Стоило двери в дом снова открыться, и Антон уже стоял перед ней, не давая прохода двум вернувшимся мужчинам.
— И кто это был? — спросил Скавронский, после того как шедший первым Денис почти лениво оттеснил его в сторону.
— Это? — махнул Максим рукой себе за спину, преспокойно садясь за стол на место Ольги Павловны и пододвигая к себе её чашку, — А, это Хозяин.
Парень перевёл взгляд на Алису с Ником. Нет, ему это не послышалось.
— Какой нахрен хозяин, дядь? — обманчиво спокойным голосом начал Антон, указывая на окно, — Палка куда уехала?
— Ой, да всё с вашей преподшей нормально будет, успокойся, — с полным безразличием отмахнулся хозяин дома, — Виталич нормальный мужик, адекватный, спокойный. Мы с Деном при бате его приехали ещё, вот он вообще был отмороженный, конченая мразь.
Кольцов взял заварочный чайник одной рукой и, сняв для удобства крышку, стал наливать содержимое в стоящую перед ним чашку. Как будто ничего не произошло, как будто всё так, как и должно, сука, быть.
— А-а, ну тогда ладно, конечно, — медленно произнёс Антон, и попятился к двери. Наощупь вцепился в не закрытую до конца дверь, подхватил в сенях обувь и вылетел на улицу с кроссовками в руках.
— Э, Антонио! — долетело в спину, пока он впопыхах обувался, едва не падая по ступенькам с крыльца и пытаясь высмотреть на дороге удаляющийся чёрный внедорожник.
Он бежал по деревне, не понимая толком, что именно ищет и что пытается доказать. Сначала оживающие трупы, которые ходят и разговаривают, а теперь новые русские по-деревенски, которые зовут себя хозяевами и похищают людей с лёгкой руки местных жителей. Это всё напоминало странный сюрреалистичный сон, от которого срочно нужно было просыпаться.
На минуту Скавронский замер на месте в попытке восстановить дыхание после бега, оглядываясь по сторонам и замечая совсем рядом озёрный мыс. Ноги сами вынесли его к дороге в сторону монастыря. Антон вспомнил разговор с Ариной и решил, что стоит пойти поискать тот дуб и попытаться снова. Он видел в окно, как Ольга Павловна говорила по телефону перед тем, как её куда-то увезли, значит связь явно появилась. Парень встряхнул рукой, включая смарт-часы и проверяя уровень сигнала. Электронный циферблат ввиду неиспользования показывал почти полную зарядку, а на чёрном фоне белыми росчерками светилось «11:59». Сотовая связь отсутствовала начисто. Ничего, в указанном-то месте точно должна ловить.
— Ну и куда ты так полетел? — спросили позади расслабленно, и Скавронский волчком крутанулся на сто восемьдесят градусов.
Денис стоял прямо, опустив руки вдоль тела и вздёрнув самодовольно острый подбородок. Улыбка была доброжелательной и снисходительной, как при общении с ребёнком, но глаза в ней снова не участвовали. Антон внимательнее вгляделся в чужое лицо, а потом истерично рассмеялся, отступая в сторону.
— Твою ж мать, — хихикнул он, обхватывая руками затылок и качая головой, — Да меня глючит просто.
— Ага, — заинтересованно произнёс Денис, качнув головой и поглядев в сторону, как будто размышлял над чужим тезисом, — А это почему?
— Тебя тут нет, — Скавронский, кивая самому себе, потряс вытянутым пальцем в сторону мыса и зашагал к нему, — Да, меня тупо глючит. Вон там вот трупак твой лежит, он есть. Я фотку видел, это то же место, точно. А хотя, трупак-то в любом случае не твой.
Денис озадаченно хмыкнул, чуть закатив глаза под нахмурившиеся брови и карикатурно выпятив губу.
— Так мой или не мой трупак? Ты уж определись.
Антон замер, не доходя до края мыса, и обернулся к Денису, старательно встряхивая головой. Образ напротив почему-то никак не исчезал.
— Я ж тебя знаю, — победоносно продолжил Антон, — Вспомнил, чё мне рожа эта так знакома. Денис Титов, который ТруТок запустил, а год назад куда-то пропал. Так что да, ты просто глюк. Тебя тут быть не может. Мне башку напекло просто, вон, на солнце, вот всякая херь и мерещится. Так что сейчас я труп увижу своими глазами, а ты пропадёшь.
Денис Титов, или то, что им казалось, зажмурилось, чуть наморщив острый нос, и звонко захохотало.
— Нихера се, интересно как, — произнёс мираж сквозь смех, — А что потом?
— А потом, — закивал Скавронский, сам не понимая, почему продолжает говорить с собственной галлюцинацией, — Я дойду до точки со связью, мне ваша эта рассказала про дуб, у которого сеть ловит. И позвоню домой, за нами приедут, и вам, ублюдкам, хана. И тому хрену зализанному, который Палну нашу увёз, и твоему ёбарю-шизофренику, как пособнику.
При упоминании Максима Денис резко перестал смеяться. Наигранная весёлость мигом схлынула с его лица, как будто с него одним движением сорвали маску. Карие глаза как по щелчку налились животным гневом, и он в несколько широких шагов преодолел разделявшее его и Антона расстояние. Тот не успел толком среагировать, прежде чем его с неожиданной мощью пихнули в грудь, сталкивая с мыса. Парень полетел спиной вниз, с размаху врезаясь шеей и затылком в светлый песок. От удара из груди выбило весь воздух, и Скавронский в шоке открыл рот, тупо пялясь вверх.
Это невозможно. Галлюцинация не могла так сильно ударить. Она вообще не могла его ударить.
Шея подозрительно заныла, но Скавронский не мог даже вдохнуть, не говоря уже о том, чтобы подняться. Вполне осязаемый Денис незамедлительно прыгнул к нему, приземлился на корточки почти вплотную и, не давая и шанса успеть опомниться, схватил за грудки и волоком потащил в воду.
— Нет. Нет! — Антон вцепился в чужие запястья, комкая в пальцах искусственный мех шубы и перебирая ногами по песку, — Пусти! Нет!
Озёрная вода обожгла холодом кожу головы. Парня затылком воткнули в ровное дно, а чужие руки вдавили в него и тело, не давая подняться. Денис был примерно одной комплекции с тощим Никитой, но при этом обладал недюжинной силой, и все попытки Скавронского вырваться из стальной хватки были ему что слону дробина. Из-за его активного сопротивления взбаламученный ил клубами взвился со дна вверх, сделав воду мутной и застилая обзор. Однако даже так Антон видел сосредоточенное лицо и руки, крепко держащие его за основание горла. Когда воздух огромными пузырями взлетел на колыхающуюся поверхность, и вода вперемешку с илом и песком стала заливаться в нос и рот, Денис неожиданно схватил его за загривок и вытащил на воздух.
Грудь разрывал кашель. Титов склонился вплотную к его лицу, бешено таращась и зажимая мокрой ладонью чужой рот.
— Кашлять не смей водой, сука, — прорычал он, проталкивая каждое слово сквозь сжатые зубы, — Глотай! Глотай воду, блять, я сказал! Глотай!
От испуга Скавронский рефлекторно сделал глотательное движение. Воды к нему в рот набралось больше, чем он мог впихнуть в себя за один раз, и поэтому излишки с бульканьем, как при рвоте, брызнули в стороны в приступе кашля. На глазах выступили слёзы от саднящей боли в горле.
Денис удовлетворённо улыбнулся. Надобность в том, чтобы удерживать Антона, у него явно отпала, поэтому Титов выпрямился и яростно замахал рукавами шубы, стряхивая с них воду. Скавронский, поняв, что освободился, встал на четвереньки и в этом положении едва ли не побежал под громкий плеск воды к берегу. К совершенно пустому берегу.
Только сейчас парень обратил внимание, что пространство под мысом не было занято ничем, кроме желтоватого речного песка. Антон яростно замотал головой, срывая с волос мелкие капли, разлетающиеся в стороны, но никак не мог найти разложившееся тело с фотографии, которую ему показывал друг.
— Что, труп ищешь и найти не можешь? — заржал позади Денис, издевательски предполагая, — Убрали, наверное, перетащили, да? Как же это так получилось-то?
Скавронский уткнулся мокрым лбом в песок перед собой и закричал, настолько сильно и громко, насколько хватало мощности прокуренных лёгких. Все внутренности как будто выворачивало наизнанку, а потом закручивало в канат. Голова резко закружилась, а температура как будто поднялась вдвое. Перед глазами мелькал какой-то сюрреалистичный бред, и почему-то в окружении монастырских стен.
Объятый пламенем труп двухглавого орла, одному Богу известно как прибитый к кирпичной стене.
Две светловолосые девушки, похожие, как сёстры, но при этом необычайно разные, в каком-то диком, напоминающем транс танце пляшущие в окружении церковных свечей.
Максим, лежащий на старой кровати посреди комнаты, и Денис, скачущий на нём верхом, в леопардовой шубе на голое тело и с чужой рукой на горле.
Глядящая в маленькое зеркальце Аринка и женщина, очень похожая на неё, позади стоящая в красивом платье и с каким-то обиженным взглядом заплетающая девушке волосы.
Антон зажмурился и завертел головой, царапая кожу о мокрый песок. Горло уже болело от крика, но парень не мог прекратить вопить от боли и страха. В мозг как будто врезались сотни раскалённых игл.
Это всё нереально. Это всё нереально. Этого нет. Ничего нет. Нет. Нетнетнетнетнетнетнетнет.
Прóклятая деревня. Прóклятый монастырь. Прóклятое место. Проклято, проклято всё.
Денис скакал вокруг него одуревшим от счастья зверем и хохотал. Звук чужого смеха сливался с криком Скавронского в унисон, иногда становясь громче и создавая чудовищную какофонию вкупе со звонким длинным писком в ушах. Шуба от каждого движения взмахивала, едва ли не порхала, подбирая с земли песчинки и швыряя их в волосы и лицо. Титов крутился перед ним на четвереньках, лупил восторженно ладонями по песку, заставляя тот разлетаться ещё сильнее, и заглядывал Антону в лицо, как будто старался не пропустить ни секунды чужой агонии, от которой получал такое наслаждение.
— Ой какой ты классный, а, — протянул мужчина, как будто выдохшись и припав к чужому плечу, — Понятно, чё ты Арине приглянулся.
При упоминании девушки Скавронский приоткрыл глаза, загнанно дыша. Денис заинтересованно выпрямился, безумными глазами всматриваясь в чужое усталое лицо.
— А ты чё думал, раз она тебя себе выбрала, то всё, ты в безопасности? — спросил он, карикатурно кривляясь, после чего хищно оскалился, — А не-ет. У меня с этой сукой старые счёты, она у меня мужика чуть не увела. Так что ты не обессудь, но око за око, сам понимаешь. Я теперь и Хозяину тебя не отдам. Сам играться буду. Моё теперь.
Последние слова Титов практически прохихикал ему в лицо с какой-то безумной, бешеной радостью. Парень не понимал, о чём эта тварь говорит, и понимать не хотел. Он просто хотел, чтобы всё это прекратилось.
Он лишь пару раз моргнул, но Дениса на берегу уже не было. Тот, шурша по траве кроссовками, неторопливо брёл в сторону тропы по направлению к деревне, пританцовывая и размахивая руками. В пальцах одной была зажжённая сигарета, и струйка дыма из-за плавных движений вырисовывая в воздухе кривые серые вензеля.
— Если хочешь быть богатым, если хочешь быть счастливым, — распевал Денис в полный голос, — Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём! Ты будешь нашим королём!
Когда последние отзвуки чужого раскатистого голоса стихли, боль неожиданно прекратилась. Антон тяжело повалился набок, сотрясаясь всем телом и жадно глотая воздух. Прежде чем закрыть глаза, он бросил взгляд на мигнувший циферблат электронных часов.
12:12. Слава Богу, всё закончилось.