Инк при всём параде стоит напротив квартиры Эррор, в руках шикарный букет и как дополнение–виноватая моська. Жмёт на звонок и слышит злобные шебуршания, дверь приоткрыаетеся и завидев её, гетерохромные зеньки наполняются эмоцией "как же заебала"–за месяц Инк привыкла и не теряется, дверь захлопывается и получатель букетика утопывает в глубь квартиры.
Вот уже месяц Инк всеми правдами и не правдами пытается неуклюже извиниться. Ежедневно приходит с цветами, коробками конфет и самым дорогим кофе, но оказывается извиняться Инк не умеет и почему-то не катит всё это дело. Первое время Инк понуро ложила всё под дверь и топала работать, весь день думая, как угодить и хотя бы вывести на диалог. Целясь с высотки здания, замечает нужного человека и стреляет. Точно. Она ещё не пробовала купить зефир и в приподнятом настроении уходит кружась с места в самую лучшую кондитерскую.
Зефирки были посланы нахуй, как и всегда, но всё что она оставляет под дверью утром–уже к вечеру исчезает и Инк лелеет надежду.
Сегодня Инк уже с полным набором–букет алых роз, коробка конфет с коньяком и во всю эту элегантную кутерьму вписался ящик энергетиков, потому что у Эррор много работы и это видно даже из приоткрытой на сантиметр двери. В этот раз на её трель звонка даже не было реакции и это ожидаемо, оставив под дверь только вкусности Инк хватает букет и выходит из их трёх этажки и думает, что вот сегодня её день и план продуман до мелочей. Она подходит к нужному окну и уже думает, что не так уж всё продумала–камнями кидаться не вариант, в неё саму что-то сбросят такими темпами, плавали уже. Выход один–водосточная труба.
Никогда она ещё так сильно не переоценивала свои возможности как сейчас. Оказывается, просто интересный факт, лезть по трубе с букетом роз в руках–довольно сложно и каждый шаг это сраное поле чудес, тихий район позволяет это всё провернуть без лишних свидетелей конечно, но оглядываться приходится, профессиональная привычка. Вот нужное окно и Инк ступает на тоненькую бетонную отделку под ним, аккуратно ползёт к нему поближе. Делает вдох и стучит. Шторы распахиваются неуверенно, будто сами поверить не могут на что сейчас смотрят и из-за них выходит ошалелая моська с километровымм синяками под глазами, в которых уже читается привычное "как же заебала", но добавляется "что ты творишь, срака ты цирковая". Инк не теряя лица, машет букетиком и видит, что в глубине квартиры стоит как минимум три вазы с букетами и в ней растекается горячей лавой жар–ей не противно напоминание о Инк и это лучшее, что она выведала за этот месяц. Окно открывают трясущимися руками, не с первой попытки.
–Ты совсем ёбу дала?!
–Я просто дико обожаю тебя и хочу...–она не успевает договорить заученную и продуманную речь, от радости Инк забывает где она находится и что держаться надо двумя руками. Проносится тихое "ой" и она чувствует как тело решает научиться летать. Вот это я лоханулась. Сколько она со мной мемов сделает? Инк готовится к не самому приятному опыту в жизни, думает, пронесёт ли мозг всю жизнь за секунду, уже готова принять неизбежное.
Удара не последовало, её грубо хватают за лацканы пиджака и пытаются затащить во внутрь квартиры. Она открывает глаза и видит взгляд полного страха, лицо не предвещает ничего хорошего, а руки страются удержать это чудо романтических поэтов. Инк быстро ориентируется и хватается за подоконник вваливаясь сверху на Эррор в квартиру. Приложившись лбом об пол квартиры, Инк теряется в пространстве, но чувствует под собой тёплое тело и как розы, крепко захваченные в руке, впислись сквозь красивую обёртку в руку. Инк поднимает взгляд и щурится, бошка звенит нехреново–конкретно приложилась. Когда зрение встаёт на место вместе с мыслями она видит как Эррор крайне спокойно лежит на полу и смотрит в потолок, от её выточенного профиля по Инк бегут мурашки, как от осенненого первого ветра, как от утреннего летнего солнца сквозь окно–Эррор всё что можно представить. Инк за этот месяц без неё, без её хохота, немного озверела и хочется её укусить, чтоб до возмущенного визга и тирады "заколебала-блин-животное".
–Прости за то что я тупая и вообще ёбнутая какая-то,–Эррор опускает взгляд с потолка на Инк и смотрит с детским любопытством.—Я много наговорила, зачем-то, я дура. Прости меня, умоляю, всю жизнь можешь меня слать, но просто разреши быть рядом.
Эррор смотрит долго и в глазах мелькают смешинки, потому что они валяются прямо сейчас на полу кучкой непонятности и им забавно до коли в груди.
–С каждой секундой я всё больше сомневаюсь в нашей реальности,–Эррор выглядит в какой-то степени философски. Инк с этого напрягается и в голову лезет мысль, что у Эррор тут всё прям очень плохо, если думает приложившись головой об пол о таком.
–А ты конфетки ела?
–Ем. Мне их пихать некуда, приходится есть.
–Поделись с Блу.
–А мне что жевать пока переводы делаю?
–Так пихать же некуда.
–Это в квартире некуда, а в себе мне не жалко место занять.
–А кофе?
–Прикольный.
–Пьёшь?
–Культурно выпиваю ежедневно.
–Горжусь. Так с кофе то как?
Эррор под ней начинает хохотать и хрюкать, подтягивает к себе букет и с небольшим размахом шлепает Инк по лицу. Справедливо, но больно.
–Ты совсем ёбнулась?! А если бы я не словила? Если бы ты грохнулась там под окном мне? Приехала бы полиция, вопросы всякие посыпяться! Ты чё делаешь, чучундра?!–а Инк только смотрит с восхищением, со лба стекает немного крови, потому что розы, оказывается, ещё и шипастые.
–Я больше не буду.
–Правильно. Тебя сейчас в принципе больше не будет.–Эррор проводит рукой по лицу, доводит руку до чёлки и она смешно топорщиться,–Фу, ужас, что ты творишь со мной...
Инк не знала что творит, поэтому только пожала плечами, как-бы говоря "ну вот такая я, забери себе и прими".
Молчание в комнате было комфортное и под него было хорошо. Слова сейчас не шли в голову и смысла в них не было особо, для них двоих не осталось слов которые бы описали бурю в груди. Они смотрели друг другу в глаза и искали там поддержки находя чуть большее–летний взрыв фейерверков и весенняя лёгкость дыхания, мысли, которые не выйдут наружу из головы, обещания и надежды цветущие в умах. Всё также в тишине, Инк тянется чуть ближе и спрашивает немое разрешение, взволнованно заглядывая в глаза, получая такое же согласие. Это нависало над ними гирляндой путеводных звёзд и все пути наконец-то сошлись, уволакивают от всего мира в неизбежное и тоскливо-счастливое.