Троица молча двигалась в сторону психушки. Чем ближе Дрим подходил к заброшенному зданию, тем страшнее ему становилось. Страх овладел им не от мыслей о том, что Блэкберри схватит их и отведёт к маме. Охранник сам вёл ребят в это страшное место… А картины с событиями прошедшей ночи всё ярче возникали в голове золотоглазого. Отделаться от них он просто не мог, поэтому шёл, как будто его вели на казнь — белый, точно полотно, с трясущимися руками.
Найтмер шёл рядом с ним. Капюшон с головы он не снял, руки засунул в карманы распахнутой кофты, а его взгляд был хмурее обычного. Интересно, думает ли он о случае на третьем этаже?..
Блэкберри почему-то не повёл их через главный ход. Он пошёл вокруг психушки и в итоге остановился за ней. Дрим и Найтмер тоже остановились, с опаской разглядывая здание. Окон на задней его части не было. Зато одна из стен была проломлена — в метре от земли в ней была огромная чёрная дыра. Выглядело это пугающе.
Феллсвап подошёл к дыре, перемахнул через обломки стены и скрылся в темноте.
Парни переглянулись, не двигаясь с мест.
— Чего вы ждёте? — недовольный голос Блэкберри раздавался эхом, словно он находился внутри какой-то пещеры. — Идите сюда, олухи…
Найтмер первый подошёл к стене, кое-как запрыгнул на неё, а потом повернулся к Дриму и протянул руку.
— Сам не залезу, думаешь? — язвя, Дрим желал скрыть дрожь в голосе и во всём его теле. Получалось это плохо.
Дрим уцепился за руку Найтмера и его тотчас дёрнули вверх, да с такой силой, что он едва не завопил. Найтмер затащил его на край сломанной стены и посадил напротив себя. Дрим посмотрел на него и с облегчением заметил, что черноволосый такой же бледный, как и он. Ну, руки Кошмарного по крайней мере не тряслись так сильно…
Не говоря ни слова, парни спрыгнули вниз, на каменный и усыпанный кирпичами и обломками досок пол.
В комнате, в которой они оказались, было темно, несмотря на то, что дыра в стене была внушительных размеров. Блэкберри стоял в стороне от ребят. А рядом с ним находились те самые ящики, охоту на которые недавно устроил Дрим. Один из ящиков был выдвинут, в нём лежала кучка небольших квадратных бумаг.
— Можете посмотреть, — сказал Феллсвап, доставая из ящика горсть бумажек и высыпая их на стол, что стоял рядом с проломленной стеной. — Мне уже как-то фиолетово.
Найтмер скривил рот и взял в руки одну. Дрим встал рядом с ним и уставился на пожелтевшую от времени бумагу. Увиденное заставило его нервно сглотнуть.
В левой стороне бумаги была фотография, и не какого-то левого человека, а Эррора. Парень выглядел совсем-совсем маленьким… Рядом с фотографией были написаны его имя и фамилия. А дальше такая информация, как дата рождения, семья и прочее. В самом конце бумаги был написан, наверное, диагноз Ошибкина. Всего четыре буквы, а таких обидных — «псих».
Найтмер криво усмехнулся и отбросил бумажку в сторону. Взял следующую — на ней была фотография Даста и информация о нём. И диагноз — посмотрите-ка! — такой же, как у Эррора.
Перебрав ещё несколько, Дрим вздрогнул, увидев своё имя. Он схватил карточку в руки и во все глаза уставился на свою фотографию. Такой мелкий, хах… А раньше у него, оказывается, волосы были почти белые… Ничего интересного в блоке с информацией не было. Разве что строка с надписью «семья» — там было что-то написано, но потом зачирикано так, что разобрать нельзя было ничего. Он отложил бумагу в сторону и посмотрел на Блэкберри, который всё это время молча наблюдал за ними.
— Что всё это значит? — спросил парень тихо.
— А ты до сих пор не понял? — белые брови охранника взметнулись вверх, шрам на его левом глазу вытянулся. — Ладно, я попытаюсь объяснить более-менее доходчиво… — пару минут помолчав, Феллсвап вздохнул. — Когда-то давно, лет десять или больше назад, на улицах этого города стало появляться много детей. У них не было дома или чего-то ещё… Они просто приходили откуда-то и бродили по улицам, иногда вытворяя страшные… нет, просто ужасающие вещи. — Почему-то охранник при этих словах внимательно посмотрел на копающегося в бумагах Найтмера, но потом отвёл взгляд в сторону. — И все эти вещи… были ненормальными. Это просто страшно описать. Поэтому было принято решение затащить их сюда, — Блэкберри с кривой усмешкой обвёл помещение взглядом алых глаз и сложил руки на груди. — А здесь пытались выяснить причину их страшного — именно страшного! — поведения. Как ни печально, выяснить этого не удалось. Даже ценой жизней некоторых… — охранник дёрнул плечом. Дрим почувствовал, как холод пробежал по его спине и судорожно сглотнул. — О, да, для многих из них эта психбольница стала одной огромной могилой. А потом… Потом случился пожар. Практически ничего не уцелело… Все сведения, добытые медиками, превратились в кучку пепла. И тогда вас всех просто лишили памяти, — охранник осклабился, что в темноте выглядело очень жутко. — Чтобы никто из вас не помнил этого места, не помнил того, что вы вытворяли на улицах города. Чтобы вы стали нормальными людьми, позабывшими свои способности. Чтобы вы, чёрт возьми, не причинили никому вреда!.. — голос Феллсвапа на миг снова стал хриплым, как в ту ночь, когда Эррор едва не задушил его. — Но это не помогло. Ваши способности… Они проявлялись сами собой. А вы ничего не понимали и считали себя странными и поехавшими… Хотя, так оно и есть. И что делать теперь?.. — он отвернулся, голос его сел. — А ничего. Пусть всё останется таким, каким есть на самом деле. Мне надоело смотреть на то, с каким страхом вы видите людей и осознаёте то, что вы не такие, как они. Может, со временем вы смиритесь с этим. А если нет — ваши проблемы. Свободны. Теперь вы можете приходить сюда столько, сколько хотите. Нового всё равно не узнаете. А я увольняюсь. Чёртовы придурошные дети.
Феллсвап в один прыжок оказался рядом со стеной, перемахнул через неё и исчез из виду.
Дрим ошеломлённо смотрел прямо перед собой. Только что услышанное не укладывалось в его голове.
Так вот оно что. Он, оказывается, когда-то был пациентом в психушке. Он и Найтмер… да и все остальные. А в интернат их перевели после пожара… после того, как стёрли им всем память. Так смешно и грустно. Хочется рыдать и убивать.
Золотоглазый повернулся к Найтмеру. Тот стоял и держал в руках очередную квадратную бумажку. Его лицо было искривлено от отвращения. Дрим подошёл к нему и взглянул на фотографию одного из «пациентов». Сердце его тут же сжалось, а слёзы всё-таки полились.
Киллер был без повязки. А глаза у него красивые — светло-серые, почти белые… и лицо — такое худое и бледное, зато смотрелось так прекрасно… и никакой чёрной гадости нет…
Найтмер отбросил бумагу в сторону, повернул Дрима лицом к себе и обнял его, да так сильно, что у того рёбра хрустнули. Золотоглазый, всхлипнув, сжал руками его плечи. Каких только чувств сейчас он не испытывал — страшно представить.
— Он получил то, что заслужил, — сказал Найтмер. — И тебе стоит понять это. Он хотел убить тебя. И ты точно был не первым, кому он так солгал. Так что прекрати уже.
Дрим хотел прекратить, но почему-то просто не мог этого сделать. А Найтмер хмыкнул — как-то странно, слишком холодно, приглушённо и хрипловато. И после этого он почему-то резко завертел головой по сторонам, схватил Дрима на руки и чудом перебрался через стену на улицу. А там вытер блондину слёзы тыльной стороной руки.
— Идём домой. Мама не должна видеть тебя в таком состоя…
— Это не мой дом, — неожиданно резко оборвал его Дрим. — И она не моя мать.
Найтмер молча посмотрел в его глаза.
— Да, — ответил он. — Да, ты прав. Но нам некуда больше идти. Так что просто вернёмся обратно и сделаем вид, что ничего не произошло.
— Как с Киллером? — голос Дрима снова задрожал. — Ты совсем, как Феллсвап!..
Найтмер оскалил зубы и замахнулся, чтобы ударить его. Но он не сделал этого. Он сжал пальцы в кулак, потом разжал их и погладил золотоглазого по голове.
— Нет. Я не такой. Я просто не хочу, чтобы другие знали обо всём этом. Я хочу, чтобы всё было, как раньше… А ещё я хочу, наконец, поцеловать тебя.
Не успел Дрим и рта раскрыть, как Найтмер схватил его ладонями за щёки и прижал свои губы к его губам. Сердце золотоглазого пропустило удар… А потом он просто закрыл глаза и обнял черноволосого.
А в этот момент рядом с интернатом случилась беда.