Вопреки словам странного водилы путь до Топей занял куда больше. Они брели по извилистой просёлочной дороге уже около часа, как показывал жалобно пиликающий телефон Никиты. Батарея работала на последнем издыхании, и Мельников искренне надеялся, что в деревне будет хотя бы электричество, чтобы подзарядить мобильный. Правда, не ясно до конца, на кой, потому что связь начисто пропала в тот же миг, как они покинули железнодорожную станцию.
— Оль-Пална-а, — капризно протянул Антоха у него за спиной, — А у вас водички не осталось, случайно?
Их преподавательница шла впереди группы твёрдым и уверенным шагом бывалого походника. У Мельникова проскочила мысль, что если они втроём сейчас резко остановятся и не будут издавать никаких звуков, Наумова просто уйдёт дальше, оставив их в лесу. Такое поведение вечно собранной, ответственной и требовательной женщины вызывало в голове не оформленные до конца вопросы, но Никита решил, что искать на них ответы прямо сейчас очень лень, и забил.
— А что, бутылки у тебя в рюкзаке уже пустые? — зычно, как на парах, спросила Ольга Павловна, даже не обернувшись, — Лихо, Скавронский, лихо.
Алиса, идущая след в след за преподавательницей, коротко хихикнула и бросила взгляд назад, махнув плотной каштановой косой. Никита блаженно улыбнулся. Он в Калугину втрескался как школьник, ещё курсе на втором, наверное. После учёбы караулил, звал на кофе и в кино, записки писал, цветы-конфеты пробовал передавать через консьержа в общежитии. Потом, правда, выяснилось, что Алиса жила в квартире своих родителей, а подарки Мельникова благополучно ушли кому-то другому, но парень не был в обиде. Хотя, потраченных денег всё же было жалко.
От размышлений отвлёк весьма ощутимый тычок под рёбра от Антона, так что Никита чуть сбился с шага. Друг был примерно одного с ним роста, но шире в плечах, и обладал более развитой мускулатурой, чем его жилистый друг и сосед по общаге.
— Чё, запланировал уже себе сеновал, а? — прошептал Антоха, заинтересованно улыбаясь.
— Чё, в смысле? Какой сеновал? — так же прошептал Никита, поворачиваясь к нагнавшему его другу.
— Ну вон, — Скавронский кивнул на фигуристую спину Алисы, что-то высматривающей в кронах деревьев, — Спортсменка-комсомолка твоя. Ты третий год на неё слюни пускаешь, перепало уже, да?
Никита тряхнул волосами, вздыхая. Несмотря на все ухаживания, как он считал, весьма старательные и грамотные, прямого ответа он никогда не получал. Мельников смотрел, как девушка принимает его знаки внимания, но делает это с некоторым снисхождением. Какой статус у их отношений, он никак врубиться не мог — оставаться тайным ухажёром не хотелось, но и в лоб предлагать встречаться было почему-то страшно.
— Да причём тут перепало, — проворчал Никита, поудобнее подтянув лямки рюкзака, — Это тебе у нас лишь бы поебаться. Ничё я такого не думал.
— Ой, бля, — притворно скривился Антон, запрокидывая голову, — Вот мне только не надо заливать, что ты не ради неё на поездку согласился. Сдохнуть тебе несчастным дрочером, Никитосик. Харе сиськи мять, отличный шанс же…
— Слава Богу, нашли! — с жаром вскрикнула впереди Алиса, и парни машинально повернули головы, глядя в её сторону.
Вдалеке и впрямь виднелись серые крыши приземистых домов. Радость от того, что до заветного отдыха осталось рукой подать, заставила уставших путников прибавить шагу.
Проходя мимо окопавшихся в земле избушек и утопая кроссовками во влажном мху, Никита ощутил, как восторга в нём поубавилось. Пару лет назад он решил ради интереса глянуть мистический фильм про Гоголя и его шизу. Видимое им прямо сейчас больше напоминало мрачную и сырую Диканьку, нежели приветливую и светлую деревушку, куда обычно едут к бабушке на лето. Впрочем, в Диканьке хотя бы люди были, укрытые необычным для середины лета туманом Топи же выглядели абсолютно мёртвыми и всеми покинутыми.
— Что-то не нравится мне тут, — пробормотала задумчиво Алиса, озираясь в поисках хоть одной живой души кроме них.
— Экспедиции в целом не для того, чтобы нравиться, — тут же осадила Ольга Павловна менторским тоном, но Никита успел заметить по её глазам, что опасения остальных она всё же разделяла, — Ладно, давайте к кому-нибудь из местных попросимся, через них уже попробуем связаться, раз сети нет.
— А вон туда давайте, — предложил Антон, тыча пальцем в коптящуюся дымоходную трубу через три дома от места, где они стояли, — Там верняк кто-то есть.
Уже подходя к нужному дому, Мельников на пару с Антохой впечатлённо присвистнул, на несколько секунд застыв на месте. У самых ворот был припаркован удивительно чистый Гелендваген, слабо, а точнее вообще никак не вписывающийся в атмосферу повсеместной разрухи. Никита бросил взгляд через забор и воспрял духом, увидев на доме пыльную спутниковую тарелку. Значит, электричество в доме точно есть, и удастся реанимировать успевший сдохнуть телефон. Может, получится даже до мамы дозвониться и сказать, что они добрались и всё хорошо.
— А деревня-то сыто живёт, — протянул Скавронский, сунув руки в карманы джинсов и начав перекатываться с пятки на носок. Друг бросил взгляд на мокрый мох под его ногами и шепнул «Не пиздонись».
К дымящей бане они подошли ровно в тот момент, когда с характерным скрипом отворилась деревянная дверь. На улицу вышел стройный молодой мужчина под два метра ростом. Мокрые короткие кудри зачёсаны назад, насупленные светлые брови, лёгкая щетина… эдакий русский Емеля, идеально подходящий под антураж глухой деревни. Воображение выпускающегося историка сразу пририсовало ему косоворотку и красные шаровары. На деле же на мужчине были простые горчичные штаны и серая футболка с аляповатым рисунком короны, прилипающая к влажной коже. На шее повисло небольшое полотенце, а в зубах была зажата сигарета, за которой кудрявый внимательно следил, пока подкуривал, прикрывая гигантской лапищей огонёк зажигалки.
— Оп-пачки, здрасьте, — пробормотал он после короткой затяжки, наконец, заметив стоящих перед ним людей.
— Здравствуйте, мы туристы из Москвы, — начала Ольга Павловна, как их негласный руководитель, — В монастырь ваш приехали. Меня Ольга зовут. Ольга Наумова.
— Очень приятно, Кольцов Максим, — поздоровался мужчина в ответ, перехватывая сигарету левой рукой и протягивая правую для рукопожатия. Ожидающей чего-то интонации их преподавателя он явно не понимал.
После свои ладони вытянули Антон с Никитой, представляясь. Хватка у Максима была что надо. Мельников ещё раз оглядел хозяина дома и просто, по-мужски позавидовал чужой хорошей форме.
— Вы простите нас, пожалуйста, что вот так без разрешения на территорию зашли, — продолжила преподавательница.
Максим изучающе рассматривал её и её спутников. Удивлённым он не выглядел ни капельки. Не пытался ничего спрашивать, не показывал обеспокоенности их проблемой, просто молча изучал, медленно кивая каким-то своим мыслям и тихонько поддакивая.
— А это ваш гелик возле дома? — вклинился Антон, кивнув через плечо в направлении ворот.
— Ну мой, — ответил Кольцов, расправляя гордо плечи и снова затягиваясь, — А чего?
— Да нас трансфер кинул, до деревни от станции проезжий мужик довёз. До монастыря отсюда, говорят, два кэмэ чапать, хотели вот попросить нас подбросить, — продолжил за друга Никита.
Максим заинтересованно посмотрел ему в глаза, будто что-то решая в голове, а потом внезапно спросил.
— Всех ты сюда позвал?
Мельников опешил, не понимая, почему из всех хоть сколько-то логичных вопросов ему решили задать именно этот.
— Нет, это я их собрала, — переключила на себя его внимание Ольга Павловна, покачав головой. Тоже не понимала, зачем Максиму эта информация, — Мы историки, у ребят практика, экспедиция небольшая.
Максим слабо кивнул пару раз, приподняв брови. Не похоже, чтобы он поверил. Никита хотел было снова вступить с объяснениями, но Кольцов уже зашагал к дому, докуривая сигарету и вминая её в стоящую на деревянных перилах пепельницу.
— Ладно, я вас подвезу, только давайте завтра уже, окей? Мне до вечера Денчика дождаться надо, а то он в дом не попадёт и истерить начнёт.
Никита проследил за тем, как Максим стянул с шеи полотенце и перекинул то через перила, толком не расправив.
— Что за Денчик? — неуверенно спросила Алиса, ставя ногу на кривоватые ступеньки.
— Денчик? — расслабленно улыбнулся Кольцов, словно что-то вспоминая, — Да так. Ебанушка белобрысая одна. Ну, в дом заходить будете, нет?