Машина Хозяина замерла рядом с оставленным у въезда в деревню Гелендвагеном, заставив Максима по инерции чуть качнуться вперёд. Кольцов расслабленно выдохнул, беспечно порадовавшись, что его тело перестало мотылять по сиденью из стороны в сторону на каждой кочке. Поведя плечами и неловко откашлявшись, он обернулся к человеку за рулём и быстро, но без особой уверенности в глазах протянул правую руку.
— Спасибо вам, Иван Виталич. Ну, до скорого, наверное, да?
Алябьев бросил на него беглый взгляд, скрипнув зубами. Покидать свои владения на несколько часов только для того, чтобы дать Максиму возможность попользоваться благами, отсутствующими в Топях, Хозяин очень не любил, но делать было нечего — Кольцов был крайне исполнительным подчинённым и заслуживал поощрения за свои труды. Вслух он об этом никогда не напоминал, конечно же, впрочем, никогда и не приходилось. Иван Витальевич без особой охоты отнял одну руку от руля, быстро, но ощутимо схватив ей ладонь Макса и единожды встряхнув.
— Шагай уже, — буркнул Хозяин нетерпеливо, как только высвободился из рукопожатия.
— Понял, — послушно кивнул Кольцов, поспешно выбираясь из машины, — Это, всего доброго.
Обогнув автомобиль и замерев позади, вытянул вперёд руку и легко нажал на кнопку крышки багажника. Та с тихим, медленным вжиканьем поднялась, являя четыре набитых доверху пластиковых пакета и две полных канистры бензина. Мужчина выгрузил всё на землю, надеясь, что из-за его неаккуратности ничего ненароком не вывалится, и звучно хлопнул крышкой багажника, после с невинной улыбкой взмахнув рукой на прощанье. Если у Хозяина и были недовольства по поводу того, как Кольцов обращался с его машиной, то он явно предпочёл оставить их при себе, молча уезжая восвояси.
Максим взял тихо бултыхнувшие канистры и огляделся по сторонам. Перенося все покупки в собственное авто, он глянул на пустующее место водителя и озадаченно нахмурился. Недолго покурив в ожидании, опираясь задницей на передний бампер, Кольцов всё же с досадой вздохнул, щелчком пальцев пульнул дымящийся бычок во влажную траву на обочине и забрался в машину.
Это была вторая охота за время пребывания Макса в Топях (если, конечно, не считать ту, где жертвой выступал он сам и его попутчики), и во второй раз после его возвращения из Мудьюги вся деревня будто умерла. Все словно разом попрятались, и он один ехал по пустой на первый взгляд деревне, как… царь. Мелькнувшим в голове «хозяин» Максим поостерёгся назвать себя даже в мыслях. Ну так, на всякий-пожарный.
Уже заезжая к себе во двор, Кольцов недовольно цыкнул, заметив оставленную нараспашку дверь. Воровать в доме было особо нечего, разве что телефоны, которыми ни он, ни Денис не пользовались — давным-давно надобность отпала. Но вот чужая безалаберность временами изрядно подбешивала.
Максим неспешно выгрузил два пакета из машины и медленно из-за неподъёмной тяжести побрёл к дому. Старое крыльцо поскрипывало под его весом, подсознание даже неожиданно шепнуло, что было бы неплохо заменить пару особо ветхих ступеней. Однако Кольцов быстро вспомнил, что мастером на все руки никогда особо не был, и до тех пор, пока старое дерево просто не проломится, заниматься этим ему будет банально лень.
Тяжело бухнув пакеты на обеденный стол, Максим, разминая пощёлкивающие плечи и шею, медленно прошёлся вдоль кухни, прямо к ведру с водой, принесённому ещё вчера вечером. Зачерпнул содержимое небольшим жестяным ковшиком, стоящим рядом, и, не утруждая себя переливанием в кружку, принялся жадно пить с плотно закрытыми от удовольствия глазами. Прохладная сладковатая вода, побежавшая по усам и переливающаяся через край, застучала каплями по полу. Одновременно с этим послышался звук шагов со стороны входной двери.
Кольцов разомкнул веки и вперил взгляд в стоящего на пороге Дениса, задумчиво склонившего голову вбок. Титов каким-то неведомым ему образом всегда появлялся неожиданно, будто возникал из воздуха, так что Максу пришлось просто привыкнуть. Въевшаяся за годы работы журналистская чуйка требовала выведать, куда Денис порой внезапно исчезает и где шатается дни напролёт, но с течением времени всё реже и реже подавала голос. Главное, что Денчик неизменно возвращался обратно, домой, плюхался под бок, закутываясь в Максима, как в одеяло, и блаженно улыбался, заставляя и все переживания Кольцова дремать зыбким сном.
Невольно вспомнился один день, примерно через две недели после того, как они поселились в доме бабы Нюры. Кольцов медленно открыл глаза, неохотно выбираясь из сладкого сна, и был крайне удивлён, когда вместо окна и старой тумбочки со своей стороны кровати увидел цветастый ковёр рядом с дверью, а голова его вместо подушки покоилась на жилистых бёдрах Дениса. Кровать была заправлена, они оба полностью одеты, и, если судить по свету в комнате, был уже поздний вечер. Вся одежда сильно пахла лесом, и Макс растерянно опустил голову, оглядывая относительно свежие пятна от земли и травы на коленях своих брюк, не понятно как и откуда взявшиеся. Из его памяти словно исчезла половина дня, и он встревоженно завозился, пытаясь подняться.
— Чё за… Дэн?
Титов, который до этого медитативно почёсывал чужой затылок, зарывшись пальцами в русые кудри, довольно хмыкнул.
— Не собираешься больше никуда уезжать, Максимка?
Кольцов извернулся так, чтобы смотреть Денису в лицо. Тот спокойно улыбался и внимательно смотрел ему в глаза, ожидая ответа. Максим только озадаченно моргал, пытаясь понять суть вопроса. Уезжать? Разве он хотел отсюда уехать? Он не помнит… А зачем? Тут же здорово, чистый воздух, природа рядом. Тут Денис. Тут хорошо.
Макс фыркнул и непонимающе мотнул головой, перехватил чужую руку своей и запустил пальцы под рукав шубы, поглаживая прохладную кожу на выступающей косточке Денисова запястья.
— Да куда ж я от тебя денусь, ты чё? — расслабленно выдохнул Кольцов, слегка улыбнувшись.
В глубине глаз напротив вспыхнуло такое удовлетворение, как если бы Денчику сказали, что его главный конкурент погиб в результате несчастного случая. Червячок подозрения закопошился в голове, и Максим уже начал формулировать наиболее корректный вопрос, но Титов быстро закрыл глаза, не давая разглядеть того странного выражения. А когда он наклонился к лицу Макса и впился в его приоткрытый рот, тут же проталкивая внутрь язык, слова и вовсе перестали собираться в осмысленные предложения.
Наверное, именно с того дня Кольцов и перестал задавать новые вопросы и искать ответы на уже существующие. Впрочем, вины за это он давно больше не чувствовал.
— Чего встречать не вышел? — с видимым безразличием вздохнул Максим, скрещивая руки на груди, опираясь спиной на печку, — Машину кинул, ворота не закрыл…
Денис вздохнул, внимательно глядя на него, после чего безразлично дёрнул плечами. Без помощи рук стащив с себя кроссовки, он прошёл в дом, медленно шагая в сторону Кольцова.
— Я до монастыря ходил, шкуры отнести, — ответил Титов таким тоном, словно Макс должен быть доволен, что он вообще пришёл, и бросил взгляд на обувную полку в сенях, — О.
Денис быстро нагнулся к ней, после чего поднял, демонстрируя, две пары кроссовок, мужских и женских.
— Это чего? — спросил он, встряхнув кроссовки и заставив резиновые подошвы глухо стукнуться друг о друга.
Кольцов сделал несколько шагов вперёд, приглядываясь к незнакомой обуви, после чего брови его взлетели вверх.
— А-а, — протянул он, догадавшись, и встал рядом с Денисом, — Так это того пацана с девкой. Последние которые, в одних носках носились, помнишь? Через окно слиняли, вот кроссы и оставили здесь.
— А, ну ладно, — ответил Титов, кидая женские кроссовки обратно на полку и принимаясь изучать оставшуюся в руках пару обуви, — Нормальные вроде. У тебя какой размер?
— Сорок пять или сорок четыре, не помню, — почесал бороду Макс, задумчиво кривя губы.
— Пиздец лапа. Это сорок второй, — Денчик ещё пару секунд повертел кроссовки в руках, после чего легкомысленно пожал плечами, — Ну ничего, мне, значит, пойдут. А бабские Соньке с Лизой предложу, отнесём вместе со жрачкой. Сегодня их зашёл проведать как раз.
— И чё, как там?
— Да как обычно. Соня прибирается целыми днями да молится, сестра её слоняется без дела. Женским шмоткам, кстати, очень порадовалась.
Максим вздохнул. За Соню было почему-то грустно и немного обидно. Она ведь уехала, Козлов приходил к ним и говорил, что своими глазами видел, как девушка садится в поезд, так зачем вернулась? Впрочем, не Кольцову в его положении было судить её выбор. Предложи ему кто-то вернуться в Москву, бросив Дениса здесь, он не уверен, что согласился бы, тем более так сразу. Ему вполне хватало поездок до Мудьюги с Виталичем после охот, часа на три-четыре, посещения местного магазина и автозаправки, большего он теперь и не пожелал бы.
Титов прошлёпал мимо него и снял с плеча ремень негромко бряцнувшего ружья, встал лицом к лежанке печи и вернул оружие на место, втиснув между свёрнутыми матрасами из так называемой гостевой комнаты. После чего мужчина обошёл Максима и метнулся к столу, принявшись яростно шуршать пакетами. Переворошив продукты в обоих и едва не нырнув внутрь с головой, Денис вдруг вскинулся с донельзя недовольным лицом. Макс на автомате нервно сглотнул.
— «Алёнка» моя где? — пророкотал он с такой угрожающей интонацией, словно за ответ, который его не устроит, выпустит Кольцову кишки. А он может, Максим даже не сомневался.
— Успокойся, в другом пакете, он в тачке остался, — спокойно ответил Макс, выгружая на стол призывно торчащий блок сигарет и снимая с него целлофан, — Разнервничался, блин, тоже мне…
— Смотри у меня, — буркнул на это Титов, тут же выхватывая из блока сразу две пачки и пряча те в карманы шубы, после чего зарылся обратно в пакеты со всякой бытовой всячиной, — Ещё раз ту хуйню притащишь, я тебе член откушу.
Максим резко запрокинул голову и озлобленно рыкнул в потолок.
— Да блять, мёртвого заебёшь, Дэн! Один, один-единственный, сука, раз в сельском магазе не оказалось твоей ебучей любимой шоколадки, и пришлось купить то, что было! Ты мне это до гробовой доски будешь припоминать?! — выкрикнул он, отбросив распечатанный блок на стол и всплеснув руками, — Лучше б ты с таким энтузиазмом меня сегодня встретил, чтобы помочь всё это дотащить.
Шорох пакетов мигом стих.
— Там с тобой Хозяин был, — отрезал Денис как-то затравленно, не взглянув на Макса.
Кольцов его странную реплику понял без подробных пояснений. Вздохнул, привлёк к себе и сжал в объятиях, дождавшись, пока чужие руки не обхватят его поясницу плотным кольцом.
— Ну чё ты, всё ещё боишься, что ли?
На попытку поймать его взгляд Титов отреагировал тем, что зарылся носом в основание крепкой шеи и с силой укусил, заставив Макса болезненно ойкнуть.
— Ну прости, прости, — признал свою ошибку Максим и убаюкивающе покачался из стороны в сторону, потеревшись щекой о висок. Денис в его руках быстро расслабился, напоследок царапнув спину Кольцова через футболку.
Макс вздохнул, сквозь открытую дверь разглядывая опускающийся на Топи вечер. Впервые за прошедший год Хозяин разозлился настолько, что применил силу в отношении Титова, да ещё и таким способом. Максим помнил слова Дениса о том, что опухоль в последние дни болела вообще всё время, просто иногда больше, а иногда меньше. С приступами в определённой степени можно было смириться, но вот когда та же самая, просто позабытая боль внезапно возвращается спустя год мирной, здоровой жизни, то её ощущаешь в разы сильнее и острее. Это была изощрённая, не поддающаяся описанию пытка сразу для обоих. Естественно, Денчик до смерти перепугался. И плакал он в руках Максима именно от страха, а не от боли, которую забрали назад так же быстро, как и напомнили о ней.
— Ну чё, поехали? А то темнеет уже, — предложил Кольцов после нескольких минут молчаливых объятий, немного отклоняя голову назад и ладонью убирая чёлку с чужого прохладного лба.
Денис только хмыкнул, слегка улыбнувшись, и расслабленно кивнул. После чего быстро отстранился, крутанувшись на месте, и зашагал в сени. Застыл в раздумьях на пару секунд, после чего затолкал свои грязно-белые кроссовки подальше за обувницу и спешно нацепил на себя обновку. Чистые, практически новые кроссовки, оставшиеся от застреленного им мальчишки. Трофейные, считай.
***
Максим несколько раз ударил костяшками пальцев по деревянной двери, приглушённо прошипев от боли в другой руке. Пальцы пластиковыми ручками резал пакет, набитый до отказа всякой всячиной. Денис топтался далеко позади, у самых ворот, странным взглядом сверля покрытую густо-чёрную в ночной темени запруду и из стороны в сторону покачивая в обеих руках канистру, будто школьница портфель.
Всего пару мгновений спустя дверь всё же открылась. На пороге стоял коротко стриженный мальчишка девяти лет, в серой футболке и шортах. При виде его Кольцов тут же приободрился, натягивая на лицо приветливую улыбку. Денис освободил одну руку и с энтузиазмом помахал, почему-то не подходя ближе.
— Здорово, Мишань. Дай пять, ну-ка… — мальчик хлопнул маленькой ладонью по протянутой к нему ручище Макса, немного застенчиво улыбнувшись в ответ, — … молодца. Папа-то дома?
Как по щелчку в глубине дома скрипнули старые половицы, и взгляду пришедших предстал капитан Козлов М. А., только без своих извечных утеплённой куртки и фуражки.
— Явились — не запылились, — проворчал мужчина себе в усы, вставая рядом с отошедшим в сторону сыном, и положил руку ему на плечо, — Здорово.
— Здорово, товарищ капитан, — бросил Максим, перехватывая поудобнее пакет, — Гуманитарная помощь прибыла.
— Заходи давай, помощь, — кивнули в ответ миролюбиво. Козлов чуть отклонил голову и гаркнул ему за плечо, — Ты тоже сюда чеши, стоит там как в поле дрын, понимаешь…
Денис, получив разрешение войти, едва не в припрыжку поскакал к дому. Кольцов на это только хохотнул, кряхтя под тяжестью своего груза.
Когда тяжёлый пакет был разобран, продукты и бытовые принадлежности, закупленные строго по тому списку, который капитан отдал Максу в руки перед выездом из Топей, оказались разложены по местам, Кольцов вместе с хозяином дома сел за стол. Мишка, всё это время молчавший, подошёл к столу, на котором всё ещё частично лежали купленные в Мудьюге вещи, и внимательно посмотрел на одну из них.
— А это что? — спросил он с плохо скрываемой заинтересованностью, прижавшись к плечу отца.
— Это? — уточнил Максим, проследив за взглядом мальчика, отряхнул руки от крошек наспех сделанного бутерброда, который самозабвенно уминал, и протянул желаемое в детские руки, — А это тебе презент, на вот, держи.
Миша с любопытством вертел в руках небольшого размера коробку с конструктором Лего, на которой была изображена полицейская машина с человечком внутри.
— Как у папки твоего, только поменьше, — хохотнул Кольцов, складывая локти на краю стола, — Похожа же, да?
— Что сказать надо, Миш? — мягко спросил у сына капитан, отводя от Макса злобный взгляд.
— Спасибо, — бойко вскинул голову мальчик, благодарно улыбнувшись.
— Крутой, — протянул стоявший у него за спиной Денис, чуть склоняясь, чтобы лучше разглядеть изображение на коробке, — Пошли-ка соберём, а?
Миша согласно кивнул, уводя Титова за собой в подобие гостиной и плюхаясь на ковёр. Денис плавно опустился рядом в позу лотоса, вскинув полы излюбленной шубы и расстелив те позади себя, будто маэстро, приготовившийся играть. Максим не удержался и тихо прыснул от всей нелепости и пафоса представленной ему картины.
Козлов в это время с тихим клюканьем разливал только что открытую водку по двум гранёным рюмкам, которые выставил почти сразу после того, как Макс с Денисом вошли в дом.
— А куда вы все сегодня уходили? — невинно спросил Миша внезапно, спокойно разглядывая Титова, высыпающего детальки на ковёр.
Рука капитана зависла над собственной пустой рюмкой. Кольцов напрягся тоже, предупреждающе косясь на Дениса. Козлов сыну до сих пор ничего не рассказывал ни про Хозяина, ни про охоту, впрочем, судить его Максу было не за что. Будь у него самого ребёнок, он бы тоже старался оградить его от ужасов, которые приходится переживать и творить самому, чтобы просто выживать.
— Мы… да так, гуляли, — легкомысленно протянул Денчик, поймав взгляд Максима, после чего с самой доброжелательной улыбкой из возможных взглянул обратно на Мишу, — Хочешь, тебя в следующий раз с собой возьмём гулять…
— Я тебе щас как дам «с собой», ты, — гаркнул Козлов, звучно опустив на стол донышко бутылки, и сел вполоборота, гневно глядя на рассевшегося в его гостиной Титова.
— Капитан, капитан… — Кольцов тут же протянул к нему руку, хватая за синий рукав форменной рубашки, и предотвратил попытку встать, уверенно дёрнув бровями и одними губами призывая не кипятиться.
Денис, судя по довольному выражению, уже получил своё, и продолжать провокации был не намерен. Быстро облизнув верхний ряд зубов и ещё секунды три посверлив взбесившегося Козлова ядовитым взглядом, он снова вернулся к образу спокойного и миролюбивого дяди Дениса.
— Ну вот видишь, папа не разрешает, — вздохнул Титов, притворно огорчившись, и принялся разворачивать сложенный вчетверо листок с инструкцией, — Значит не поедешь с нами никуда, вот так вот. Давай-ка, что у нас тут…
Пока двое в гостиной были увлечены конструктором, Максим, проследив за ними взглядом, наклонился к капитану, заговорив медленно и негромко.
— Кстати, про, кхм, гулянку. Я с Хозяином поговорил, он готов тебе через дня два-три организовать выезд отсюда, стёкла на тачке новые вставить.
— Вот не надо это таким тоном говорить, будто ждёшь, что я тебе спасибо скажу, — заворчал Козлов, опять хватаясь за бутылку и, наконец, наполняя свою рюмку, — Их из-за твоего придурка с ружьём новые ставить и надо, если не забыл.
— Да не забыл, — обиженно пожал плечами Макс, отворачиваясь к рыжему свету фонарей из-за окна, — Я уж так, в качестве извинения. Не хочешь — хер с тобой.
— Да ладно уж, съезжу, чего добру пропадать, — отмахнулся капитан, поднимая над столом рюмку, — Как их там звали, ты в курсе?
— Антон, Никита и… вот девку не помню, — забормотал Кольцов, последовав примеру мужчины напротив, и задумчиво нахмурился, бегая взглядом по поверхности стола, — А, нет. Алиса.
— Ну, вот за них за всех, — кивнул Козлов, с тихим звоном стукнув своей рюмкой о рюмку Максима.
Тот хмыкнул и опрокинул водку в себя, после переводя взгляд в гостиную, залитую тёплым жёлтым светом от настенных ламп. Отставил рюмку в сторону, хмыкнул собственным мыслям, подперев кулаком щёку.
— И почему ты каждый раз остаёшься, не пойму никак, — произнёс капитан как бы невзначай, закручивая крышку на бутылке, — Несколько раз уже выезжал за год, а всё равно обратно тащишься.
Кольцов вгляделся в лицо Дениса, полностью поглощённого сборкой лего-машинки вместе с девятилетним ребёнком.
— Да куда я отсюда, — обронил он расслабленно, слегка улыбнувшись.
Титов, будто почувствовав его взгляд, обернулся и заулыбался тоже. За окном из-за редких облаков вышла яркая, как фонарик, луна.