Ты заставляешь меня нервничать, когда я говорю,
Так что я совсем ничего не буду говорить.
Я хочу освободиться,
А ты всё говоришь мне держаться.
«Nervous» The Neighbourhood
«Мне так много тебе нужно рассказать» услышала Джейн, когда спускалась вниз по ступенькам в гостиную, чтобы положить к вещам ещё пару книг. Голос матери был очень взволнованным, Энн не закрыла плотно дверь, словно ждала, чтобы кто-то их услышал. Киллиан молчал, смотрел на жену не строго, спокойно, будто бы ждал этого разговора очень много лет. Энн села в кресло, Джейн остановилась с книгами в руках возле дверей в кабинет отца и сделала вид, что смотрит в окно, но как только мать продолжила, Киллиан поднялся и выглянул в коридор. Он улыбнулся, увидев дочь. Вышел, погладил её по волосам и поцеловал в лоб, спрашивая – всё собрала? Девушка кивает, пытается сделать вид, что ничего не слышала, она на самом деле ничего такого не услышала, но Киллиан решает отвести дочь подальше, чтобы продолжить разговор с женой наедине. Джейн слышит, как минут через десять Киллиан говорит Энн: «поговорим, когда Джейн уедет». Мама соглашается и выходит из кабинета.
Несколько ночей подряд уже в Хогвартсе Джейн просыпалась в поту посреди ночи. В голове возникали слова матери, что-то, что она могла сказать дальше, набор каких-то громких и абсолютно бессвязных фраз, в которых Джейн не понимала ни слова. Девушка касалась головой подушки и прикрывала глаза, пытаясь успокоить своё сердцебиение. Она не понимала, что в этом всём такого. Почему её всё так сильно начало беспокоить.
Учёба была всё такой же интересной, сейчас более напряжённой. Профессор Грюм был настоящим безумцем, он интересно рассказывал, подавал информацию, но это не отменяло того факта, что студенты его боялись. Джейн не могла забыть, как когтевранка рыдала после его урока по непростительным заклинаниям в туалете и не могла успокоиться. Её голова была забита ужасами, которые переживали люди, когда на них накладывали эти заклятия. И с каждым днём становилось всё хуже. Хогвартс всё ещё был домом, но уже не таким уютным и приветливым. От Хогвартса пахло сыростью.
Джейн нахмурила брови и остановилась посреди коридора, когда после очередного толчка в плечо все книги упали на пол. Она думала нести их при помощи магии, потом увидела, что студентов очень много и передумала, решила, что справится, но толкучка в коридорах была такой, что тут яблоку негде упасть. Эти студенты других школ уже начали надоедать, а они здесь всего неделю. На занятиях было тесно и душно, не только в самом помещении, девушки и парни из Шармбатона были очень придирчивыми ко всему о чём говорили преподаватели, студенты Думстранга вели себя так, будто бы они здесь короли и самые главные – ходили гордо, задрав голову и постоянно толкаясь. Студенты обеих школ побаивались только Снейпа и Грюма, остальных преподавателей они ни во что не ставили. Даже профессор МакГонагалл для них не была авторитетом. Было конечно пару адекватных ребят, с которыми можно было даже о чём-нибудь поговорить, но вообще – нет. Эти студенты точно не то, чего ожидали студенты Хогвартса, когда им сообщили о турнире.
Турнир трёх волшебников тревожил не только Джейн, она это знала, было какое-то плохое предчувствие у всех. В этом году ещё не было урока прорицаний – тренировки по квиддичу занимали всё её свободное время, - но, когда Джейн хотя бы половину расскажет профессору Трелони, та скажет, что всё и правда очень неспокойно. Профессор Трелони как никто другой понимала Джейн, Беррингтон иногда думала, что это потому что она такая же странная, как и профессор, потом ей казалось, что нет, такой странной, как профессор Трелони сложно быть, стать. Джейн любила прорицания, ей нравилась трансфигурация и защита от тёмных искусств, но из-за постоянной смены преподавателей последнего любимого предмета, Джейн перестала посещать дополнительные занятия и углубилась с головой в прорицания и трансфигурацию. Ещё ей нравилась трансгрессия, но четверокурсникам было рано изучать эту дисциплину, нужно было подождать ещё пару лет. Джейн и правда оказалась очень способной девочкой, её интерес к дисциплинам высоко оценивали все преподаватели, ей, конечно, не прыгнуть выше других учеников, но Джейн старалась соображать во всех дисциплинах. Трудности с некоторыми были, но, к счастью, у неё были хорошие друзья и их было много на разных факультетах, каждый из них мог помочь. Никто никогда не отказывал (Джейн на самом деле редко просила о помощи).
Сегодня вечером кубок выберет трёх волшебников, одного от каждой школы, и кто-то начнёт играть с судьбой, а ещё со смертью. Рисковать своей жизнью, бегать за смертью. Ничего в этом хорошего не было. Наверное, состояние такое плохое было поэтому, других вариантов Джейн не рассматривала.
Хотелось, по правде, какого-нибудь спокойного года. Гарри Потер – местная знаменитость, постоянно находил проблемы на свою задницу. Не то, что бы это было дело Джейн или как-то касалось её, пару раз были даже отменены экзамены, Джейн просто за него переживала. Дружить с Поттером – американские горки. То весело, то страшно, то хочется кричать, а потом плакать. Джейн знала, как много пережил её друг и всегда волновалась за него. В этом году было плохое предчувствие, что-то точно произойдёт. Что-то пойдёт не так.
- А можно всё-таки смотреть куда вы идёте? – раздражённо спрашивает девушка, когда учебник пинают и он отлетает в сторону. – Надоели уже.
Она садится на корточки и поднимает учебники, которые лежат у неё под ногами и едва успевает убрать руку из-под чьей-то ноги. Недовольно следит за ушедшим студентом Думстранга и бормочет себе что-то под нос. Она выравнивается, держа в руках учебники, улыбается, видя перед собой высокого рыжего парня. Джордж держит улетевший в стену учебник в руках и протягивает его Джейн.
- Спасибо. – Беррингтон краснеет, забирая учебник из его рук.
- Я думал они тебя затопчут, - замечает Джордж. – Будь осторожнее, - и он ладонью касается её плеча, спасая от очередного столкновения со студентами. – Людей слишком много.
- Не то слово, - бормочет девушка. Она рассматривает парня перед собой и замечает у него на голове несколько седых волос. Понимает, что это остатки от их неудавшегося зелья старения. Точнее, зелье было потрясающим, даже жаль, что оно не сработало так, как близнецы планировали. – Твои волосы всё ещё седые? – она сперва тянется рукой, чтобы коснуться его прядей, но одёргивает руку и опускает голову, ровняя кончик учебника в своих руках.
- Мадам Помфри сказала, что нужно время. – Смеётся Уизли, цепляя прядь волос на своей голове и рассматривая, будто бы видит седые волосы на своей голове впервые. – Ты Фреда не видела. Он до сих пор с бородой, сказал, что не выйдет из комнаты, пока всё не пройдёт.
- О Мерлин, - вздыхает Джейн. – Как же он пропустит такой важный день? – удивляется она, смеясь. Джордж посмеивается вместе с ней, а потом вздыхает. – Ладно, спасибо за помощь, - она указывает на учебник в одной руке. – Увидимся позже?
- Да, до встречи, - Джордж машет ей рукой и уходит первым, проталкиваясь сквозь толпу учеников в коридоре.
Джейн сильно краснеет и не может унять своё сердцебиение. Джордж нравился ей с прошлого года, она знала правду, что для него она всего лишь «младшая сестра». Джейн для него не больше, чем просто подруга, при том даже не его, а его брата – Рона и его сестры – Джинни. Общался он с Джейн просто потому, что она была подругой его брата и сестры, так бы они не общались. Джейн, конечно, об этом никогда не спрашивала, но ей всегда так казалось. Чувство влюблённости для неё пока что было чуждо, немного неприятно, иногда сердце сковывало и казалось, что его сжимают в кулак, а потом отпускают. Джордж классный, замечательный, волшебный, как и всё для её магловского сердца, которое трепещет при виде всего этого восхитительного мира в ярких красках, и угораздило же Беррингтон впервые влюбиться именно в него – одного из популярных парней на гриффиндоре.
Джейн помнит день, когда её сердце забилось сильнее: это был апрель, тренировка по квиддичу. В неё прилетел мяч, какой именно она не помнила, помнила, что упала с метлы с большой высоты, а команда гриффиндора стояла и ожидала своей очереди, чтобы приступить к тренировке после пуффендуя. Джейн рухнула и гриффиндорцы столпились над ней, а Джордж опустился на корточки и так нежно спросил, когда она открыла глаза – ты не ушиблась? Джейн видела что-то подобное в сериалах, которые вечерами смотрела бабушка Жозефина. Красивый парень, девушка, попавшая в беду, он помогает ей, они влюбляются и живут долго и счастливо. В ситуации с Джейн и Джорджем, казалось, что между помогает ей и влюбляются есть ещё несколько (миллиардов) пунктов. Беррингтон ненавидела это. Её сердце колотилось каждый раз, каждый раз хотелось быть к нему ближе, она краснела, заикалась. Неужели так теперь будет всегда? Может быть, это пройдёт?
Она вошла в библиотеку и положила учебники на свободный стол. Джейн хлопнула руками, когда заметила спящую Ханну за столом. Девушка дёрнулась и подпрыгнула на месте, выравниваясь. Аббот недовольно взглянула на подругу и что-то хмыкнула, обратно укладываясь на твёрдую столешницу.
- Наколдовать тебе подушку? – смеётся Джейн, раскладывая учебники по отраслям.
- Нет, не нужно, - отзывается Аббот. – Я просто готовлюсь к худшему.
- К чему?
- Седрик кинул своё имя в кубок, ты же слышала. – Недовольно говорит девушка, поднимая голову. – Если кубок выберет его – он будет учувствовать в турнире, а значит подвергать себя опасности.
- Помимо него ещё два участника будут подвергать себя опасности. – Напоминает Беррингтон. – Не думаю, что всё так страшно, как говорят.
- Ты не читала, - делает замечание Ханна. – Ты не читала, что турнир отменили из-за большого количества смертей. А если Седрик умрёт…
- Хан, - вздыхает Джейн, - Седрик выйдет победителем, потому что он один из лучших студентов Хогвартса. Ты забыла? Он знает просто удивительные заклинания и профессионально справляется со всеми поставленными задачами. У меня вообще нет сомнений на его счёт.
Ханна снова хмыкает. Она поднимается с места и берёт свою сумку. Джейн смотрит на неё несколько секунд, но молчит. Подруга собирает тетради и уходит, ничего не говоря. Да, между ними определённо что-то было не так последнее время. Плохих отношений между ними никогда не было, они с первого дня в Хогвартсе стали близкими подругами, как только вошли в эту спальню. Сразу решили без споров кто где спит, кто какой стол занимает, какой стул и тумбочку. У них было много общих вещей, всем всегда делились, болтали по ночам и сплетничали, много смеялись на уроках и держались рядом. В прошлом году от компании отстранилась первой Ханна, она стала проводить много времени в окружении старшекурсников, Джейн общалась с Кали – ещё одной соседкой по комнате, но чаще оставалась одна и проводила вчера в библиотеке с Гарри или Гермионой, иногда к ней присоединялся Теодор, который приходил в библиотеку просто поспать. В этом году девочки начали общаться как обычно, но было ясно, что их отношения уже совсем не доверительные. Джейн боялась говорить подругам о том, что ещё за пару недель до конца каникул у неё начались кошмары, которые продолжаются по сей день. Она в безопасности – убеждает себя – в Хогвартсе всё хорошо, то, что происходило в прошлом году не повторится, но было всё равно не по себе. Она не могла понять, что не так, страх сковывал всё её тело.
Седрик Ханне нравился. Только дурак об этом ещё не знал. Поэтому она старалась быть к нему ближе, чаще с ним говорить, поддерживать, бегала за ним как собака, но Седрик это игнорировал. Ханна была для него не больше, чем просто подруга и сокомандница в квиддиче, которой он всегда доверял. Как капитан команды, он всегда давал правильный советы и помогал Ханне, если она оступалась. Ханна залипла. Аббот в этом всё абсолютно точно потерялась и была готова потерять себя.
Когда Джейн говорила, что не переживает за Седрика – она не шутила, но, когда кубок выплюнул имя Гарри, Беррингтон вскочила с места и тяжело задышала. Она заметила, как замялся Гарри, шокировано замер, услышав своё имя из уст директора. Они переглянулись и Гарри шагнул к директору, нервно перебирая руками свою кофту. Лорри дёрнула за рукав Джейн и усадила назад. Как только преподавательский состав покинул большой зал, торопясь узнать, как Гарри обошёл защитный круг, студенты зашумели. Учащиеся Думстранга обозвали Гарри лжецом и мошенником, сразу стали бросать в его сторону нелестные выражения и оскорблять разными словами, дамы и юноши из Шармбатона молчали, но переглядывались. Несколько белокурых красавиц что-то шепнули друг другу на ухо, но дальше ничего не произнесли. Джейн нервно вцепилась пальцами в свою юбку, опустив взгляд в пол.
Она знала о неудачах Гарри не так много. Может, они и не были близкими друзьями, каковыми для него являлись Рон и Гермиона, но Джейн знала достаточно. Иногда они виделись в астрономической башне и время от времени Джейн помогала ему с прорицаниями. Они сблизились благодаря прорицаниям, если бы не Джейн, Гарри бы так и продолжил придумывать вымышленные странные события, которые он увидел в кофейной гуще. Джейн знала о Гарри чуть больше, чем все остальные и если остальные узнавали из слухов, то Джейн узнавала обо всём от Гарри лично. Поттер пару раз гостил у неё дома, родители его любили и часто присылали конфеты, а также подарки на праздники из Бирмингема. Джейн передавала их Гарри, а Поттер всегда был искренне благодарен. Ему было приятно, что кто-то его любит и пытается подарить ему хотя бы чуточку любви, которой он никогда не ощущал. Да и мать Джейн всегда очень тепло его обнимала, касалась руками его волос и шутила про вечно сломанные очки.
По правде, после имени Гарри из-под ног будто бы выбили почву. Джейн неподвижно сидела, тупя взгляд на носки своих туфель, она не решалась поднимать головы, боясь столкнуться с реальностью. В голове всё шумело, было страшно подумать о том, что Гарри – её ровесник – будет участвовать в ужасе, где может погибнуть. Надеется на благоразумность преподавательского состава было странно, Дамблдор великий волшебник, но он не всегда принимал правильные решения. Правильных решений касаемо Гарри было мало, но Поттер его уважал. Гарри ставил Дамблдора выше всех остальных. Гарри ему доверял. Если доверяет Гарри – будет доверять и Джейн.
- Вот вам и знаменитый Гарри Поттер, - начинает парень из Думстранга, когда всех студентов отпускают по спальням. – Мошенник и просто маленький говнюк, который хотел себе приписать славу трёх волшебников. Виктор Крамм будет победителем, других здесь быть не может, на что он надеялся? – недовольно произносит, шагая рядом с друзьями.
Джейн корчит недовольную гримасу и удерживается от замечания только из-за Лорри, которая шла рядом. Пуффендуйцы тоже были на взводе, особенно та часть, которая поддерживала Седрика. Все почему вдруг подумали, что это плохо – плохо, что Гарри выступает от Хогвартса, что Гарри – один из участников. Плохо в этой ситуации только то, что Гарри знает меньше, чем семнадцатилетние Виктор, Седрик и Флёр, всё остальное – нормально, почему все так сильно обозлились? Неужели у кого-то в голове промелькнула мысль, что Гарри этого действительно хотел?
Рон выглядел недовольным. Рон был точно не рад тому, что случилось, но переживал он или завидовал – сразу не понятно. Уизли даже не захотел говорить с Джейн, когда она подошла спросить где Гарри. Рон просто прошёл мимо и Гермиона, пожав плечами, ушла вслед за ним, она догнала его и стала о чём-то говорить, Джейн смотрела им вслед, пока Лорри ждала её, стоя на лестнице. Беррингтон повернулась к подруге и тяжело вздохнула, она постояла на месте ещё несколько минут, а потом взяла подругу под руку, и они вместе спустились вниз по лестнице.
В библиотеке было тихо. Несмотря на шум в гостиных и постоянного обсуждения мошенника-Поттера или как сказала Ханна «вонючки», все считали, что Гарри подумал, что его стали забывать, его популярность идёт на спад и он решил выпендриться. Были и те, кто поддерживал Поттера, но они попадали под волну возмущений со стороны других студентов, которые были настроены против. Пуффендуйцы даже придумали значки для того, чтобы показать Гарри его место. Седрик ни разу не заговорил о том, что было дальше, его никто и не спрашивал, никого это не интересовало. Библиотека опустела ближе к девяти вечера. Тишина стала ещё более оглушающей и Джейн не могла сосредоточится на домашнем задании по защите от тёмных искусств. Она смотрела на стены и на портреты, перебирая в своей голове всевозможные варианты, чтобы хоть как-то помочь Гарри. Навряд ли Поттер примет её помощь, но она готова попытаться.
Она чувствовала образовавшуюся пропасть между ними. Гарри был очень грустным в конце прошлого года, в начале этого он был бодрее, но глаза никогда не врут.
Дождь со снегом стал привычным за окнами. По Хогвартсу гулял холодный ветер, ещё немного и казалось, что всё вокруг замёрзнет и превратится в ледяной замок. Студенты ходили в тёплых кофтах, свитерах, с шарфами, реже выбирались на улицу. Холода не чувствовали только студенты Думстранга, для них всё это было привычным, да и их одежда была в разы теплее, чем одежда студентов Хогвартса или Шармбатона. В Хогвартсе было не холодно, просто ветер был неприятным – не благоприятным для студентов, болеть не хотелось, плюс ко всему, сегодня объявили о предстоящем балу в конце декабря в честь турнира трёх волшебников. До него ещё больше месяца, но все уже всполошились и единственной мыслью было – найти пару на вечер. Казалось, что новость о предстоящем мероприятии должна сменить интерес к Гарри на панику в честь бала, но это плохо работало: между разговорами о балу, все говорили о Гарри.
Беррингтон бежала за Поттером несколько минут, когда увидела его в толпе студентов. Она вышла из библиотеки и направлялась в свою спальню, Гарри шёл по коридору один. Поттер был растерян, направлялся непонятно куда, быстрыми шагами миновал угол за углом, проходил мимо и не реагировал на выкрики и не отзывался на имя, которое Джейн так упорно кричала. Гарри в итоге вышел на улицу. Он толкнул дверь и свежий воздух ударил ему в лицо. Было уже поздно. Джейн шагнула за ним следом.
Холодно. Много мокрого снега, который таял на руках и под ногами, воющий ветер, но звёздное небо.
- Гарри!
Она позвала его по имени и схватилась за его кофту. Поттер остановился и обернулся. Его взгляд был недовольным, брови нахмурены, на лице читалось только непонимание того, что происходит. Гарри пытался скрыть свою нервозность, но руки предательски дрожали. Он дёрнул рукавом, когда понял, что Джейн держит его.
- Тоже спросишь – бросал ли я имя в кубок? – фыркает Гарри, смотря на девушку. Он ждал предательства от всех – это было понятно, он чувствовал себя чужим.
- Что? Нет! Надо быть умалишённым, чтобы бросить своё имя в кубок. Если ты говоришь, что не делал этого – я тебе верю. – Говорит Беррингтон уверенно. – Я просто хотела узнать, как ты?
- Не знаю. – Бормочет Гарри, опуская голову. – Я совсем не знаю. Я запутался. – Он отворачивается и начинает шагать в сторону совятни, игнорируя комендантский час. – Я думал об этом. Я думал, как было бы классно стать чемпионом турнира трёх волшебников, но я не хотел этого делать. Я ничего не бросал. – Он тараторит. Шаги ускоряются – Гарри пытается убежать.
- Гарри, - девушка касается плеча Поттера своей рукой, чуть его тормозит, потому что едва успевает за ним следом. – Это нормально, тебе не нужно думать, что это странно. Тебе страшно, ты ведь младше остальных на целых три года. Они удивительные волшебники, которые уже готовятся к взрослой жизни, а мы всего лишь дети. – Начинает рассуждать Джейн выровняв шаг с Поттером. – Кубок невозможно обмануть, ты же знаешь, значит кто-то сделал это за тебя. И…неужели Крауч согласился на это?
- Да. – Кивает Гарри. – Крауч сказал, что решение кубка не подлежит рассмотрению. Я буду участвовать.
Гарри тормозит и выдыхает, оперевшись руками о перила. Он, кажется, вот-вот заплачет. Джейн стоит с ним рядом и переступает с ноги на ногу. Слова все пропали. Что она может ему сказать? Ей самой страшно за него.
- Я не сомневалась, что решение будет таким, - шёпотом говорит она. – Если я могу тебе чем-то помочь, то я рядом, ты же знаешь это?
Поттер смотрит на неё, повернувшись на несколько секунд и кивает. Он тянется рукой к её запястью и мягко его сдавливает, Джейн понимает, чего хочет друг и подходит ближе. Руками она обвивает его торс и прижимается ближе, обнимая, касаясь подбородком его плеча. Гари расслабляется. Он прикрывает глаза на несколько секунд, чувствуя себя в полной безопасности. Знает почему-то, что рядом с Джейн он в безопасности и знает, что она думает также. У него есть точка безопасности. Запасная точка безопасности после Рона и Гермионы. Ужасно пользоваться мыслями Джейн тогда, когда ему это нужно, но он знает, что она никогда ему не откажет. Иногда Гарри ей нужен также, как и она ему, поэтому они всегда находят друг друга в кромешной темноте.
Маленькие лучики света.
Джейн видит, как её мать даёт по лицу какому-то мужчине. Он шокировано отворачивается, касается ладонью щеки и растерянно хлопает ресницами, не веря, что это действительно произошло. Энн сжимает руки в кулаки, поворачивается к дочери и с ненависть и особой неприязнью громко на неё кричит, но что говорит Джейн разобрать не может. Она подходит ближе, чтобы прислушаться, пытается взять маму за руку, но всё как в вакууме, Джейн будто бы под водой, где слышимость нулевая. Девушка сдавливает всё-таки руку матери и высовывает голову, пробираясь через толстенную стену чего-то похожего на воду. Джейн замирает на месте, видя перед собой лишь останки своей матери и мужчину за её спиной, который тащит Энн за собой. Джейн прилагает усилия, чтобы спасти маму, но её рука выскальзывает. Джейн отпускает.
Беррингтон со всей силы бьётся лбом об стену. Она слышит сквозь сон голос Ханны, которая взволнованно вскликнула и поднялась с кровати рядом. Джейн шикнула от боли, но не открыла глаза, когда почувствовала боль во лбу от удара. Такое иногда случалось, когда она ложилась спать не в ту сторону, вчера она была очень уставшей, поэтому не разбиралась в темноте где подушка, а где её нет, поэтому и спала всю ночь не так, как обычно. Девушка открыла глаза и села, скорчив недовольную гримасу и потерев ушибленное место рукой. Ханна подошла ближе и всмотрелась в рану или будущий синяк на лбу подруги. Она улыбнулась.
- Жить будешь, - смеётся она, - касаясь рукой покрасневшего места. – Я могу наколдовать лёд, и ты приложишь его.
- Не надо, - вздыхает Джейн. – Если мне суждено день провести с шишкой на голове, то так тому и быть. – Она бормочет и откидывается обратно на подушку. Прикрывает глаза буквально на секунду.
А через секунду открывает глаза и отстраняется от указательного пальца Грюма, который подошёл к её парте и явно что-то говорил до того, как Джейн открыла глаза. Студенты стали перешёптываться и хихикать. Глаза Грюма (даже тот, который ненастоящий) рассматривали её долго, преподаватель некоторое время молчал, словно пытаясь придумать, что сказать, но Джейн казалось, что он просто её изучает. Не просто сверлит, а изучает черты, которые будто бы, с чего-то, кажутся ему знакомыми. Он резко развернулся и быстро, хромая, отправился к своему столу.
Джейн чуть дёргано затеребила края учебника, пытаясь избавиться от смущения, которое накатило на неё из-за стыда за то, что она заснула на уроке. Это надо было так умудриться. Девочки за её спиной продолжали о чём-то болтать, а потом на парту Джейн прилетела записка, она обернулась, чтобы посмотреть на отправителя, но тут же повернулась обратно, когда услышала голос профессора.
- Мисс Беррингтон уже слишком усиленно думает о предстоящем балу, что не может спать. – Выдаёт Грозный Глаз, повернувшись. Джейн понимает, что ей нужно встать и немедля поднимается с места. – Назовите мне три заклинания массового поражения.
Джейн опустила взгляд в учебник – тот самый учебник, страницы которого она уже помяла. В мыслях крутились различные заклинания, она слышала подсказки с задних парт и видела, как на неё смотрят другие студенты, пытаясь помочь. Соседка по парте стала листать учебник, потому что это было в другой теме – в теме, которую они проходили две недели назад. Она листала громко, так, что Грюм махнул волшебной палочкой и закрыл учебник, не позволяя девушке к нему прикасаться. Он посмотрел на Джейн, рукой опёрся об учительский стол.
- Эверта Статум, - называет первое заклинание Джейн и видит, как Грозный Глаз кивает – она вспомнила его случайно, что-то проскочило в голове, потому что она учила. Она всегда учит эти заклинания, знает, что все они пригодятся ей однажды – у неё есть точная уверенность в этом. - Эволютио Голпе, - она продолжает ещё более неуверенно. Рукой ковыряет парту. Всплывают обрывки фраз из проверочной работы, которую студенты писали на прошлой неделе. Всё это было так давно, оказывается, почему именно эти заклинания? – И Эверто.
- Отличия первого от третьего? – хмыкнув, будто бы недоволен правильным ответом, задаёт ещё один вопрос Грюм. – Почему их не желательно путать, хотя они схожи?
- Первое отбрасывает человека от противника – по идее, никаким образом не вредит нападавшему, вредит больше творящему заклинание, а третье уничтожает трупы. При том, может вредить различным существам, например, инферналам.
- Садись. – Он говорит это быстро и пишет что-то на доске. Его движения выдают то, что Грюм чертовски раздражён.
Похвалы Джейн и не ожидала, быстро опустилась на своё место и выдохнула. Она почувствовала, что преподаватель снова сверлит её взглядом в середине урока, но как только Беррингтон подняла голову, Грюм отвернулся и вернулся к уроку. Он каждый раз возвращался к уроку и нарушал своё же молчание, когда Джейн поднимала голову. Грюм будто бы боялся её взгляда и отводил свой взгляд в сторону, лишь бы не сталкиваться со студенткой. Это было странно. Странность заметила не только Джейн.
Она вспомнила о записке, которую её кинули в конце дня, когда спускалась вниз, чтобы выйти на улицу на несколько минут и проветрится. Из-за большого количества учеников в помещениях было очень душно, не хватало ещё в обморок упасть.
Ощущение, что Грюм положил на тебя свой глаз.
- Смешно. – Хмыкает Беррингтон и комкает в руке записку. Составителем стал тот гриффиндорец – Грей.
Уже какое-то время этот Грей не давал Джейн прохода. Он постоянно прикалывался и шутил, дёргал за волосы, смеялся, тыкал в неё пальцем. Во время матча по квиддичу ещё в прошлом году он пытался нарочно сбить её с метлы, а потом словить, также ходил на все тренировки пуффендуя, хотя Седрик запрещал ему, потому что это тренировка другой команды. «Мне никто не может запретить» - уверенно говорит Грей, смеясь. Наглый, заносчивый придурок, который уже достал. Если он так продолжит – Джейн придётся придумывать другие способы, чтобы спрятаться от него. Эти шутки уже очень достали, желания никакого не было с ним взаимодействовать. Хоть на тренировки не ходи.
Джейн присела на скамейку в коридоре, так и не решившись выйти на улицу из-за сильного холода и мокрого снега, который начал идти примерно в четыре часа вечера. Уже было почти восемь, но снег продолжал идти. На улице было всё холоднее. Джейн не любила холод, она не любила носить тонну одежды на себе, постоянно искать свой шарф, что-то забывать, а потом мёрзнуть. Джейн не хотела замерзать в стенах Хогвартса, но согреться у неё не получалось. Плотнее укутавшись в своё свитер, она прислонилась спиной к стене и выдохнула, наслаждаясь внезапной тишиной после шумного большого зала, где до сих пор остались студенты после ужина. Наверное, ей стоило бы пойти спать, но что-то тревожило.
Девушка поднялась с места, когда увидела преподавателя Грюма, шагающего вдоль коридора - наверное, он вышел из большого зала, где также ужинал со всем остальным преподавательским составом. Джейн заметила, что профессор был совершенно не разговорчив, он не встревал в беседы, не заводил их сам, казалось, что он вообще ничего не слушает и не слышит, ему совершенно нет никакого дела до того, что обсуждают другие преподаватели. Сейчас у всех на слуху был святочный бал, внезапно, о котором вспомнили в начале ноября. Да, может уже и пора. Декабрь на носу. Джейн опустила свой взгляд, чтобы не встретиться с профессором и отвернулась, словно она что-то рассматривает на стене.
- Беррингтон, - голос Грюма звучит тихо, мужчина останавливается от студентки в двух шагах. – Разве ещё не пришло время спать?
- Я уже собиралась, профессор. – Врёт Джейн, повернувшись к Аластору.
- Тебя что-то беспокоит? – его тон неожиданно сменился на более мягкий, если можно было так сказать. – Выглядишь очень бледной.
- Нет, профессор, всё в порядке…
- Джейн, - её имя из его уст звучит так, будто бы н пробует его на вкус, - если тебе нужна помощь, то я знаю несколько хороший зелий, которые могли бы тебе помочь.
- Я лучше схожу к мадам Помфри, но спасибо вам за беспокойство.
Джейн не хочет больше ничего говорить. Единственное, что она чувствует, когда стоит рядом с профессором – дискомфорт. Ей хочет убежать, уйти, отдалиться от него настолько, насколько это возможно. Она быстрым шагом добирается до лестницы вниз, чтобы вернуться в гостиную факультета, провести там время, а после отправиться спать. Ей кажется, это самый лучший вариант развития событий, чтобы избавиться от тревожности.
- Наконец-то.
Беррингтон усмехается, когда у самых дверей в гостиную пуффендуя слышит знакомый голос. Они не виделись пару дней, потому что у слизерина и пуффендуя на этой неделе не было совместных занятий. Девушка поворачивается и складывает руки на груди, чтобы взглянуть на Нотта, который так бесстыдно (каждый раз) её рассматривает.
- Приветик, Тео.
Теодор сам усмехается, он поправляет волосы и подходит к подруге ближе. Джейн не помнит, как завязалась их дружба. Она помнит, что они познакомились в библиотеке, сначала Тео не казался ей интересным парнем, он казался таким же, как и все слизеринцы, учитывая ещё и то, что он общается с Драко и Блейзом. Навряд ли в этой богатой компашке будет водиться кто-то с простыми мыслями и характером, иногда Нотт был именно таким, каким Джейн его и представляла, но он никогда не позволял себе вести себя так рядом с ней. У Теодора была какая-то особая привязанность к ней, какое-то особое уважение.
- Привет, Джейн. – Он смотрит на неё внимательно, замечает опущенный, грустный взгляд и чуть наклоняет голову, чтобы посмотреть в глаза пуффендуйки.
- Ты что-то хотел? – Джейн понимает, что навряд ли Тео ждал здесь кого-то другого – у него нет друзей с пуффендуя, кроме тех, кто иногда притаскивает на вечеринки особые травы для расслабления.
- Да. – Он отвечает быстро, осознаёт, что Джейн устала и скорее всего, очень хочет вернуться в гостиную. – Я хотел пригласить тебя на святочный бал. - Тео говорит это без паники, так словно не делает ничего особенного. Он пару секунд роется в своё кармане и протягивает ей открытку.
- Спасибо. – Произносит Беррингтон, забирая из рук друга открытку. Она рассматривает её какое-то время, замечает мелкие детали, нарисованные яркими красками – открытка самодельная, Тео точно постарался. – Я подумаю? – он говорит это с вопросительной интонацией, потому что ещё не знает согласится ли тот человек, которого она хочет пригласить. – Если я долго не буду давать ответ, то ты не жди. Позови кого-нибудь ещё.
- Нет. – Твёрдо произносит Нотт. – Я позвал тебя и буду ждать твой ответ, даже если он будет отрицательным.
- На бал нужна пара. – Вздыхает Беррингтон.
- Я знаю. И я пригласил тебя.
- Хорошо, - она усмехается. – Ладно. Я решу и тогда дам тебе ответ.
Нотт выдыхает, довольно улыбается, но ничего больше не спрашивает, хотя ему точно очень хочется. Он поджимает губы и видит, как Джейн топчется на месте, не зная, как правильно уйти.
- Тогда…, - он тянет, плечом упирается в стену, - пока?
- Да, Доброй ночи, Тео.
Она скрывается за дверями гостиной пуффендуя через несколько секунд. Тео стоит какое-то время возле входа в чужую гостиную и улыбается. Его сердце учащённо бьётся.