Ядом пропитан мертвенный воздух,
Сбившись с орбиты, падают звёзды…
Unreal — «Миллион свечей»
Так часто мы оглядываемся назад, тратя время на сожаления и мысли о том, что можно было бы изменить. Но способен ли кто-то переписать свою историю сразу и набело, рассчитав каждый шаг от начала до самого конца? Нет, этого не могут даже боги. Иначе моя история была бы совершенно другой.
— Руна, совет Созидающих хочет видеть тебя, — проговорил Анвиел, стоило мне вернуться к нему.
Свою первую встречу с богами я помнила смутно, но отчего-то желания снова видеться с ними не испытывала.
— Скажи, что случилось?
— Я не знаю, — неуверенно отозвался наставник. — Что-то происходит с Адмантой, и они считают, что это связанно с тобой.
Он не лгал, но я чувствовала, что Анвиел не желает делиться своими догадками. Возможно, это правильно: только так не придётся делать сложного выбора, не нужно будет предавать.
Мы перенеслись на площадь, выложенную белым гладким камнем, и подошли к стеле, попирающей своим острым шпилем золотое небо. У её подножия находилась белоснежная плита с каймой выгравированного узора и едва заметной тенью от раскрытой ладони на поверхности.
— Прежде чем войти в храм Созидания, каждый должен коснуться этого камня в знак чистоты намерений, — проговорил наставник и тут же продемонстрировал, что нужно делать, на собственном примере. Затем мужчина отошёл от стелы, ожидая меня.
«Неужели меня не примут, если посчитают, что я замыслила недоброе?» — подумала я, невесело усмехнувшись и посмотрев поверх монумента. Золотые нити сходились в этом месте узлом и устремлялись куда-то вдаль, к пологой возвышенности, на которую вела широкая дорога.
Струны мёртвой души… чем они прекраснее, тем сильнее мне хочется их оборвать. Это чувство рождается в глубине моей сущности и вызывает зуд в кончиках пальцев. Кажется, только протяни руку и…
— Руна, — позвал меня Анвиел, напоминая о своём присутствии. — Нас ждут.
Нас ждут те, у кого в распоряжении целая вечность. Те, кто уже позабыл, каково это — терять себя. Или нет. Быть может, они давно потерялись среди бессчётных масок и образов. Как бы там ни было, я не судья им. Мне всего лишь хочется жизни — не страха или поклонения, а живого тепла.
Не дожидаясь нового напоминания, я вытянула левую руку и с неуверенным замиранием дотронулась до прохладной поверхности плиты. Реакция стелы вызывала недоумение — камень под рукой вздрогнул и будто потускнел. Это заставило меня снова отступить на шаг и обратить свой взгляд к золотым нитям.
— Так и должно быть? — спросила я, искоса взглянув на Анвиела.
— Нет. Идём, скорее, — пальцы наставника сомкнулись на моём запястье, и мы быстро зашагали прочь, по белой дороге. Хотя мне пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.
Впереди, за туманной золотой дымкой, терялось какое-то высокое здание. Почему мы не перенеслись прямиком к нему или на место, где нас ждали, оставалось для меня загадкой. Но, пока мы шли, я ощущала на себе пристальное внимание множества взглядов, каждый из которых выносил собственное суждение и приговор.
— Не обращай на них внимания, — посоветовал Анвиел на ходу и крепче сжал мою руку. От него сложно было скрывать свои эмоции и, как правило, он сразу замечал то, что меня тревожило. Более чуткого наставника и друга сложно было представить. И возникшая было мысль о том, что меня ведут в ловушку, растаяла, словно дым на ветру. Если я не могу верить ему, то кому ещё? Уж точно не себе.
Высокие створки резных ворот распахнулись перед нами будто сами собой. Анвиел тут же отпустил меня и мягко подтолкнул вперёд. Здесь наставник перешёл на мысленную речь, и я решила, что тоже буду молчать.
Ступай, и ничего не бойся. Я рядом.
Едва эти слова прозвучали в моей голове, я направилась вперёд, через широкую анфиладу, оканчивающуюся новыми дверями. В отличие от большинства строений Адманты, это выглядело изнутри довольно скромно, несмотря на то, что размерами превосходило всё виденное ранее. По его коридорам, наверное, могли бы летать, не задевая стен, исполинские птицы, тень от крыльев которых закрывала города. А если бы тут прошёл великан, встреченный не так давно в одном из миров, то и он не сумел бы коснуться руками сводов над своей головой.
В храме Созидающих я чувствовала себя маленькой и ничтожной, как никогда. Только присутствие Анвиела и пробудившаяся гордость воина заставили меня пройти оставшийся путь не сбавляя шага.
Но стоило и следующим дверям открыться, как глаза ослепил яркий свет. Я шагнула вперёд, практически ослепнув и не различая больше ничего вокруг. В ушах так оглушительно зашумело, будто собственная кровь вот-вот готова была вскипеть. Пошатнувшись, я взмахнула рукой в попытке удержать равновесие. Только это не помогло, и собственное бессилие швырнуло меня на пол.
— Дочь тёмных перекрёстков, именуемая ныне Каруной, — прозвучал лишённый эмоций громовой голос. — Совет Созидающих приветствует тебя!
«Но, судя по всему, меня не слишком рады тут видеть», — подумалось мне, пока с трудом поднималась на ноги. Преклонять колени я не собиралась даже перед богами.
Прояснил сложившуюся ситуацию Анвиел.
Здесь сосредоточена вся сила Адманты. Только те, кто взаимодействует с ней, способны выдерживать такую мощь.
— Ты хорошо послужила нам. Твои старания и жертвы никогда не будут забыты, — тем временем продолжил вещать неизвестный. — Но отныне тебе больше нельзя находиться здесь.
— Что это значит? Вы изгоняете меня? — изумилась я, не веря своим ушам. Та свобода, в которой я когда-то нуждалась, давно потеряла для меня смысл.
— Нет, что ты, — голос как будто смягчился. — Тебе необходимо уйти, чтобы совершить свой последний подвиг. Только ты сумеешь спасти Адманту.
— Вы совершаете преступление страшнее предыдущего, — неожиданно произнёс Анвиел. Его слова будто бы сочились ядом и исходили губительным холодом.
Словно тень в этот миг затмила золотой поток света и на время стали видны взволнованные лица мужчин и женщин. В зале поднялся гул тысяч голосов.
— Ты забываешься, проводник, — проговорил всё тот же неизвестный, и остальные смолкли.
Меня снова окружило проклятое сияние, мешающее видеть.
— Это вы слишком часто шли на сделку со смертью, нарушая естественные процессы вещей, — холодно напомнил он. — И сами забыли о том, что я не ваш слуга.
— Всё это время ты пользовался нашей милостью и теперь предаёшь?
Сияние усилилось, равно как и звон. Я с трудом различала слова и снова едва держалась на ногах. Становилось страшно от ощущения удушья и бессилия.
— Я всего лишь ждал, — голос Анвиела прозвучал неожиданно близко, и меня обняли со спины, не позволив упасть. Придержав меня за плечо, он коснулся горла, возвращая ясность мышления и возможность дышать. — Боги тоже смертны.
Я так и не поняла, что последовало за этим — не удивлюсь, если нас попытались убить на месте за такие слова — но в следующий миг в лицо дохнуло жаром, и пришла тьма. Её не сопровождало забвение и тишина: осознание происходящего хоть и было искажено, но никуда не делось. В уши ввинчивалась чудовищная какофония звуков, пока я летела в темноте, вспыхивающей яркими огненными сполохами.
Ждать мягкого приземления не приходилось, но неожиданно мои плечи сжали цепкие пальцы и словно подкинули в воздух. Ощущения были не из приятных, но теперь я хотя бы могла сориентироваться в пространстве.
— Не вертись, а иначе упадёшь, — сообщил до одури знакомый голос, и время замедлилось, почти останавливая свой ход.
— Анвиел, — радостно прошептала я, жмурясь от яростного ветра, бьющего в лицо.
— Ты в курсе, что являешься единственным существом, которое мне так искренне радуется? — поинтересовался он.
Даже не видя его лица, я была уверенна в том, что наставник добродушно усмехается.
— Я верила в то, что ты не предашь, — проговорила я совсем негромко. — Только не знала, что заступишься за меня…
— Заступлюсь… — повторил он. — А нельзя было иначе. Смотри.
Полёт закончился на крыше какого-то здания. Анвиел предусмотрительно подхватил меня, чтобы потом бережно поставить на ноги. Большие чёрные крылья на миг промелькнули передо мной, но, когда я обернулась, их уже не было.
Испытывать терпение наставника я не стала и взглянула вокруг. Что бы тут ни произошло, этот мир находился на грани полного уничтожения. В окрестностях я видела только обугленную землю, но дальше расцветали огни сражений. Скверна распространялась с невиданной скоростью, пожирая всё живое на своём пути.
— Я должна быть там, — вырвалось у меня, когда небо прочертили огненные вспышки и послышался отдалённый звук взрыва.
Даже на расстоянии я чувствовала те страдания, что испытывала сама земля, крик агонизирующего мира, и от этого всю мою сущность будто раздирало изнутри.
— Этого уже не остановить, Руна! — Анвиел перехватил меня за руку, разворачивая к себе и заглядывая в глаза, чтобы отвлечь внимание на себя. — Послушай меня, они именно этого и хотели. Целый мир тебе уже не спасти.
— Я должна сделать всё, что от меня зависит. Ты сам мне показывал не раз…
— Да. Одно действие, одна жизнь, может менять множество других и затрагивать судьбы миров, — не стал отрицать мужчина. — Именно поэтому я хочу, чтобы ты остановилась сейчас.
«Возвращаться больше некуда», — тоскливо подумала я и кивнула.
Только после того, как я готова была его выслушать, Анвиел поделился со мной своими планами и объяснил суть происходящего. Адманта не могла существовать без Бездны — мира столь же мощного, но противоположного ей по силе. Мелкие очаги прорывов хаотично вспыхивали в различных мирах, словно язвы, но не находили полноценного выхода, поскольку не существовало никого способного этим управлять.
— Ты догадалась, кого выбрали на роль очередного безумца? — прямо спросил Анвиел.
Пусть я почти ничего не помнила о том, что было со мной раньше, но сказанное им пробуждало слишком болезненную тоску, чтобы оставаться спокойной. Мне пришлось жить с чувством утраты и сродниться с ним настолько, что это казалось нормальным. Теперь же кто-то хочет, чтобы я принесла самую чудовищную жертву из возможных — предала всё, во что верила и за что боролась.
— Но я слаба. Разве они не могли найти кого-то более подходящего? — я нервно рассмеялась, не сразу осознав, как звучат мои собственные слова. Как можно сознательно обрекать кого-то на такое? — Боги… как им вообще пришло это в голову?
— Меньшая из зол. Они считают, что это единственный выход, — произнёс наставник, обводя рукой всё обозримое пространство. — Они ждут, что ты ввяжешься в эту войну, и приготовили для тебя престол. Мир не погибнет, но и в привычном своём состоянии перестанет существовать.
— Станет Бездной, — не все погибающие миры ожидало перерождение, и я знала это, хоть и не помнила, откуда. — Как этому помешать?
— Нужно остановить привратников, — ответил Анвиел, указывая куда-то за горизонт. — Когда-то они охраняли этот мир, но сейчас им приказали его погубить.
Как только мы оказались здесь, я почувствовала их, но не сразу распознала: повреждённые грани реальности, через которые в него беспрепятственно проникала разрушительная энергия. Из-за этого мир, как огромный корабль, получивший пробоины, медленно и неотвратимо погружался в самые пучины хаоса вместе со всеми его обитателями.
— Я поняла, что нужно делать, — благодаря наставнику цель обозначилась чётче некуда.
— Не забывай о том, что мы — не спасители миров, — с улыбкой произнёс он, сжав моё плечо.
— Не забуду, — пообещала я, готовая действовать. — Постой. Ты сказал мы?
— Ты давно стала проводником душ, разве сама не заметила?
Хотелось возразить, только время, хоть и медленно, но всё равно уходило. Пришлось просто смириться, напомнив себе о том, что наставник прав даже тогда, когда для меня истина кажется неочевидной.
Долгое время я теряла себя, выменивая на нечто более ценное. Но нельзя долгое время оставаться пустотой, а особенно тогда, когда веришь в то, что делаешь. И я сама стала воплощением той силы, которую несла. Каруна.
***
Земля подрагивала словно от тяжёлой поступи исполинских созданий и приходила в движение. Зевы пропастей разверзались прямо под ногами живых существ, стремящихся к спасению, поглощая их сотнями или опаляя подземным пламенем. Их крики смешались со стоном тверди и рёвом изменённых, и нельзя было сказать, кому приходилось хуже — тем, кто погибал мгновенно, или сходящим с ума от агонии перерождения.
Лететь тоже было небезопасно — вырывающиеся клубы раскалённого воздуха и разряды молний значительно затрудняли путь. Только благодаря тому, что время для меня текло слишком медленно, я ещё могла ориентироваться в пространстве.
Один из привратников стоял на высоком утёсе, нависшем над каменистым побережьем. Море сильно отступило от суши, и внизу виднелись лишь обломки скал.
Белые одежды бывшего хранителя мира летели по ветру, словно он падал сейчас вместе со всем, что охранял, вниз. Трудно было определить, какого пола это существо и возраста, но если оно и испытывало боль, то мастерски скрывало свои чувства.
Посмотрев на привратника, чей взгляд и воля были устремлены за пределы этой реальности, я решила не медлить. Что-то до боли знакомое было в этом существе и это пробуждало гнев.
— Я отпускаю тебя, — произнесла я. Острая сталь легко преодолела тонкую ткань и вошла в грудную клетку, когда мои крылья уже обнимали слугу богов.
— Неизбежность, — лишённый эмоциональных оттенков голос, словно выгоревший однажды от бескрайней скорби, оплетал разум и подавлял волю. — Только ты сумеешь это принять…
Создание из чистой силы и света не погибло от удара клинка. Сгорая в объятиях крыльев, оно тянулось ко мне, как будто желая обнять в ответ.
Пространство сотряслось от мощного взрыва, и на месте привратника вмиг оказался бездонный провал, который уходил вовсе не под землю. Если бы меня не отбросило в сторону, то сразу бы затащило за грань. Но жгут силы, оставшийся от связи с Адмантой, вспыхнул золотой молнией, обжигая тьму и возносясь ввысь.
— Что ты творишь? У них ведь нет душ, — заметили укоризненно за моей спиной.
— Главное, что они смертны, — я обернулась к серебряному и обвела его обеспокоенным взглядом. — Зачем ты пришёл?
— А разве ты не рада меня видеть? — мужчина обезоруживающе улыбнулся и в один миг оказался совсем близко. Я не успела ни возмутиться, ни выразить согласие, как снова попала в плен гипнотического взгляда. Когда же меня вытолкнули за грань, желания сопротивляться попросту не осталось.