— Кёка-тян! Доброе утро!
Хитсугая повернула голову. Нана с яркой улыбкой на лице махала рукой с другого конца кабинета. Одноклассники с каким-то неверием и шоком наблюдали, как весёлая и дружелюбная Нана подходит к хулиганке Кёке.
Такое внимание было в новинку. И Кёка ощутила себя зверушкой в цирке, на которую все смотрят. Впрочем, Ханами нисколько не обращала внимания на окружающих и, бодро прошагав до парты новой подруги, села напротив.
— Доброе… — почесав затылок, сказала Кёка.
— Спасибо тебе ещё раз. За вчерашнее.
— А. Да не за что…
— Я булочки с кремом принесла. Будешь?
— Эм… Лучше за обедом.
Ханами без задней мысли подходила к Хитсугае, садилась с ней за обедом и вела монолог. Кёка не успевала слова вставить — настолько одноклассница была разговорчивой. За спиной, конечно, девочка слышала шёпотки, мол, она силой заставила такую популярную ученицу дружить с ней. Снова наглая ложь, в которую все охотно верили. Нана, похоже, вообще ни на что внимания не обращала — ни на сплетни, ни на странные взгляды в свою сторону.
За очередным обедом юная певица рассказывала о каком-то новом сингле новоявленных айдолов:
— И ведь видно же, что там только один человек всё вытягивает! Ты представляешь?!
Кёка сидела молча, не стараясь даже вклиниться в разговор. Бесполезно было.
— Кёка-тян, а тебе кто-нибудь из айдолов нравится?
— А должен? — изогнула бровь девочка.
— Ну, а что девочкам ещё любить в нашем возрасте? — всплеснула руками Нана.
— Книжки, например.
— Про любовь? Ну да, такие книжки классные. А тебе какие нравятся?
Хитсугая уже хотела назвать учебник демонической магии, но вовремя прикусила язык. Не стоит обсуждать с обычным человеком настолько тонкие материи. Не поймёт.
— Мне «Повелитель мух» нравится…
— Ооо… А про что эта книжка?
— Ну… В двух словах не расскажешь, — почесала затылок Кёка. — И произведение само по себе тяжёлое…
— Так ты — поклонница взрослой литературы? Круто!
— Что в этом крутого?
— Как минимум, это вызывает уважение. Хорошо. А айдолы?
— Не интересуюсь ими.
— Почему? Ты же говорила…
— Я вообще ничего не говорила. Ты сама додумала всё.
За Ханами был грешок — девочка могла надумать себе всё, что угодно. Не важно, успели ли ей ответить или нет. Подобная привычка подбешивала.
Юная певица закусила губу, помолчала немного, но потом вновь заговорила:
— А сладости? Любишь?
— Булочки с кремом люблю. — Хитсугая мечтательно вздохнула.
— Пошли тогда после уроков в пекарню? Тут недалеко есть одна. Там такие вкусные тортики!
После школы девочи и впрямь наведались в пекарню. Удивительно, но Нана не соврала: пекарня находилась буквально за углом. Стоило только подойти, как во рту уже собралось много слюны — настолько из окон сильные запахиплыли.
— Как пахнет… — протянула Кёка.
— Я же говорила. Идём. — Ханами взяла подругу за руку.
Внутри пекарни было уютно. Репродукции картин в духе супрематизма, парочка столиков, цветы на подоконниках и большая витрина с готовыми сладостями. Глаза Хитсугаи засияли. Её любимые булочкибыли тут в большом количестве. Да ещё и с хорошей скидкой! Карманных денег должно хватить с лихвой.
— Простите, а можно… тётя Химе?
За прилавком стояла Орихиме. Ещё за порогом она приметила племянницу в компании какой-то девочки.
— Привет, Кёка-тян, — улыбнулась женщина. — Тебе булочек, угадала?
— Я думала, вы в другом месте работаете…
— А, я просто подменяю тут коллегу. У нас же не одна пекарня.
— Ой, а ты знаешь эту тётю? — удивилась Ханами.
Кёка, честно говоря, про неё и забыла. А когда та подала голос, то даже не сразу поняла, что к ней обращаются.
— Д-да… Это моя тётушка, — почесав затылок, ответила Хитсугая.
— Вот, девочки, держите. — Орихиме протянула школьницам два пакета. — Пять булочек с кремом и пять — с айвовым джемом.
— Вы запомнили? — Изумлению Наны не было предела.
— Это моя работа, всё-таки, — подмигнула женщина.
Отдав деньги, девочки вышли с самыми довольными лицами. Ханами была рада дополнительной порции булочек, а Хитсугая — тому, что разделила момент радости с кем-то ещё.
Ну, и встрече с тётей Орихиме, конечно же.