Божество устало потерло точку меж бровей, произнесло:
— Ла-адно… Умин, не знаешь ли ты, как нам выбраться отсюда?
Эти слова уже набили оскомину Се Ляню, за последние дни он произнёс их столько раз, что казалось будто ещё чуть-чуть, и они навсегда останутся на его языке клеймом беспомощности. Былые эмоции отпустили осталась только усталость и опустошение. Принцу показалось или в его глазах и в правду потемнело?
Демон в маске отрицательно качнул головой.
— Тогда нам надо найти способ связаться с Небесами.
На этих словах принц пошатнулся и накренился назад. В это мгновение он понял, что раны, стягиваемые Жое, открылись. Лента туже обвила тело Се Ляня, выпивая и тем самым останавливая кровь.
— Ваше Высочество! - Вскрикнул юноша и стремительно подхватил рискующее упасть тело.
— Прости, Умин, я немного не рассчитал свои силы… Ха-ха-ха… Просто положи меня куда-нибудь, и всё, - Кое как попытался Се Лянь успокоить демона.
Тот заозирался, а затем отрицательно покачал головой
— Что-то не так? - Принцу было сложно говорить, но он старался.
— Здесь грязно.
Это было сказано с такой серьёзностью, что Его Высочество чуть не прыснул со смеху, вспоминая, как в детстве боялся грязи, и как сейчас безрассудно бросался в первое же попавшееся болото. Казалось, у них уже был подобный разговор…
— Но ты же не можешь всё время держать меня на руках?!
Этот негодный демонёнок. Се Лянь совершенно не мог больше печалиться. А повышать голос на демона тем более. Ведь кричал и ругал он, на самом деле, не его, а себя самого, повышая тогда голос от бессилия на юношу что оказался рядом.
— Если Его Высочеству это неприятно, то…
Се Лянь глубоко вздохнул, перебивая бессмысленно переживающего демона. Ему не было больно, но тело отказывалось подчиняться. Немудрено: вместо небольшой передышки после пребывания в гробу принц пребывал в постоянном движении, а теперь снова ранен.
— Умин, прошу тебя, хватит. Зови меня просто “гэгэ”, если не можешь по-имени. И мне не… Не неприятно, я просто беспокоюсь за тебя, хорошо?
Демон кивнул и затем сказал:
— Я могу.
— М-м-м?- протянул Се Лянь, не поняв, о чём именно говорит его демон.
— Если Его… Гэгэ не противно, я могу держать его на руках всё время.
Голос Умина был спокойным и ровным, он явно был уверен в своих возможностях.
— Что? - Его Высочество поперхнулся воздухом, а рана приоткрылась сильнее.
От этих слов у него закружилась голова, скорее всего от потери крови.
— Ха-ха… Я боюсь, что мне будет немного неудобно…
Этот юноша выбивал Се Ляня из колеи: то был до крайности робок и не мог прикоснуться к нему и произнести хоть слово, потому что считал себя грязным, то творил такое.
— Тогда… Могу ли я кое-что спросить? - неловко наклонил голову демон.
— Умин ты можешь говорить мне и спрашивать у меня всё, что захочешь, - слабо улыбнулся Се Лянь, слова юноши заставляли его почувствовать слабые проблески светлых эмоций. - И даже больше. Я бы хотел, чтобы ты всегда говорил то, что думаешь и чувствуешь, даже если это может мне не понравиться или обидеть меня.
— Тогда могу ли я положить Вас к себе на колени? Они тоже грязные, но на них будет удобнее, чем на полу… - уточнил он робко и, казалось, с лёгкой заминкой.
— Если тебе будет удобно…
Это было полной глупостью, но от любых взаимодействий с Умином такого рода Се Ляню становилось неловко. С ним никогда не обращались с такой осторожностью и трепетом. Даже когда Бог в Короне из Цветов был на пике своего величия, так к нему никто не относился. Были совершенно разные люди, которые обращались к нему. Поклоняясь? Да. Страшась? Возможно. Восхищаясь? Да, было дело. Но так?
«Такое уважение и нежность». От последней мысли у принца по спине поползли мурашки. “Он действительно относится ко мне, как к своему смыслу жизни?”
В эту секунду опустошение Се Ляня пробил поток различных чувств и эмоций. И он не знал, что с ними делать. Он не мог даже определить их. Что это было? Смущение? Неловкость? Не доверие? Собственная ничтожность? Страх разочаровать? Благодарность? И желание…Желание, что бы это никогда не заканчивалось? От последнего он хотел избавиться. Задушить. Ведь знал, как люди легко отворачиваться от других. Нельзя никого возводить на пьедестал. Разочарование неизбежно, мало кто способен принять вас такими какой вы есть. Се Лянь вот таких не встречал. Все это проскользнуло в его голове и запуталось, сбиваясь в сумбурный клубок из нитей прошлого и настоящего. Одно дело это услышать, что кто-то считает тебя смыслом своей жизни и единственным богом, но совсем другое — осознать. Осознание было смерти подобное.
Но покуда принц внутренне низвергал себя и возносил на небеса, Умин, крепко придерживая своего Бога, опустился на пол, а затем бережно положил Его голову к себе на колени и спросил:
— Удобно? - голос его был глухим.
Как только голова принца была опущена, демон перестал прикасаться к нему руками.
— Д-да…
Се Лянь заикнулся и про себя смущённо подумал, что сделает всё что угодно, лишь бы не быть в жизни этого юноши центром вселенной. Умин достоин большего. Но, припомнив упрямость молодого человека, Се Лянь решил, что идея трудновыполнима, и лучше просто потихоньку расширять его кругозор. Если юноша повторно вернулся на землю из-за него, то воля Умина была пугающе сильна. Впрочем, страха перед демоном Се Лянь не испытывал вовсе. Будь тот одержим принцем — оставил бы его вместе с собой на горе, а не передал смертным и просил унести в безопасное место.
Молчание затянулось, но Умин не мешал Се Ляню думать.
— Значит, мы не сможем достучаться до Небес. Ха-ха, жаль…
Се Ляню было не впервой принимать решения самому, не считаясь с волей Небес. Не сказать, что это когда-либо приводило к чему-то хорошему, но Его Высочество вновь и вновь пытался выбрать меньшее из зол. Он никогда и никому бы не признался, что продолжал следовать тому самому проклятому третьему пути, даже себе. Возможно, в этом они с Умином были до крайности похожи: бесконечные упрямцы.
Впрочем, принц был хуже демона. Тот хотя бы признавал свои стремления, возвышая их над всем, что у него есть, а принц же, хоть соглашался, что его идеалы глупы и наивны, всё равно продолжал им следовать, пусть даже и со стыдом.
— Они отказались. - в голосе Умина прибавилось горечи. Казалось бы, он не мог быть ещё более бесполезным, но…
— О, так ты… Спасибо, - на губах принца заиграла неловкая улыбка, - Они больше ничего не сказали?
— Что боги не вмешиваются в дела смертных. - скупо и отрывисто отвечал юноша.
— Это всё? - хмыкнул Се Лянь, не особо удивляясь.
Действительно, не было ли это слишком наивно с его стороны? Ему ли не знать, как небесные чиновники относятся к так называемым «делам смертных»? Да только в этот раз он считал, что подобное нельзя считать незначительным. Разве такое скопление демонов не прямая обязанность небес? Как смертные могут с этим справиться сами?
— Я могу не отвечать на этот вопрос? - Умин сделал ненужный вздох.
Гнев, из-за тех событий, все еще бурлил глубоко внутри него, разъедая кислотой изнутри. Он ненавидел свое бессилие. Как же хотелось в тот миг сжечь всю небесную столицу дотла.
— Дай угадаю: кто-то всё ещё помнит, что сделал Сяньлэ?
В голосе Се Ляня сквозила насмешка над самим собой. История повторялась, и, пожалуй, не самым приятным путем. Умин не ответил, но спина юноши напряглась. Для Небес было бы лучше, если бы они забыли. Но всем людям и небожителям приятнее думать о ошибках, совершённых кем-то другим. Ведь это сделали не они: они умнее, они не будут делать таких глупостей. Даже праведные боги не исключение. Как легко судить тех, на чьём месте они не были. И как многим было сладко насмехаться над другими! Еще одна причина, по которой Умин ненавидел небесных чиновников: слишком много ядовитых слов, но и половина из этих недоучек не удосуживаются действовать и брать ответственность на себя.
— Что же, придётся зачистить эту гору самому, - голос принца стал глухим и тихим, - Возможно, я совершаю очередную фатальную ошибку, но я не собираюсь позволить родиться второму Безликому.
— Гэгэ, могу ли я кое-что сказать? - голос Умина отзеркалил тяжесть и напряжённость слов Се Ляня.
— Мы уже решили этот вопрос, не так ли? - вольготно устроившись на коленях демона, божество хмыкнуло.
— Тогда нам не стоит торопиться. Видите ли, Ваше - на этом слове принц грозно нахмурил брови, конечно в шутку, но демон тут же исправился, понял в чем провинился, - Гэ.. Гэгэ, гора Тунлу это одна сплошная ловушка. Чтобы из неё вышел хоть один Князь Демонов, должны пройти годы. Дело в том, что и выбраться отсюда можно только двумя способами: либо дождаться, когда родится новый Непревзойдённый, либо стать им. А это значит, что гэгэ может спокойно отдохнуть.
— Значит, мы с тобой здесь надолго, хах… - Се Лянь нахмурился: сознание начинало его покидать.
— Боюсь, что да, -голос Умина резко стал громче - Ваше Высочество!
— Не беспокойся, - глаза Се Ляня медленно закрывались, - Мне надо немного полежать, и скоро со мной всё будет хорошо…
В тот миг силы совсем покинули его.
Демон так и замер с Богом на коленях. Он не мог поверить в оказанную милость. Не развеян. Не изгнан. Рядом с Ним. Эмоции Хун-эра делали кульбит от счастья до скорби, вновь и вновь. Но Его Высочество оставил его подле себя. А это значит, что он все еще сможет защитить его. Только вот, он так хотел, чтобы принц был в безопасности. Но разве Его Высочество не хотел того же и для этого ничтожного. Именно из -за этого они теперь здесь. Что же, он сделает все, чтобы позаботиться о своем Боге.
На гору опустилась холодная ночь, и перед Хун-эром встал нелёгкий вопрос: как не дать принцу замёрзнуть? Либо разжечь костер, но для этого ему понадобится помощь Жое, ведь уходить от Его Высочества он не собирался, либо же согреть Его своим телом.
Самое неприятное было то, что он понимал: пока Се Лянь находится в таком состоянии, привлекать к себе внимание костром категорически нельзя. Он оттягивал второй вариант как мог, но понимал, что выбора особо не остаётся.
Единственное, что его спасало: помещение было грязным, а значит, ложиться подле принца всем телом не придётся. Самое ужасное, что какая-то ничтожная его часть была крайне огорчена этим. От таких мыслей Умин почувствовал себя отвратительно, но, к величайшему сожалению, демону снова было необходимо совершить кое-что крайне кощунственное.
Он живой, он замёрзнет, если Хун-эр этого не сделает. Его Высочество не узнает, а если и узнает, то, что самое странное, скорее всего примет это.
И демон трясущимися руками раздвинул верхние и нижние одеяния на груди принца. Ему открылась загорелая кожа, которая, казалось, опалила юношу своим жаром. Он оголил небольшой участок тела так, чтобы было можно положить одну ладонь. Но и этого хватило, чтобы можно было рассмотреть хорошо развитые грудные мышцы, между которых скромно и слегка стыдливо покоился его прах. Умин искренне думал, что кольцо ему вернут. Сказать по правде, он даже и не смел надеялся на такой исход. Хотя знал, что Его Высочество скорее всего не раздавит кольцо. Но и к этому был готов. Но после всего, что он наговорил, надеяться на то, что ему позволят остаться? Как, как можно?!
Тем не менее, он сидел здесь, в тихой хижинке, со своим Божеством на коленях, укрытый от всего мира. Они находились в безопасности, пусть и неизвестно, на какое время.
Принц глубоко вздохнул, заставив Умина замереть в нерешительности. Юноша ничего не мог с собой поделать, поэтому зачарованно смотрел, как мерно поднимается и опускается грудь. Он должен это сделать. Ради Его Высочества.
И как бы он не убегал, это всё равно пришлось бы сделать, ведь в его переживания были не пустым звуком. Он уже провёл несколько ночей на горе и знал, какой здесь может стоять мороз. Даже демоны не могли порой справиться со стихийными бедствиями. Гора была настолько проклятым местом, что холод её действительно был могильным и мог привести прямиком к смерти.
Всё дело в том, сколько сильных и опасных, да и просто демонов, существ, источавших отрицательную энергию всеми частями искалеченных тел, собиралось в одном месте. Вот и последствия.
Умин закусил нижнюю губу, растёр ладони, пуская по ним энергию, и подложил правую руку принцу под затылок, а левую медленно придвинул к груди, сначала едва касаясь, почти в миллиметре от кожи. Но следующий вздох принца заставил его опустить ладонь до конца. Юноша вздрогнул: он думал, что за столько лет тяжёлого труда и скитаний кожа принца, естественно, огрубеет и покроется шрамами, но та осталось такой же нежной, эластичной, почти бархатной. По телу демона пробежала волна мурашек: мог ли он помыслить, что когда-нибудь так бесстыже положит свою руку на… Нет, о Боже, нет.
Мысленно он взмолился: Ваше Высочество, умоляю, простите меня. А затем мягко направил потоки тёплой энергии, согревая своё божество. Та трепетно потянулась к меридианам спящего и, будто бы предупреждающе постучавшись, мол, “Неприятно? Я не войду!”, заполнила собой всё его тело.
Дыхание Се Ляня выровнялось, а сон стал ещё крепче. Спроси его кто, он бы сказал, что это был самый лучший сон в его жизни. А про себя умолчал бы, что впервые за очень долгое время ему было тепло и, что самое ценное, безопасно. А снилось ему, будто лежит он сейчас не на холодных досках, а на мягких перинах красного цвета, и каждая вещь вокруг была алого оттенка, а кто-то тёплый и багровый мягко убаюкивал его, гладя по голове. О последнем даже в мыслях будет стыдно себе говорить. То была энергия Умина, мягко окутавшая его, да и всю комнату, не только защищая их от холода, но и пряча от ненужных глаз.
Се Лянь проснулся в тёплом полумраке. Над его лицом нависала белая маска, очень похожая на ту, что преследовала в кошмарах, и в то же время разительно отличавшаяся. Но как же сильно жуткая прорезь улыбки успокаивала принца, в противовес её уродливому близнецу, плачущему и смеющемуся, застыв в судороге дьявольского безумия. Рука Его Высочества, всё ещё пребывавшего в забытьи, поднялась к скрытому холодным гладким панцирем лицу, но Умин дёрнулся в сторону, и Се Лянь замер, окончательно проснувшись.
— Изви… - начал он, и хотел уже было опустить руку, но демон подался навстречу и прервал его.
— Прости, гэгэ, я постараюсь привыкнуть к тому, что ко мне хотят прикасаться.
Умин наклонил голову ровно так, чтобы едва коснуться маской ладони принца, позволяя ему сделать последний шаг к ласке.
И Се Лянь сделал его, прикоснувшись к скрытому лицу и робко погладив поверхность на месте щеки. Маска под ладонью Се Ляня была гладкой и прохладной на ощупь. Из чего демон ее сотворил? Он не мог понять. Не металл, не камень и не дерево, приятная текстура, напоминавшая слоновую кость.
— Умин, ты… Неужели ты не спал все это время!? - встревожено воскликнуло божество.
— Гэгэ, демонам нет нужды спать.
И всё же голос юноши был хриплым и усталым, будто на его языке осел пепел печально сгоревших угольков, горечь и жар которых он был не в состоянии проглотить. Не будь на Умине маска, принц бы осознал, что юноша всячески пытается скрыть горечь, от собственных деяний, и боль, от вида истощения принца, и все это вперемешку с трепетом, от прикосновения к телу божества, и ликованием, от того что Его Высочество наконец-то проснулось. И, конечно же, как спрятать бескрайнее море смущения.
— Но тебе нужен отдых и…
Взгляд принца скользнул по слипшимися прядям в волосах его демона, и Се Лянь вздрогнул, подскакивая с колен юноши. Первая мысль, промелькнувшая в сознании Его Высочества была “ В какой момент я начал называть его своим? Как часто я это делал? Ведь делал! Насколько я уже с этим примирился? Как давно?!”, а вторая: “Кровь, он до сих пор весь в крови, голова ранена, а я не позаботился о нём!”
— Умин, давай-ка найдём воду. Нам нужно умыться, хорошо? - стремительно поднявшись на ноги, Се Лянь протянул руку юноше, оставшемуся в той же позе.
Демон взглянул на протянутую руку, а затем с лёгкой заминкой ухватился за неё позволяя поднять себя.
— Нам нужно спуститься вниз, справа от хижины будет река.
Демон произнес это, когда божество отпустило его руку. Ладонь Его Высочества будто горела, разница в их температуре была несущественной, но для Хун-эра любое прикосновение принца обжигало. Но как жадный до света мотылёк, летевший прямо в пламя, Умин был готов сделать всё, лишь бы эти прикосновения не заканчивались.
-Умин уже бывал тут? - Се Лянь обернулся и задал этот вопрос, выходя за порог.
Конечно же, его верный спутник шёл за ним как привязанный, но почтительно сохранял дистанцию в два шага.
— Нет, просто я слышу в той стороне журчание воды, - и демон пальцем указал на показавшееся из слипшихся волос остроконечное ушко.
— О, значит, у демонов слух намного острее? А зрение? - Се Лянь закидывал его вопросами и спускался в указанном направлении, поворачивая голову то в сторону Умина, то в сторону дороги.
Демон, видя это, поравнялся с принцем и ответил:
— Только у сильных. Если я захочу, то смогу услышать очень многое. Со зрением так же, смогу разглядеть что-то очень далеко.
Над ними распускался в киноварным пионом рассвет, пока две фигурки спускались сквозь тенистую зелень деревьев, посреди которых мягкими волнами накатывал тонкий слой тумана.
Это была бы упоительная картина, которая могла бы успокоить даже самую мятежную душу. Но лес был мёртв, птицы не пели, зверей не было ни крупных, ни мелких, даже змеи, и те не проскальзывали в траве. Тишина давила, и смертные, попав сюда, рано или поздно сошли бы с ума.
Но для демонов тишины здесь не было. Стоило прислушаться, и можно было явно уловить, как в деревьях копошатся насекомые, ведущие свою неустанную работу, недалеко звучит приятным перезвоном хрустальных капель речка, к которой они направлялись.
Вдали слышались крики, стоны да улюлюканья с чавканьем, по всему полю боя они расползались подобно чернилам, пролитым на влажную бумагу. А вот тишина тут свидетельствовала об одном: где-то неподалёку затаился демон, и с ним не хотят связываться. Но, учитывая, что двух сильных демонов они с Принцем убили, а все остальные либо разбежались, либо были убиты ими ранее, самые сильные “чудовища” идут сейчас почти под руку к реке.
Впрочем, ни один из этих звуков не волновал Хун-эра так сильно, как мерное сердцебиение рядом, в каждый удар которого юный демон не мог поверить до сих пор. Он нашёл Его почти вновь не потерял, но Его Высочество сам вернулся. Немыслимо.
Думы принца в образовавшемся меж ними молчании были не столь радостны.
Ему снова приходилось убивать. Сколько еще падёт от его рук в ближайшее время? Много, колоссально много. Пока он спускался с горы до встречи с Умином, демоны набрасывались на него без разбору. И это не могло не огорчать. Убийства невинных не входили в его планы, да и убийства в целом не входили. Но тень Безликого Бая возвышалась за его спиной, не позволяя вздохнуть и отступиться. Не этого ли хотел от него Бай Усянь? Жестокости и убийства невинных. Хотя, можно ли назвать демонов, что нападали на него, невинными? Се Лянь не знал ответов на эти вопросы. Единственное, что он знал сейчас, так это то, что им с Умином придется быть крайне осторожными, если они хотят выжить. И…
— Мы пришли, - юноша указал на узкий, но мирный и достаточно глубокий ручей.
Сейчас им стоило помыться, а всё остальное может и подождать. Не раздеваясь, Се Лянь зашёл в воду по щиколотку, а затем его мягко потянули за рукав.
— Гэгэ, если ты не оставишь одежду сухой, то можешь простыть -Произнося это Умин ненавязчиво пытался вытащить своё божество, за здоровье которого переживал больше всего на свете, из воды на берег.
— Я не простужусь, вода не очень холодная, - улыбнулся Се Лянь, произнося эти слова. Снова этот жест заботы.
— Для демона? Возможно. Но не для живого человека!
И Умин говорил чистую правду: вода в реке была ледяной, ему от неё ничего не будет, а вот любой человек простынет, если быстро не согреется.
Се Лянь позволил себя вытянуть лишь затем, чтобы огорошить юношу.
— Вот об этом я и говорил, - на губах его появилась сконфуженная улыбка.
— Умин, я уже давно не обычный смертный, и давно не тот принц, которым ты меня…
Он оборвал себя на полуслове, вспоминая, что как раз-таки этот самый юноша знал, что Его Высочество Наследный Принц Сяньлэ уже давно не был тем самым благородным мужем.
Сделав паузу, он продолжил:
— Я сборщик мусора, Умин, очень часто мне приходилось спать на улице и есть что попало. Мне нередко доводилось мыться в горных реках, поэтому тебе не стоит беспокоиться. Я уже давно не болею от подобного. А одежду всё равно придётся стирать, так получится быстрее.
Демон не стал возражать, и лишь кивнул на слова бога. Хотя про себя подумал, что быстрее как раз-таки раздеться и вымыться, а затем постирать всю одежду, чем быть мокрым сверху донизу. Но кто он такой, чтобы перечить желаниям своего бога? Лучше потом предложит свою помощь, в сушке одежд своей энергией.
Тем временем Се Лянь вошёл в воду, сначала по пояс, а затем окунулся полностью. В действительности, конечно же, он понимал, что намного эффективнее помыться и постирать одежды отдельно. Да и Жое высушит их в момент. Только против подобного исхода было два аргумента. Первый: они могли не успеть высушиться до прихода демонов.
Второй же, на самом деле являющийся ключевым… По непонятной для себя причине, принц не хотел полностью раздеваться перед своим спутником. Се Лянь старался не думать об этом, но над ним брал верх стыд, что было странно, ведь они оба мужчины. Он не хотел думать над этим. Да и, вдобавок ко всему, он и вправду не заболеет. После того, как Се Лянь несколько раз попадал в бури и под проливные дожди, его организм адаптировался и почти не реагировал на подобные погодные условия. Да и холодная вода помогала избавиться от лишних мыслей.
Одним рывком Се Лянь вынырнул из воды, проводя руками по волосам, спутавшимся от грязи и крови. По его лицу стекала вода, пряди липли к вискам, а два слоя одежды совсем не скрывали очертаний тела. И это была вторая причина, по которой Умин не хотел пускать своего принца в воду одетым. Не помогали даже бурые разводы, что растекались от верхних рубах Его Высочества.
Жое помогала Се Ляню вымыть волосы и одежду. Лента выжимала различные части ткани прямо в воде, пытаясь хоть что-то отстирать.
Ещё хуже стало тогда, когда Его Высочество сдался и всё же соизволил снять с себя часть одежд, отдав их своей помощнице на полоскание. В это мгновение Умину показалось, что его второе вознесение и третья смерть не за горами. И, казалось бы, ситуация с одеждами была плачевная, но у Жое непостижимым образом получилось выстирать ткань добела. А его Принц, ожидающий результатов работы, разделся по пояс. И Хун-эр справился бы с этим, он бы смог, наверное, просто надо было прямо сейчас сесть к принцу спиной в знак приличия…
Но ему был задан вопрос.
— Умин, раз ты демон, то сам здесь не простудишься? - Се Лянь понимал это, но решил уточнить.
Ответ последовал незамедлительно:
— Не простужусь.
— О, тогда иди ко мне, - невинно улыбнулся принц, - И у меня есть небольшая просьба: сними маску. Мы же с тобой здесь в первую очередь чтобы промыть твои раны.