Тепло и мягкость. Возможно ли подобное в холодной пещере на горе, кишащей сотнями демонов?
Для бога и его демона — да.
Се Лянь так и продолжил прижимать к себе юношу во сне, вдыхая аромат его волос. Дым от костра да лес после дождя, разве так пахнут демоны?
После пробуждения умиротворение сменилось неловкостью. Все слова были сказаны, и всё теперь решено. По крайней мере, пока.
Завозившись, принц открыл глаза, чтобы понять, что он все ещё не сменил прежней позы, переплетаясь с телом юноши и буквально лежа на нем. А тот, в свою очередь, даже не пытался пошевелиться, слабо удерживая бога лишь затем, чтобы он вновь не скатился на отнюдь не мягкие камни. Самого Умина тоже нельзя было назвать мягким: он был слишком худым, но, в сравнении с голым камнем, всё может показаться периной.
— Умин… - пискнул принц, осознавая весь ужас сложившейся ситуации. Конечно демон не стал ничего делать, учитывая, с каким рвением он и прежде проявлял заботу к богу.
— Гэгэ проснулся? - раздался рядом с ухом Се Ляня глубокий после сна голос, отдававший завораживающей хрипотцой.
И лишь тогда бережные руки отпустили божество, позволяя ему отстраниться, будто прикосновения не было и вовсе.
В пещеру едва пробивались лучи солнца, но их было достаточно, чтобы Се Лянь вновь мог рассмотреть своего спутника. Умин напоминал молодого воронёнка, что растопырил свои перья. Одежда была помята. Это ведь от того, что принц спал на нём, не так ли? Маска слегка съехала набок. И когда он успел воссоздать ее вновь? Спросонья он выглядел растерянным, волосы были взлохмачены, а ушки слабо подёргивались. Ни с того ни с сего захотелось запустить пальцы в это чёрное подобие перьев и пригладить их, чтобы увидеть, не переливаются ли они на солнце, как у тех самых птиц.
Стоит ли? Не слишком ли это? Ведь каждый раз при прикосновении принца демона бросало в дрожь, хотя сам юноша уверял его, что всё в порядке. Вопрос повис в воздухе, так и не произнесенный им вслух.
Умин поднялся вслед за принцем и быстрым движением убрал волосы в высокий хвост. Се Лянь и сам не понял, как замер на действиях спутника, прослеживая каждое касание длинных пальцев, каждое скольжение бледных подушечек по волосам. Из забытья его вытянула Жое, потянувшаяся к юноше и крепко обернувшаяся вокруг его ладони.
Связаны вновь. Это до странности успокоило принца. Се Лянь аккуратно потянул Умина за собой, и они вышли на свет, ступая дальше по своей долгой дороге и находя в неизвестности единственный нужный им путь.
По горе стелился тонкий густой туман, словно неведомая богиня выкурила трубку, из которой и стекло на землю — это белое марево. Туман покрывал ноги подобно зыбучим пескам, что ещё чуть-чуть, и утянут путников вниз. Солнце старалось дополнить скудный пейзаж гор, но получалось у него не очень успешно. В некоторых местах росли скудные кустарники да вереск, что слегка прикрывал костлявую наготу острых скал.
Се Лянь оглянулся, осматривая серый лабиринт камней. Затем повернулся и устремил взор ввысь. Где-то там, наверху, горные пики были увенчаны белоснежными венцами из льда и снега.
Нужно ли им туда? Не замёрзнут ли они? Нужны ли им тёплые одежды, и если так, то где их раздобыть?
Умин учтиво ждал, пока Се Лянь поворачивался чтобы поведать о своих мыслях. Однако тот осёкся на полуслове. Его спутник — живой мертвец, а он сам? Жив ли тот, чью грудь несколько дней назад разрывал меч? Разве он сам не живой мертвец? Ведь его кровь заливала гроб до краёв, но даже тогда он не умер. Что им холод горных вершин?
Тем не менее, Се Лянь не хотел, чтобы его спутник мёрз. Не сейчас, не с ним.
— Гэгэ?
Демон игриво наклонил голову вбок, острое ушко дёрнулось, и внимание Се Ляня мгновенно переключилось. Эти ушки так очаровательно двигались, каждый раз выдавая истинные эмоции его драгоценного спутника! Тонкая кожа на кончике заострённой ушной раковине вновь просвечивалась под лучами солнца, приобретая нежный румянец. Завораживает…
— Ничего, просто там, на вершине, снег. Ха-ха, я забеспокоился, не замёрзнем ли мы… - было крайне неловко произнести такие глупости вслух, особенно после того, как всего секунду назад он сам и опроверг их в своей голове.
— Гэгэ нет повода беспокоиться, я согрею нас. Идём? - и демон, дождавшись слабого кивка, повёл бога дальше, по узкой тропе меж камней. Голос Умина не дрогнул при этих словах, лишь твёрдая уверенность сквозила в нём, не оставляя места ничему другому.
Жое крепко оплетала их руки. Лента давала им пространство в несколько шагов для удобства, дорога была слишком узкой, чтобы держаться за руки, из-за чего демон шёл впереди, а бог позади. Принц и сам не понял, как и когда они поменялись местами.
Через какое-то время Умин остановился и жестом попросил Се Ляня последовать своему примеру. Он тихо и напряжённо произнёс:
— Четверо впереди.
На это Се Лянь лишь хмыкнул. Не всё же время им прятаться от демонов? Они здесь, в конце-концов, чтобы зачистить гору.
— Они сильны? - последовало единственное уточнение.
— Не думаю, - заключил юноша, и Се Лянь обнажил меч.
— Хорошо, веди.
Ещё несколько шагов, и они выбрались на более широкую дорогу. Принц в щемящем порыве крепко схватил связанную руку своего спутника. Глупо, всё равно скоро придётся отпустить, будет бой. Но он ничего не мог с собой поделать. По руке Умина пробежала дрожь, подобно армии муравьёв, и он успокаивающе произнёс:
— Всё будет хорошо, Ваше Высочество.
Он не смог продолжить: “Я с Вами, Ваше Высочество, я не покину Вас, я защищу Вас”. В этом не было нужды, да и разве он бы посмел? Нет. Демон лишь слабо сжал руку своего Божества в ответ, и слова потеряли всю свою важность.
Ещё несколько чжанов вперёд по горной дороге, пройти за угол ущелья, и перед ними действительно оказались четверо демонов.
Четыре, не самое хорошее число. Каждый из них был выше принца и его спутника на голову. Мертвецы, чьи тела тронуло демоническое преобразование. Такое бывает у низших созданий. Жестокие, не дотянули, чтобы стать свирепыми, но умерли при явно неприятных обстоятельствах. Их тела имели вид полузверей: демоны выглядели как крыса, медведь, собака и кошка. Весьма интересный набор, однако.
Твари были заняты переругиванием меж собой и…Едой?!
Ели они явно недовольного этим действом гигантского журавля, активно поливавшего грязью своих едоков.
— Сволочи, чтоб вам всем ваши концы отгрызли шлюхи под забором! - бесновался журавль.
— Мофи, тфарь ты бефмофглая!- отвечала ему крыса, давясь перьями. Серая шкура её промокла от стекавшей с морды крови, покрытые бурыми разводами лапы, перебирали перья, выдёргивая их под крики журавля и чавканья подельников.
— Скорее мы тебя софрём, фем ты нам фто-то сделаеф! - вторил рыжий пёс.
— Ну хватит тебе, братеф Ли Фу, нам надо вофтановить сифы, а ты бы всё равно не выфыл… - чавкал бурый медведь, пока внутренности с хлюпаньем пропадали в его пасти.
— На-а-а-адоело-о, мяф, - и чёрный кот вгрызся в шею несчастного, выламывая кости и закашливаясь из-за попавших в глотку перьев.
В то же мгновение ветер переменился и подул со стороны пришедших двоих, принося сладкий запах живого человека и острую кислоту сильного демона подле того.
Головы тварей поднялись и повернулись, открывая богу и его спутнику всё уродство жуткого пиршества и глумления над слабым. Перепачканные в багряной крови морды подобно искривлённым маскам растянулись в жутковатых улыбках. Шкуры демонов, вытянувшихся в полный рост, неестественно натянулись, будто еще чуть-чуть, и разорвутся. Кожа на них сидела словно плохо сшитая одежда. Их шкуры были полны колтунов, ожогов и проплешин, будто они попали под дождь из огня. Солнце поднималось выше над их головами, и тени мертвецов изломанно вытянулись навстречу спутникам.
И Умин выступил вперёд, закрывая собой Его Высочество, с болью в глупом сердце выпуская руку бога, но всё еще оставаясь связанным с ним. Жое не отпускала, и это привносило толику уверенности в дрожащую от напряжения душу. Юноша лукаво наклонил голову и устроил не связанную лентой ладонь на рукояти сабли. В ушах юноши раздался мерзкий гул, напоминающий резкий шуму мелкого дождя, только где-то вдалеке. Но это длилось не более мгновения, а вот запах мертвечины и тухлятины который он почувствовал никуда не ушли.
Се Лянь почувствовал, как по поляне разлились подобно ядовитому озеру давящие волны энергии. Ему стало трудно дышать, а плечи потянуло вниз, само тело стремилось с уважением склониться перед этим всепоглощающим могуществом. Принц на мгновение прикрыл глаза и сделал вдох. Энергия мягко отступила, а он почувствовал, будто пантера, прижимавшая его мягкими лапами к земле, поднялся, наигравшись, и медленно направилась обратно на свою гору.
Божество распахнуло глаза и увидело, как его демон достает саблю из ножен. Всё замерло. Но лишь для того, чтобы ускориться в следующую секунду. Сначала четверка в едином порыве устремила взгляд на принца, а затем на Умина и саблю в его руке. Их улыбки медленно и зловеще расплылись по уродливым мордам натягивая кожу их лиц до предела, казалось еще чуть-чуть и она лопнет, как волдырь от ожога на солнце.
Умин сделал несколько лёгких шагов вперед. Звери бросились врассыпную, стремясь обогнуть юношу. Видимо, глупцами двигал голод или же они решили, что один против четверых нелепая ставка. Но не их лапы держали стакан с игральными костями удачи. Бросок, одиннадцать к четырём. Именно столько ударов успел нанести Умин врагам, прежде, чем они пали.
И Се Лянь видел всё. Скорость у юноши была хорошая. Движения рубящие, подходящие для сабли, но не хватало точности. Если добавить плавности, то эти слабые уколы превратятся в действительно смертоносные удары.
А сейчас на каждую тварь пришлось по три удара. Если бы рука юноши не соскользнула на грудь крысы смазанным ударом, и у него получилось бы рубануть по её иссохшейся шее, то он разделался бы с ней сразу, а не вынужден был защититься и из крайне неудобного положения нанести колющий в ободранное брюхо. Третий, окончательный, удар был ещё быстрее, он пришёлся туда же, в живот.
Потому что по скорости Умина нагоняет кот и юноше приходиться стать еще быстрее. Увернуться от удара обманчиво мягких лап. Быстро рубануть чёрную тварь по хребту. Ещё быстрее, пока кот не очухался, нанести колющий удар в живот собаке. Пригнуться от взмаха лап медведя и ударить того по груди.
Нога юноши подвернулась, стопа завалилась внутрь, и не будь он так быстр, ошибка стоила бы ему потери равновесия.
Смазанный единый удар сабли по коту и псу, снова кинувшихся в сторону принца. Режущий по горлу медведя и разворот. По колющему удару для кота и для собаки. Но медведь ещё стоял на ногах, рана на шее была не так глубока, и он нависал над спиной пока не осознающего это Умина. И бог впервые вмешался в бой. Быстро шагнув вперёд, Се Лянь зашёл за спину к Умину и, закрывая его собой, одним ударом снёс голову медведю. И будто бы невидимой рукой, удача коготком цепляет одну из игральных костей и переворачивает ее в своем игривом порыве. Двенадцать к четырем. Двойная победа к единому пройгрышу.
И в этот момент глаза принца заволокло алым маревом, таким знакомым, и пугающим, а легкие заполнил поток горячей энергии. Моргнув, Се Лянь сделал спасительный вдох, и наваждение спало.
Он ясно увидел, как туша медведя перемалывалась, пока от нее не осталось моря из кровавых капель. Но и те превратились в пыль, на глазах исчезая под гнётом энергии демона, стоящего у него за спиной. За ним последовали остальные, и картина, представшая взору принца, была ужасна и прекрасна одновременно. Тела, кровавыми шлейфами стелившиеся по земле, обращались в брызги, а затем в пыль. Кровавый дождь, вот на что это похоже. Дождь так же крупными каплями падает на землю лишь затем, чтобы исчезнуть без следа. Единственное отличие — дождь обычно капает с небес, а не так…
Потоки демонической энергии невидимыми языками пламени обошли бога, устремляясь к своей цели. Всё это продлилось считанные секунды, воздух вокруг них трещал. И как быстро всё началось, так же быстро и закончилось.
— Вот, как ест Умин? - мелькнуло в голове принца, когда он развернулся к своему спутнику.
Се Лянь не успел произнести ни слова, когда Умин как-то приглушённо сказал:
— Гэгэ стоит позавтракать.
И юноша в белой маске со съехавшим вбок после боя хвостом нервно дёрнул остроконечным ушком и, убирая саблю в ножны, протянул ладонь. Она наконец не дрожала. Неужели, принц добился своего?
Стоило только богу протянуть руку демону, как тот, уверенно коснувшись ладони божества, скользящей лаской прошёлся от кончиков пальцев до запястья. И мягко взял запястье в плен, останавливаясь в одной точке и ища пульс. Меридианы Се Ляня вновь заполнило тепло, и чувство голода отступило.
Се Лянь отпрянул на пару шагов, отняв ладонь, и нахмурился. Внутри Умина всё замерло, и голову заполнили быстрые и острые, как дождь из стрел, мысли: “Это было слишком?” “Я нащупал границы дозволенного?” Но ведь совсем недавно Бог позволял ему больше… Или же всему виной было его состояние. Но ведь ещё совсем недавно он сам…
Вереницу глупых мыслей прервал сам принц, осмотревший демона с ног до головы и вернувшийся обратно. Всё так же хмуро он взял ладонь юноши в свои и рассмотрел её. А затем еле слышно пробормотал:
— Хорошие руки, надо лишь поработать над стойкой, твои ноги немного сбиваются.
Принц вытянул руку юноши и ощупал мышцы, а затем услышал едва различимый выдох “Гэгэ…” и встретился взглядом с удивлённым демоном.
— Мы можем потренироваться здесь?
Глаза принца загорелись в приступе азарта. Это был воин, что за много лет изголодался по совместным тренировкам. Все тревоги демона были напрасны: его Божество просто слишком увлеклось своими мыслями.
–– Нет, гэгэ, скоро здесь будет ещё несколько, нам стоит подняться и пройти левее. - Умин сделал шаг навстречу и взял принца за связанную руку.
Мимолётное касание чуть не сбило с ног своим обжигающим чувством близости.
Се Лянь подумал, что это всё из-за разницы температуры их тел. Но такое прикосновение казалось ему невероятно правильным и естественным. Успокаивающим. Тогда как для Умина эти касания были сродни прыжку в пропасть, в пучину бурной реки, чьи воды вместо смерти несли лишь пожар мурашек, пробежавших по коже.
Но ни один из них даже не догадывался о том, что делал в этот момент с другим.
Се Лянь сжал руку Умина в ответ, после чего юноша потянул его за собой в нужном направлении.
Туман давно отступил, а солнце стояло в зените, делая из серых камней черные, да настолько цвет их был глубок, что казалось, вот-вот камни расплавятся, подобно лаве заливая ноги проходящих мимо. Медленно взобравшись по склону горы, демон и божество вышли к небольшому и достаточно круглому плато. С одного края его окаймляли чернильные зубья выступов горы, с другого же темнело чрево обрыва. Тем не менее, места для их тренировки было достаточно.
Стоило богу остановиться в центре плато, повернувшись к спутнику лицом, как демона будто ударило молнией.
Он никогда не перестанет Им восхищаться, просто не сможет. В волосах Его Высочества играли едва заметные лучи солнца, орехового цвета локоны, ещё взъерошенные после сна и боя, обрамляли лицо, делая весь профиль в глазах слабого демона ещё очаровательнее. Казалось бы, куда больше? Мёртвое сердце пропустило удар. Или это отголосок ударов Его сердца? Верный последователь не знал.
Веки Умина встрепенулись, ресницы нехотя отодвинулись, показывая миру две совершенно разных глазницы, в которых зрачки, казалось, заполнили всю радужку. Золотые глаза подобно всевидящим полумесяцам были обращены только на него. Разве такое было возможно? Бог улыбался ему, в Его глазах разгорался огонь предвкушения и азарта, а щеки расцвели лёгким румянцем. Его Принц был Богом Войны. Однако Он не любил войну, Он любил сражения и всё, что с ними было связано. Искусство войны, боя, меча! Здесь и сейчас они приступят к тому, что его Бог любил больше всего. Во рту появился напряжённый вкус оружия, накалённых страстей и желания размять мышцы.
— Умин, прошу, развей маску, - демон вернулся из сладостных грез на этой неприятной просьбой Бога.
— Гэгэ, я...
— Искусство владения мечом — это не только движения, но и способность твоего противника держать лицо. Эмоции в бою могут как погубить, так и спасти тебя. И это касается не только лица, но и тела. Маска будет на тебе не всегда и, если ты продолжишь прятаться за ней постоянно, - принц грустно улыбнулся, - она станет твоим врагом, а не союзником.
Демон беспомощно кивнул, а затем сглотнул и наклонил голову вниз. Он неловко пялился в пол, пока маска нехотя растворялась, становясь кожей, и открывала миру его лицо.
— Посмотри на меня.
Голос принца был тихий и мягкий, в нем слышались улыбка и абсолютно беззлобное участие. Юноша медленно поднял голову, и сразу словно упал с обрыва: ему пришлось встретиться взглядом с медовыми глазами его Божества. В них мелькнули удивление и что-то ещё, что не могли понять ни один, ни другой, в тот миг, когда спутники в упор смотрели друг на друга. Губы Се Ляня шевелились, а сердце внезапно сжалось, чтобы пропустить мощный удар. Этот удар сердца Бога с силой отдался в грудной клетке его последователя.
Умин отвёл глаза: ему казалось, что он смотрит на раскалённое солнце. Впрочем, так и было, ведь Принц и являлся для него личным солнцем, которое он так любил, в противовес жгущему его в тоже время, ощетинившемуся и холодному небесному светилу, что только раздражало его.
С Его Высочеством происходили те же казусы. Он замер, не в силах что-либо сделать. Стоило только юноше снять маску, и словно что-то со звоном ломалось в его голове. Дикость и прелестное очарование, его новый ученик был до крайности мил. Умину шёл конский хвост, что он собрал сегодня утром, и черная одежда создавала такой приятный контраст с красным цветом его правого глаза…
В чувства Се Ляня смогли привести дернувшиеся ушки. Это было так странно: на Лан Цанцю он никогда так не смотрел. Возможно, виной тому было то, что своего бывшего ученика он знал с тех пор как тот был ещё мальчишкой. А Умин предстал перед ним молодым мужчиной, словно молодое деревце, которое расцветёт пышным покрывалом весной и подарит желанную тень летом.
— Что же, - Се Лянь откашлялся и, отодвинувшись на пару шагов назад, произнёс, - Встань в боевую стойку, пожалуйста.
Умин последовал указанию. Принц тут же нахмурился и указал на расхлябанность позы:
— Выпрями спину, держись так, чтобы постоянно видеть происходящее вокруг. Важно постоянно контролировать происходящее, Умин.
Мускулы его лица ненадолго расслабились, когда ученик, услышав инструкции, блестяще исправил свои ошибки.
— А теперь ударь саблей вперёд.
Демон подчинился.
— Хорошо, вот, что я вижу: когда ты совершаешь удар, твой центр тяжести смещается из-за скорости движений. Ты не теряешь равновесия, однако эффективность твоих ударов крайне снижается. Попробуй ещё раз, но медленнее, правую ногу чуть-чуть вперёд, да, вот так. Ударь.
И Умин снова совершил удар.
— Все ещё слишком быстро, ещё медленнее…
Се Лянь наблюдал за каждым движением тела новоявленного ученика. Резкий и сильный, хорошо для сабли, очень хорошо. Но его точность...
Брови его снова сошлись над переносицей. Не будь он бессмертен, в следствие чего и кожа его не теряла упругости, то в столь молодом возрасте Его Высочество заработал бы себе морщины от этой постоянной напряжённой гримасы. Принц молча подошёл, встал за спину демона, поправляя стойку, и произнёс:
— Давай, покажу.
Температура тела Умина мгновенно повысилась, он вздохнул лишь для того, чтобы дыхание сбилось, а после этого ещё раз, дабы восстановить им разрушенное. Такая глупая человеческая привычка, но она помогала справиться с тем что делал его принц.
Се Лянь молча положил руки ему на бёдра, ставя их в нужное положение. И юного демона пробил электрический разряд, а жар горячей магмой разлился внизу живота. Вот, о чём он не мог даже подумать: о таких прикосновениях. Нужно дышать… дышать.
Затем Се Лянь поднял руки выше, медленно проводя по животу. Жар следовал по телу Хун-эра за ними. Он плавился, погибая в этом стыдном и губительном аду, сгорал дотла и фениксом возвращался обратно, чтобы и дальше терпеть невероятно сладкую пытку, подобно добравшемуся до первого кувшина вина и опьянённому запретностью юнцу. Слишком приятно. Ради этого действительно стоило пережить свою жалкую жизнь и дважды возродиться. Дышать — это всё, что ему оставалось, иначе произошло бы недопустимое.
— Вот тут твой центр, - Его руки лежали на животе юноши.
И Умин был готов сколько угодно раз умереть ради того, чтобы в это мгновение божественные руки оказались на его голой коже.
Хватит! Хватит, глупец, Его Высочество тратит время на тебя! Своё время! Соберись!
Но собраться было невозможно. Только не когда Он слегка нажимал на центр живота и приглушённо говорил:
— Здесь должно быть сосредоточение баланса, чтобы удерживать верх лёгким, а ноги твёрдыми.
Ладони бога продолжили мягко скользить вверх, задели место, где должно было биться сердце, замерли там на мгновение и с заминкой двинулись выше, к рукам демона. О небо, неужели такая пытка будет каждый раз?
Умин был полностью согласен на это.
Се Лянь оказался полностью сосредоточен на том, как правильно напрячь мышцы его ученика. Он устроил свои руки поверх оных Умина и неосознанно выставил правую ногу чуть вперёд, едва-ощутимо касаясь ею чужих бёдер. Его Высочество абсолютно не заметил ни этого, ни того, как ноги демона слегка задрожали, ни того, как очаровательные ушки покраснели.
Бог Войны был слишком сосредоточен на том, что ему нравилось. Его руки приводили кисти благодарного ученика в нужное положение, и принц говорил тому, даже почти шептал от нервного возбуждения, делая одно из любимых дел, в дёрнувшееся ухо. Его голос был мягкий, словно бархатные ножны для острого клинка, которым являлась вспыльчивая сущность Хун-эра
— Вот так, - и принц провёл руками ученика плавную дугу. - Нет, Умин.
Юноша готов был дёрнуться, словно от удара. Что он сделал не так? Но, прежде чем он успел спросить о своей провинности, Бог вновь беспардонно устроил одну руку на его животе, надавил и ещё мягче, и тише, подобно тягучему мёду, который так напоминали его глаза, произнёс, не замечая того, что мучает этой лёгкой лаской своего спутника:
— Двигая руками, не забывай про центр. Во-о-от так, - ещё тише, почти шёпотом произнёс Се Лянь, и удар вышел идеальным, - Молодец, Умин. Теперь попробуй сам.
И тёплые, живые руки отпустили его. Хун-эру казалось, что он вновь падает с той треклятой стены. Но ведь руки, что его тогда поймали, сейчас находились совсем рядом. Ведь больше не было опасности!? Почему же он так хотел снова совершить ошибку и упасть?…
Демон стоял на перекрёстке между тем, чтобы вновь получить похвалу, и тем чтобы эти нежные и грубые одновременно руки вновь обхватили его. Но желание не разочаровать Бога пока смогло победить. И он вновь услышал удовлетворённое:
— Верно, вот так.
Голова гудела, к этому добавлялся ещё и неизвестный шум где-то вдалеке. Умин не мог понять, шум этот в его собственной голове, или же он где-то снаружи?
— Продолжим.
И Его Высочество снова направил демона, указывая, как лучше совершить серию ударов.
Под конец Се Лянь устроил ладонь на эфесе меча и, возбуждённо улыбаясь, произнёс:
— Отлично, отлично! Теперь нам стоит приступить к спаррингу. Сабля —действительно твоё идеальное оружие, - улыбнулся на этих словах Се Лянь, - я должен отдать Умину должное, раз он так хорошо разобрался в том, чем ему биться.
Это действительно было так. В Сяньлэ молодых мужей первым делом учили фехтовать именно мечом, и только потом, при большом интересе, помогали постигать азы владения другим оружием. А во время войны обучали экстренно, и, как следствие, могли просто пропустить талант юноши к чему-то иному.
Умин вышел из боевой стойки, и его лицо озарила очаровательная улыбка, будто нежные лучи солнца пробились сквозь хмурые тучи и коснулись изголодавшейся по теплу земли.
— Тогда гэгэ должен поблагодарить себя, ведь именно он указал, что сабля прекрасно мне подойдёт.
Се Лянь замер и вновь нахмурился, сжав рукоять меча. Неужели такое было? Он должен был вспомнить, но не мог. Внезапно, из недр его сознания выползли крайне неуместные воспоминания о демоницах, чьи тела были созданы из цветов, а яд развращал разум.
А затем глаза расширились, и он произнёс:
— Тот солдат в пещере...
Но принцу не было суждено ухватиться за эту мысль.
— Бегите! - раздалось где-то вдалеке, и его демон напрягся.
Надоедливый шум на фоне пронзил уши демона. Что-то мешало ему наслаждаться мерным биением сердца, сбившегося на последних словах. Раздражает.
Капли? Дождь? Умин замер, прислушиваясь к новому неожиданному звуку.
Шаги, быстрые. К ним кто-то бежал. Демон резко развернулся на звук, наставляя саблю на незваного гостя. Но тот лишь ускорился и со всей мочи закричал:
— Бегите! Бегите! Оно скоро будет здесь! Бегите! Никто не спасся!
Существо рыдало; половина тела оказалась оплавлена, кожа на ней была прожжена насквозь, будто его окунули в раскалённую лаву, мясо и кости растаяли, словно масло под солнцем, и почти не имели соединения с плечом. Как держалась рука пострадавшего демона? Непонятно. Он выл от боли и продолжал кричать, пробегая мимо них. Серая кожа и остатки целой кожи сморщились, поседевшие от страха волосы оказались почти полностью выдраны со сползающего скальпа. Зубы были оголены в неестественном оскале, а часть губ также оплавлена.
— Бегите! Бегите, оно скоро будет здесь!
Умин молниеносно развернулся в сторону, откуда прибежало существо, и превратился в чистые зрение и слух.
Запах тухлятины, стрекот крыльев. Глаза демона расширились от той картины, что предстала перед ним.
Далеко впереди моросил дождь, что разъедавший камни в своём ненасытном желании плоти. А меж падающих капель высоко в небе то тут то там мелькал тёмный размытый силуэт.
И всё это шло к ним, плыло с огромной скоростью, чтобы сожрать их заживо и с удовольствием переварить.
Сабля мгновенно была засунута в ножны. Из лёгких против воли вырывался отрывистый крик, почти приказ его Богу:
— Бежим!
Исключение, единственное исключение, когда демон мог вести себя с Ним так неподобающе: события угрожали Его безопасности.
Умин схватил принца за руку, и они в очередной раз за последние несколько дней вступили в гонку со смертью. Кислотный дождь двигался за ними по пятам, стремясь поглотить каждый кусочек и без того настрадавшейся от постоянных боёв нечисти земли. Шаг за шагом и след за следом зловещая стихия наступала, подобно играющему со своей добычей хищнику.
Бог и его последователь оказались совсем одинаковыми в этой ситуации: они неслись вперёд сквозь серые камни и черную копоть проклятой горы, подбирая полы одежд, отталкивая ногами потрескавшуюся породу и судорожно пытаясь спасти свои жизни.
Сердце Его Высочества стучало слишком быстро. Это было плохо, но ещё хуже оказалось то, что кислота неумолимо приближалась, сколько бы они ни бежали. Ноги подкашивались, скользили, дождь за ними плавит землю и в один момент Умин почувствовал, как первые капли упали ему на плечи.
Жидкость разъедала одежды и кожу, и это было больно. Но не так больно, как видеть, что капли падают и на Него. Такое зрелище было в сто крат больнее, чем что-либо ещё.
Опять.
Бесполезен.
Но все мысли ушли из головы юного демона, когда бог дёрнул его за руку и увлёк за собой в ущелье. Умин упал на спину прямиком под маленький навес из камня, который никого всё равно бы не спас. Ведь это тесное место между двумя маленькими горками наполнится кислотой раньше, чем он успеет моргнуть.
В следующую же секунду его тело накрыл собой Его Высочество. И кислотный дождь поглотил ущелье.