боя?
Рин одним прыжком нагнал Исаги и сразу же сделал резкий выпад, чуть не проткнув ему правое плечо. Движения его были лёгкими и быстрыми, но в то же время полными изящества, и на него было приятно смотреть со стороны, но уворачиваться от всего этого, пытаясь ударить хоть раз - совсем другое дело. Йоичи честно пытался хоть немного пошатнуть его защиту, но ничего не получалось, и оставалось только медленно, потихоньку отходить. Впрочем, у Рина тоже не получалось попасть в Исаги, и, наверное, эта драка могла бы длиться вечно, если бы последний мог рассчитать, куда ему лучше идти, чтобы использовать обстановку в свою сторону.
Он прежде не смотрел в том направлении, куда его теперь гнал Рин, и не мог знать, что у него за спиной, а оборачиваться было смертельно опасно. И, опять же - этот факт сыграл с ним злую шутку.
С той стороны площади была довольно крутая лестница, ведущая в небольшой переулок. Рин знал об этом и нарочно шагнул вперёд особенно резко прямо перед ней, и Исаги, не успев проверить, есть ли куда отходить, оступился и упал с этой несчастной лестницы. Его противник снова скривил губы, на этот раз расстроенный собственной подлостью: всё же это было в какой-то мере нечестно.
Рин спустился по лестнице к лежащему внизу без сознания Йоичи. Из-под надорванного кончиком шпаги жилета выглядывал краешек письма; это нельзя было оставлять без внимания - проверять такие вещи буквально было его работой.
Он осторожно достал и развернул письмо. Прочитав текст "по диагонали", Рин убедился, что ничего сомнительного там нет и собирался было положить несчастный листок бумаги на место, но тут же стиснул зубы и пошатнулся, увидев подпись внизу.
Итоши Саэ. Лучше бы там были оскорбления или ещё какой-нибудь компромат, ей-богу.
— О, вот это новости, - произнёс Шидо ему прямо на ухо, из-за левого плеча. Рин и бровью не повёл; он привык к манере Рюсэя подкрадываться со спины и говорить какую-нибудь дрянь резким шёпотом.
— Да шёл бы он к чёрту, мы вряд ли пересечёмся ещё раз, - Рин небрежно махнул рукой, задев краешком листа нос Шидо.
— ...пахнет каким-то прикольным одеколоном, - заметил тот.
Рин поднёс бумагу чуть ближе к своему лицу и сделал глубокий вдох.
— Какая безвкусица.
Он брезгливо кинул письмо на грудь Исаги и бесцеремонно пошёл обратно на окончательно опустевшую площадь. Шидо ещё ненадолго остался там; к собственному удивлению, он серьёзно задумался, потому что никак не мог согласиться с тем "мы вряд ли пересечёмся ещё раз".
Если этот упрямый малец собирается служить под началом Саэ, ещё имея за плечами такую-то первую встречу с Рином - он достанет Итоши-младшего до печёнок. На это даже Шидо было бы интересно посмотреть: ему за несколько лет отчаянных попыток так и не удалось взбесить Рина так, как это сделал Исаги без всякого труда.
Они определённо ещё встретятся когда-нибудь, и... пожалуйста, пусть это будет когда-нибудь попозже. Когда этот Исаги окрепнет и привыкнет к действительно серьёзному бою, став достойным противником для Рина. О да, на это Шидо бы точно полюбовался от души - а то что это, догонялки какие-то, а не драка.
...тем не менее, Исаги после этих "догонялок" проснулся только к утру, уже на постоялом дворе. Хозяин рассказал ему, что его принесли несколько добрых ребят с улицы; никто, кажется, не знал, из-за кого Йоичи оказался с разбитыми губами, надорванной одеждой и чуть погнувшейся шпагой.
Исаги облегчённо вздохнул и похлопал себя по груди в том месте, где должно было лежать письмо. Естественно, его там не было. Кровь отлила от лица Йоичи, ставшего бледным, как дамский батистовый платочек.
— А они не приносили ещё письмо, которое было при мне? - прошептал Исаги. — Оно, должно быть, выпало и лежало где-то рядом со мной...
— Нет, месье, - пожал плечами хозяин. — Может, оно ещё там, вы проверьте...
Йоичи тут же вскочил с места, накинул плащ и побежал к площади. По ощущениям, расстояние до неё теперь оказалось в пару раз больше, и он бежал не десять минут, а полчаса... Добравшись до треклятой лестницы, Исаги бегом спустился по ней - где-то в середине даже споткнулся и чуть не упал во второй раз, - и опустился на колени в попытках увидеть в тени хоть что-нибудь.
К его огромному счастью, письмо всего лишь отлетело немного в сторону, чуть не провалившись в водосток - наверное, его снесло ветром. Ещё бы чуть-чуть... ой, даже думать об этом не хочется.
Исаги сложил письмо, чудом не пострадавшее, и спрятал его получше. Надо бы потихоньку ехать дальше... хоть тело ещё болит немного, терять время впустую из-за этой лужи чернил нельзя.
***
Рин поднялся по крутой иорданской лестнице в тёмном, несколько мрачном дворце. Ему с каждым разом становилось всё тяжелее тащиться из главного зала по этой проклятой лестнице в самую дальнюю комнату в глубине верхнего этажа.
Ему на этот раз даже доложить особо нечего. Не рассказывать же о том, как его оскорбил какой-то мальчишка с улицы, который только вылез из-под родительского крыла и не знает никаких городских правил приличия. Ну правда ведь деревенщина, по нему видно с первого взгляда!
Шидо плёлся за Рином на удивление спокойно. В этом месте он всегда замолкал и вдруг обретал умение ходить медленно и ровно, чего с ним больше никогда не бывало. Может, сама атмосфера этого места так действовала на него - Шидо отнюдь не относился к его высокопреосвященству как-то особенно и тем более не боялся, он был для Рюсэя абсолютно обычным человеком со своими слабыми местами, страхами и проч., и проч.
Да и сами отчёты капали ему на мозги. Его раздражала необходимость перед кем-то преклоняться, и потому он мог позволить себе небрежно поздороваться даже сесть в присутствии его высокопреосвященства. Кардинала, между прочим, это забавляло; посадить кого угодно другого в Бастилию за такую распущенность было бы ещё высшей мерой милосердия, но Шидо он иногда даже хвалил за непреклонное следование собственным принципам (хотя и наказывал временами тоже, если он начинал, к примеру, наводить суету среди своих же товарищей).
Его высокопреосвященство Эго Джинпачи сидел в своём рабочем кабинете, доверху заваленном книгами, и перечитывал записи всех событий последних дней. Из света там была одна лишь свеча на столе, даже окон не было, ни единый луч света не проникал в это место; для кардинала такая обстановка была наиболее привычной, однако практически все люди, входившие туда когда-либо, непроизвольно начинали трястись и склонять головы от ощущения, что тесные, глухие стены вот-вот сойдутся и раздавят их.
Рин привык к этому за годы, проведённые здесь, а потому всегда стоял идеально ровно и докладывал чётко, без малейших заиканий, дрожи в голове или чего ещё. И неважно, рассказывал ли он о дурацких сплетнях или массовых убийствах - всё передавалось в точности до мелочей и беспристрастно, ни малейшего огонька не мелькало в изумрудных глазах. Шидо никак не мог перестать удивляться его хладнокровности.
— Ну, вам удалось сделать то, что я сказал, граф? - Эго отложил кингу и медленно развернулся в сторону Рина, рассматривая его вездесущим, пытливым взглядом.
— Удалось, монсеньор, - Рин привык и к этому взгляду тоже, а потому и бровью не повёл.
— Никаких происшествий не было?
— Никак нет, монсеньор.
Рин стиснул зубы: произошло невероятное.
Его голос дрогнул, едва он подумал об этом проклятом Исаги.
— Не вздумайте больше врать мне, граф, - кардинал осторожно встал, встряхнул длинные затёкшие ноги и подошёл чуть ближе к Рину. — Я говорил вам: рассказывайте всё. Без исключений.
— Прошу прощения, Ваше преосвященство. Мне показалось, что это несущественно...
— Существенно или нет, решаю я. Рассказывайте.
Рин тяжело вздохнул и вкратце рассказал о встрече с Исаги. Он больше ничего не пытался умолчать, хотя эта история и компрометировала его - он должен был забить на Йоичи и сосредоточиться на тех, кто был там вместе с ним, но вместо этого поддался эмоциям.
Эго, однако, внимательно его выслушал и ругать не стал.
— Интересно... Я бы посмотрел, что в будущем получится из этого юноши. Если даже вы ни разу не смогли как следует ударить его, у него определённо есть неплохие задатки. Я предлагаю понаблюдать за ним...
— Поручите это кому-нибудь другому, - Рин, от гнева даже несколько покрасневший, перебил его. — Я не хочу больше видеть эту наглую рожу никогда. Пусть этим займётся... да хотя бы и Шидо. С этим любой дурак справится.
Рюсэй, от скуки "сползший" вдоль стены на пол, встрепенулся и одним прыжком подлетел к Рину.
— Хочешь сказать, я дурак? Ринетт, ты, кажись, берега попутал.
От чувства, что кардинал сверлит спину гневным взглядом, у Шидо ещё сильнее вскипела кровь.
— Не говорю, что мне не интересно, но вот ты гораздо лучше ему подходишь.
— Что значит "подхожу"? - Итоши мгновенно успокоился; почему-то именно выходки Шидо никогда не задевали его. Теперь его голос стал холодным, как каменная стена.
— То и значит...
— Помолчите, - прошипел кардинал сквозь зубы. — Я не помню, чтобы разрешал тебе спорить со мной, Итоши. Это приказ, ясно?
— ...ясно, ваше преосвященство.
— Выйдите вон, оба.
Рин легко, изящно поклонился и вышел вслед за Рюсэем, который чуть ли не бегом вылетел из комнаты, даже не попрощавшись.
Ладно, видимо, та встреча всё-таки была не единственной. Вот ведь знает же, как подкинуть самую раздражающую работу, зараза...
Но, опять же, спросить с его высокопреосвященством у Рина правда нет права. В конце концов, за несколько лет он получил здесь титул и огромные деньги, и терять такое место под солнцем из-за собственного упрямства было бы крайне глупо.
И всё же... Исаги Йоичи, кто ты такой? Какие ещё трюки для Рина у тебя есть?