Все Топи как в болотную трясину затянуло в сумерки. По немногочисленным улицам вспышкой зажглись жёлтые закоптившиеся фонари, а Антон всё не появлялся. Ольга Павловна после рассказа своих студентов старалась не подавать виду, что подавлена, но Никита видел, как она нервно заламывала пальцы под столом.
— Ну всё, надо искать идти, — начал парень, остервенело жуя внутреннюю сторону щеки и пялясь в непроглядную ночную темень за окном их комнаты.
— Значит так: никто никуда не пойдёт, — отрезала преподавательница, сидящая на кровати со сцепленными в замок руками, — Сидим на месте, никакой самодеятельности.
— Да, и просто ждать, пока Антон в болоте каком-нибудь утонет?! — Мельников вытащил руку из кармана и принялся озлобленно жестикулировать.
— А ты предлагаешь вообще всем тут потеряться? Кто в ночное время на поиски людей выходит?
— Давайте Максима попросим машину завести, — подхватила стоящая в дверном проёме Алиса, — Он же эти места хорошо знает, должен помочь.
Никита покачал головой, принявшись расхаживать по комнате.
— Я к нему стучался уже, молчит и ни на что не реагирует.
Скрипнули половицы у входной двери, и Никита выпрыгнул из комнаты, чуть не снеся по дороге Калугину.
— Сука, Тоха!
Скавронский разувался, наступая на пятки своих кроссовок, и выглядел вполне себе расслабленным и довольным. На оклик он резко поднял голову, сбрасывая с затылка капюшон красной толстовки, и принялся удивлённо разглядывать выстроившихся возле входа в комнату людей.
— Здорово. Чё орёшь?
Мельников не мог понять, хочет он обнять друга, который заставил его понервничать, или проломить придурку голову старой чугунной сковородой с плиты.
— Ты где шатался столько времени? — продолжил он спрашивать уже спокойнее, сунув руки в карманы джинсов, — Мы думали, ты уже сдох где-то по пути.
Алиса после его слов покосилась на комнату Максима. Никита заметил её взгляд и проглотил фразу о том, как переживал, не появился ли в лесу второй труп.
— Ну извините пожалуйста! — всплеснул руками Антон, пихнув кроссовки на полку в деревянной обувнице и зло кривляясь, — Непременно бы отзвонился и сообщил, будь в этом сраном захолустье связь, но увы!
Ольга Павловна за его спиной недовольно цыкнула на ругань, но журить студента не стала, видимо, успокоенная его возвращением в целости и сохранности.
Преподавательница с Алисой давно спали на своих кроватях, а Никита, рассудивший, что забаррикадировавшийся у себя хозяин дома не будет слишком против, сварганил им с Антохой пару бутербродов. Над столом, тихонько жужжа, светила маленькая лампочка, но и без неё в дом проникало достаточно света с улицы, от старых фонарей.
— Так где ты был-то? — спросил Мельников полушёпотом, сложив руки на краю стола.
— Да на разведку гонял, — ответил друг с набитым ртом, склоняясь над тарелкой, — Смотрел, что тут есть вообще. Мне девчонка на одной улице встретилась. Та-ка-я-я…
Скавронский прикрыл глаза, мечтательно помотав головой, и Никита по привычке закатил глаза. Об Антохином кобелизме у них на истфаке легенды слагали, чем этот самый Антоха был вполне доволен и даже гордился. Поэтому и подкалывал Мельникова за танцы с бубном вокруг их старосты на протяжении тех четырёх лет, за которые сам успел перетрахать половину женской общаги. Никита был совершенно не удивлён, что даже в глухой деревне Антон умудрился подыскать себе новую пассию и уже пристраивался к ней под юбку.
— Ей хоть меньше шестидесяти, жеребец-осеменитель? — хохотнул парень, намекая на то, что до сих пор все виденные ими жительницы Топей были рябыми старухами, — Челюсть-то не вставная, или так наоборот удобнее?
Скавронский прекратил жевать, выпрямился и посмотрел на друга так, будто ему только что влепили смачного леща.
— Никитос, нахер сходи, по-братски, — предложил он крайне вежливо, и Мельников чуть не прыснул, прижав ко рту кулак, — Не, она классная. Кровь с молоком, мини-шортики такие, топик, тут вот две шишечки…
Антон даже бутерброд отложил, чтобы руками показать эти две шишечки по бокам от затылка.
— Арина зовут. Аришка…
Парень поглядел куда-то в окно, глуповато улыбнувшись. Если бы Никита его не знал, решил бы, что Антоха влюбился в деревенскую красавицу, как последний дебил.
— Так лет-то ей сколько, Аришке твоей?
Скавронский от вопроса как будто очнулся, поморгал, переводя взгляд на друга, и задумчиво нахмурился, как будто сам впервые задался этим вопросом.
— Да не знаю, — пожал он плечами после недолгого молчания, — Лет шестнадцать, может.
— Бля, чувак… — обречённо протянул Мельников и упал лицом в ладони, локтями продолжая упираться в стол. Проведя руками по лицу, принялся старательно уводить в сторону исполненный испанского стыда взгляд.
— Да ладно, чего. Я тебе говорю, там вот так вот всё… — Антон сложил обе ладони в кулаки, просунул большие пальцы между средними и указательными и приставил к собственной груди, имитируя то самое «всё» у его Аришки.
— Тох, в твоём случае разве что вот так, — ответил Никита и сложил пальцы крест-накрест, изображая решётку.
— Ой, ну тя нахуй, — отмахнулся Антоха и снова схватил недоеденный бутерброд, — Я ж не к этому вообще. Я у неё узнал про точку в лесу, где связь фурычит. Завтра как проснёмся, давай сгоняем?
Мельников согласно угукнул. Точка со связью — это хорошо. Наконец-то сможет позвонить маме и успокоить её, наверняка ведь уже вся извелась без возможности узнать, всё ли с Никитой в порядке.
Позавтракав, парни, как и договаривались, спешно засобирались к заветной точке. Максим, покинувший свою маленькую крепость, снова был весел и приветлив, и хотя ничто в его поведении не выдавало вчерашнего приступа бешенства, Антоха всё равно поглядывал на мужчину с опаской.
— Вы куда? — непонимающе завертела головой Алиса, когда они синхронно вскочили из-за стола.
— В лес, связь ловить, — ответил ей Никита, забирая из рук девушки пустую тарелку, — С нами пойдёшь?
— Да я опять до монастыря хотела попробовать дойти, — ответила она, бросив взгляд на прикрытые двери комнаты, — Вас тогда провожу заодно.
— Можем в монастырь тоже зарулить, это рядом как раз, — предложил Антон и понизил голос, — Заодно проверим, существует ли вообще этот отец Илья, или так, очередной глюк.
***
В поисках точки они обошли монастырь вокруг раз двадцать, не меньше. Никита глядел на иконку связи без единой белой палочки и не знал, кого хочется обматерить сильнее — незнакомую ему Арину за сраное кидалово или Антона за хреновую память. Большой дуб за монастырём, ну просто охуеть какой точный ориентир.
— Ни хрена не понимаю, — протянул Скавронский, крутясь как юла и озираясь в поисках подходящего под описание дерева.
— Ладно, идём внутрь, — разочарованно вздохнул Никита, пряча в карман телефон, и повернулся к выжидающей Алисе.
— Да не, погоди, — помотал Антон головой, даже не обернувшись, и снова принялся вращаться вокруг своей оси, глядя то на деревья, то в поднятый над головой телефон.
— Да всё, пошли, нет тут ни хера, — рявкнул Мельников, поворачиваясь к другу, заставляя того, наконец, остановиться, — Наебала тебя твоя Лолита.
Скавронский, словно не мог с этим смириться, ещё немного поглазел разочарованно по сторонам, после чего неохотно поплёлся следом.
Ольга Павловна не соврала про упадническое состояние монастыря. В проржавевшем до бурого цвета куполе зияли дыры, выщербленные, изъеденные временем и погодой стены покрывали строительные леса из подгнивающих деревяшек.
— И сколько, интересно, веков эта развалина на реконструкции, как думаете? — протянул Антон, щурясь от тусклого солнца, пока они поднимались по небольшому склону. Ответить ему никто не смог.
Ситуация внутри была не менее плачевная. Стены и круглые потолочные своды были двух цветов сразу — сквозь осыпавшуюся грязно-белую краску пробивались старые рыжие кирпичи. На полу валялись покрытые многолетней пылью доски, брезентовые мешки и прочий строительный хлам. Только пара помещений выглядели чуть более обжитыми — это комната со старой заправленной койкой и столом, в дальнем углу которой были аж две большие вешалки с самой разной одеждой, да скудный алтарь с иконой Христа, нарисованной будто на обломке деревянной двери.
— Такое ощущение, что тут только гастарбайтеры жили, а священнослужителей отродясь не водилось, — размышляла вслух Алиса.
Никита оторвался от разглядывания огромного кома грязного тряпья под окном и зашагал прочь. Калугина, ещё раз оглядев помещение, последовала за ним.
— Меня больше волнует, водится ли тут питьевая вода, — пробормотал Скавронский, привалившись плечом к проёму.
Никита кивнул и прочистил начавшее першить от сухости горло. Пустая пластиковая бутылка, которую он держал за горлышко, с лёгким стуком ударялась о бедро при каждом шаге — всё было выпито ещё по пути сюда.
Спустя минуту они оказались в чём-то вроде трапезной. Почти всё пространство занимал длинный деревянный стол с двумя скамейками по бокам. В дальнем его конце был большой железный бак для воды с краником внизу, как в поезде, а возле него в ряд стояли четыре кружки, как специально заготовленные.
— О, а вот и водичка, — Антон ткнул пальцем на резервуар.
— Думаешь, там ещё что-то есть, кроме плесени и тараканов? — мгновенно включился голос разума в лице Алисы.
— Ну вот сейчас и проверим.
С этими словами Мельников уверенным шагом прошёл к баку, прихватив со стола жестяную кружку. Конечно, он рассматривал вероятность, что вода в баке (при условии, что она там вообще есть) может оказаться испорченной, но горло уже раздирало от того, как сильно хотелось пить.
На цвет и запах вода показалась вполне нормальной. Никаких букашек там не плавало, да и бак, судя по звуку, был практически полный. Никита на всякий случай ещё раз понюхал содержимое кружки, после чего жадно присосался к её краю. Вода оказалась удивительно вкусной, словно минералка без газа. Прохладная, чуть сладковатая, разгоняющая по телу лёгкость с каждой выпитой каплей. Родниковая, скорее всего. Парень издал полный удовольствия вздох, отрывая кружку ото рта.
— Ой, вкусная, — протянул он с лёгкой отдышкой. Алиса с Антоном, последив за ним ещё пару мгновений, всё же взяли и себе по кружке.
Монастырь они покинули лишь в тот момент, когда сквозь пыльные стёкла решётчатых окон стало видно зависшее над кромкой деревьев солнце, начавшее клониться к закату. Перспектива встретить вечер в пустом и холодном монастыре, добираясь до деревни в полнейшей темноте, не прельщала никого, поэтому молодые люди как можно скорее двинулись к своему временному пристанищу. Несмотря на все странности приютившего их Максима, в его доме было тепло и даже уютно, а кормил он сытно и вкусно.
— Нормальная такая экспедиция, — хохотнул Антоха, шагая во главе колонны. На подходе к дому он развернулся спиной вперёд, чтобы было удобнее говорить, и Никита с опаской поглядывал, как бы друг не споткнулся о какую-нибудь ветку или камень, — Приехали, пожили-пожрали на халяву, каждый по разу сходили на заброшку посмотреть, и уедем домой.
— Первое место в конкурсе на самую неинтересную научную работу однозначно наше, — поддакнул Никита, когда они прошли мимо Гелендвагена у ворот и завернули во двор.
— Ну почему, — скривился несогласно Скавронский, всё ещё не отворачиваясь от попутчиков, — Вы вон можете рассказать, как трупак у озера нашли, разбавите скуку.
Мельников хотел осадить друга, оторвал для этого взгляд от своих кроссовок, поднял голову… и потерял дар речи. Спину словно насквозь прошиб железный штырь, пригвождая его к месту и лишая возможности шевелиться. Кровь разом отлила от лица, а в животе леденящим клубком свернулся страх. Алиса, ступающая следом за ним, чуть не врезалась по инерции в спину парня, но потом, вернув себе равновесие, тоже замерла как вкопанная, Никита только и успел услышать позади испуганный вздох. Она тоже не могла поверить в то, что видела.
— Тоха, — нервно сглотнул он, не в силах вернуть к другу полный шока взгляд.
— Да ладно тебе, прикольно будет, — продолжил подначивать Антон в своей обычной манере, но, заметив взгляд Мельникова, вперенный во что-то у него за спиной, непонимающе обернулся. Никита заметил только крупную дрожь, пробежавшую по всему телу друга, и задушенное «Блять» из его уст.
На крыльце, по-хозяйски поставив руки на деревянные перила, стоял человек, одетый в леопардовую шубу. Ноги в домашних синих штанах были чуть скрещены, всклокоченные русые волосы и испачканное лицо давали сходство с домовёнком Кузей. Вот только у персонажа советского мультика не было таких острых скул и такой пугающей, хищной радости в глазах.
— Привет, — протянул он странным, полным самодовольства голосом, — Москвичи?
Никита не просто не нашёлся, что ответить — он боялся даже вдохнуть.
— О, наконец-то, — протянул кто-то по левую руку, и все трое вздрогнули, поворачивая головы на голос, — Взяли свалили, ни слова не сказав, кто так делает, а? Вас ваша преподша тут обыскалась.
Со стороны бани с железным ведром в руках шёл Максим. Следом за ним, стараясь не уронить поднос с небольшим заварником и четырьмя чашками, осторожно ступала Ольга Павловна, прикрыв короткие мокрые волосы полотенцем. Женщина недовольно поджала губы и собиралась, судя по ястребиному взору, отчитать студентов, но мимоходом бросила взгляд на крыльцо, уподобившись молодым людям. Тихонько звякнул фарфор — преподавательница от шока чуть не уронила поднос в траву.
Кольцов, тем временем, успел подняться на крыльцо, встав к, определённо, Денису вплотную. На лице мужчины не было даже тени удивления. Денис уже не скалился голодным зверем, а просто довольно улыбался. Расправив плечи и привстав на носки, он весь вытянулся и смачно поцеловал хозяина дома в губы, как будто очень сильно соскучился.
— Ай-й, не лезь, — не сразу спохватившийся Максим недовольно отвернулся, — Опять чумазый весь припёрся. Давай в баню дуй, чушка.
Мужчина лизнул палец свободной руки принялся старательно оттирать небольшое бурое пятнышко на чужой шее. Зависшему Мельникову почудилось на секунду, что то была капля засохшей крови. Человек напротив счастливо жмурился, чуть морща прямой нос, и охотно подставлялся под прикосновения. Максим, убрав руку, выжидающе повернулся к четверым людям, которые наблюдали за всем этим с открытыми ртами.
— Чё вы замерли-то, зомби как будто увидели. Пошли, сейчас чай пить будем, давайте-давайте.