Будильник истошно взвыл, и я посчитала необходимым дополнить его партию своим замогильным подголоском.
Опять эта Алфея. Вот зачем я столько училась у себя на Земле, если жизнь — не зря говорят, что она та ещё сучка — сбросила меня к абсолютному нулю?
Я тяжело сползла с кровати, через силу доплелась до шкафа и приоткрыла. Все то же тошнотно-рюшечно-розовое бедствие, разве что теперь более-менее приличной одежды не осталось совсем. Надо вытрясти из старухи субсидий на новый шмот в качестве компенсации за причиненные неудобства, а то тут, судя по всему, форму не выдают.
— Я рада, что ты осталась, — раздался тихий вздох.
Я неловко замерла спиной к комнате, хотя ни толики упрека в словах Уайт слышно не было. Да и откуда бы у нее право меня в чем-либо обвинять? Мы же знакомы всего ничего. Зато популярной персоной она не являлась. Как и я, собственно говоря.
Хотя, врать себе не буду. Я бы и сейчас, не раздумывая, собрала бы манатки и свалила, оставив её здесь. Как-то жестковато. Светка бы сказала: «По-скотски, Анька, поступаешь, мы своих не бросаем». Но... не «своя» же она? Значит, нормально. Наверное, все же, не своя. Все же, в этом мирке Уайт моя главная помощница и, возможно, в дальнейшей перспективе — подруга.
Но извиняться я не собиралась — не по мне все это. Лучше уж делами как-нибудь заглажу косяк, а пока буду делать вид, что все в норме. Если, конечно, феечка сама не решит поговорить по душам. Ну это уж вряд ли — зашуганная она больно местными аборигенами.
— А что, все знают, где я вчера была? – я повернулась к ней лицом.
Соседка печально покачала головой.
Если честно, я ожидала, что о моем «звёздном» побеге вскоре будет трещать вся Алфея, но судьба очередной раз ткнула меня носом в моё же тщательно холеное самолюбие. Впрочем, оно и к лучшему, вряд ли бы я смогла адекватно отреагировать на смешки этих малолеток.
— Никому вообще не сказали, что ты сбежала. Но, в общем-то, догадаться было несложно — ты так и не пришла с пар, а директриса была занята Винкс, — пожала плечами соседка.
Я не знала, что ей ответить. Кажись, поживу тут ещё пару недель и насовсем попрощаюсь с родимым и таким привычным сарказмом.
В столовке было тихо. С утра крылатые фитоняшки то ли не желали трещать, то ли еще просто не проснулись. Только некоторые тихо перешептывались, и то поглядывали по сторонам, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Я с видимой тоской ковыряла ажурной вилочкой салат, тот, который «Айсберг». Жесть какая. Рядом стоял маленький стакан — грамм на сто пятьдесят — с виноградным соком (я, было, надеялась учуять родной винный запах, но, видно, и эту радость жизни здесь предпочитали игнорировать) и одинокой почти микроскопической печенькой. Мне даже жалко ее было есть — и так жизнь потрепала.
Учителя тоже как будто бы набрали в рот воды. В зале вообще царила странная атмосфера всеобщего ожидания.
А феечки то и дело кидали многозначительные взгляды на входную дверь.
Хм… Кажется, надвигается шторм.
Этим «штормом» оказался молодой мужчина. Высокий и, разумеется, с великолепной фигурой а-ля Аполлон, как и у большинства виденных мной здесь мужчин. Он застыл на пару мгновений в дверном проеме, ослепительно улыбнулся рядом белоснежных зубов и медленно прошествовал к учительскому столу. Очаровательный мерзавец (а в том, что он мерзавец, сомнений у меня почему-то не возникало) стрельнул снисходительным взглядом из-под кукольно-длиннющих ресниц пару раз, да так, что с десяток школьниц не выдержало, схватилось за сердце и едва не захлебнулось слюной.
Я меланхолично продолжила жевать свой салат. Он для меня был куда более актуален, пусть и не слишком съедобен, чем очередной непонятный мужик. И чуть не подавилась, когда возле моей тарелки откуда ни возьмись материализовался нежно-сиреневый цветок с золотистыми искрами тут и там на нежных лепестках. Грешным делом я подумала, что это широкий жест моей персоне этого чудака — пока еще чудака, и даже не на букву «м» – и даже успела мысленно перекреститься, даром, что атеистка. Но, оглянувшись, поняла, что такой «подарочек» получили абсолютно все дамы в зале. И только бедолаги-эльфы остались не у дел. Дискриминация — она такая. Незаме-е-етная.
— Спасибо, профессор Авалон! — на всю столовую пронзительно крикнула Стелла.
Блум чуть тише добавила, слегка покраснев:
— Сиреневый цвет мой любимый, вы такой внимательный.
Жест «рукалицо» получился как-то сам собой, и я даже умудрилась не выткнуть себе глаз ажурненькой вилочкой. Вот почему всякую хрень несут эти недоразвитые, а стремаюсь от этого я? А половина местной феячей популяции уже сжигала рыжую глазами так, словно у них у всех этот цвет любимый, а она, гадина такая, выпендриться этим решила.
— Все для вас, прекрасные мои феи, — сказал этот чудак — всё-таки на букву «м» – и сел за последнее свободное место за учительским столом.
У него был тот самый, чуть низковатый, приторно-елейный голосок, от которого тащатся поголовно все школьницы всех миров. Как хорошо, что я слишком стара для всего этого дерьма.
А вот Уайт…
Я кинула короткий взгляд на свою соседку, и, слава тому, кто-там-здесь-за-главного, наихудшие мои опасения не оправдались. Она уткнулась носом в какую-то шибко заумную книжку и не обращала ровно никакого внимания на творящийся балаган.
Раздался легкий звон. Фарагонда изящным жестом постучала тоненькой, все такой же тошнотно-ажурной вилочкой по бокальчику, на дне которого плескалось что-то красное, привлекая к себе внимание немногочисленных ранних пташек. Подбухиваем с самого утра, госпожа директор? Не хорошо-с, в вашем-то возрасте и положении...
— Дорогие леди, я с радостью представляю вашему вниманию нашего нового преподавателя — профессора Авалона. После завтрака он проведет для всей школы ознакомительный урок, на котором объяснит вам важность своего предмета.
Все дружно зааплодировали.
А я покосилась на профессора. Нет, ну попой чую — мудак он. Наимудачнейший. Профессиональная чуйка у меня, еще не ошибался мой внутренний компас.
Заявление директрисы придало феям какое-то странное ускорение. Салат со всех столов испарился за несколько секунд, печеньки были спешно проглочены, кто-то поперхнулся, и ближе к углу зала сейчас наблюдался феячий полигон по тренировке приема Геймлиха, а тем временем пустые чашки и тарелки отнесены на специальный стол для грязной посуды. Причем с таким рвением, что, мне показалось, не будь тут администрации, студентки бы просто отправили посуду в неконтролируемый полет. И, не дожидаясь приземления, исчезли бы с радаров местных поваров.
А понеслась вся эта толпа на улицу, следуя за господином Авалоном. Там, за воротами школы, если пройти немного вправо влубь леса, было небольшое озеро. Удивительно чистое и даже сверкающее. Настолько удивительно, что пить оттуда я бы не рискнула.
Мы с Уайт шли парой. Остальные уже расщебетались и, не стесняясь, восхищенно повизгивали и бесцеремонно пялились на спину препода. К слову, в лес он собрался в белоснежном костюме, под которым была не менее белоснежная рубашка. Этакий белый и пушистый овец. Хотя, быть может, и козел - их же часто ставят во главе отары овец? Темные волосы Г-н Авалон собрал в странноватую косу, и каждый шаг мужчины сопровождался тихим шлепком куцой кисточки по весьма такой ничего, очень даже округло-приятной филейной части. Залипательно, однако. Ради интереса прикинула, сколько лет строгача здесь дают за отношения с учениками.
С нами семенили еще Фарагонда и Палладиум. Тоже старая вреднючая горная коза и молодой козлик, как есть.
Приблизились к озеру. Из спокойных вод высился темно-серебристый камень прямоугольной формы. Вроде, монолит.
Стоящая рядом со мной девушка с короткими волосами цвета бабл-гам вытащила из аккуратного карманчика какой-то супернавороченный гаджет, направила его на каменюку и начала что-то вещать об аномальной однородности этой каменюки. Но ее никто не слушал.
— Итак, дорогие волшебницы, — сказала Фарагонда, явно усилив свой голос магически, серьезно, мне кажется, этот рой нереально перекричать, — сегодня вас ждет небольшое испытание. Та, что сможет разбить этот камень, автоматом получит зачет по предмету профессора Авалона и профессора Палладиума.
Радостный настрой дамочек заметно скакнул вниз. Хе-хе, вот тут-то и оно — кто из этих куриц откажется от таких «занимательных» уроков. Пусть даже неизвестно, что именно преподает Г-н Авалон. Однако, одна дурочка все же нашлась, и, к моему удивлению, ей оказалась рыжая Блум, которая, вроде как, краснела больше всех в столовой.
Она приняла свой фейский облик: вокруг нее полыхнуло пламя, но при этом костюм почему-то был голубым. На голове девушки заметила маленькую золотую корону. Хм, она ж здесь вроде принцесса, да?
Но больше всего лично меня поразило другое — с каким изяществом она пошла к монолиту. По неровной, рыхлой почве, на каблуках и платформах длинной чуть ли не в мой локоть! Как?! К слову, мне обувь Уайт одолжила. Размер у нас один оказался, а вот лапка у нее намного тоньше была. Так что я давно была готова крыть родным и могучим матом весь Магикс.
Блум выпустила огненный пульсар, затем еще один вдогонку, еще и еще. Все они достигали цели, но камешку, несмотря на его, в общем-то, нейтральный серенький цвет, было глубоко фиолетово. Стоит себе дальше, не дергается, как и положено порядочному образцу неживой природы.
Такого позора фея вынести не смогла. С каким-то остервенением она начала кидать в монолит все новые и новые заклинания. Нервная она у них какая-то.
А камню-то, дорогая моя, все так же фиолетово...
— Винкс, поможем подруге! — вякнула Стелла, и эта стайка клуш перевоплотилась. Вовремя, главное.
Стоит ли говорить, что ни у Винкс вместе взятых, ни у других фей, которые почему-то решили, что им улыбнется удача, ничего не вышло? А профессора стояли и, как показалось мне, несколько снисходительно улыбались. И я больше чем уверена — они записывали тех, кто пытался избежать пар с особым рвением.
Феечки разными способами пытались добиться своей цели. Какая-то особо одаренная девица даже попыталась воздвигнуть барьер над своим лбом и с разбегу (интересно, как она собиралась преодолеть несколько метров водной глади) боднуть каменюку... Не одна прелестная голова встретилась с гладью озера, не одна пятая точка поцеловалась с землей — а монолит стойко держался и не думал сдавать позиции. Долго ли, коротко ли, но, кажется, феи с n-ной попытки поняли — что-то тут нечисто. И уставшие, пунцовые от стыда, мокрые от пота и грязи вернулись на начальную позицию. Где осталось, помимо нас с Уайт, человек десять от силы.
Но кому они вообще нужны, скажите мне?
Авалон изящно застыл перед монолитом, обвел взглядом восхищенно пускающую слюни, но все еще красную аудиторию и начал:
— Магию не так просто понять, дамы. Она многогранна, невероятно глубока — ее нельзя отнести ни к науке, ни к искусству. Ни к добру, ни ко злу. Она была задолго до того, как первые люди подчинили искру огня, и будет после того, как все живое в нашем мире сгинет. Магия — часть всего сущего, часть нас с вами. Однако, не стоит наивно полагать, что она просто дастся вам в руки. Мало кто скажет вам, что овладел ей полностью — а если и скажет, то знайте: этот человек либо врет, либо не отличается высоким интеллектом. Магия — не заученные формулы и грубая сила, магия — это, прежде всего, острый ум и смекалка.
Он повернулся к монолиту и прочитал непонятное заклинание. Его руки засветились, свет начал собираться по рукам к пальцам. И когда на них уже было больно смотреть, Авалон присел, словно был монахом Шаолиня, резко выставил руки вперед, и весь сгусток света полетел в монолит.
Камень дрогнул, а потом рассыпался прахом.
Вай, и только!
— Это была иллюзия.
Я восторженно захлопала. Мужик мудак, но гений!
Мои аплодисменты жирной точкой повисли в тишине. Неловко вышло.
— Благодарю, — пафосно ответил Авалон и улыбнулся. В этот раз – мне. Лично мне. – На этом первое занятие закончено.
Если кто-то из фей полагал, что их укоризненные взгляды меня упокоят, то они ошиблись. Под практически всеобщее молчаливое неодобрение и осуждение я прибавила ход в попытке догнать учителей. Но нет, не за Авалоном.
— Директриса Фарагонда, можно Вас на минуточку?
Бабенка не то, чтобы хотела прерывать свой разговор с прекрасными кавалерами, но долг службы и банальная вежливость обязывали. Пришлось.
— У тебя какие-то вопросы?
— Да, — подтвердила и уверенно продолжила, начав загибать пальцы: — Во-первых, мне нужны деньги. Во-вторых, мне нужно много денег. На одежду, обувь, канцелярские принадлежности и прочие мелочи.
«Нормальную еду», — про себя добавила я, ибо вряд ли мое желание впрок запастись мясом тут оценят.
— Анна, твой главный вопрос на сегодняшний день — учеба. Одежда у тебя есть, принадлежности одолжат соседки — нужно всего лишь попросить.
— Вот это, — я указала на свою тушку, — не одежда. К тому же, она непонятно чья. Я ее в шкафу нашла.
— В той комнате жила Элуаиза ля Сальфодорская, принцесса Сальфодории, наследница престола.
А я уловила невысказанное продолжение: «Давай, деточка, скажи, что шмот принцессы тебя не устраивает».
— И почему же она не соизволила забрать свои вещи?
— Элуаиза всегда отличалась своенравием. Она сбежала налегке с бедным магом из Магикса. И да, ее уже нашли и вернули домой.
Боюсь представить, что теперь с ее женишком. Шансов на то, что его неожиданно повысят до звания наследного принца, не было ни малейших. Учитывая долбанутость этого мира – земля парнишке стекловатой.
— Я бы рада с тобой обсудить остальные вопросы, но у меня много дел. Обратись к своему куратору.
— И кто же мой куратор?
Судя по выражению лица старушки, она еще не придумала. Но вдруг ее взгляд упал на семенящего рядом эльфа.
— Профессор Палладиум, уделите нам минутку!
Молодой человек подошел к нам с лучезарной улыбкой.
— Вы назначаетесь куратором Анны.
Улыбка мгновенно исчезла с прекрасной мордочки эльфа. А ведьма-фея упорхнула с поразительной скоростью.
Спустя минут десять я сидела в кабинете профессора Палладиума. Сидела, к слову, пятой точкой на первой парте, а препод и не замечал — он, схватившись за голову, старательно сокрушался и, что-то мне подсказывает, молился. Я терпеливо ожидала, когда мужчина успокоится и морально приготовится выдержать грозящее нам обоим испытание. Произошло сие событие минутой позже, когда он поднял на меня свои зеленые, как петрушка, глаза и тихо спросил:
— Вы знакомы с основами зельеварения?
Я покачала головой.
— А готовить хотя бы умеете?
— Ну как вам сказать…
Готовить-то в теории я умела, но мои соседки по общаге всеми правдами и неправдами на кухню меня не пускали. Только пельмешки сварить и иногда, когда по праздникам не хватало рабочих рук, картошечку почистить.
— Как вы будете осваивать программу, рассчитанную на двухгодичное изучение, за один год? Хотя бы зельеварение? А магия? Да вы уже должны иметь хотя бы парочку базовых защитных заклинаний в запасе! А магическая арифметика, этикет, история? Я, как ваш куратор, в растерянности.
Бедолага. Такая катастрофа на хрупкую эльфийскую головку свалилась.
— Давайте так. Будете заниматься зельеварением со мной по понедельникам, средам и пятницам в три часа. Приходить в лабораторию. А что касается всех остальных предметов — если есть вопросы, подходите в любое время, спрашивайте. Я либо здесь, либо в лаборатории.
Я неловко прокашлялась. Было жаль расстраивать это небесное создание, но что поделать...
— У меня уже есть вопрос.
— Слушаю.
— Где мне деньги взять?
Эльф подавился. Прокашлялся и немного ошалело на меня уставился. Да что такое! В моем мире без них вот никак, и сомневаюсь, что в этом законы экономики как-то по-другому работают.
— Зачем вам деньги?
И этот туда же. Усмехнулась.
— Смею напомнить: ни одежды, ни канцелярских принадлежностей, ни бытовых мелочей навроде расчески у меня нет.
Палладиум, очевидно, про это забыл или, что еще более вероятно, вообще не знал. С явной неохотой он начал:
— Это проблема. Дело в том, что у нас обучаются в основном девушки из состоятельных семей, расходы на содержание которых оплачивают их родители. У нас просто нет средств.
— Неужели нет льготников?
— Есть, двое. Одна девушка работает на кухне в свободное от учебы время, вторая — в библиотеке. Вообще я, наверное, мог бы вас нанять в качестве своей помощницы. Так вы и зельеварение быстрее освоите... А сегодня мог бы выдать аванс за первый месяц.
— Я согласна.
Он явно не очень-то был рад моему ответу. Ну, конечно, зачем ему неумеха-помощница, которая скорее все разгромит и которой еще и платить за разрушения надо?
— Надеюсь, вы потратите деньги с умом.
— Можете не сомневаться.
Ухмылка вышла несколько коварной.
***
Когда в моих руках оказался небольшой, но весьма увесистый и загадочно побрякивающий мешочек, я понеслась в свою комнату. Учебу на сегодня отменили по каким-то мне неведомым причинам. Не Авалон же тому виной?
В любом случае я нашла то, что искала — а именно свою соседку. Она снова читала заумную книжку — название я даже смотреть не стала — и по моему приходу лишь коротко взглянула и вернулась к учебе. Старательная, однако. Но не сегодня.
— Уайт, а ты город хорошо знаешь?
— Относительно. Я там была всего несколько раз.
Негусто, конечно. Но, с другой стороны — она же должна знать хотя бы примерные цены, да и неплохо было бы найти удобную одежду, которая все же соответствует местным канонам пусть даже и не слишком высокой, но моды.
— А ты не хочешь погулять по городу?
— Не очень.
— А может, все-таки хочешь? — она с сомнением на меня покосилась из-за тёмно-синего корешка книги. — Пошли по магазинам. Мне руководство выделило немного, — я многозначительно подбросила мешочек и…
Не поймала. Со смачным звоном он распластался по полу. Уайт засмеялась. Я тоже издала тихое хрюканье. А после, подняв мешочек, все-таки развязала крепкую тесемку и заглянула внутрь. Медные монеты. Если следовать логике земных игр, то это не очень ценные монетки. Жаль.
Собрались мы быстро. Выскользнули через открытые ворота школы и добежали до остановки, которая располагалась неподалеку. Как оказалось в автобусе (да, здесь был транспорт с двигателями внутреннего сгорания, что немало меня позабавило, но, все же, приятно удивило), ни я, ни Уайт не знали, можно ли покидать территорию школы до выходных. Но, поздняк метаться, как говорится. Назад уже не имеет смысла ехать. Нас ждет великий Магикс.
С летающими машинами. Как из того самого «Назад в будущее», только видок более презентабельный. А так — почти Москва, разве что люди тут странноватые на вид — жаль только, без уже привычных, таких родных сердцу нуворишей, бомжей и ветхих бабулек. Только уровень чудаковатости немного другой — они не ходят как жертвы диет и панели — но все же слишком все хорошо выглядят. Непорядок!
А магазины точь-в-точь наши. Один-в-один, разве что ценники не совсем мне понятны. Например, на джинсах, что мне приглянулись, висела бирка с красочной единицей и рядом с ней маленький перечеркнутый кружок. Коварный ход, к слову, нашим бы менеджерам научиться — минутой позже оказалось, что кружочек означает серебряную монету, которая равноценна пяти сотням медяков. Которых у меня не наблюдалось.
Цены в Магиксе кусались. Причем настолько, что после часового плутания по улочкам единственным выходом остался небольшой побитый жизнью магазинчик с огромной красной надписью «Sale» на витрине. Как только мы туда зашли, я почувствовала едва уловимый запах дешевой китайской одежды. Видимо, аналог родного «Made in China» и, собственно, самой «China» тут тоже был.
К нам выбежала маленькая полненькая продавщица. Она едва дотягивала макушкой до моей груди и казалась из-за этого страшненьким ребенком. Но, судя по сумочке для денег на поясе, что имеется и в наших маршрутках у кондукторов, это все-таки продавец.
— Вам что-то подсказать?
— Благодарю, но пока нет.
Думаете, мини-дамочка ушла? Как бы не так! Она хвостиком в паре метров позади плелась, вертелась юлой вокруг нас и всячески пыталась уговорить взять ту кофточку, которая «пусть и вышла из моды в прошлом году, но посмотрите какая ткань». В общем, взялась за нас. И ведь сразу сообразила, поганка, что мне платья в цветочек не нужны — неплохие варианты показывала. Но качество оставляло желать лучшего. Правда, и цена безобидная. Пришлось брать. Не буду расписывать, чего там набрала и чего мне Уайт подсунула, но просто знайте — минимум. Авось попозже денег достану и куплю хороший шмот. Так из моего мешочка, будто птенцы из гнезда, вылетело полсотни медяков. Оставалось приблизительно в два раза больше.
Забежали в канцтовары. И тут пришлось бороться с жабой. Это не бутики с одеждой — их раз-два и обчелся — бери, что дают. А давали больно… для кошелька, разумеется. Однако Уайт пообещала меня некоторым обеспечить, на тетрадки пришлось потратиться. Еще слюнки текли на небольшой портфель, но он остался только в моих мечтах и на яркой витрине.
Еще кружок по магазинам с мыльно-рыльным и средствами личной гигиены, чтоб ничего не снилось. И вот уже мы, немного нагруженные, шли к кофейне. К слову, нагружены были наши несчастные хребты — Уайт не поскупилась дать на поездку мне свой один рюкзак, а второй взвалить на свои хрупкие плечи. Я ее даже сильнее зауважала.
Уже темнело. И я всерьез бы беспокоилась о нашем возвращении в школу, если бы не устала как пони, тот, который бессмертный. И не была бы голодной как собака.
Но на еду уже попросту не было ни денег, ни времени, поэтому мы взяли по стаканчику кофе и поползли к остановке.
Улицы вечернего Магикса ничуть не отличались от улиц обычного мегаполиса — разве что, летающими машинами. Хотя нет, все же есть более весомое отличие.
Перед нами, мельтеша тонкими, изгибающимися под немыслимыми углами лапками, пролетела кошка с глазами-усиками, как у улитки. Интересный такой экземпляр. Животинка внезапно приостановила ход и вернулась к нам, а я потянулась к ней; она махнула хвостом, как будто бы я ничтожество, недостойное к ней варежки тянуть, и медленно поплыла вперед. Я махнула соседке, мол, пошли.
Мы прошли еще парочку кварталов. Сходить с намеченного маршрута я не собиралась. Хотя кошка, как назло, вертелась совсем рядом, только ускорься слегка, да руку протяни. Но стоило так сделать, как чертовка пыталась зашкериться куда-нибудь повыше.
Остановилась возле переулка. Животинка забралась на вывеску магазина сладостей и оттуда с хитринкой на меня посмотрела. Магазин был, конечно, закрыт, но там наверняка был черный вход… Не, не полезем. Я ж не дурочка, к вечеру лезть в подворотни. Тем более, ради такой мелочи. Если что, в голову, конечно, дам, но они же тут придурковатые, с магией.
— Аня?
Сзади подошла Уайт. Она держала два наших картонных стаканчика с кофе. От него шел пар, а безумно вкусный запах щекотал ноздри. Кофе тут был вполне даже приличный и привычный, даже получше моего земного растворимого.
Я взяла стаканчик и пригубила. Ммм, хоть чем-то меня может порадовать этот мир.
Внезапно Уайт ощутимо напряглась. Ее глаза словно покрылись ледяной коркой, и смотрела она мне за спину.
Я обернулась, ожидая грядущий, весомый такой, писец себе и всему мирозданию. Но там были… две ведьмы?
Рослые девушки, не такие тощие, как феи, скорее с очень даже пышными, округлыми формами. Но с тремя тоннами макияжа на лице. Бледные, как вампиры, в темной закрытой, но, тем не менее, вызывающей одежде, они стояли в десяти шагах от нас и переглядывались. Коварные улыбочки отнюдь не вызывали доверия. Одна из них была беловолосой, с невероятно наглыми глазами и острым носом. Она сложила руки на груди, как бы случайно выставив напоказ ногти в половину пальца. Ярко-синие такие.
Вторая была скорее серой — и внешне, и по одежде. Кроме пепельного цвета волос, добиться которого чрезвычайно тяжело в моем мире, в ней не было ничего примечательного. Ни кожи, ни рожи, как говорится.
Хм, а ведь если их мордахи поотмывать, посимпатичнее фей будут.
— Сестренка, какая встреча, — мерзким голоском протянула одна из них.
Ох…
— Не хочешь вернуться в семейное гнездышко? Родители тебя заждались. Поступишь в Облачную башню в следующем году, и они, может быть, совсем простят.
Уайт молчала. Ведьмочки подошли к ней со спины и легонько подтолкнули. Я еще молчала, хоть и внутренне напряглась. Очевидно, это семейные дрязги, в которые вряд ли стоит совать нос. Но они мне не нравились. Поэтому, мысленно я уже решила, что если девицы перегнут палку, то будем творить лютую х… импровизировать. Да, импровизировать.
— Сестренка, пойдем поговорим без лишних глаз.
— Хорошо, — обреченно выдохнула она и последовала за ними.
Глупая!
Я шагнула за ними. Но белая ведьма посмотрела на меня и прошипела:
— Не лезь.
Я застыла в мрачном ожидании. Противопоставить я им, в любом случае, объективно, ничего не могла. Если это ведьмы, то чисто в теории они должны быть пострашнее фей в магии, и судя по возрасту, они старше. Или макияж их сильно старит — в любом случае, стандартный набор заклинаний, о котором говорил Палладиум, у них явно имеется. А я...
По этой причине я подождала, пока девушки скроются за углом, и тихонько посеменила следом. Они остановились ровно там, где их бы не увидели с улицы. Так что далеко плестись не пришлось.
— Ты понимаешь, как позоришь наш род? Да у нас ни одной феи отродясь не было! — прошипела серая девушка в лицо моей соседке.
Та сжалась в комочек и, кажется, не собиралась противиться.
— Наша мать места себе не находит. Ты обязана вернуться.
— Но,— подала голос девушка.
— Никаких «но», в Алфею ты не вернешься.
— Я бы не спешила с выводами.
С пафосным выражением лица я вырулила из-за угла. Ссыкотно мне, конечно, было, и даже очень, но как я могла бросить теперь Уайт, которая мне так искренне помогала?
— Не лезь сюда, фея, — выплюнула белая, возвышаясь передо мной.
На кончиках ее пальцев закружились снежинки, вокруг слегка похолодало.
«На понт берет, — догадалась я. — Однако, и долбануть ведь может».
И тут взгляд упал на кружку кофе в руках. К слову, от нее все еще шел пар.
— Согрейся, милая, — улыбнулась я и выплеснула в нее напиток.
Не в лицо, правда, девку жалко все же.
Она завизжала и бросилась на меня. Но одного шага в сторону хватило, чтобы она впечаталась плечом в стену и со стоном упала. Ведьма, обжигая руки, пыталась стянуть с себя корсет или хотя бы вытянуть черную рубашку из него.
— Ах ты, сучка! — серая направилась ко мне.
Я схватилась за Уайт. Притянула ее за плечо и выдернула кофе из ее рук. Секунда - и вторая ведьма была повержена.
Вернее, я так думала.
Белая уже поднялась. Более того — она догадалась использовать свою же магию и подморозить себе одежду. Серая очухалась еще быстрее, по ее шмотке стекала вода и, судя по дрожащим рукам и злой роже, вода была холодной. Это ж что, ведьма холодной воды? Мать честная…
— Я тебе крылышки-то сначала заморожу, а потом разобью на мелкие кусочки, — прошипела белая. — И тебя саму разобью!
Кажись, кого-то сейчас будут бить. Скорее всего, нас. Решив, что была не была, я тараном понеслась на белую, ибо она выход загораживала. С собой потащила и Уайт. Ведьма такого не ожидала и отреагировать не успела — мы ее снесли. И вот уже чуток осталось до спасения, но мы упали. Об асфальт носами. Эта стерва ноги нам приморозила!
— Думала, убежишь?
«Я хотя бы думала», — со злостью подумала я.
Неприятный холодок пополз вверх по лодыжке. Она же не собирается нас и впрямь замораживать?
Не успела я попрощаться со своей бренной жизнью, как появились они. Три, черт возьми, принца в обтягивающих синих трико. Кучерявый брюнет с блестящими зелеными глазами и тонюсенькой талией, низенькая скала с макушкой а-ля бильярдный-шарик и рыжий, просто рыжий.
— Прек… — брюнет подавился, посмотрев на меня, — дамы в беде?
— А то не видно?
Снизу вверх было не очень-то удобно смотреть. Лысый усмехнулся.
— Строптивая фея, — протянул он, — неплохо-неплохо. Таких мы еще не защищали.
Парни, не заморачиваясь, переступили через нас. И судя по тому, что не пали замороженными, ведьмы дали заднюю.
— И вы решили, что напугаете нас? — громко сказала белая, но ее голос, буквально на мгновение, дрогнул.
И хотя я не видела ее лица, догадалась, что она испугалась. Вот только чего? Она же магией владеет… Или эти тоже?..
Я, худо-бедно, смогла повернуть голову назад. Для этого пришлось приложиться к асфальту и выгнуться по самое «не хочу». В таком положении было сложно находиться, и обзор, к слову, оставлял желать лучшего, но я заметила, как побледнела под слоем макияжа серая.
Парни набросились первыми. В воздухе они выхватили откуда-то взявшиеся световые мечи, которые напоминали те самые, из «Звездных Войн», только слегка расплющенные. В них полетел широкий жгут воды (я, кажись, угадала с ведьмовской магией) и несколько ледяных игл. Парни отразили их клинками и приземлились прямо перед девушками... И ударили. С размаху. Кулаками.
Какой, однако, изящный и бесхитростный ход.
Девушки упали, а лед на наших ногах тут же растаял.
Лысый подхватил серую за волосы и грубо понадавал пощечин.
— Ну что, поганая ведьма? Еще хочешь?
Двое других пинали белую в живот. Она сжалась в комок.
Я не выдержала. Сучки-то они сучки, но зачем так жестоко-то? Подлетела к козлам-мужикам и выхватила у лысого меч. Он был самым широким и мощным — этакий тесак ярко-фиолетого цвета. Пока тот очухивался, огрела плашмя по лысине и пнула в живот для верности.
— Ты нормальная? — завизжал брюнет и бросился на меня.
На него сбоку запрыгнула Уайт и повалила с ног. Ведьмы времени терять не стали и сцепились с рыжим. Тот, в общем-то, не особо и сопротивлялся — пятки уже сверкали за углом.
Лысый пополз куда-то в сторону. Я его удерживать не стала. А вот брюнет сбросил мою соседку и схватил ее за волосы. Фи, как низко, дорогой мой товарищ. Собрав коллективную женскую солидарность в хрупкий кулачок, мы всем змеиным гнездышком огрели парня. Со всех сторон и со всех сил. Серпентарий в действии, нда-с.
Дико матерясь, он при первой возможности оттолкнул нас, умудрившись разбить мне губу, и убежал. А на асфальте валялся кусок его шевелюры. Кто-то особенно постарался.
На несколько мгновений повисла тишина. И только наше тяжелое дыхание и шум с соседней улицы.
— Мы квиты, — едва выдохнула белая и, поправив одежду и прическу, покинула нас. С ней же испарилась и серая.
А я схватилась за голову.
— Ваш мир чокнутый.
— Немного, — так же тяжело дыша, отозвалась Уайт, и мы направились в школу.
***
И да, оказалось, что покидать учебное заведение в учебные дни запрещено. Об этом нам ядовито сообщила Гризельда, дежурившая у входа. И в руках у нее каким-то образом оказался список тех фей, которых не было на территории Алфеи. Как она получила его — не ходила же по комнатам в самом деле — я не представляла. Разве что, маячки на нас повесили.
Она же нас и наказала — уборка библиотеки без магии в течение двух дней. Тоже мне уточнение: мы все равно колдуем из рук вон плохо. Почему «мы»? Да потому что во время стычки Уайт так и не превратилась, и что-то мне подсказывает — не просто так.
В итоге, мы обе сошлись на мнении, что фиг с ним. Учитывая заварушку и мою разбитую губу, еще легко отделались. Поэтому вернулись в комнату в относительно приподнятом настроении. А там наши соседки обсуждали какой-то праздник. Увы, я не особо разобралась, а оставаться дольше нескольких секунд, которые требовались для того, чтобы дойти до своей комнаты и закрыть дверь, не хотелось.
К счастью, Уайт была в курсе.
— На выходных будет открытие нового Красного Фонтана. В прошлом году он был разбит во время атаки монстров. Обещают грандиозное шоу...
— И фей, конечно, пригласили?
— А перед кем им еще выпендриваться? — немного язвительно ответила она.
Я чуть не подавилась. Знала я девушку немного, но не ожидала от нее такого тона и таких слов. Видимо, несмотря на то, что сестры ее тиранили, она их любила. А значит, специалисты — и даром, что они нас защищали и что там была лишь троица — вызвали у нее отрицательную реакцию.
— Ты не хочешь идти?
Она немного замялась.
— Не знаю. Вообще, хочу, но там наверняка будут ведьмы из Облачной башни.
— Там будет много народу?
— Да, конечно.
— Тогда стоит пойти. Просто будем держаться на виду, — решила я.
— Можно попробовать, — неуверенность в ее голосе все еще была. Но уже не такой явной. — И спасибо, Аня. Если бы не ты…
— Я знаю, что я супер, — прервала я и улыбнулась. — Ты бы сделала точно так же.
Девушка улыбнулась и забралась под одеяло. Я тоже собралась спать, но взгляд упал на фолиант любви. Я открыла первое заклинание — обезличивание. Пробежалась глазами по строчкам и поняла, что магия — не мое. Со смыслом и действием я-то разобралась, а вот как это действие активировать — нет. А, ну ее! Спать пора.