К началу осени стало понятно, что квартиру Чонгуку выдали в качестве издевательства - потому что ночевал он в ней только изредка, в основном, забегал принять душ и переодеться. Юнги, оставив все официальные дела своего отдела на замов, вплотную занялся теневой деятельностью, а так же подготовкой Чонгука к работе в новоизбранной им сфере, и не давал ученику ни минуты продыху. Как и прежде, записывать ничего было нельзя, целый день они пропадали «в полях», как выразился глава Ким, когда они звонили ему по текущим вопросам.
Но Чонгук не жаловался, не роптал и не давал браниться недовольному Чимину. Омега встречал его в офисе дошираками с бутылками с кефиром, пророча противным голосом гастрит и даже пропадную язву, демонстративно морщась, словно от альфы разило потнищем, и глядя на директора Мина взглядом свирепой хищной птицы. Мин отворачивался, Чонгук ел еду, пил кефир, шел мыться в офисный душ, целовал омегу в макушку и мчался дальше по делам.
Он никогда не был прежде так близок к цели своей миссии - теперь глава Ким относился к нему достаточно доверительно, и не скрывал того, что связан с делами, которыми промышляет директор Мин. Они звонили ему, встречались в кабинете главы, без прикрытий обсуждая дела, глава высказывал свои соображения, участвовал в встречах с большими партнерами и прочее, словом, давал Чонгуку столь долгожданный компромат на себя. Это было даже слишком большой удачей - не прошло и года, как перед парнем перестали таиться, приняли за своего. Чонгук считал это закономерным результатом приложенных усилий, и старательно собирал полагающиеся ему плоды.
Тэхен считал, что Чонгука раскрыли и теперь заманивают все прочнее в капкан. Выслушав доклад о фуршете, он не выказал одобрения в связи с тем, что коллега введен в круг Старых - вместо этого нахмурился, скрестив руки на груди, и смотрел на Чонгука как-то оскорбительно недоверчиво.
- Что ж не так? - недовольно спросил тот.
Они шли по пустынной аллее сквера, расикинувшегося в центре одного из окраиных районов Сеула, оба были одеты как последняя шантропа, так что никому из гулявших вокруг не было до них никакого дела. Стоял жаркий, но не душный полдень выходного дня, однако, выходным он был для кого угодно, кроме Тэхена, которого ждал с докладом шеф Чон, и Чонгука, у которого был небольшой перерыв перед поездкой в додзе к безжалостному Сон Минги.
- Все не так, - резко отозвался омега. - Все идет совершенно не так! Ты идиот или да? Чон, тебя ввели в круг Старых, а ты не сечешь, что это значит?
- Что мне стали доверять, наконец-то? - язвительно парировал альфа.
- Старые дожили до своих мест в иерархии и лет не потому что им тупо повезло. Просто представь, сколько всего нужно провернуть, какой путь из чужих костей и рек крови проложить, чтобы в том мире встретить хотя бы пятидесятый день рождения, - вздохнув, пояснил Тэ, посасывая леденец, который Чонгук ему принес по его просьбе. - Они очень умные, читают мысли по мимике лица, и абы кого просто так к себе не подпустят. С чего ты решил, что твоя актерская игра их обманула? Их уровень много выше, чем у директора Мина.
- И почему же тогда меня ввели в круг?
- Потому что тебя подозревают, возможно, уже раскрыли, и захотели как зверушку всем показать, - вздохнул омега снова, громко стукнув леденцом по зубам. - Тебя все равно кончат, но надо же позабавиться... Чон, ты слишком молод и толком не проявил себя как организатор, только исполнитель и охранник, чтобы вводить в такое общество, тебе не кажется?
- Это опять твое наитие? - раздраженно съязвил альфа.
- Разумеется. Ладно, давай рассуждать логически. Вполне возможно, что ты произвел впечатление своим геройством на Мина, я заметил за ним некоторую излишнюю эмоциональность... странно, как он еще живой, ну да ладно. Допускаю, что тебя могли решить представить директорам - логично, так как ты идешь на карьерный рост, тебя считают толковым, и нужно, чтобы директора тебя знали. Но для чего было звать Старых?
- Потому что я отбил чучхе, а клиенты с той стороны границы - самые жирные сомы во всем водоеме, - улыбнулся Чонгук. - Уен мне четко все по полочкам разложил.
- Ах, теперь, у нас не только Пак в авторитете, но и Чон Уен, так какого хера ты тогда меня спрашиваешь?! - прошипел ему в ухо омега, пахнув карамельным феромоном.
Чонгук поморщился, отпихнул его, помахал ладонью перед носом. Обиженно фыркнув, Тэхен вытащил леденец изо рта и демонстративно вышвырнул его в урну. Альфа понял, что переборщил, схватил омегу за талию и прижал к себе, игриво смеясь. Окружающие люди посмотрели на них с легким недовольством, но Чонгук оттащил омегу на лужайку, чтобы не мешать гуляющим, и всеобщее внимание оставило их.
- Ревнуешь? - прошептал Чонгук, приблизив лицо к лицу Тэхена. - К Паку, теперь и Уену... Я тебе все рассказал, Тэ, все про них. Для меня с Чимином больше нет вопросов, и ты - прекращай его подозревать, лучше сосредоточимся на нашей цели, идет?
- Придурок, пусти, - бился Тэхен, стуча кулаками по плечам альфы.
- Хотел бы - давно вырвался, я прав? - жарко выдохнул тут возле самых губ напарника, любуясь розовыми от смущения щеками, и... резко выпустил талию Тэ из рук. - Не заводи меня!
Вскричав, Тэхен отшлепал его по спине и плечам ладонями, весь пунцовый от стыда. Оправившись, он потопал дальше и уселся на берегу небольшого пруда, поджав под себя ноги. Тяжело дыша, он смотрел на водную гладь, в которой отражались облака, в висках била ярость, длинные пальцы сжимались в крепкие кулаки, сердце исступленно билось. Послышался шелест травы, на омегу упала тень, затем на траву тяжело опустился Чонгук. Тэхен чувствовал его коричный аромат и тепло очень тесно к себе, хотел дернуться, но крепкие руки обвили его талию, и вот, омега сидит на коленях альфы, обвив его шею.
- Итак, - сказал Чонгук, ткнувшись носом в его щеку.
Словно не зная, что мучит омегу.
Словно не слыша, как сердце того бьется.
И как весь он дрожит.
- ...глава перестал от меня таиться, следовательно, частично признаю твою правоту, они впечатлены моей смелостью. И будут еще пристальнее смотреть за мной, когда доверяют важное. Завтра у меня сделка, впервые я еду без Мина, Сан и Уен будут рядом, как охрана и как пригляд. Эту сделку мне не срывайте, чтобы я мог проявить себя - торгуем омегами из чайного дома, пять жопок, но покупатель норовистый, японец, словом, это будет неплохим баллом для меня в общую копилку. Затем мы с Мином поедем в Пусан уже на сделку по порошку, меня представят тамошним воротилам как нового младшего директора, туда тоже не вмешивайтесь, скажите Шону и его парням, пусть не рыпаются... А куда вмешаться, я передам.
- Шеф Чон велит, а я напоминаю тебе, что одних разговоров главы на тему мало для ордера на обыск, - прошипел Тэхен, немного взявши себя в руки. Он посмотрел в глаза Чонгука, сверкавшие шоколадным блеском. - Нужны документы. Для этого тебе нужно проникнуть в дом главы. Старайся ни в чем его не выбесить.
- Не выбесить мало. Надо отличиться, - возразил Чонгук.
- Мы не можем игнорировать все сделки, на кой хрен тогда наш отдел, и отдел по наркоконтролю, работаем?! - огрызнулся омега, куснув его за пирсинг на губе.
Рассмеявшись, Чонгук повалил его на траву и впился в губы поцелуем. Он чувствовал, как выпрыгивает сердце Тэхена из его нежной груди, как вернулась дрожь в его тело, и как торопливо, жадно сжимает он альфьи плечи. Откуда эта бессердечная жестокость в Чонгуке просыпалась, он не знал. Это наша легенда, говорил он себе, лаская губами губы Тэхена, руками - талию, бедра его, запустив пальцы в волосы, сжимал голову, гладил нежно щеку и шею.
- Ты сволочь, - задыхаясь, выдавил Тэхен, отвечая на поцелуи. - Ты конченная мразь и сволочь, Чон Чонгук...
Он рассмеялся и отпустил из объятий. Приступ коварного безумия прошел. Омега отвернулся, утирая злые слезы, затем набросился на альфу с кулаками, чуть ни спихнув в пруд.
-
Японец, внезапно, оказался совершенно не таким, каким Чонгук его себе представил, настраиваясь на встречу. Началось необычное уже с того, что встречу покупатель назначил не в каком-то злачном заведении, а в довольно респектабельном ресторане за чертой города. Чонгук, узнав адрес, выразил лицом недоумение - Сан, заметив это, усмехнулся:
- Это его ресторан, как и вся территория вокруг.
- Но как он будет изучать товар, если встретится с нами в оживленном месте? - удивился Чонгук.
Они ехали в его машине, Сан за рулем, Уен рядом. Все трое были одеты как «порядочные», по выражению Чимина, в костюмы и даже без кучи цацок. Волосы Сана и Уена были уложены гладко, облегая красивые головы, и Чонгук был им благодарен, так как почему-то казалось ему, что распущенный вид охраны вызовет негативную оценку клиента. В салоне пахло только хорошим парфюмом Чонгука - Сан и Уен признали его главенство в этой вылазке и попрятали свои феромоны поглубже.
Плюс, Сан не хотел, чтобы в тачке чужого альфы пахло его омегой, но это уже вторичные причины.
- Это не вполне оживленное место, - сжалился Уен, полуобернувшись. - Ресторан представляет собой необычное строение... ты видел аниме «Ходячий замок»? Куча зон, переходов, помещений. Господин Исикава наверняка встретит нас в ВИП зоне, недоступной для посторонних глаз. Там можно спокойно вести разговоры. И так как ты новичок, и он предупрежден в этом, то не расположен полностью тебе доверять, поэтому и хочет провести встречу в месте, где стены будут придавать ему ощущение надежности.
- Японцы вообще никому до конца не доверяют, - встрял Сан.
- Ты занудина, ты в курсе? - тут же вцепился в него Уен.
- Не относись к японцам слишком просто и не говори о них общими словами. Многие люди расстались жизнью из-за того, что были беспечны в отношении жителей Страны восходящего солнца, - невозмутимо ответил Сан.
- Но ведь сейчас этот аджусси не слышит нас, к чему твое адвокатство?! - не отступал и омега.
- Отучи себя говорить неуважительно в целом, и не совершишь оплошности, высказав ее в ответственный момент.
Уен зарычал, топая ногами, Чонгук расхохотался. Своей перебранкой пара позволила отвлечься и немного забыть о волнении. Он перевел взгляд с их лиц, разгоряченного стычкой Уена и спокойного Сана, и посмотрел за окно.
Наступающая осень пока отражалась только в календаре: стояла жара, светило с самого утро и до вечера яркое солнце, ни намека на раздражающую духоту. Впрочем, как известно, осень - лучший сезон в Корее, самый красивый и приятный. Деревья еще все стояли зеленые, запах влажной земли, часто сопутствующий осени, еще и не думал перекрывать ароматы цветов, да и дождей пока не было. Чонгук чувствовал себя вполне уверенно в новом костюме, только недавно подаренном Чимином (только омега и вспомнил, что у Чона, вообще-то, день рождения, но Чонгук был рад, не было времени отмечать, а ребята непременно заставили бы проставиться). В салоне машины было приятно находиться, за окнами бежал мимо прекрасный сначала городской, затем пригородный ландшафт, и воздух был вкусным, так, что постоянно хотелось гулять.
В пути Чонгук думал о том, что уже на следующей неделе он получит наставника, который обучит его работе с порошком - научит разбираться в составе химических и органических наркотиков, как правильно их фасовать и прочее. Чонгук без труда выставился полным профаном - сразу после академии его взяли в отдел по борьбе с торговлей людьми, и практики в других сферах не получилось. Поначалу он радовался, хотя оценки по химии у него были весьма высокие, но теперь сетовал - оказался совершенно неподготовлен к грядущему.
Тэхен воспринял это замечание, и саму смену деятельности напарника в банде со всей яростью, на какую был способен: он был решительно против того, чтобы Чонгук лез в торговлю порошком, так как это шло в разрез с деятельностью их отдела и давало баллы наркоотделу, однако глава отдела Кан Шону договорился с шефом Чоном, и Тэхену пришлось заткнуть свое негодование.
- Чем больше пунктов мы имеем, чтобы прикрыть главу Кима, тем лучше, дурачок, - втолковывал Чонгук коллеге.
- Это наше задание, по нашему профилю, это были наши бонусы от руководства! - ворчал омега. - И это намного более опасная сфера! Очень удачно, что директор не позволяет тебе самому подсаживаться на дурь, но...
- ...но чем больше глава мне доверяет, тем быстрее допустит до своего частного владения, нет ничего плохо, если на пути к этому я помогу нашим коллегам, рука руку моет, ты же знаешь.
Но ярость Тэхена не слушала доводы. Чонгук предчувствовал, Шону и его коллеги обречены теперь ходить по управлению полиции с опаской, так как Тэхен непременно будет смотреть на них зловеще и, вполне вероятно, даже нашлет проклятья. Смирившись в очередной раз с его ревностью, Чонгук покинул место встречи, ощущая карамельные феромоновые удары в затылок.
Тэхен, как обычно, включал свое наитие, которому слепо доверял, но старшие детективы Чон и Кан были на стороне Чонгука, и все двигалось так, как есть. Конечно, Чонгук не был наивным поленом и понимал, что торговля наркотиками в разы опаснее торговли живым товаром, так как в этом завязаны совершенно другие люди, с другим мировоззрением. Впрочем, как говорил Шону, нередко эти отрасли сплетаются воедино, так как если есть возможность заработать побольше денег, отчего же не сделать это? Он не сказал об этом прямо, но у отдела были нити, ведущие к Юнги от сети весьма злачных заведений в Сингапуре, где и приторговывали «весельем», как Шону это называл, и омежками.
- Если твой парень укрепит эти нити до корабельного каната, думается, будет приставлен к наградам сразу от двух отделов, - заявил Шону, улыбаясь. - Связав эти заведения с Мин Юнги, а затем связав Мин Юнги с главой Кимом, мы накроем такого огромного таракана, что папа не горюй... Шеф Чон, ты получишь повышение сразу через ступень, да и я на жизнь не пожалуюсь, - завершил он свои пророчества.
Тэхен заскрипел зубами ему в спину. Чонгук не видел, но хорошо знал коллегу, и живо представил, как омега едва сдерживался, чтобы не кинуться на старшего детектива с кулаками.
Из мыслей вырвал голос Сана - альфа сообщил, что они прибыли на место. Тряхнув головой и вернувшись в реальность, Чонгук выбрался из остановившейся машины. Уен и Сан уже ждали его, собранные и серьезные, будто это не они всю дорогу препирались.
Перед ними в послеполуденном солнце высилось здание ресторанного комплекса. Чонгук понятия не имел, есть ли вообще такое определение, но никакое другое этому сооружению попросту не подходило - это был роскошный японский дворец, напоминающий императорский дворец Кокё, состоящий из множества зданий, соединенных крытыми коридорами. У входа во «дворец» стояли одетые в ливреи швейцары, и это смотрелось настолько инородно с обликом ресторана, что лицо Уена озадаченно перекосило. Пока Чонгук и его охрана шли к зданию, двери его, тяжелые, темного дерева, отворились, и через проем стало видно внутренний двор великолепного строения. К приехавшим поспешили хостес - двое молодых альф и три юных омеги, все одетые так же совершенно европейски, что окончательно сбило Чонгука с настроя на аутентичную Японию и даже разочаровало.
- Господин Чон, господин Исикава ждет вас, - проговорил юноша на чистейшем корейском, поклонившись, при этом сложив руки так же, по-корейски. - Вторую машину мы проводим к гаражу.
Чонгук кивнул сухо и двинулся следом за ними. Вторая машина, а именно в этот момент завернувший на парковку небольшой минивэн, следовавший за машиной Чонгука от офиса в Сеуле, не стал глушить мотор - водитель дождался, пока омеги из хостес подойдут к нему, выслушал указания и свернул в парковки, проехав до северного угла ресторана, и исчез за ним. Чонгук, Сан и Уен, тем временем, вошли в ресторан, и двери его затворились.
И тут же вся компания оказалась погружена в привычное большому популярному заведению веселье: сразу от входа располагался обычный ресторан, куда приглашали туристов Сеула, местных жителей, кто хотел культурно провести свой досуг, здесь собирались предприниматели, чтобы отметить заключение сделки. Господин Исикава мог по особой просьбе организовать такой прием, что у ваших партнеров не останется ни единого сомнения в том, что с вами стоить работать. Слышалась приятная музыка, нечто вроде джаза, на японском языке, в заведении по левую руку давали представление музыканты, по правую - демонстрировали свои умения виртуозы-повара, прямо по курсу располагалась спокойная часть ресторана первого этажа, где можно было посидеть вдвоем и насладиться неспешной беседой.
Беспрестанно кланявшиеся хостес повели Чонгука мимо всего этого пира глазам и желудку на второй этаж, куда следовало подняться красивой широкой лестницей из темного дерева. Здесь имелись кабинки и небольшие залы для корпоративных встреч, а так же переговоров в узком кругу - Чонгук увидел бесшумно семенящих омег в костюмах гейш, передвигающихся с подносами от одной седзи к другой.
- Сюда, пожалуйста, - пригласил улыбающийся хостес, и провел Чонгука к... лифту - самому настоящему небольшому лифту с самой заурядной кабинкой.
Удивленный тем, что в четырехэтажном ресторане надо подниматься лифтом, Чонгук послушно вошел в кабину, Сан и Уен за ним, охранники выглядели столь же озадаченными, а Уен так откровенно настороженным. Вероятно, и Сан был недоволен тем, что их словно все дальше и дальше заманивают в здание, словно паук тянет в паутину, но не подавал виду, оставаясь по своему обыкновению сдержанным и спокойным.
Из хостес в лифт, впрочем, вошел только один. Оставшиеся на втором этаже все как по команде отвесили уезжающим поклон. Хостес дождался, пока закроются двери, и с улыбкой нажал кнопку на панели странного вида: кнопки не были нумерованы, и имелось их всего три. Нажав вторую, что не вызвало ни писка панели, ни свечения, хостес выпрямился и стал смотреть на зеркальные двери совершенно стеклянным взглядом, продолжая при этом держать руки у живота, старательно расставив локти. Вышколенность на уровне, подумал Чонгук, однако, прежде чем эта мысль оформилась до конца в его голове, лифт остановился - двери раздвинулись, и перед гостями открылся вид на явно не третий или четвертый этаж.
Это был нулевой этаж, иными словами - подвал. Ни единого окна, освещение искусственное, но очень красивое, разноцветными японскими фонарями. Потолки довольно высокие - вышедший из кабинки Чонгук чувствовал себя просторно. Коридорные стены были из матового черного материала, украшенные золочеными рисунками на японскую тематику, имелись двери, украшенные каждая своим уникальным священным животным. Возле каждой двери имелся кодовый замок, приветливо мерцавший розовым светом. В коридоре не было персонала ресторана - и стояла тишина, словно за дверьми никого не было, однако, Чонгук чувствовал запахи феромонов альф и омег, значит, эти стены всего лишь были звуконепроницаемыми. При всем при этом, совершенно не было душно.
- Сюда, пожалуйста, - проговорил хостес тихо, указывая рукой вперед и остановившись сам. - Ваша дверь - с изображением пасюка.
Чонгук не сдержался и фыркнул. Замечательно, им дверь с крысой, что за намеки... Но пожал плечами и двинулся дальше, внимательно изучая двери и уже начав немного раздражаться.
- Японец дает мне понять, что раз я новичок, то со мной еще не нужно считаться, хотя я представляю главу Кима, - произнес он едва слышно.
- Ты должен доказать, что достоин представлять главу Кима, - возразил тут же Сан.
- Если бы нет, разве глава доверил бы мне? - проворчал Чонгук.
- Он доверил тебе, но продолжает проверять.
Уен зашипел на альфу, но Сан и ухом не повел. Чонгук подумал, что больше его бесит - что Сан вечно его поучает, или что постоянно оказывается прав? Так, раздражаясь, Чонгук достиг комнаты с крысой и только поднял руку постучаться, как седзи отодвинулись, и перед гостями предстала просторная комната, выдержанная в традиционном японском стиле, с большим, темного дерева, столиком по центру, уставленным тарелочками, пузатыми бутылочками и яствами. Стены скрывали красивые, расписанные вручную, ширмы, высились изящные лампады на длинных ногах, источавшие изумительный цветочный аромат.
Щеки Чонгука вспыхнули, когда он понял, что это аромат цветов сакуры. Совершенно против его воли, загорелись глаза, и все раздражение разом стихло. Пройдя в комнату, альфа поклонился восседавшему во главе стола мужчине средних лет, одетому традиционно для его народа, сидящему расслабленно и с дружелюбной улыбкой на полном чистом лице.
- Чон Чонгук-кун, добро пожаловать, - альфа поднял холеную руку с согнутого колена и указал на подушку напротив себя.
- Исикава-доно, - поклонился по всем стандартам Чонгук и устроился, где велено, что в европейском костюме было максимально неудобно.
И свои ботинки оставлять у входа - тоже. Сан и Уен устроились за спиной Чонгука, их костюмы почему-то не затрудняли, впрочем, и сели они совершенно без стеснения, как им оказалось удобно. Охрана за спиной господина изучила их обоих цепкими взглядами узких глаз, как по команде поджала губы.
- Назвал меня доно, вижу, Мин-сан пытался тебя правильно воспитывать, однако, как и в прошлом, сам не очень подкован в этикете! - хохотнул Исикава. - Налей нам вина, Чонгук-кун... Пока ты неспешно шел сюда и смотрел мои владения, я уже побывал в гараже и посмотрел товар. Он выглядит недурно и стоит цены, запрошенной тобой.
Чонгук, решив, что будет скрипеть зубами потом, послушно поднялся налить господину сладкого ароматного вина. Оно пахло так же сакурой, и альфа невольно улыбнулся, уловив носом его чудесный аромат. От японца это не укрылось. Подняв красивую чашечку, он сделал глоточек, наблюдая, как юноша усаживается со своей порцией на подушку.
- Ты любишь сакуру, я прав? Вдыхаешь аромат благовоний и вина с удовольствием. Сакура для японцев - символ начала новой жизни, возрождение. Как тебе кажется, Чон Чонгук-кун, что для тебя любимая сакура значит? Новые свершения? Новый старт, м? - японец утробно рассмеялся.
- Ханами означает и быстротечность жизни, доно, разве нет? - улыбнулся Чонгук, с наслаждением пригубив напиток. - Вино сладкое и терпкое, греет душу...
- Не будет ли новое начало началом чего-то быстротечного?
- Красота быстротечна, - согласился молодой альфа.
Сидящий за его спиной Уен изо всех сдерживал желание встрять - он решительно не понимал, почему альфы обсуждают не сделку, и что вообще происходит, ему казалось, Чонгуку и им двоим угрожает опасность, и только теперь вообразил, что стрелять в помещении под землей не такая уж блестящая задумка. Но Сан сидел спокойно и даже слегка улыбался, и это удержало омегу на месте (лишь точка пульса на виске выдавала растущее напряжение).
- Поэтому стоит опасаться привязаться к сакуре, - продолжил японец, приступив к еде. - Предвидя скорую утрату ее красоты, не стоит увлекаться ею, не стоит рисковать.
- Напротив. Я ищу мою сакуру, - возразил Чонгук, улыбнувшись. - Даже если радость от любования ее красотой будет быстротечной, все же это стоит того, чтобы встретиться. К тому же... через год сакура зацветет вновь, и я снова смогу ею любоваться. Ожидание иногда самое сложное, думаю, я справлюсь с ним, проведя время в заботе о дереве и прочих трудах.
Японец замер, подняв на молодого альфу изумленный взгляд. Уен тоже замер, так как не понял, почему замер японец, и готовился, на всякий случай, вскочить, прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы вытащить непутевых альф, склонных к философии, из этой японской западни. Он покосился на Сана, увидел на его лице улыбку и понял, что все - оба поехали крышей, и все опять рухнуло на его хрупкие омежьи плечи...
- Ты считаешь, нет смысла бросать нечто лишь потому, что оно потеряло свою красоту? - нарушил тишину японец.
- Это то же самое дерево. Просто пока без цветов, - пожал плечами Чонгук. - К тому же, если что-то остается безумно прекрасным постоянно, в конце концов, эта красота приестся. Тогда как редко вспыхивающая красота действительно неизменно вызывает восторг. Я буду любить мою сакуру весь год, от цветения до цветения, пока она жива.
Японец отложил палочки и стал внимательно смотреть на Чонгука. Тот ел, степенно и неспешно - кушанья были поданы вкусные, свежая рыба, овощи, съедобные цветы, да и вино, нельзя было оставить без внимания. Наконец, японец крякнул, расхохотался, снова взялся за палочки и стал есть, и пить. Напряжение в комнате разом спало, Уен едва заметно выдохнул, спохватившись, что мог выпустить феромон, но нет, кажется, пахло только сакурой.
Альфы за столом, молодой и зрелый, ели и пили, обсуждая сделку. Чонгук ощущал расслабленность от волнения, вино подняло ему настроение, как и вкусная еда. В какой-то момент господин произнес тонкую шутку, и Чонгук ответил на нее другой шуткой, они рассмеялись.
- Мин-сан говорил: придет мой ученик, постигающий разом две науки. Отчего ты решил заняться вторым ремеслом, не оставляя первое? Ты не знаешь, что лучше отдаться одному делу с душой и достичь в нем совершенства? - спросил Исикава-доно, когда принесли чай и маленькие аккуратные кунжутные и медовые печенья.
- Отчего Мин-сенсей не стал заниматься только одним делом, а выучился и ведет два? - улыбкой ответил Чонгук. - Эти сферы связаны, и занимаясь ими вместе, я не теряю, но обретаю вдвое больше.
- Это опасные сферы. Ты кажешься молодым кузнечиком, альфа. Отчего же ты так бесстрашен? - сощурил умные глаза Исикава. - Ге миловидного гейши пришлепнет тебя, и гейша даже не заметит это!
- Я не кузнечик, а пасюк, - ответил Чонгук, хмыкнув. - Пасюк мелкий и проворный, даже когда он совсем малыш. И пасюк быстро растет, питаясь всем, что попадется на пути. Я быстро вырасту, и тогда гейша точно заметит меня.
Исикава расхохотался, показывая, что сравнение ему по сердцу, как и то, что шутку с дверью юный альфа успешно разгадал.
- В следующий раз я буду ждать тебя, Чонгук-кун, - сказал Исикава. - Привози мне товар, который отберешь сам. Я сообщу, когда будет нужно, и сколько. Хочу посмотреть твой вкус. У меня много сыновей-омег, погляжу, может, сделаю тебя своим зятем, а? - он расхохотался густым басом. - Выбирай основательно! О цене договоримся, на хороший товар я денег не жалею.
- Среди сыновей доно есть те, кто пахнут сакурой, или вишневым соком? - улыбнулся Чонгук.
Исикава так и покатился со смеху, держась за крепкие бока, замахал руками, и все никак не мог остановить свое веселье. Уен хмыкнул и позволил себе улыбнуться. Сан сидел спокойно, словно обратившись в статую. Он смотрел на Чонгука, который умело поддерживал беседу с этим человеком, и думал о том, как чувствовал бы себя младший директор Чон, если бы Сан все-таки дал ему почитать досье на все «заслуги» японца, переданное Юнги...
- Твоя философия не основана на учениях и связана лишь с твоим жизненным опытом, еще довольно малым и во много наивном, - сказал японец под конец встречи. - Но как раз своей безыскусностью и открытостью она мне понравилась. Ты человек, привыкший задумываться о причинах и следствиях, в будущем, когда опыт станет богаче, твое сердце непременно покроется коростой. Стремись обрасти ею, поскорее. Ты сможешь достичь немалого, если научишься закрывать помыслы от посторонних, Чонгук-кун, и управлять чувствами внутри тебя. Это возможно так же, как научиться управлять своим телом - упорно трудись и не давай себе лениться.
Чонгук поклоном поблагодарил японца за совет. Все тело его вибрировало от усталости, но он понимал, до того момента, пока японец не уйдет, необходимо держать лицо - нельзя показать ни усталости, ни волнения, ни воодушевления.
- Но для сакуры, - с усмешкой добавил Исикава, неожиданно для его комплекции ловко поднявшись с подушек. - Пусть будет в той броне дверка. Это привяжет ее. Омеги, кохай, любят чувствовать себя особенными, - подмигнул альфа и неспешно, первым покинул комнату.
-
В день отъезда в Пусан резко похолодало, причем, ни одна метеослужба не оповестила об этом заранее. Поднявшись утром из-под ставшего колом одеяла, Чонгук промчался, еще толком не проснувшись, через спальню закрыть балкон в гостиной - накануне было душно, и он открывал на проветривание. Приплясывая по ледяному полу, он бросился было в постель обратно, чтобы доспать, но здесь взгляд его упал на настенные часы. За двадцать минут до будильника смысла возвращаться и досыпать не имелось, и, отключив звонок, альфа отправился принять душ.
Там его и догнал звонок от Уена.
- Одевайся теплее, тут бешеный дубак! Дождя не будет, но ветер такой студеный, что морозит мозги! Альфа загнал меня домой переодеться, и я решил позвонить тебе, чтобы ты не возвращался, - голос омеги звучал сквозь шум ветра. - Мы сейчас выезжаем за Мином, затем едем к тебе, не задерживайся!
Просто папа родной. Откровенно говоря, Чонгуку было несколько неловко чувствовать себя вечно каким-то ребенком с няньками - все-таки, он давно взрослый, самостоятельный альфа, но Чимин и Уен словно не замечали этого. Оставалось радоваться, что они не смущали его своей заботой на глазах у Мина или, что еще хуже, главы Кима! Впрочем, забота была и приятной, так что Чонгуку не хватало духу решительно ставить омег на место (да и не факт, что они послушались бы).
Выбравшись из душа, он закинул в себя сендвич с ветчиной и сыром, запил кофе. Квартира молчала, комнаты уже согрелись, но за стеклами окон бушевала непогода. Подернув плечами, Чонгук натянул толстовку в капюшоном, джинсы, кроссовки, кожаную куртку - Мин разрешил одеться на сделку неформально, так как деловые, с которыми им предстояло встречаться, были из простых. Затем собрал рюкзак, запихнув туда шапку, и вышел по сигналу от Уена из квартиры.
Дом спал. Почему бы и нет, учитывая, что часы едва пробили шесть утра? Чонгук вызвал лифт, кабина ответила гулким приятный звуком, тихо шурша, двинулась к его этажу - в тишине он отчетливо слышал шум механизма. Зайдя в приятное тепло металлической кабины, Чонгук нажал кнопку подземного этажа и выдохнул.
Необходимо настроиться, как следует. Сан говорил, дилеры Пусана более наглые и резкие, чем сеульцы, похожи на цепных псов - чуть только почуют слабость, тут же выпустят тебе в глотку клыки. По счастью, Чонгук был вооружен не только этими сведениями: от старшего детектива Кан Шону он получил досье на крупных воротил наркобизнеса Пусана и примерно знал, с кем они будут сегодня толковать. С фотографий на Чонгука смотрели лица, которым больше подходило описание «морды» - все крупночертные, нахальные, непривлекательные, словно вылепленные неумелым скульптором в состоянии сильного алкогольного опьянения. Характер каждый делец имел жесткий, все как один были «на игле», так что, предупредил Шону, ожидать от них можно чего угодно. Пусанская полиция, отдел по наркообороту, и те побаивались лишний раз связываться с ними - каждый год исправно дельцы вышвыривали по частям в море очередных крыс от полиции, о шпионах конкурентов и говорить не приходилось.
Немного мурашило по затылку при мысли о том,что он ступает на неизведанные земли. Наверное, Тэхен прав в своих опасениях, подумал Чонгук, глядя в потолок на свое отражение. Стоило больше изучить эту сферу криминального бизнеса, прежде чем соваться в нее, хотя в предыдущие недели Мин активно натаскивал ученика по азам. Иногда казалось, старший альфа понимает волнения подопечного, хотя Чонгук держал его при себе, и подшучивал, дабы разрядить обстановку.
Тоже нянчился, у омег научился.
Еще и директор Ли, повадился являться в офис, словно ему медом мазано, и так и эдак крутился вокруг Чонгука, улыбался, просто лис, а не человек! Чонгук стойко держался Мина, но директора Ли, кажется, это совершенно не огорчало и не обижало, так же, как и едкие комментарии Юнги, призванные разохотить незванного гостя навязывать свою компанию.
Лифт остановился, и Чонгук вышел в полумрак подземной парковки. Было ужасно холодно, здесь шум ветра слышался очень отчетливо. Вздрогнув всем телом, Чонгук огляделся и увидел внедорожник директора Мина со включенными фарами, и бросился к нему. Мин открыл ему дверь, альфа поспешил юркнуть в салон и поклонился всем хенам.
- Оделся тепло? - обернулся к нему Уен. - Шапку взял?
- Взял, папа! - огрызнулся Чонгук, устраивая сумку в ногах.
- Представляю, какой ветрак ждет нас в Пусане, с моря будет хлестать, будь здоров! - Сан, сидящий за рулем, вывел машину на выездную дорожку. Он был в черном свитере толстенной вязки, подчеркивающем ширину и красоту его плеч и шеи. - Директор, перекусим в нашем заведении?
- Учитывая, что мы едем знакомиться, есть надежда, что нас накормят сами, - усмехнулся Мин, обернулся к Чонгуку и добавил, - напоминаю, что никаких цигарок, никаких пакетиков и прочего ты от них не принимаешь. Даже если скажут, что обидятся, и начнут угрожать. Держись спокойно. Ты должен поставить себя с ними жестко с первых шагов.
- Значит ли это, что я должен ставить их на место, если будут залупаться? - усмехнувшись, поинтересовался Чонгук.
- Да, потому что с дилерами только так - они должны чувствовать твою силу.
Как боевые псы с хозяином, подумал Чонгук, кивая. В этот момент у Мина зазвонил телефон. Кивнув Чонгуку, тот ответил на вызов. Голоса звонившего слышно не было, но по приветствию Чонгук понял, что звонит глава Ким.
- Да, мы уже в пути, глава Ким..., - голос Мина согрела легкая улыбка. - Настроен решительно, как обычно, - покосился он усмешливо на Чонгука, тот понял, что интересуются им. Потом вдруг Мин закатил глаза и раздраженно проворчал. - Да, можете передать Паку, что оделся он тепло и шапку взял!
Чонгук моментально вытаращил глаза и густо залился румянцем, Сан и Уен захихикали, косясь на него в зеркало заднего вида. Зарычав глухо, Чонгук шлепнул себя по лбу, не зная, куда деться со стыда, Мин посмеялся, наблюдая за ним.
- Не собираюсь я его там морозить нарочно, может, хватит носиться с ним, как с ребенком?..., - вдруг зашипел Мин, как настоящий кот. - Чимин-ши, мы едем на важное дело, а вы превращаете все в форменный балаган! Посерьезнее, омега! ...да что вы говорите, почему это я не могу?... ну, это ваша позиция, мою вы знаете... в смысле, откуда вам знать?! Как это - не говорил?! По-моему, и без слов.... алло... да, глава, - уже серьезно продолжал Мин, тоже весь красный. - Простите за этот спектакль, мне кажется, не стоит нам с вами потакать капризам секретаря Пака, как вы думаете? Это он дверью хлопнул? ...разозлился, как думаете? Пожалуй, вы правы, так и поступлю. Да, - его лицо внезапно совершенно изменилось, из взгляда пропала веселость. - Да, все сделаем, глава. Не думаю, что они осмелятся, зная, от чьего имени мы говорим. Никто не вздумает пренебрежительно отнестись к главе. Да. Хорошего дня.
Он убрал смартфон и выдохнул. В салоне воцарилась давящая атмосфера, отчасти из-за усиленной концентрации орехового феромона, отчасти из-за тона, с которым Мин Юнги завершил свой разговор с главой Кимом. Обернувшись к Чонгуку, он сухо и негромко произнес:
- Не давай относиться к себе так, как это делают Чимин и Уен. Игры кончились в начальной школе, Чонгук. Если омеги не могут относиться серьезно, от партнеров и, тем более, конкурентов, мы этого не дождемся. А я не хочу однажды увидеть твой труп. Подумай над этим и выстрой отношения с омегами так, как должно.
- Да, директор Мин, - кивнул Чонгук, бледный и уязвленный этими словами.
- Прошу прощения, директор Мин, я переборщил, - сдавленно произнес Уен.
Кивнув, Мин завел разговор о предстоящем, снова и снова инструктируя Чонгука и охранников в правилах поведения, и, таким образом, сумел настроить их на нужный лад, хотя уши Чонгука еще долго горели. На въезде в Пусан Мин прервался, так как позвонил заместитель. Чонгук же, чтобы не нервничать сильно, думал о его разговоре с Чимином. Что же получается, Пак ждет от Мина каких-то конкретных слов, а как же его слова о том, что директор ему совершенно не подходит? Как вообще понимать этих омег? И что, на самом деле, происходит между Чимином и директором?
Подобные отвлеченные мысли позволили ему окончательно успокоиться, и к тому моменту, когда машина припарковалась у небольшого ресторанчика у моря, Чонгук был уже совершенно готов вести диалог хоть с самим дьяволом.
Как и предсказывал Сан, с моря дуло - так, что сносило с ног. Шторм с воды, казалось, переступил тяжелыми ледяными ногами на сушу и потопал по Пусану, размахивая ветряными рукавами, разбрызгивая соленые капли, и невозможно было отвернуться от них - все равно норовили хлестать по лицу и лезть за шиворот. Сан постарался припарковать машину так, чтобы закрыть ее от шквалистого ветра за огромным брюхом фуры, но никто не мог поручиться, что фура не отъедет до того, как ветер стихнет.Увидев полный муки взгляд Уена, который омега прятал от Сана и Юнги, Чонгук нахлобучил шапку и крайне нехотя покинул теплый и уютный салон автомобиля, и, пока дожидался появления Мина, огляделся, приставив руку ко лбу козырьком, чтобы хоть как-то остановить ветер, так и лезущий в глаза.
Ресторанчик располагался в совершено непривлекательном месте для туристов, и, скорее всего, являлся забегаловкой для рыбаков или дальнобойщиков, и с фасада не представлял из себя ничего примечательного, больше напоминая какой-то небольшой провинциальный офисный центр. Вокруг лениво царила портовая жизнь: небольшие хозяйственные постройки и двух и трех этажные здания местного управления, причал с рыбацкими лодками, не предназначенный для водного транспорта больших размеров, никакого намека на пляж, везде крупные камни вместо мелких или песка. По узким улочкам прогуливались местные рабочие, все как один бронзовые от загара, в старом шмотье, и со злыми лицами (Чонгук их в такую погоду за это не осуждал). Все вывески на домах были выцветшими и скучными, совершенно не привлекали внимание. Казалось, туристов отпугивали от этого порта всеми возможными способами.
Вне автомобиля картина непогоды представала еще более неприютной - штормом колыхало волны, волны колыхали лодки, брызги взметались так далеко, что, кажется, покрывались весь Пусан. Ветер пронизывал, от асфальта морозило, и Чонгук пожалел, что не надел болотные сапоги, с портянками под них. Воняло рыбой, мокрым льдом металла, потом просаленных свитеров и отдаленно - каким-то специями. Небо, затянутое в свинцовые облака, гнало из головы всякое желание находиться вне помещений, чем бы там не воняло, поэтому Чонгук был рад, когда Мин, наконец, выбрался из машины и двинулся к ресторанчику. Только совершенно умалишенного туриста, бандюгана или полицейского под прикрытием могло притащить в такое место, и альфе крайне погано было понимать, что он напоминает всех троих разом.
У входа в заведение их встретил молчаливый щуплый омега лет пятнадцати. Возраст его без труда можно было понять, заглянув в глаза - нарочито надменный взгляд, какой бывает у подростков, когда им кажется, что они выглядят действительно круто. Одет был как «взрослый, поживший», накрашен как на панель, да и вел себя развязно: окинул сальным взглядом Мина, затем Чонгука, затем Сана, презрительно скривился на Уена и качнул головой, ступайте, мол, отведу. Чонгук поймал сверкнувший взгляд Уена в спину провожатого, но Сан взял своего пару за руку и чуть сжал, и Уен моментально успокоился.
В ресторане царил полумрак, разгоняемый тусклыми желтыми лампами на стенах и на каждом столике. Играла громкая музыка, попса девяностых, перемежаемая тротом, довершая антураж заведения. Было тесновато: низкие потолки, красные ажурные перегородки, расстояния между рядами столов довольно узкие, два пухлых человека, скорее всего, не разминулись бы. Складывалось ощущение, что зал заведения - это коридор, ведущий тесно вокруг какого-то важного помещения, скрытого за деревянными панелями, на которых блекло красовались картины в китайском стиле, те же вездесущие лампы и красные шнурки. Из-за панелей доносились голоса, но сильно приглушенные, слова было не разобрать, так же шипение и звон посуды. Окна были завешаны бамбуковыми пыльными жалюзи, которые подрагивали, когда ветер ударял в стены особенно сильно. Воняло теми же специями, жиром сковородок и вареной курицей, но так как не дуло из щелей и было тепло, Чонгук смирился с неэстетичной замшелостью места.
Шли недолго: обойдя «коридор» пустого зала, они подошли к двустворчатой красной двери в то самое помещение, которое этот зал огибал. За дверьми располагалась лестница на второй этаж, под которой кипела котлами кухня, такая грязная и провонявшая прогорклым маслом, что у Чонгука защипало в глазах - именно шипение масла и звон сковородок слышал альфа, войдя в заведение. Возле самой лестницы за конторским столом восседал местный бухгалтер - зажав в желтых зубах карандаш, он что-то выверял в старых бухгалтерских книгах, тыча толстым пальцем в калькулятор. Его закуток был маленьким и тесным, одинокая желтая старая лампа, засиженная мошкарой, бросала на лицо мужчины тускловатый свет, делающий всего его сально-желтым. На пришедших бухгалтер не обратил ни малейшего внимания, повара так же, занимались своими делами, переругиваясь на местном саттори.
Лестница, по которой их вел, призывно качая бедрами, омежка, заканчивалась такими же дверьми, перед которыми сидели на табуретках два охранника - ражие альфы в потрепанных кожаных куртках, обритые под ноль, с покрытыми неровной синевой щеками и желтыми глазами. Здесь почему-то не было слышно музыку с первого этажа, но задумываться о чудесах акустики не было времени. Увидев приезжих, охранники поднялись, неспешно, словно выказывая свое небрежение - Чонгук, шедший первым, сверкнул на них взглядом, показывая, что такое поведение с ним не прокатит. Смерив его недовольными взглядами, альфы все-таки взяли в руки свою расхлябанность и более ретиво отворили перед гостями двери. И здесь Чонгук немного прифигел.
Двери вели в просторное красивое, а, главное, теплое помещение, обставленное в традиционном корейском стиле, чистое и пахнущее благовониями, ни одно из которых не резало рецепторы. На огромных окнах висели шторки, приглушавшие свет улицы, шторки чуть покачивались от ветра. Светили тусклые светильники, придавая комнате вид уютный, навевая спокойную атмосферу.
Мебель в комнате была представлена низкими столиками с четырьмя подушками вокруг них. На каждом столе имелась вазочка, сделанная по технике перегородчатой эмали дивного малахитового цвета, с букетиками свежих цветов, чье наименование осталось для Чонгука тайной, так как он знал лишь ограниченное число цветов, и эти милые растения были ему неизвестны.
За одним из столиков восседали трое «джентльменов удачи», одетых чисто и просто. Их волосы были уложены «с маслом», шлемом, облегающим головы, лица Чонгуку были уже знакомы благодаря досье, полученному от Кан Шину. Альфы пили соджу - его аромат трудно с чем-то спутать, и закусывали креветочными чипсами, насыпанными в одну большую плошку. В таком красивом и приятном месте пить соджу и жевать чипсы может показаться диким занятием, но отчего-то Чонгуку происходящее показалось соответствующим - возможно, потому что альфы не ржали, как кони, не рыгали и не сидели с ногами на столе (как он почему-то от них ожидал).
При виде Юнги один из альф расплылся в улыбке, демонстрируя крепкие и крупные белые зубы, загорелые щеки лоснились, от улыбки его глаза превратились в две щелочки.
- Директор Мин пожаловал, - протянул он густым басом и указал на четвертую подушку перед их столом. - Присаживайся, - он подвинул к этому краю стола чарку и взял бутылку соджу, стоявшую у его ноги. - Пунктуален, не люблю ждать!
- Никто не любит. Доброго дня, сонбэним, - приятно улыбнувшись, Мин поклонился, Сан, Чонгук и Уен последовали его примеру.
Затем Чонгук прошел и опустился на предложенную подушку, Сан придвинул от другого стола подушку Мину, и тот уселся за спиной Чонгука, улыбаясь ехидно. Сами охранники устроились за соседним столом. Альфы с любопытством оглядели Чонгука, их взгляды словно щупали его, пробираясь под одежду, забираясь в голову, ероша волосы и даже заглядывая в уши. Хотелось поежиться, но он, конечно, не стал. Нетрудно было догадаться, что дельцы уже прознали о нем, навели справки, оттуда и слабое удивление от этой рокировки, и любопытство совершенно не агрессивное.
В помещении показался тот самый омежка, что встречал гостей на входе - он просеменил к столу с небольшим красным подносиком, молча поставил перед Саном и Уеном по чарке, бутылку соджу, затем подал чарку на стол, где велась беседа, и тихо занял место возле того альфы, что первым подал голос. Усевшись ровненько, он сложил кулачки на коленках и сдержанно вздохнул. Альфы не обратили на него никакого внимания. Старший из них (тот, кто подал голос) кивнул Чонгуку, глядя чуть снисходительно - как опытный волк смотрит на волчонка, делающего первые шаги во всеобщей охоте.
- Мое имя - Чон Чонгук, я младший директор компании, - он поклонился альфам, но не полным поклоном, и тут же выпрямился. - Советом было принято решение дать мне шанс. С этого дня я буду участвовать в сделках между нашей компанией и вами, сонбэ. Мой опыт ничтожен, но я быстро учусь. Прошу сонбэ отнестись с пониманием, - он снова поклонился.
- Пей, - выслушав, сказал альфа, глядя спокойно, но строго. - Мы поспрашали про тебя, Чон Чонгук...
Чонгук, не моргнув глазом, опрокинул в себя стопку соджу и моментально согрелся, хотя его крепость не была для него чем-то ощутимым. Сладкий тягучий напиток прокатился по пищеводу, оставив во рту привычное послевкусие. Крабовый фритюр был свежим и пах кунжутом. Чонгук поднял взгляд и посмотрел на альф, словно спрашивая, что же еще те имеют ему сказать.
- Ты не имел дел с нашими товарами, - альфа потер подбородок, чуть хмуря густые брови. - И если бы не ручательство директора Мина... точнее, не так, - он вдруг усмехнулся. - Если бы у нас было только ручательство директора Ли, я бы не пришел поговорить с тобой.
Чонгук почувствовал, как напрягся за его спиной Мин. Директор Ли разговаривал с деловыми без уведомления директора Мина? Кажется, в Сеуле их ждет долгий и трудный разговор о коллективной работе и уставах. Усмехнувшись, Чонгук потянулся и по правилам, поджав рукав, наполнил стопки альф, затем свою. Все выпили, Мин, чувствовалось, тиранит взглядом спину ученика. Но Чонгук уже успокоился, согревшись, да в такой красивой умиротворяющей обстановке, когда за окнами бушует ветер, есть ли повод огорчаться, подумал он.
- Принеси, - коротко кивнул альфа омежке, и тот резво вскочил. - Директор Ли умный человек, но больно назойливый и ушлый. У него есть чему поучиться.
Чонгук усмехнулся и кивнул, услышав, как едва слышно фыркнул Мин. Вскоре вернулся омега с пепельницей и аккуратной красной коробочкой, украшенной фениксами. Глаза омеги круглились, словно предвкушая какое-то веселье. Усевшись обратно возле альфы, он аккуратно поставил коробочку на стол перед ним.
- Угощайся, - любезно улыбнулся альфа Чонгуку, открыв ее.
Ровной стопкой на бархатном дне лежали самокрутки. Чонгук уловил запах сухой травки, от бархата стенок несло терпким острым ароматом, выветрить который обычно получается крайней трудно. Мин ощутимо напрягся снова, но Чонгук лишь улыбнулся альфам и склонил голову, не предприняв ни единого движения. Маленький омежка изумленно округлил рот.
- Предпочитаешь нюхать? Колоть? - осведомился альфа, доставая самокрут.
Другой альфа поджег зажигалку, все трое прикурили. Омега дождался свой очереди, чтобы выхватить дрожащими пальцами палочку, завладеть зажигалкой и поспешно прикурить. Было что-то особенно омерзительное в том, как совершенно юный омега делает эту первую жадную затяжку, хмуря брови, его пальцы от нетерпения плясали так, что едва не роняли цигарку. Чонгук ощутил неприятный резкий запах, но не сморщился, и не отодвинулся, хотя очень хотелось. Все дивные и легкие ароматы комнаты были сразу замещены неприятной вонью - но альфы закатили глаза, вдыхая ее расширившимися ноздрями. Омежка распахнул глаза, полные слезы радости. Чонгук подумал о том, что, возможно, ему дают курить в качестве поощрения. Встретившись с ним взглядом, омега слабо улыбнулся и чуть заметно подмигнул. Альфа передернул плечами
- Предпочитаю обычные сигареты, - достав свою пачку, Чонгук подал одну Мину, прикурил сам.
- Не любишь зависимостей? - усмехнулся альфа, глядя на него пристально сквозь дым. В его голосе не слышалось агрессии или недовольства - он был в хорошем расположении духа и спросил с интересом.
- Люблю, - негромко ответил Чонгук. - Деньги. Омеги. Скорость. Алкоголь.
- Детские игры, - усмехнулся другой альфа.
- Приятные детские игры, - кивнул Чонгук, глядя на него. - С трезвой головой я послужу лучше на благо нашего дела. Мои дилеры хорошо разбираются в товаре. Я - умею зарабатывать деньги, и не буду присваивать товар для своих нужд. Мне кажется, мне стоит доверять, - подытожил он, улыбнувшись, показывая, что не стоит воспринимать его похвальбу серьезно.
Альфы с готовностью рассмеялись, выказав реакцией расположение к молодому гостю. Главный из них шлепков пепел стряхнул парой в пепельницу и снова затянулся, мощно, но, казалось, дурь почти не брала его - взгляд не мутнел, голос не становился сонным, как у его корешей. Омега чуть покачивался, сидя рядом с ним, сжавшись так, словно мерз.
- Где директор Мин выкопал этого ангела? - спросил третий альфа. - И как глава Ким его расценивает?
- Глава Ким лично следил за его успехами и вполне доверяет чутью мальчика, и моему, - подал голос впервые за встречу Мин Юнги. Он потянулся стряхнуть пепел с сигареты, и снова уселся на своей подушке. - Сонбэнимы не должны беспокоиться.
- Доверие - меч, которые мы даем в руки людям, - лукаво сощурился альфа. - Надеюсь, глава Ким понимает это.
- Думаю, мы оба понимаем, что глава Ким не станет рисковать попусту, - в том же тоне ответил Юнги. - Глава Ким не из тех людей, в чьей предусмотрительности можно усомниться.
- Меч в моих руках ведает чувство благодарности, - вздохнув, встрял в их беседу Чонгук.
Альфы засмеялись, но снова без злобы. Сан хмыкнул едва слышно, Уен опрокинул стопку, недовольно поглядывая на омежку, который вроде бы сидел возле своего господина и покачивался в состоянии некой сонливости, но все глаза просмотрел на Сана, и его интерес был совершенно заметен и недвусмыслен. Украдкой понаблюдав за Уеном и вертлявым омежкой, Чонгук усмехнулся:
- Сонбэним заботится об интересах главы Кима, видимо, сообразуясь чувством дружбы, возникшим за годы сотрудничества, - заметил он.
- Да, мы давно знакомы с главой, он оказал мне некоторую помощь в прошлом, поэтому я прислушиваюсь к его мнению, - кивнул альфа. Его тон был спокойным, но в глазах мелькнуло что-то, чему Чонгук не смог подобрать определения.
Двое других, чем больше втягивали дым, тем выглядели высокомернее, словно желая показать гостю, что он все еще никто в их глазах.
- Однако, даже если я сто лет с кем-то сотрудничаю, все равно проверяю все, что хоть на мгновение кажется мне подозрительным, - добавил главный альфа, глядя на Чонгука совершенно трезво. - Ваш глава Ким смотрит на мир с тем же мировоззрением, и ...поэтому он уважаем в нашем мире, - снова этот взгляд, без тени непочтения, но с какой-то затаенной чертовщинкой, словно альфа вкладывал в свои слова гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.
- Думается, это касается не только партнеров, а еще более тех, кто постоянно находится возле сонбэнима, - с почтением кивнул Чонгук.
- Безусловно, все мои люди проверены мной, - фыркнул альфа, опрокинул стопку соджу и снова затянувшись.
- И омега, который жмется к вашему боку? - улыбнулся Чонгук.
Альфа недоуменно посмотрел на своего спутника - в этот же момент сам омежка не успел отвести сальный взгляд с Сана, который, в свою очередь, тотально игнорировал этот интерес. Проследив взгляд омежки, альфа без разговоров въехал ему огромным кулаком в висок - взвизгнув, тот отлетел к окну, сшибая на своем пути столы. Ударившись о подоконник, обиженно замер, сжавшись и враждебно сверля взглядом Чонгука, впрочем, взгляд его был расфокусирован, боль от удара наложилась на дурман, царивший в его голове. Омега посучил ногами, но не смог встать, и тяжело дышал, распластавшись под окном.
- Омеги все на один пошиб, - отмахнулся альфа, тут же успокоившись. - Слабы на передок, понимаешь, о чем я?! - он хохотнул. - Особенно эти, из моего заведения... целыми днями обкуренные и творят... поеботу..., - он вздохнул, качая головой, покосился на Уена. - Таких в моем заведении нет, - его взгляд сверкнул, затем альфа посмотрел на Чонгука. - Твой?
- Нет. Его, - Чонгук с серьезным видом указал на Сана.
- А... охрана... дашь побалакать? - сощурившись, улыбнулся альфа.
- Нет, он в паре, - возразил Чонгук, краем глаза заметив, как у Сана потемнел взгляд. Уен взял альфу за руку, не глядя ни на кого. - Но у меня есть что предложить сонбэниму взамен, - усмехнувшись, подался он слегка вперед, сделав свой голос сладким. - Уверяю, если сонбэним приедет в Сеул, Чонгук сводит его в прекрасное место, и сонбэним ни на что не пожалуется.
Альфа хрипло расхохотался, довольный тем, как повернулся опасный разговор. Мин украдкой хлопнул Чонгука между лопаток, показывая одобрение, остальные альфы за столом заметно расслабились.
- Я привезу товар в следующем месяце, - смеясь, сказал альфа, протянув руку и похлопав Чонгука по предплечью. Три шлепка весом с кувалду. - Это будет хороший товар, уверен, ваши топовые клиенты его оценят.
- Сонбэним окажет великую честь, если после сделки согласится отдохнуть в одном из наших заведений, - улыбнувшись, поклонился Чонгук. - Я буду рад лично сопроводить сонбэнима.
Альфа благосклонно кивнул, остальные улыбались. Омега тихо полз прочь, бурча что-то неразборчивое себе под нос. Уен молчал, сохраняя спокойствие, смотрел сухо на Чонгука, продолжая сжимать руку Сана под столом. Чонгук понимал, что даже не Мин Юнги, а только рука Уена держит сейчас Сана от кровавой мести.
Тем вечером, вернувшись из промозглого Пусана в такой же ветренный, но более приютный Сеул, Чонгук принял душ, переоделся и поехал в клуб. Напряжение дня, которое он старательно отфутболивал от себя, навалилось как гора, он едва выдержал дорогу до дома и долго не мог унять дрожь, стоя в душе. Чимин не звонил, должно быть, ему было сделано внушение главой Кимом, Уен так же, воздержался от каких бы то ни было замечаний, хотя по глазам было видно, он понимает состояния Чонгука и хочет проявить участие.
Чонгук чувствовал, как его все достало - бояться, притворяться сильным, слушаться ганста, выглядеть дурачком. Сделав устный отчет шефу Чону, он отрубил все телефоны, отмылся от вони и холода Пусана, оделся и поехал в заведение, заранее позвонив и заказав себе омегу. Того самого. Ему нужно было выпустить из себя этот день, все напряжение последних месяцев.
Уже почти год. Почти год он живет под чужой личиной, как в чьей-то шкуре, содранной заживо, шкура липла к его коже кровавыми ошметками старой плоти, которая подгнивала, шкура прирастала к его коже, и все сложнее было помнить, что она - чужая. Все больше она становилась своей. Вколачиваясь в податливое тело омеги, остервенело впившись клыками в его холку, скользя пальцами по влажной от пота талии, Чонгук закрывал глаза и представлял, как он сдирает с себя эту шкуру и сжигает ее, и она горит, с вонью дымит и пылает, а он стоит рядом, весь в крови, обнаженный, и с торжеством смотрит на это, и снова - становится собой.
-
В Тэгу он поехал с Кэпом и Хва. Мин был занят по уши в Сеуле, Сан и Уен находились при нем, но Чонгук ни капельки не расстроился - так даже лучше, подумал он, так получится нагляднее показать, что он готов работать без догляда. Тем более, что сделка была по торговле омегами - два десятка «отборных жопок», как выразился Сан, ехали к клиенту в элитное эскорт-агентство, ехали по своей воле, посему никаких трудностей не предвиделось (Чонгуку ли не знать).
День выдался солнечный, но холодный, что сказалось на настроении всех участников действия. Для поездки было выделено два минивэна, в каждый из которых без проблем погрузилось десять омег, один минивэн вел Хва, при содействии пары охранников, в другом ехали Чонгук и Кэп и еще один парень, выправкой и молчаливостью схожий с водителем Мина - такой же непробиваемый ниндзя. Кэп первые полчаса дороги разбирался с картой Тэгу, определяя, в каких районах грозят пробки и как их лучше объехать, чтобы не опоздать на сделку, а затем пустился в свои разговоры о работе - он обожал разглагольствовать о бизнесе, в котором варился, травить байки или поучать Чонгука. Последний не возражал - в долгом пути на ответственное дело дремать нежелательно, и Кэп как никто хорошо отвлекал от этого.
- Ты не имел дела с отбором, гваджаним, а вот мне довелось поработать на всех фронтах, - сказал Кэп, устраиваясь в кресле удобно. Он звал Чонгука гваджаним, хотя это не соответствовало его посту, нарочно, но Чонгука это смешило и он не возражал. На самом деле, если прикинуть по опыту, Кэп был гораздо выше него. - Однажды я был «на выходе» с моими старшими, сам еще совсем паря. Стояла зима, как сейчас помню, и мы арендовали под наше «модельное агентство» небольшой офис на окраине Кванчхона. Там дубак был лютейший, и мы целый день в этом помещении, сидя под тепловыми пушками, отбирали товар! Товар мерз, стучал зубами, а мы их гоняли туда-сюда, короче, намерзлись, у меня едва пневмония не началась! - пожаловался Кэп, стуча себя кулаком в грудь. - А клиент потом знаешь что заявил?! «Откуда ты таких уродов мне нагнал, ты погляди, они же как тухлая рыба!»
Весь салон, кроме молчаливого водителя, расхохотался.
- Еще был случай, как Хва и я, мы тогда еще не встречались, - чуть порозовев, уточнил Кэп, - отправились в Токио. В наш клуб понадобились японцы, один Вип уж страшно японских омежек возжелал, прям ни в какую, ни тайцы не годятся, а ведь тоже глазастые, ни китайцы, вот затыра! Мы с Хва шли по району... окрайному, и видим - идет, красотуля, со школы телепается, зевает, аж кишки видать! И по телефону разговаривает. Ну, мы пошли за ним и слышим, как он подружане своему жалуется, что денег нет на концерт пойти айдола, дескать работать ему лень, сам понимаешь. Ну, тут мы и вырулились, так мол и так, нам в клуб официанты симпатичные нужны, особо нет работы, только быть красивым и улыбаться, денег хорошо предложили. И он клюнул. В клубе с клиентами разом напился, дитятко-то наш, ну, мы его и увезли к клиенту в Сеул. Клиент доволен остался, - похвалился Кэп.
- Японец ему глаза-то не выцарапал? - спросил кто-то из салона.
- Неа, он накачанный был, и мы его потом домой оттараканили, конечно, - фыркнул Кэп. - Потому что «папка» сказал, что ему дрязги с полицией не сдались, вот ведь зануда!
- А почему - с полицией? - удивились снова.
- Потому что омегу полиция искала, и скорее всего, кто-то спалил, что он был в том клубе, где вы его споили, - с улыбкой ответил Чонгук, обращаясь к Кэпу. - А так как в отделе по борьбе не идиоты сидят, знают, что японская школота по всей Азии в моде у сутенеров, концы свели и сделали международный запрос да поскорее. Запрос пришел в корейскую полицию, ориентиры раздали по участкам. А у «папки» в участке свои други сидят, они донесли. Потому «папка» и выставил вашего кривозубого обратно в Токио.
Кэп был явно недоволен, что Чонгук все так безошибочно разложил по полочкам, и что все омеги смеются - посмотрев косо, проворчал:
- Больно ты умный, как я посмотрю, стал! Учит тебя Мин хорошо, прям как губка впитываешь, паршивец! Учись, саджанимом будешь! - омеги и Чонгук уже на полу валялись от смеха, и даже водитель едва заметно улыбался.
Встречали их в Тэгу некрасиво, «невкусно», как выразился Кэп, когда нахохлившимся бойким воробушком выскочил из машины. Над городом уже опустились сумерки, дул неприятный ветер, но не настолько сильный, как был в Пусане, терпимо. Чонгук одернул пальто и брючины, пригладил волосы на место и двинулся ко входу в клуб, который был заявлен как место встречи - обычный двухэтажный дом с аляповатыми вывесками на краю географии, с одной стороны круглосуточный магазин, с другой - дешевая гостиница, напротив остановка автобуса, за которой шумел деревьями во тьме парк, и выли собаки. Кэп, гордо выпрямив спину, шел следом, зыркал хитрыми глазами по сторонам, дуя ноздри, Хва был спокойный, как шаолиньский монах, никаких эмоций на лицо не пускал.
У входа в клуб стоял рослый и толстый, как свин, омега, одетый в шубку, из-под которой торчали короткие ноги в кожаных штанах и сапоги с каблуком. Короткие волосы ежиком только подчеркивали круглость его головы, при неоновом свете вывески некрасивое сальное лицо казалось особенно отталкивающим. Омега окинул Чонгука заинтересованным взглядом, приосанился и улыбнулся умильно.
- А вот и младший директор Чон пожаловали... Господин До ждет, прошу вас.
- Товар? - приподнял бровь Чонгук, глядя холодно, чтобы у омеги отпало всякое желание заигрывать.
Тот окинул Чонгука еще более заинтересованно, затем бросил взгляд за его спину, оценивая выходящих из минивэнов омег, томно вздохнул и посмотрел тяжело в глаза коричного альфы.
- Берите с собой, - и облизнулся, хлопнув короткими ресницами.
Ощущая рвотные позывы, Чонгук кивнул и обернулся к Кэпу и Хва приказывая сопроводить омег в заведение.
Ввели их через главный вход, мимо высокой, мрачного вида охраны, по шумному, искрящемуся весельем помещению к лестнице на второй этаж. Сильно пахло коктейлями с какими-то совершенно химозными добавками, несвежими телами и феромонами тел под воздействием большого количества алкоголя. Чонгук старался дышать через раз, чтобы не свалиться в обморок. Окружающие люди облизывали его взглядами, с ног до головы, и это чувство было липким, мразотным. Чонгук слышал за собой голоса Кэпа и Хва, звучавшие спокойно, и старался звуками этими хоть немного поддерживать свое спокойствие.
На втором этаже было потише - звуки доносились сквозь перекрытия гулко, но пахло так же отвратительно, царил полумрак, разгоняемый редкими светильниками, каждый третий из которых крапал. Все увиденное до крайности не понравилось Чонгуку, и он почувствовал, что вновь начинает злиться.
- Кэп, - вполголоса позвал он, и альфа прибавил шаг, приближаясь. - Держи ухо востро, мне не нравится это место, - прошептал он через плечо.
- Дам команду охране, - отозвался Кэп так же тихо, его всегда яcные глаза загорелись.
Омега, все это время семенивший впереди, казалось, прислушивается к их разговорам, но так как шум стоял и тут, не сумел разобрать ни слова. Чонгук видел, как дернулась его щека, и остановился.
- Это место и есть то заведение, где будут работать эти омеги? - сухо спросил он.
Засмеявшись, омега развернулся, сложив жирные руки ладонями друг к другу.
- Нет, конечно, это лишь одно из заведений нашего хозяина, господин младший директор! Я понимаю, с точки зрения сеульца, тут довольно бедно...
- Это еще мягко сказано, - отрезал Чонгук, показывая, что готов идти дальше.
Омега снова захихикал, но смотрел при этом совершенно враждебно. Домчав до конца коридора, он постучал, и не дождавшись ответа толкнул дверь. Стремительно, отпихнув его, Чонгук вошел в тесное, довольное грязное помещение, похожее отдаленно на рабочий офис. Посреди комнаты на стоявших вокруг креслах и диване сидели альфы и пили водку под самую дешевую закуску. Чонгук окинул стремительно свирепевшим взглядом обшарканные стены, заваленный бумагами, бычками и бутылками рабочий стол с допотопным компьютером, вытаращившихся на него альф и произнес внятно и громко:
- Это и есть элитный клуб, где вы, господин До, намереваетесь пустить мой товар в оборот?!
Омега за его спиной попытался закрыть дверь, но Чонгук резко прижал ее к стене и отпихнул омегу прочь, брезгливо сморщившись от того, что пришлось коснуться влажного от пота лица. Один из сидящих за столом альф, утирая ладонью жирный рот, поднялся, улыбаясь.
- Директор Чон! Ну что же вы сердитесь раньше времени?! Это лишь одно из моих...
- Мне нужен адрес заведения, где будут работать эти омеги, - процедил Чонгук, холодно глядя на него. - Одновременно мне нужно, чтобы вы завершили этапы транзакции на счет компании оплаты покупки. Либо вы даете команду вашему банку сейчас, либо я увожу товар обратно в Сеул, и с вами мы не работаем! Уверен, господин Кон, который поручился за вас, будет весьма...
Господин До, невысокий стареющий альфа с маленькими бегающими глазками, враз побелел и стал, кажется, еще ниже росточком. Переглянувшись со своими собутыльниками, он стал мямлить что-то о том, что уже время позднее, и банки не работают, и вообще, он хотел бы сначала опробовать омег, а лишь затем... Чонгук не вытерпел и хватил его за шиворот. Кэп и Хва встали в дверях, не давая никому покинуть помещение. Из-за их спин выглядывали любопытные омеги и невозмутимые охранники. Жирный омега стоял в углу, трясясь от ненависти и страха, косясь на черный кирпич мобильника, лежащий на столе.
- Сколько ты заплатил господину Кону за то, чтобы он за тебя поручился?! - процедил Чонгук в лицо альфы, пуская пучками свой коричный феромон ему в лицо. - Сука, я несколько часов ехал из Сеула на ночь глядя, чтобы попасть в такую клоаку... В хорошем заведении на таких омегах сколотят состояние, а я оставлю их в такой дерьмине, а ты еще, снулая псина, нагреешь меня с оплатой?! Ты, блять, совсем поехал, сука?! - он двинул мужчине коленом в живот, затем схватил его за загривок и приложил к колену уже носом. Собутыльники, пошатываясь отскочили к стенам, матерясь себе под нос. - Кэп, увозим товар домой! Хва, веди их в тачку, двое с тобой, остальные тут...
Выдохнув, он нагнулся и посмотрел в залитое кровью лицо дрожащего господина До.Пальцы сжимались в кулак сами собой, феромон душил жертву концентрацией. Из груди Чонгука вырвался шипящий голос, мало напоминавший его обычный:
- Я пиздец злой, чувак... Пощады не жди...
Он вышел из заведения глухой ночью, когда ветер утих, и небо усыпали звезды. В этом районе их было хорошо видно, потому что единственным заведением способным помешать их свету, был как раз клуб - а его огни погасли час назад, когда охрана вежливо выставила всех посетителей прочь и закрыла двери. Оглядевшись, Чонгук увидел свои минивэны, стоявшие тихо - омеги внутри уснули, прижавшись друг к другу, охрана лупилась на Чонгука через окна вопросительными взглядами. Улыбнувшись бодро, Чонгук оправил пальто и застегнулся - было все-таки прохладно.
За его спиной распахнулась дверь - из клуба вывалились охранники и Кэп, гогочущие на всю округу. Они были свежими, словно только что приняли душ, с черными мешками в руках и в иной одежде, чем та, в которой приехали.
- Грузите тряпки в минивэны, Кэп, найди поблизости круглосуточный кафешник, заедем пожрать, - миролюбиво распорядился Чонгук. - Омег спросите, кому что нужно...
Он достал смартфон и, набрав номер, приложил к уху. Гудки шли мерно, Чонгук знал, что ответят с третьего. Он был совершенно спокоен и даже в хорошем расположении духа. Достав сигарету, прикурил, выпустил султанчик в небо.
- Ну, как оно? - раздался чуть сонный, но заинтересованный голос на том конце связи.
- Вы были правы - Кон ненадежный человек, - со вздохом ответил Чонгук, глядя на звезды. Табак привычно расслаблял, альфа стряхнул пепел под ноги и снова с наслаждением затянулся. - Продал рекомендацию сущей шпане. Мы зря прокатились. Я проверил счета этой чучелы, перекачал нам все, что он имеет, но это даже близко не та сумма, что он должен был за товар.
- Ты ему растолковал все так, как оно обстоит? - улыбнулся хриплый голос в трубке. Было слышно, как щелкнули зажигалкой.
- Да, директор Мин, конечно, - сладко пропел Чонгук. - Если выживет - урок пойдет на пользу, мне кажется, если нет - ну и хуй с ним, я так считаю... Едем подхарчиться и домой, охрана в тонусе, после проведенных уроков, омежки заснули, бедолаги...
- Огорчатся, - вздохнул с усмешкой Юнги. - Я с Коном завтра сам побалакаю, не переживай. Вернешься, отдыхай до послезавтра, не горит тебе выходить. Кэпу и Хва мой привет.
- Передам. Доброй ночи, директор-ним.
Вызов сбросили на том конце связи. Чонгук вздохнул и убрал телефон в карман. Пошевелил пальцами - некомфортно, подумал он, глядя на бинты, отбил-таки костяшки. Но на душе было легко и приятно.
-
Не все шло гладко, конечно, и порой Чонгука здорово что-то бесило, но он старался директору Мину и охранникам такого себя не показывать. С Егемом тоже, не откровенничалось, с ним Чонгук старался говорить о делах друга, так как тот явно скучал по их совместному житью, болтовне по утрам и перед сном и всяком подобном, к тому же, завел омегу, и имел чем делиться. Так что все ворчания и досады Чонгука выпало слушать Чимину. Тот был, конечно, только рад.
Если работа выпадала в офисе, Чонгук неизменно звал секретаря Пака с собой на обед. Имея свой личный кабинет, альфа обрел и прекрасную возможность не мотаться в столовую всякий раз (и не мозолить глаза сплетникам и одному ореховому ревнивцу), в связи с чем мог поговорить более открыто о том, что ему на данный момент наболело: заказывал доставку обеда в офис и звал омегу «на огонек». Чимин являлся точно в срок, надменно зыркая на секретаря альфы, проникал в кабинет без уведомления и стука, как к себе домой. Откровенно говоря, Чимин везде так входил, не встречая препятствий.
После возвращения из Пусана, явившись на первый совместный обед в офисе, Чимин перед всей едой повинился:
- Я понимаю так, что тебе прилетело из-за меня, дескать, много власти мне дал, и я с тобой нянькаюсь, - с улыбкой произнес он, суетясь вокруг доставленной из ресторанчика неподалеку еды. - Ты уж прости, что я вмешался в тот разговор между главой и директором и стал суетиться, перегнул палку, выставил тебя в невыгодном свете перед начальством. Больше так не буду.
Посмеявшись, Чонгук покивал, что не сердится. Но Чимин все равно, выглядел смущенным и непривычно сдержанным. Усевшись напротив альфы за стол, он стал ухаживать за ним, но без прежней папиной ворчливости и настойчивости - а так, как омеги ухаживают за альфами за обедом, деликатно. И так и вел себя с тех пор. Но в разговоре, по-прежнему, был приветлив, внимателен, во всем сторону Чонгука принимал и с удовольствием костерил Мина, если считал, что к другу тот был незаслужено строг. Иногда, правда, поварчивал, но затем спохватывался и прекращал, Чонгук даже скучал по такому хену. Такое неизменно дружеское отношение дало Чонгуку право жаловаться омеге на свои дела, впрочем, он все время помнил, что не обо всем можно рассказывать, и тщательно корректировал описания своих мытарств.
Жаловаться, как говорилось, было на что. Во-первых, партнер из Пусана приехал-таки в Сеул с товаром. Дилер, который принимал его с Чонгуком, подтвердил, что качество высшего сорта, за это Чонгук повел пусанца в клуб развлекаться. Там пусанец накурился дури и вел себя весьма жестко с эскортом. Омеги потом смотрели на Чонгука волками и настоятельно советовали этого верзилу где-нибудь по-тихому почикать. Много нервов ушло, чтобы вернуть им всем благое расположение, впрочем, пусанец остался Чонгуком доволен.
Во-вторых, тот самый дорогой товар из Пусана Чонгук отправился торговать лично клиенту, очень важной персоне с громким именем. Персона был омега, под пятьдесят, но душе его было не больше двадцати, что проявлялось в поведении и речах. Чонгуку понадобилось все его красноречие и ловкость, чтобы избежать с омегой интима. Чимин смеялся и подкалывал Чонгука неделю.
В-третьих, пусанец, чтобы его черти съели, не оставил свои попытки завладеть Уеном. В связи с этим, пока они с Чонгуком развлекались в клубе, тратя деньги компании и нервы Чонгука, подосланные люди разыскали Уена в городе (омега один отправился за покупками) и попытались умыкнуть. Им почти это удалось, хотя омега отчаянно сопротивлялся и оставил на них немало отметин своей ярости, но вмешался проходивший мимо аджусси-омега. Аджусси был стар, ходил с палкой. Этой палкой он и отходил по плечам и головам возмущенных и ошалелых пусанцев. Высвободившись, Уен завершил начатое стариком, затем повел аджусси выпить соджу к ним с Саном домой. Бледный как мел Сан, увидев побитого омегу, выслушав, о чем речь, троекратно кланялся полным поклоном старику.
- Узлы им думать даны, а не мозги! - воевал, шамкая, старик, пока опрокидывал чарку за чаркой.
Узнав о случившемся, Чонгук отправил ноту недовольства в Пусан с прозрачным намеком, почему повторение подобного недопустимо. Хоть он сам лично ни в чем виноват не был, и Сан ни слова ему не сказал, не мог смотреть Уену в глаза довольно долго, пока омега его не успокоил, что уж на него, Чонгука, точно зла не держит.
Про общие досады свои Чонгук, конечно, не мог поделиться. Он работал в компании почти год, неуклонно поднимался по служебной лестнице, обучился и торговле омегами, и наркотой, приобретал уважение, глава с ним за руку здоровался, но к основной цели своей миссии он не приблизился ни на ли! Да, он теперь знал, что глава якшается со Старыми. Да, он точно знал, что его знают пусанские наркобароны, но откровенно говоря, что это все давало? Многие крупные предприниматели знакомы с криминальными авторитетами, как и депутаты Голубого дома, но что с того?! Данные, основанные не на письменных доказательствах, не считаются годными для обвинения! Глава Ким постоянно как песок просачивался сквозь пальцы Чонгука, вел себя безупречно, и даже на чертовом фуршете не упомянул ни разу о том, какой деятельностью занимается - все в общих чертах! Щибаль! Чонгук такое ненавидел: все понятно, все известно, но доказать он не может!
В голове сверлило и буравило: «попасть в частный дом», «попасть в его дом и кабинет», «там есть бумаги, касающиеся непосредственно дел», «там скрываются все ответы». Но дом был той самой пресловутой линией горизонта, которой невозможно достичь, и Чонгук сходил с ума от собственного бессилия.
Однако, самым ошеломительно несносным, из того, чем можно было поделиться, было не это. Из себя более всего Чонгука выводили тренировки под командованием Минги. Если поначалу Минги был лишь помощником Сана на тренировках, его живым манекеном, учебным материалом, ну и владельцем додзе, то теперь, когда Чонугк вышел на новый уровень, Минги получил его обучение в свою личную власть. Сан был хорошим наставником - строгим и терпеливым, никогда не повышал голоса, но при этом у Чонгука никогда не возникало желания ослабить внимание, так что он довольно быстро схватывал все, что учитель до него доносил. Непоследнюю роль сыграл тот факт, что Чонгук уже обучался ниндзюцу, да и от природы был весьма дисциплинирован.
Однако, с того момента, как Сан отступил от тренировок, Чонгукова выдержка начала трещать по швам. Манера обучения Минги отличалась от той, что выбирал Сан. Уен как-то признался Чонгуку по секрету, что он не выдержал бы и нанял киллера такому учителю, так как он любого выведет из себя. Минги не был просто строгим - он издевался и был жестким сверх меры. Малейший просчет Чонгука в сложной технике - Минги начинал глумиться над ним и требовать переделать, снова и снова, не затыкая свой рот. Чонгук пытался научиться абстрагироваться от издевательств, однако, Минги был неплохо знаком с людской психологией и находил всякий раз новые точки давления на ученика.
В один момент Чонгук не вытерпел - не смея отвечать наставнику в том же тоне, он атаковал его с шестом в руках. Минги, казалось, этому только обрадовался: кровожадно расхохотавшись, перехватил свой шест и принял бой. Он был огромным, сильным и явно давно искал случая разобраться с Чонгуком по-свойски.
- Что, господин младший директор, это все, на что вы способны? - рычал он басом, охаживая альфу шестом по бокам.
Чонгук рычал, весь дрожа от ярости, пулял в пространство додзе свой коричный феромон, но Минги это, кажется, только заводило, и он принимался глумиться с новой силой. Когда они делали перерыв, Минги не затыкался: опускал технику, которой Чонгук научился у Сана, саму работу, которой Чонгук занимался, проходился по внешности Чонгука и так далее.
- Он всегда такой, - сказал Сан, однажды послушав, как идут уроки. - Его бесит, что ты в короткий срок стал младшим директором, в то время как он, имея много обязанностей в компании, остается в тени.
- Если ему хотелось стать в структуре кем-то видным, не стоило ли сказать директору Мину? - ощерился Чонгук.
- А он говорил, - хихикнул Уен, который был в вопросе не нейтрален, как Сан, а поддерживал Чонгука. - Но Мин не возьмет в офис того, кто скрывается от копов! Не знал? Минги-Минги у нас беглый драгдилер, - поиграл бровями омега.
- Теперь он не торгует, живет в додзе безвылазно, только ночами прогуливается. Так что ты можешь понять, ему уже осточертело все, вот и отыгрывается, - ровным тоном пояснил Сан.
Но Чонгук не собирался никого понимать, у него мозг кипел, как бесил его Минги со своими закрутами! Но если бы дело завершалось только тренировками на дозде! Спустя какое-то время после памятного фуршета Чонгуку стало известно, что директор Мин дал Сану особенное поручение. Об этом по секрету поведал Уен - несмотря на прямой запрет печься о Чонгуке, и он, и Чимин не отступали от привычного, правда, несколько умерив пыл. Иногда в течение дня Уен захаживал к Чонгуку на пару минут поделиться каким-то вещами, касающимися альфы, чтобы тот был к ним готов. Уен не был в курсе поручения, так как озвучивалось оно без него, а у Сана было настроение не делиться с омегой, дать ему помучиться. Впрочем, вскоре стало ясно, что задумал Мин.
В очередную, полную нежелания, поездку в додзе, предваряемую длительными успокоительными медитациями (без толку), Чонгука встретили словами:
- Не переодевайся пока. Сегодня начнем с нового урока.
Усмехнувшись на удивленное лицо ученика, Минги велел ему забраться на помост, откуда обычно следил за тренировками, и отодвинул седзе. Чонгук ощутил, как по позвоночнику пробежал холодок - за эти месяцы он впервые оказался допущен в комнату на второй половине ангара. В этот день с самого утра из-за предупреждения Уена ему было тревожно, что же придумал директор, и вот, оказалось, именно этот день они выбрали, чтобы приоткрыть для Чонгука тайну.
За седзе располагалась... химическая лаборатория. За мутного полиэтилена шторкой, прижатой к полу камнями, стояли четыре стола под свисавшими с потолка простыми лампами, светящими белым, возле столов имелись барные стулья. Пол комнаты был выкрашен в синий, окна на стенах завешаны плотными черными шторками, пришлепнутыми степлерными скобами по краям. Сбоку имелась вешалка, на которой в данный момент не было одежды, и обувная полка. Рядом вторая вешалка с халатами, шапочками, коробка с бахилами. Чонгук обратил внимание, что пол под столами был совершенно чистым, даже чуть зеркалил.
На столах аккуратными рядками были выставлены химические инструменты и сосуды, все даже на первый взгляд чистое и аккуратное. За столами имелась большая кабина, напоминающая душ, какая-то ширма, очевидно, для переодеваний, и рукомойник. Испытывая большие сомнения относительно стерильности помещения несмотря на принятые меры, Чонгук перевел вопросительный взгляд на Минги.
- Мои владения. Делаем наш чудо-товар, которым ты потом торгуешь, - небрежно бросил он. - Директор Мин сказал, что ты вполне вырос для знакомства с «кухней».
Скрипнув зубами на этот пренебрежительный тон, Чонгук осмотрел столы.
- Здесь делаются химические? А травка?
- И травка тут, - усмехнулся Минги. - Давай, скидывай пальто, тут теплее, чем в додзе, не простынешь.
Смирив ярость, Чонгук повесил пальто на вешалку, по указанию Минги натянул на кроссовки бахилы и вдел руки в хрустящий халат. Минги был одет как обычно, так же сунул ноги в бахилы, вышел на середину лаборатории, нагнулся и потянул на себя одну из досок пола. С удивлением Чонгук увидел, как поднимается вовсе не доска, а квадратная дверь люка в полу. Не зная точно, где хвататься, совершенно невозможным казалось найти этот вход.
За люком была лестница в помещение, залитое малиновым светом. Минги указал Чонгуку на очки, лежащие на соседнем столе, сам натянул такие, и стал первым спускаться вниз, Чонгук не отставал.
В один момент ему стало ясно, отчего в додзе всегда теплый пол, и зачем за ангаром такой большой генератор: все пространство, и додзе, и лаборатории, прятало под собой огромную теплицу по выращиванию травки. Ровными длинными рядами высились столы с растениями, согреваемыми висящими над ними светодиодными лампами с малиновым свечением. На каждом столе имелся большой пульверизатор, под столами рядами выстроились мешки, очевидно, с кокосовой трухой и грунтом, и вокруг царила совершенная чистота. Минги пошел по рядам, увлекая Чонгука за собой, рассказывая высокомерным тоном ученику, как ребенку, базовые сведения о каннабисе и правилах его выращивания.
- Директор Мин считает, что я должен научить тебя азам этого ремесла, а так же работе с химическими «веселушками», чтобы в будущем ты мог разговаривать с покупателями ВИП-класса более... предметно, - помахав рукой перед лицом, подобрал Минги слово. - Одно дело, что ты обучен директором в теории, другое - будешь владеть практикой. Пригодится.
Старший детектив Кан Шону с этим, безусловно, согласился бы.
Разумеется, глупо было рассчитывать, что поведение Минги изменится, и он станет меньше залупаться перед Чонгуком своей властью над ним. Сообразуясь с тем, что рассказал о Минги Сан, можно было без труда догадаться, что такую несправедливость, как допущение «мелкого» до азов лабораторных дел, Минги уж точно не спустит. Восприняв данный приказ директора как личное оскорбление (особенно потому, что с ним никто не посоветовался), Минги, не имея возможности отыграться на самом Мине, излил свое негодование и зависть на Чонгука. Злорадствуя, что альфа совершенно ничего не понимает в выращивании травки и производстве химических веществ, Минги превзошел сам себя в язвительности, и Чонгуку требовалось время всякий раз до учебных часов и после, чтобы привести свои нервы в спокойное состояние.
Скрипя зубами и скрепя сердце, Тэхен отправил Чонгуку несколько электронных методичек, позаимствованных у отдела по борьбе с наркооборотом, чтобы Чонгук не совсем уж сыпался перед Минги своей неосведомленностью. Услыхав, что ученик что-то запомнил и что-то узнал сам, Минги приходил в ярость и шпарил глумлением втрое чаще. Однажды ссора достигла апогея. В додзе на тот момент находился Сан, приехал тренироваться в компании с Чонгуком и другими охранниками. Минги «командовал парадом». С самого момента, когда на пороге ангара появился Чонгук, он был заметно не в духе. Какое-то время, возможно, из-за других учеников, Минги держал себя в руках, показывая чудеса выдержки, но затем, когда основные тренировки завершились, и ученики отбыли восвояси, плотину прорвало.
- Ты задал вопрос директору? - ворчливо рявкнул Минги, обращаясь к Сану, который в мире и покое переодевался ехать домой.
- Задал. Он сказал, что ты мог позвонить ему сам, а не передавать через меня, - ответил мятный альфа, вздохнув.
- Я знал, что не сдержусь, - прорычал Минги.
- Стоит делать это. Как ты можешь наставлять в ниндзюцу, не имея выдержки? Раньше такого за тобой не замечалось, - заметил Сан.
Минги тут же вздыбился и зарычал. Сан не моргнул и глазом - он вообще мало чего боялся в этой жизни. Чонгук, которого ждали уроки в лаборатории, помалкивал, но внутри у него клокотало - ему не нравилось, что Минги разговаривает с Саном подобным образом. В глазах Чонгука, Сан был настоящим наставником и справедливым судьей, и его сторону он безоговорочно принимал.
- И что же сказал директор Мин? - выйдя из себя, вскричал Минги. - Сколько я еще буду торчать тут?! Что сложного в том, чтобы дать кому-нибудь в лапу, и меня снимут с розыска?! - он обернулся, бросив свирепый взгляд на Чонгука. - Какой-то с улицы щенок, который жизни не нюхал - и директором стал меньше чем за год! Директор Ли говорит, он совершенно зеленый, так какого черта?!
- А ты больше слушай директора Ли, - спокойно ответил Сан, посмотрев ему в глаза. - Ты прекрасно знаешь, директор Ли хочет подсидеть директора Мина и все что угодно скажет ему в пику. Это не от ума, Минги. Не бери пример с глупых людей.
- Директор Ли умный и знает наше дело!...
- Директор Ли умеет нравиться, но это все, что он умеет, - возразил Сан. - И ведомые люди, вроде тебя, легко подаются их влиянию. Опомнись. Директор Мин сказал, снять тебя с розыска невозможно, ты слишком наследил - опять же, из-за твоей преданности директору Ли. Либо делать пластику, чего ты не хочешь, либо сидеть тут. Никакого третьего варианта. Но, в любом случае, не стоит срываться на парня. Он ни в чем перед тобой не провинился. Если хочешь перестать наставлять его, отдай Чонхо, или...
- Чонхо! Что может твой студент?!Нихуя он не может! Если должен быть прок, только я могу научить работать с товаром! - истерически расхохотался Минги. - Все ясно с вами! Возиться мне с этим недоноском, учить его уму-разуму и сидеть тут взаперти - осточертело, что какой-то шушера опять обскакивает меня, кто реально достоин, и все его так любят ...наверное, и подлизывает кому-то, м? - вдруг лукаво подмигнул он Сану.
Он не договорил - окончательно выйдя из себя последним мерзким намеком, Чонгук бросился на своего наставника. В его глазах почернело, голова бурлила от ярости при одной только мысли, что кто-то смешал одной фразой с грязью его самого, Сана и Уена, особенно Уена, омегу! Минги завертелся, рыча, пытаясь сражаться, перехватить преимущество, как у него всегда получалось, но Чонгук как с цепи сорвался, не отступал, бросался снова и снова, роняя учителя, стараясь ударить больнее, бить чаще, не давая вдохнуть. Удары Минги вспыхивали на теле болью, но боль распаляла Чонгука все сильнее, он ощущал себя словно в преддверье гона, когда альфы практически не контролируют свое сознание, полностью отдавшись во власть гормонов.
Сан молча стоял и смотрел на это минуты три, затем спокойно произнес:
- Довольно.
И Чонгук остановил атаку. Тяжело дыша, он отошел к Сану, дрожа всем телом, утирая кулаками нос и глаза. Он был в крови, своей и чужой, и пошатывался, в боку стреляло, что-то хрустело в колене, но он стоял, упрямо подняв подбородок.
- Он... Уена... тебя... сука, - хрипло выпалил он с кровавой слюной, брызнувшей изо рта. - Никогда, Сан-хен, никогда, - дрожа, Чонгук посмотрел на учителя. По его щекам скатились две крупные злые слезы. - Сан-хен, никогда...!!!
- Я знаю. Уймись, - улыбнулся мягко Сан. - Я знаю. И не думал даже.
Кивнув Чонгуку, он подошел к с трудом поднявшемуся Минги. Тот смотрел откровенно враждебно, с трудом переводил дыхание, держась за ребра.
- Доигрался? - тихо осведомился Сан. - Слово «нинздя», Минги, пишется тем же иероглифом, что и «терпение». Об этом я узнал от того же учителя, что и ты, - он покачал головой. - Сегодня я увезу его без урока с тобой. Вам обоим надо прийти в себя. К следующему уроку ты возьмешь себя в руки. Иначе я расскажу об инциденте директору Мину.
Минги не ответил. Его воспаленные яростью глаза смотрели жаждой крови.