Рэй мчался по тёмному туннелю, едва угадывая очертания сводов. Сразу за спиной, будто преследовал и норовил искромсать, тревожно звучал промышленный вентилятор. Невидимая махина разрубала воздух огромными лопастями и не отставала ни на шаг. Вжух-вжух — винты наматывают круг — вжух-вжух.
«Торопитесь, капитан, времени мало!» — донеслось из ниоткуда. И снова винты, уйма винтов. Вжух-вжух, вжух-вжух.
При виде вспышки в глубине червоточины Рэй замер. Это не мог быть поезд, пути к станции перекрыты. Его обдало почти могильным холодом, когда летящий навстречу свет оказался взрывной волной. Он метнулся в сторону, спасаясь от бурного пламени за дверью технического помещения.
Не успев опомниться, Рэй поднял взгляд и увидел мужчину с петлёй на шее. Высокий, немного смуглый, с тёмными кудрями до плеч, так нелепо смотревшимися в участке. Но без той жизнерадостной улыбки, что всегда сияла на лице. Люсьен. Рэй подскочил в надежде ухватить его за ноги, удержать, не дать прыгнуть и сломать шею, но Люсьен прошёл сквозь него точно призрак и растворился во тьме.
Взрыв в депо не удалось остановить. Люсьена не удалось спасти.
Они не успели. Он не смог.
По пространству пошла волнистая рябь, как бывало на старых ламповых телевизорах, когда телефон в кармане издал короткую трель. На экране высветилось лаконичное сообщение со скрытого номера, который не зафиксирует ни одна телефонная компания.
«Твоя подружка тоже мертва».
И текстовый смайлик рядом.
Открыв глаза, Рэй сонно глянул из-под подушки на электронные часы. По ощущениям он всю ночь слонялся по подземке, а не спал в своей кровати. Бессонница впервые за долгое время уступила место сну, но тот обернулся калейдоскопом тревожных воспоминаний. Теперь кошмар затронул и её.
Рэй по-прежнему считал, что Шэннон незачем во всё это лезть. Он отгородился намеренно, лишил себя последнего покоя, зато в безопасности была она. Лучше так, чем опять вытаскивать её из-под завала, надеясь, что не сломан позвоночник. Теперь Шэннон знает. Если не будет с ней откровенен, то выяснит всё сама, а куда это приведёт — известно. И всё же, пусть разум противился, в душе возник крошечный просвет. Не такой, как взрывной огонь во сне, — огонёк надежды и незримой поддержки. Рэй не придавал этому значения, пока не ощутил вновь.
После отжиманий и холодного душа адреналин отпустил. Отрешённый, он сидел на кухне, неторопливо завтракал и листал ленту новостей, ни о чём не думая. Бессмысленные действия неплохо занимали мозг, даже если чувствуешь себя при этом аутистом.
Взгляд уцепился за знакомое лицо. Рэй пролистал ленту назад. «...Мы не теряем надежды на твоё возвращение, Мэй». С прикреплённой к трогательному посту фотографии на него уверенно смотрела молодая женщина с аккуратно уложенным каре без чёлки. Каштановые волосы блестели, поймав блик фотовспышки. Из выпуклых карих глаз сочилось неприкрытое самодовольство, портившее миловидное от природы лицо. Да уж, его трудно забыть. Рэй ещё раз прочитал текст поста. Он и не знал, что Мэй Хаттер пропала.
Мысль прилетела против воли: её тоже убрали. Хотя в участке о таком знали бы, а журналистка, судя по посту, просто исчезла. Родным и друзьям можно посочувствовать, но нет худа без добра. Рэй прокрутил новости на ноутбуке дальше. Некоторые люди только ухудшают обстановку в городе, и Мэй Хаттер как раз из таких.
Столкнулись лично они только раз. Рэй сидел с Шэннон в закусочной, а Мэй по совпадению что-то там же вынюхивала, сидя за соседним столиком, буквально за спиной у Рэя. Не постеснялась даже встрять в их разговор. Шэннон потом предъявляла, что он шустро ретировался и оставил разбираться с пронырой-журналисткой её. Вроде летом. В июне? Нет, в июле. У них тогда ещё было дело...
Трансформаторную подстанцию взорвали тем вечером.
Рэй вернулся к посту о Мэй. Они пересеклись в кафе всего за несколько часов до взрыва и обнаружения мутанта в «Кормэдж».
А когда Мэй пропала?
Точную дату он выяснил быстро, хватило одного запроса на портале её же издательства — новость от двадцать пятого июля. День, когда её мать заявила в полицию. Подстанцию взорвали за два дня до.
Нет, это не связано.
Известность не всегда идёт под руку с общественным обожанием. Мэй Хаттер многим перешла дорогу, недоброжелателей у неё было больше, чем поклонников. Незачем забивать голову лишней информацией, не для того ведь в отпуск ушёл.
Но Мэй много писала о «Кормэдж» и гаудиуме.
Рэй затолкал в себя остатки омлета с беконом, залпом допил кофе и отнёс посуду в мойку.
Мозг услужливо раскрыл память и вновь проиграл картину того вечера. Второй этаж исследовательского института, тёмный коридор без освещения. Их там было трое: панковатый парень, женщина и обнажённый мужчина, с рыком впившийся женщине в плечо. Рассмотреть её времени не хватило, но стрижка была короткой, чуть ниже подбородка. Её так и не нашли, задержали только парня. Научным сотрудником «Кормэдж» он не был — внештатный журналист, писавший «жёлтые» статейки. Его выпустили под залог тем же утром и потеряли из виду.
Убрав чистую посуду на сушилку, Рэй вытер руку о полотенце и взялся за смартфон.
— Надеюсь, ты звонишь, чтобы предложить выпить пива вечером, — мрачно отозвались в трубке.
— Харрис, — Рэй зажал смартфон между плечом и ухом, подкуривая сигарету, — кто ведёт дело Мэй Хаттер?
— Горбатого могила исправит. Тебе в отпуске не сидится?
— Вышли материалы на домашнюю почту. Сможешь?
— Я-то смогу. А когда ты сможешь превратиться из робота обратно в человека? Недели не прошло. Ты хоть что-то успел сделать?
— Выпить.
— Узнаю старину Форса.
Как бы ни ворчал, но письмо Харрис прислал оперативно. Мэй пропала на день раньше, двадцать четвёртого июля, но мать надеялась, что у той просто сломался телефон. Когда дочь, всегда звонившая по несколько раз в день (трудно ожидать столь нежное внимание от кого-то вроде Хаттер), не объявилась и сутки спустя, женщина с подскочившим давлением приехала в участок. Ни родные, ни друзья, ни коллеги не представляли, где она могла быть. Номер по-прежнему был недоступен, новую сим-карту она не оформляла, телефон не отслеживался; она не появлялась ни в квартире, ни на работе, ни с кем не связывалась по сети. Журналистка исчезла бесследно. Последний раз её видели в один и тот же день — двадцать третьего июля до обеда, в день взрыва подстанции. В обед с ней столкнулись Рэймонд и Шэннон.
Он не был уверен до конца, но всё же распечатал фото Мэй и прицепил к карте расследования, тянувшейся во всю стену, пока просто как ещё одно событие. Рэй снова поднёс смартфон к уху.
— Привет, — голос Шэнон звучал буднично, но после вчерашнего прохладно.
— Привет, — а голос Рэя, напротив, смягчился. — Ты помнишь того парня из службы безопасности «Кормэдж»? Можешь узнать его график?
Повисло молчание. Даже не видя её лица, Рэй знал, какое на нём выражение. Тогда парень изрядно вывел Шэннон своим хамским тоном и наглостью.
— Могу.
— И, может, съездим завтра к морю? У тебя вроде выходной.
— Ладно.
Нет, она ещё не всё ему простила. Либо обижалась, либо злилась. Рэй почесал лоб, словно в поисках здравой мысли.
— Я обо всём тебе расскажу. Без утаек. Завтра.
— Хорошо, — всё так же лаконично отозвалась Шэннон. — Отзвонюсь позже.
И отключилась. Рэй прислонился к спинке дивана и запрокинул голову, устало вздохнув. Всё казалось таким простым, пока она ни о чём не подозревала, и стало таким сложным теперь, когда секретов почти нет. Впрочем, нет. Она подозревала — потому и следила. Но как рассказывать о большем, если даже крупица информации посеяла раздор? Её злят тайны, его — что она вляпалась в ту же лужу с подачи Гилберта. Рэй выпрямился, твёрдо глядя на карту. Уже среда.
Новая ночь не обернулась кошмаром, зато уснул он по обыкновению только в три часа. Поэтому когда смартфон предательски завибрировал на тумбе, Рэй очнулся не сразу. Звонивший был настойчив, смартфон противно елозил по ламинированной поверхности со своим ритмичным вжжж-вжжж-вжжж — как отголосок вентиляционной установки из сна. Нашарив его в темноте, Рэймонд с третьей попытки ответил на звонок.
— Привет, детектив, как дела?
Знакомые интонации выдернули из сонного состояния за секунду. Рэй глянул на часы, подслеповато щурясь, — четыре утра.
— Чего надо? — прохрипел он.
— Ты дал время до четверга, уже четверг. Открывай, я у твоей двери.
— Совсем с башкой не дружишь?
— Ладно, пока, детектив.
— Твою ж... Сейчас.
Рэй вылез из постели и натянул спортивки, грозно топая ко входной двери.
Гилберт выглядел до противного посвежевшим, почти как огурчик. Красные пятна под глазами никуда не делись, а вот сами глаза почти сияли. До мерзкого бодрый.
— Я эскорт не вызывал, — бросил Рэй раздражённо.
— Как будто твоей зарплаты на меня хватит, — не растерялся вампир, и оба скрылись в квартире.
Спрашивать, где он выведал адрес, незачем, но Рэю это всё равно не нравилось. Пустить Гилберта к себе в дом — всё равно что запустить туда гадюку. Тот уверенно прошёл по гостиной и присвистнул, озираясь.
— И откуда у обычного копа такие хоромы? По тебе не скажешь...
Гилберт умолк, когда повернулся к карте расследования. Масштаб ли его поразил или сам вид, но после небольшой заминки он с улыбкой глянул на Рэя.
— Картинки собираешь?
— По делу давай.
— И кофейком не угостишь?
Рэй действительно прошёл на кухню включить кофемашину. Но прежде чем незваный гость, поднявший его из постели до рассвета, обрадуется, сухо заметил:
— У тебя одна минута.
К удивлению, это сработало. Гилберт шустро полез во внутренний карман и извлёк зажигалку.
— Флешка, — предупредил он вопрос.
— Отлично. Вали.
— Даже не проверишь?
— Если там не будет нужных материалов, тебе не понравится следующая встреча.
— Мне и прошлая не понравилась. Сперва ты, затем твоя подружка...
«Твоя подружка тоже мертва», — эхом откликнулся вчерашний сон.
Рэймонд стиснул кулаки и двинулся на вампира. Гилберт верно усёк настрой, потому что улыбка с лица сползла, а сам он попятился. Рэй раньше схватил его за грудки и от души впечатал в стену, хотя следовало разбить лицо.
— Я предупреждал, чтобы ты и пальцем не смел её трогать, — прошипел он со злостью.
— Да кто трогал?! Она скрутила меня, тыча пушкой!
Удар под дых прервал поток оправданий. Гилберт согнулся и заскулил, а Рэй, подчинившись вспышке ярости, отошёл в сторону, чтобы не было соблазна превратить его в боксёрскую грушу.
— Молись, чтобы теперь с ней ничего не случилось, — процедил он с сигаретой в зубах. — Если хоть что-то... Я тебя закопаю.
— Домой заваливаются копы и угрожают пистолетом, — Гилберт сдавленно сипел после удара. — Мне полагалось выскользнуть из наручников, как Гудини?
— Лучше рот свой закрой.
Кофемашина пискнула, но с места он не тронулся и продолжил курить перед окном, глядя на окутанный тишиной город. Огни мало где горели, всё ещё тонуло в синеве предрассветных сумерек. Рэй не повернулся, пока сигарета не истлела до фильтра. Всякий раз, как ему вменяли болезненную зависимость от никотина, он думал о том, сколько нервных клеток помогла сберечь каждая затяжка. Шэннон не согласилась бы.
— Это не всё, — проворчал Гилберт. — Я бы не притащился с одной флешкой.
Услышав шорох, Рэй глянул в его сторону. В руках вампира оказался сложенный вчетверо лист примерно формата А2.
— Это что?
Гилберт раздражённо цокнул. Ещё кривясь от боли и потирая солнечное сплетение, он плюхнул бумагу на кухонный стол.
— План подвального этажа, — и едко добавил: — Не за что.
Уходить он, однако, не собирался. Всё ещё сутулясь и не отнимая руку от груди, вампир без приглашения уселся за тот же стол. Либо у него начисто отсутствовало чувство меры, либо он мазохист.
Рэй смял окурок в пепельнице. Он старался не смотреть на Гилберта, пока разворачивал план, не до конца понимая, чей подвал настолько особенный. В верхнем левом углу мелькнуло название «Cormage Company». Он нахмурился.
— Как достал?
Гилберт закатил глаза.
— Не всё ли равно? Раньше тебя не интересовали мои методы.
— Раньше по городу не слонялись люди с нечеловеческими мутациями, — огрызнулся Рэй.
— Не все в восторге от деятельности «Кормэдж». Всегда найдётся охранник или уборщик, который с радостью умыкнёт с работы планы. И всегда найдётся человек, желающий припрятать флешку с компроматом до лучших времён.
Повисло выразительное молчание, будто Рэю полагалось догадаться, к чему Гилберт клонит.
— Договаривай.
— Это люди, чьи близкие не дождались вакцины.
План на время оставили без внимания. Рэй выпрямился, обдумывая сказанное, но что-то тут не сходилось.
— Вакцину поставляли в больницы бесплатно, — пробормотал он скорее себе и по привычке разлил кофе по двум кружкам. — Что значит «не дождались»?
— Только в крупные города: Торонто, Монреаль, Квебек, Ванкувер. Даже нашей Виктории перепала достойная партия, а Нефткламмерн получил ограниченное число единиц, — при виде кофе Гилберт улыбнулся, на сей раз искренне. — Угадай, кто был первым на очереди?
— Элита, — Рэй устроился на барном стуле.
— Простых смертных оставили за бортом. Было, конечно, несколько случаев ради громких заголовков, но спасать умирающих людей по доброте душевной вампиры не станут. Для них это инструмент влияния.
Рэй вперил в него жёсткий взгляд.
— Не было ни заявлений, ни тех же статей, ни судов.
— Кому-то заткнули рот денежной компенсацией, кому-то — угрозами. Ты сам сказал недавно, что прокурор куплен. Судьи тоже. Даже в твоём участке есть продажные копы, замять такие случаи Каннингемам не трудно.
— И ты узнал всё это из обычных слухов, — в голосе Рэя прозвучало недоверие.
— Из слухов, из новостей в подполье, — Гилберт непринуждённо хлебнул из кружки. — Что тебя смущает?
— Откуда тебе известно, что у Каннингемов на уме.
Пел он очень складно. На этот раз даже правдоподобно, не то чтобы Рэй не верил. Все эти громкие заявления «Кормэдж» о спасении жизней, исцелении и надежде звучали как сказка. Вакцина бесспорно работала и именно так, как заявлено, даже ВОЗ её одобрила. Многие страны вставали в очередь за контрактом на поставки, но картина рисовалась утопическая. Если где-то кто-то получает такой дар, то где-то кто-то обязательно должен для этого пострадать. Так работает реальность, всё должно находиться в балансе.
Гилберт снова недоговаривал. Он заявлял обо всём с такой уверенностью, будто иначе и быть не могло. Говорить так мог либо первоклассный лжец, либо тот, кто знает наверняка. Как показали долгие годы совместной работы, врал Гилберт посредственно, значит, верен другой вариант, и он имеет чёткое представление о мотивах «Кормэдж». Откуда?
— Работал на них?
Гилберт выразительно поморщился, как если бы обжёг язык. Эмоция явная и неприкрытая — неприязнь. В этом он тоже не врал.
— Выходит, личный интерес.
— У всех нас личный интерес, — он почесал бровь и глянул на открытый ноутбук за спиной Рэя. — Ты бы лучше флешку проверил. Человек, передавший её, жаждет отомстить за смерть сына.
— Не накидывай пафос, тебе не идёт.
Вместо ноутбука Рэймонд кивнул на развёрнутый план подвала.
— Что именно я должен увидеть?
Гилберт отставил полупустую кружку и придвинулся, с него почему-то слетели остатки дурашливости.
— Лабораторный комплекс находится на третьем этаже, а подвал отведён под хозяйственные блоки. Их вы осмотрели?
— Первым делом. Шэннон была там, слышала шум в одном из коридоров. Скорее всего, Джон Доу тогда промчался по подвалу, сходится со временем нападения. Группа всё осмотрела, нашли кровавый след на стене — кровь Доу. На этом всё.
— И как же он там оказался, интересно.
— Гилберт, я теряю терпение.
— Я про теорию об уличном неизвестном. Это чушь, потому что ваш мутант вырвался именно из подвала, и это подтверждает план.
Он провёл невидимую черту по схеме этажа, отделив от него примерно треть
— Они позволили осмотреть подвал, потому что к этой зоне, — он охватил пальцами ту самую треть, — получить доступ вы никак не могли. Даже не поняли бы, что за толстым перекрытием есть ещё один коридор. А ордер для обыска лабораторий затребовали для отвода глаз.
— Намекаешь на конспирологическую версию о тайных лабораториях? — в голосе Рэя угадывалась ирония, но на план он смотрел внимательно.
— Открыто заявляю, — усмехнулся Гилберт. — Мутант вырвался отсюда.
Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
— Но и это не всё. Передано через брехучий телефон, конечно, но уборщик уверял, что не хватало плана второго подвального этажа. Если переход на другой уровень есть, то лестница либо лифт расположены именно в этой скрытой трети.
— А путь туда лежит, стало быть, через потайную дверь, — Рэй тяжело вздохнул и снова потянулся за сигаретной пачкой. — Самому не смешно?
— Слушай, моё дело раздобыть информацию, а что с ней делать, решай сам.
— Мне нужна обоснованная информация.
— Ладно, — кивнул Гилберт и тоже достал сигареты. Рэй недовольно покосился, а потом вручил свою зажигалку, оба закурили. — Каннингемы не станут проводить эксперименты при посторонних. Основные лаборатории отведены под работы с гаудимом, вакцинами и прочей мишурой, гнилое нутро они скроют. Прежде чем выкатить новое открытие, сперва проведут ряд опытов, за которые, по-хорошему, сажают на электрический стул. Жаль, что Канада отменила смертную казнь.
— Не отмени, ты бы сел на этот стул первым.
Гилберт невесело улыбнулся, стряхивая пепел в уже пустую кружку из-под кофе.
— Возможно, к лучшему.
— Допустим, — Рэймонд кивнул, принимая сказку о тайных лабораториях за правду. — Как туда попасть?
— Извини, детектив, тут мои полномочия всё, — Гилберт шутливо козырнул. — Я могу нарыть компромат: кто кого обул, надул, отымел, но тем и ограничен. Даже у моей сети есть пределы. Если ты хочешь найти что-то в сердце «Кормэдж», тебе нужен человек, непосредственно там работающий. Или хакер.
— И у тебя, конечно, есть такой на примете.
Искреннее удивление на лице Гилберта Рэй видел впервые за всё время, что знал его.
— Интернет — не моя территория. Про одного слышал, но это на уровне городской легенды, а знакомств таких не вожу.
— Байкой больше, байкой меньше, — Рэй устало потёр висок, зажав сигарету в пальцах. — Говори уж.
— Болтают про одного. Пентагон он не взламывал, но по слухам может залезть в любую защищённую дырку. Уводит денежки с крупных счетов, устраивает сбои ради развлечения. Имечко занятное — Зак Крекер. Как печенье.
Рэймонд закрыл глаза, мысленно считая от одного до пяти. Зря спросил.
— Фанаты за ним почти охотятся, настолько он неуловим на просторах интернета, — продолжал Гилберт. — Создают клубы, форумы. Говорят, был замечен в городской локальной сети.
— В нашей? — Рэй выпрямился.
— А ты другую знаешь?
— И снова много слов. Ты только что сказал, что это не твоя территория, а поёшь так, словно прекрасно во всём разбираешься.
— Я не работаю с сетью, но я же не идиот, — вампир фыркнул.
— Я бы поспорил.
Гилберт пропустил шпильку мимо ушей, зато демонстративно бросил окурок в кружку вместо пепельницы. В глазах Рэя звание идиота он успешно подтвердил.
Только теперь Рэймонд взялся за чёрную «зажигалку». Он воткнул накопитель в ноутбук и пересел с ним за стол, отодвинув в сторону план. Гилберт наблюдал без интереса, но явно чего-то ждал. Когда Рэй открыл папку с файлом, то понял, чего именно.
— Это формат видео, — он тяжело глянул поверх ноутбука.
— Ну да, — откликнулся вампир. — Перепутал немного.
— Немного?
— Я же говорил, что выпил тогда четверть бара.
— Даже не думай снова втирать мне эти бредни.
Гилберт принялся внимательно изучать белый потолок кухни.
— Если пить много, непрерывно и мешать градусы, то печени и мозгу понадобится примерно полчаса на восстановление. Ради этих тридцати минут и развлекался. У меня слишком быстрая регенерация даже для вампира.
— Лучше молчи, — посоветовал Рэй и открыл файл с видеороликом.
Кухню заполонили звуки рычания и воплей, перебиваемых шорохом динамика. Ровно на три секунды. Он моргнул, ничего толком не поняв.
— Всё, что есть, — ответил Гилберт на повисший в воздухе вопрос «Что за хрень, вашу мать?»
— Как в этом тёмном месиве можно что-то разобрать?
Вырвалось машинально. Рэй уже открывал файл в другой программе, разбивая запись на фрагменты и теперь изучая по очереди. Кое-что бросилось в глаза — смазанное лицо с пирсингом на одном из первых кадров. Бриан, тот самый журналист, которого он успел задержать. Слишком яркая внешность, парень узнавался даже в этом огрызке видео. Запись сделали за несколько секунд до появления Рэя на этаже.
«Неужели и впрямь она», — задумался он на секунду, а потом будто очнулся. Рэймонд вернулся к папке накопителя и навёл курсор на файл, затем резко бросил:
— Где ты взял запись?
— Я же сказал, у потерпевшего.
Те же яйца, только в профиль. Ему точно что-то известно. Рэй захлопнул ноутбук, словно видео его не интересовало.
— Кончай меня дурить. Здесь стоит дата создания файла — двадцать пятое июля. Не всё предусмотрел?
— Так флешка не моя, — возмутился Гилберт, но Рэй больше не верил.
Если про «Кормэдж», коррупционные схемы и даже таинственные лаборатории он говорил искренне, то сейчас снова врал, причём бездарно. Сначала это были фотографии и парень из бара, теперь видеозапись и некий человек, потерявший сына. Чем дальше, тем вдохновеннее ложь. Рэй встал с места.
— Тебе нужен адрес? — не дожидаясь, пока тот угрожающе нависнет как на допросе, Гилберт подскочил сам. — Пароли, явки? Получишь. Только твоя упёртость разрушит мне сеть в целом микрорайоне.
— Да насрать на твою сеть! — рявкнул вышедший из себя Рэймонд. — Я последний раз спрашиваю, откуда запись?
— Английский паб на углу 9-ой авеню и Фер-стрит. Так запомнишь или записать?
— Исчезни.
Едва для него запахло жареным, Гилберт смылся без реверансов на прощание. Попутный ветер в спину. Рэй окинул взглядом стол с планом подвала, пепельницей и двумя пустыми кружками, вспомнил о времени и злобно выругался.
За окном брезжил рассвет.
Спать он больше не ложился. Убивал время за детальным изучением записи, примерялся к плану, курил, отжимался и снова курил. Когда часы отсчитали половину десятого, собранный Рэймонд сел в родную машину и отправился за Шэннон. Если Гилберт утро испоганил, то она могла исправить день одним своим видом, даже если до сих пор обижена. Рэю было достаточно того, что она просто есть.
Шэннон уже ждала на улице — сама пунктуальность. Непривычно небрежная, отчего на редкость милая. На смену строгим пиджакам и рубашкам пришли кроссовки, синие спортивные штаны и светлая толстовка. Такой он видел её редко. Она юркнула на соседнее сидение, и они поехали в сторону порта, где оба не были уже давно.
— Ты не выспался, — с ходу заметила она.
— Немного, — уклонился Рэй и в очередной раз мысленно проклял Гилберта. — А ты уставшая.
Раздался тяжёлый вздох.
— Вряд ли найдётся на свете хоть один бодрый и свежий коп. Ну, кроме...
— Майлза, — одновременно с ней проговорил Рэй, и оба улыбнулись.
— Кстати о нём.
Шэннон бегло рассказала о выезде к спорткомплексу. У Рэя не нашлось цензурных слов в адрес обнаглевшего Майлза, и он тактично промолчал, сжав руль. Его холёную шейку он с радостью переломил бы за то, что подкатывает яйца к напарнице.
— Побеседуем после отпуска, — деловито обронил он и включил музыку до того, как Шэннон что-нибудь возразит.
Они на редкость быстро пересекли северную часть города, оставляя позади район за районом. Рэй вёл машину на грани допустимой скорости и почти не попадал на красный свет, словно сегодня все сигналы были только зелёными. Неплохая компенсация после дурной встречи. Жанры менялись от песни к песне, плейлист в машине вообще представлял сборную солянку из того, что любили оба. Играл и старый рок, и современная поп-музыка, и ретро, и грубые треки рэперов. Рэй через раз подпевал любимым исполнителям, а когда впереди мелькнула набережная, пели уже вдвоём¹.
Побережье встретило их ясной погодой и по-осеннему холодным бризом. Рэй глубоко вдохнул свежий морской воздух и чиркнул зажигалкой. В дороге он сдерживался, памятуя о неприязни Шэннон к табачному дыму, но как только выбрались из машины, поспешно закурил. Лёгкие наполнились никотином, кровь понесла по венам яд, и он сразу почувствовал себя лучше.
В стороне жил своей жизнью морской порт. Он раскинулся индустриальным пейзажем грузовых контейнеров, буксиров и лихтеров, траулеров, шумной верфи в километре от набережной. Кроме глубоких синих вод, две зоны объединяли только наглые чайки, снующие взад-вперёд среди редких перистых облаков. По морской глади прокатился рокот корабельного гудка.
Купив по корн-догу с горчицей, они вышли на безлюдный бетонный пирс и прогулялись до края. Рэй не горел желанием заводить трудный разговор. Они редко где бывали вместе вне работы, это чувство безмятежной радости в компании близкого человека хотелось растянуть. Но он обещал. Искоса глянув на Шэннон, с аппетитом уплетавшую корн-дог за обе щёки, он откусил от своего и облокотился на перила, наблюдая за вышедшим из порта буксиром.
— Гилберт приходил, — он почувствовал, как после этих слов дружелюбная атмосфера между ними исказилась. — Добыл кое-какие сведения.
Обычно Шэннон поддерживала разговор, но сейчас молчала. Она не собиралась идти навстречу и помогать, отчего мысли неслись нестройным потоком. Рэй начал с самого простого — с Гилберта. Он рассказал об их знакомстве семь лет назад, признался в шантаже, что вынудил условно освобождённого работать на полицию. Подтвердил, что Гилберт собирал для них информацию об Альери, предупреждал об угрозах, и поэтому Рэй спускал некоторые дела на тормозах. Что в жизни не доверит ему тыл, но лучшего информатора не нашёл за всё время службы. Почему не рассказал раньше? Не считал значимым. Почему не рассказал о расследовании за спиной у Далтона? Не хотел, чтобы их уволили вдвоём. В последнем Рэй слукавил. Повторить, что боится её потерять и потому держал в стороне, сегодня язык не повернулся.
Шэннон не перебивала, пока он не закончил исповедь. Она вытерла рот салфеткой, едва слышно хмыкнула и заговорила, не глядя на Рэя:
— Что он узнал?
— Уверен, что в подвалах «Кормэдж» есть ещё одна лаборатория. Даже добыл план этажа. Не знаю, что именно там скрыто, но, судя по плану, мы действительно осмотрели не всё. А ещё достал видеозапись с нашим неизвестным.
Тут уже она повернулась лицом, и воздух будто потеплел.
— Живым?
— Да, хотя смысла в ней немного, — Рэй дожевал остывший корн-дог. — Гилберт знает гораздо больше, чем показывает, но упорно не сознаётся. Надо бы заехать в одно место, чтобы проверить его слова об этой записи.
— А зачем тебе Трейси Гайрет?
Имя вылетело как презрительный плевок. Кажется, даже допекавшего всех Майлза Шэннон переносила лучше, чем сотрудника службы безопасности в «Кормэдж». Рэй не знал, как именно строился их диалог в ночь обнаружения мутанта, но этот Трейси допёк её настолько, что она и месяц спустя раздражалась при одном воспоминании.
— Хочу узнать, не исчезал ли кто из сотрудников. Возможно, женщиной в ту ночь была Мэй Хаттер.
— Зачем ей...
— Она пропала на следующий день.
Шэннон вновь умолкла, переваривая услышанное. Судя по удивлённому взгляду, она тоже не знала, что журналистка провалилась сквозь землю. А ведь это странно, учитывая известность последней. Город будто наплевал на её исчезновение, и даже новостные порталы обходили тему стороной.
— То место, куда ты собирался. Я съезжу.
Она не спрашивала разрешения, а ставила перед фактом в качестве компенсации за своё неведение. Рэй хотел было возразить, но, поймав укоризненный взгляд, сдался до битвы. Теперь спорить с Шэннон бесполезно и незачем, почти все карты раскрыты. А своего червового валета Рэй запрячет поглубже до тех пор, пока город не перестанет тонуть в хаосе.
— Знаешь бар на Фер-стрит?
— «Пьяный Лось», в старом городе? Бывала пару раз, местечко для ценителей.
— Да уж, не для Гилберта. Надо прощупать легенду, не сильно я верю его россказням.
Кивнув, Шэннон спрятала озябшие руки в карманы, и Рэй предложил уйти с обдуваемого пирса.
Иногда она задавала уточняющие вопросы. Он честно, как мог, отвечал на всё, и в один момент недомолвок просто не осталось. Лицо Шэннон посветлело, а вместе с ней преобразилась и ленивая прогулка по набережной. Она снова улыбалась, шутила, смеялась, будто и не было между ними никакого раскола. В самом деле его простила, вот только Рэй ощущал странную тяжесть на сердце. Всё должно быть хорошо, они снова доверяют друг другу, причин для беспокойства нет. Кроме предчувствия неминуемой беды.
Ближе к обеду они зашли в рыбный ресторанчик в противоположной стороне от порта. Здесь начинался район с элитными жилыми комплексами, и заведения на этой линии набережной преображались из цивильных в более пафосные. Иногда можно себе позволить. Они выбрали укромный столик с видом на море и сделали заказ.
— Я взял билет до Оттавы, — сообщил Рэй между делом, уничтожая сочный стейк из тунца. — А оттуда в Вернер, к родителям. Не лучшее время, но если не появлюсь там сейчас... О завтрашнем дне лучше не думать.
— Давно пора, — Шэннон кивнула, но обвинительно ткнула в него вилкой. — Ты не видишь ничего, кроме работы. Даже в отпуске додумался посходить с ума. Езжай, город без тебя не взорвётся.
Тот невесело усмехнулся.
— Надеюсь. Не хотелось бы вернуться к пепелищу.
— Ты слишком много на себя берёшь, Форс, — беззлобно фыркнула она, а затем улыбнулась. — В городе служит целый штат полицейских, уж как-нибудь убережём до твоего возвращения.
— Только не лезь ни во что без меня. Пожалуйста.
Шэннон отломила вилкой кусочек от его тунца и обмакнула в кремовый соус.
— Так точно, капитан, — она без тени смущения отправила вилку в рот, не в первый раз хозяйничая в его тарелке, на что Рэй только улыбнулся. — Вкусно.
После ресторана они ещё немного прогулялись, и Рэй отвёз её к «Пьяному Лосю». По дороге вспомнил байку о неуловимом хакере, но Шэннон тоже ничего не слышала о персонаже по имени Зак Крекер. Он всё больше походил на плод воспалённого сознания одного ушлого вампира-параноика. Пообещав позвонить, когда всё выяснит, Шэннон отправилась в бар, а Рэймонд со спокойной душой поехал за Трейси Гайретом.
Вновь оказаться перед стенами «Кормэдж» было сродни встрече с дальним родственником, которого терпеть не можешь, но вынужден сидеть рядом на семейном ужине. Рэй припарковался у тротуара, чтобы не светиться на виду у охранников, те будто выучили автомобильные номера каждого полицейского в участке. Между обычными людьми и людьми, работавшими в «Кормэдж», в одночасье выросла пропасть. Даже обычный уборщик, который моет туалеты за вампирами, способен перещеголять самомнением местных селебрити, а уж коронованная охрана и вовсе объявила полиции войну. Есть директоры на месте или нет, эти дурни всегда задирают нос и хамовато требуют показать ордер.
Трейси Гайрет ко всему прочему ещё и вампир, так что градус самомнения у него зашкаливает. Шэннон и ребята, что опрашивали его в тот вечер, дали красочную, но однозначную оценку: парень настоящий мудак. Законы и правила ему не писаны, хамит, дерзит, отмахивается как от мошек. Сотрудничать такие не любят.
Рэй поглядывал то на часы, то на вход внушительного угловатого здания в семь этажей, отделанного зеркальным стеклом. Лаконично, стильно, при этом ничего броского, даже буквы в названии исполнены строго. Сейчас весь НИИ отражал голубое небо с золотистой полосой заката.
Когда двери в очередной раз открылись и выпустили на улицу Трейси Гайрета, Рэй вышел из машины.
— Мистер Гайрет, — окликнул он, нагнав вампира быстрым шагом. — На пару слов.
Трейси обернулся. Интересный молодой человек. Миндалевидные голубые глаза, высокие скулы и очень правильные симметричные черты. На редкость красивое лицо. В модельном агентстве такого оторвали бы с руками. Тонкие светлые волосы едва доставали до плеч, и Рэй вспомнил приснившегося Люсьена. Но Люсьен был живым, весёлым, своим в доску парнем, а Трейси отличала холодная красота мрамора. С таких мужчин и пишут вампиров в романтических книжках.
Однако стоило Рэю показать значок и представиться, на это красивое, будто отрешённое от всего лицо выползло наигранное огорчение.
— И в чём же я провинился на этот раз?
Многообещающее начало.
— Ни в чём. У меня есть пара вопросов...
— Я дал все показания месяц назад, — Трейси возобновил шаг с таким видом, словно к нему на улице привязался бездомный
— Это не связано с инцидентом, — Рэй не сдал позиции, поравнявшись с ним. — Пропал человек, и мы проверяем варианты. Среди ваших сотрудников есть женщины, которые за минувший месяц не вышли на работу?
Трейси остановился. Он театрально приложил руку ко рту, изобразив глубокий мыслительный процесс, и Рэй понял, почему Шэннон и других полицейских почти тошнило при упоминании этого парня.
— Нет, — отмахнулся Трейси. — Что-нибудь ещё? Я, знаете ли, спешу.
— Вы уверены, что...
— Уверен, — перебил он снова. В голосе засквозила типичная для сотрудников «Кормэдж» спесь, а губы тронула снисходительная улыбка. — Не знаю, как обстоят дела с памятью у ваших коллег, но у меня проблем нет.
— Благодарю за сотрудничество, — вежливо отвесил Рэймонд, однако Трейси уловил затаённый в его словах сарказм.
— Надеюсь, хотя бы с этим делом ваше управление в состоянии разобраться. В противном случае не понимаю, за что плачу налоги.
Всё с той же улыбкой Гайрет кивнул на прощание и удалился, а Рэй качнул головой, потянувшись за сигаретами. Кто бы мог подумать, что однажды у Гилберта появится конкурент.