Шаг сделан. Внезапно вместо точки запланированного выхода — пустота междумирья. Но не одиночество. Кажется, в этой пустоте появился ещё один человек. Точнее, девушка.
«Симпатичная… По крайней мере, для местной обстановки…» — мысль мелькнула и исчезла, переведя внимание на окружающее пространство. Вокруг на расстоянии пары шагов начинался туман междумирья.
— Эшель, — выругалась девушка, пытаясь встать.
Быстрым шагом сократив расстояние между ними, он протянул руку.
— Помощь нужна?
— Тьфу ты, зараза, — но руку приняла, оперевшись, встала, на удивление, легко.
— Семён… Рад вас видеть в столь экстравагантном месте.
— Эльвинисираэль, — без запинки почти пропела девушка, а лёгкий поворот головы заставил часть светлых прядок чуть оголить остроконечное ухо, правда, чуть более короткое, чем обычно было у эльфов.
— А… У… Эльфвинраэль есть более краткое имя? — с виноватой улыбкой переспросил он.
Кажется, от неправильно произнесённого имени кончик её уха дернулся и чуть покраснел, но она все же ответила с какой-то долей смущения:
— Мама Сирой зовёт, главное, не Элей…
— Ну я постараюсь… Значит, Сири? Меня можно Сёма… — он расплылся в улыбке. — Я боялся, что обидишься, а у меня с вашими длинными именами очень туго…
Она снисходительно посмотрела, в глазах читалось старое доброе и такое эльфийское «ну, что взять с этих низших рас».
— Да, некоторым трудно бывает, но мы все понимаем.
— Ну и отлично, что ты понятливая. А то меня думать не учили. Ты здесь случайно или как?
Сира горестно выдохнула:
— Младшая сестрёнка доэкспериментировалась…
— О, так ты у нас старшенькая… Круто, наверно, когда есть ещё кто-то… Так стоять будем или пройдемся куда?
Сира снова склонила голову. Несмотря на то, что они провели в междумирье уже какое-то время, не было заметно, что пустота вытягивает ее сущность. Либо запас огромный, либо… может, кто из Странников в роду промелькнул.
На вопрос Семёна Сира пожала плечами.
— Да я не старшенькая, — было видно, что она осматривается, теребя небольшой браслет на запястье.
— Кушать хочешь? Тут неподалеку есть замечательный уголок. Из старых! Таверна на перепутье. Дух переведёшь, да и всё проще потом до дому добраться.
— Не, я поела… — она снова огляделась. — А я не чувствую ничего и никого в округе. И сигналка сломалась…
По какой-то причине она не доверяла собрату по несчастью.
— Не сломалась. Она тут не работает! Ну, то есть вообще.
Сира нахмурилась:
— В Ордене говорили, что она везде работает.
— Да в разных орденах ваще всякую чушь городят! Пойдем. Долго тут быть — к холоду. Замёрзнешь…
Если его слова про старшенькую она проглотила, даже немного посмеиваясь, то вот последние слова отразились ледяным холодом в глазах.
— Ну, сама посуди… Сидят они в своих великих домах, творят науку разную… Теории строят, фигню разрабатывают… А чуть что случись — к кому бежать? И чо? Спасут их теории мои ноги от беготни?
— Никогда не видела в Ордене Странников, строчащих теоретическую фигню, — сухо и холодно произнесла Сира. — И если их сигналка здесь не работает, этому должно быть логическое объяснение. Как и тому, что я не чувствую направления.
— А как ты тогда до сюда дошла?
— Я же говорю, сестра экспериментировала.
— Ну, я вообще давно про это место знаю. Тут ничего не работает. Тут надо знать, куда идти, и всё! Но здесь можно срезать по дороге к таверне!
Сира пожала плечами, явно всё ещё не доверяя новому знакомому. Если он может ходить между мирами, то он либо Идущий, либо Странник. И те, и другие так или иначе связаны с Орденом. А в Ордене ничего про это место она не слышала.
— Тогда пойдем.
«Посмотрим», — добавила она про себя.
— Ну наконец-то! Тебе разве не говорили, что нельзя идти без цели? — он подошёл, взял её бесцеремонно за руку и шагнул.
Они действительно оказались рядом с таверной. Там вроде даже были люди… Точнее, не совсем люди, а представители разных рас, которые по стечению обстоятельств обладали способностями путешествовать по междумирью, или те, кого они с собой провели. Но все казалось словно в серой туманной дымке. Их прибытие будто осталось незамеченным, а когда Сира протянула руку, ближайшее существо попросту прошло сквозь нее, как призрак или голограмма.
Девушка немного поежилась.
— Рано лапаешь… Мы не дошли ещё. Это мираж, — парень нервничал, но старался виду не подавать.
Сигналка всё ещё не работала. Сира сглотнула. На этот раз Эля превзошла саму себя. Она лишь крепче сжала ладонь парня.
— Ты до этого ходила хоть раз? Помнишь, откуда ты? Меня парень один учил. Давно… Я его нашел случайно, когда ещё дома был, и он рассказал. Я его с такого же участка выводил. У нас же куда ни плюнь — мёртвая зона.
— Рейвик, Шпили. Я целитель, а не Странник! — было видно, что Сира нервничает.
«Папа!» — почти панический крик, но вместо тёплого присутствия отзвука была лишь холодная пустота. Это испугало её настолько, что она, выпустив руку Семёна, просто плюхнулась на землю, прикрывая глаза руками.
— Куда?! — он резко перехватил её за плечо. — Дура длинноухая! На изменчивой дороге нельзя отцепляться! Дойдём, тогда трясись и плачь хоть до усрачки! А сейчас не смей!
— Я отца позвала… Не хотела, чтобы он знал, иначе нам с сестрой влетит, но… — она посмотрела на Семёна, на ресницах висели слезинки. — Его нет. Этого быть не может!
— Знаешь, меня часто звали и дураком, и идиотом… Но не тупым. Я же сказал! Тут нет связи! Мёртвая зона! Вообще! Дойдем — тогда хоть обзовись! А сейчас хватит мешать, а то я кончусь раньше, чем дойдем!
Она внимательно на него посмотрела:
— Ты не Странник?
— Нет, что ты! Я ж говорил, меня Сёма зовут!
— Странник — это не имя… Это призвание и дар.
— В смысле, дар? Ну… Мне мама давеча рубашку вышитую подарила. Говорит, я теперь девкам нравиться буду! Ты про это?!
Сира посмотрела на него как на умалишенного, но, почувствовав, что парень реально теряет быстро силы, стала перекачивать в него свои. Ей-то в междумирье ничего не грозило, разве что заблудиться.
— Ходить между мирами не все могут. Только Идущие и Странники. Сестра хотела найти способ, чтобы можно было переправлять даже тех, кто даром не обладает.
— Вот бабы… Кто ходить не может, так пусть и не ходит! Вылавливай вас таких потом под лабиринтом… А они ещё вопят и брыкаются!
— Сам-то силы теряешь, словно через решето.
— Так тебя толкать тяжелей, чем вагонетку! Та хоть не упирается и не сбивает… А тут старый тракт! Места нехоженые. Местных мало осталось. Куда мне тебя? Бросить, что ли?! Так ты сдохнешь же!
Она чуть задрала бровь, снова вливая в него силы, скорее, по целительской привычке.
— Ну, пойдем…
Наконец собрав волю в кулак и твердо решив не обращать внимания на её лепет, он почувствовал второе дыхание. Изменчивая дорога петляла и петляла, маяча издали призраком желанной таверны. Сначала на дорогу посыпалась лёгкая пороша, потом постепенно начал валить снег…
И снова реальность была какой-то нереально призрачной. Хотя снег и был холодным и мокрым, однако всё вокруг имело странные очертания, словно не могло решить: каким быть.
— Тебя кто учил ходить? Слепой или хромой?
— Он не представился. Но хромал — это точно. Я его так же… Под лабиринтом встретил. От кого-то, видать, сваливал и промахнулся. Весь в крови, нога распорота, и на всю спину в три полосы когтями до мяса содрано было. Тащил я его долго тогда. Но быстрей до пурги дошёл.
Раздражение никуда не улетучилось. О Лабиринте как испытании для Идущих, она слышала, но отец бы все равно её услышал. Здесь явно что-то не так. Последнюю мысль она озвучила.
— Так, не так… Да только толку в болтовне нет. Сейчас будет только сильнее снег. Не потеряйся. Пройдем за пургу — считай, спаслись, — и он шагнул вперёд. С каждым шагом сопротивление только усиливалось. Ветер пытался сбить с ног, горсти снега норовили засыпать и дорогу и идущих по ней с головой. Временами в отблесках казались разные тени, идущие параллельным курсом. Из-за рёва ветра ему казалось, что он уже не слышал её голоса, а потому крепче сжал её плечо.
Говорить при таком ветре всё равно было невозможно, как и открыть глаза — сразу же в них летел не только снег, но и какой-то мелкий песок. В отчаянной попытке она позвала отца.
Последние несколько минут Семён уже не шёл — продирался сквозь снег, таща девчонку за собой. Иногда спотыкаясь, путаясь и сбиваясь с ритмичного не то танца, не то шага, и мысленно молясь всем Четырём, чтобы у него хватило сил дойти…
Внезапно после очередного шага ветер стих. Перед глазами пары открылась большая поляна, окружённая стеной вековых деревьев. С трёх сторон на поляну выходил старый мощёный Тракт, а с четвёртой стоял он — огромный, массивный Трактир, словно облокотившийся на осколок скалы. Здание было в несколько этажей. Первые два были каменные, остальные три казались деревянными. Из-за частокола в распахнутые настежь ворота были видны стоявшие рядом хозяйственные постройки: колодец, конюшня и склад.
Парень с последним усилием протащил ее в глубь поляны ещё несколько шагов и разжав руку на плече спутницы и рухнул на колени.
— Теперь можно пальчиком тыкать… Я довёл…
Несмотря на то, что Сира начала чувствовать Мир, отец все ещё не отзывался.
— Папа, — на самой грани слышимости прошептала она.
Коснувшись земли, Сёма почувствовал как силы, которые нещадно терялись в междумирье, постепенно возвращались. Уже можно было не торопиться. Дав себе передышку в пару дополнительных минут, он поднялся и отряхнул колени. Янтарный взгляд с вертикальной пропастью зрачков, казалось, излучал живое тепло — он был Дома… Усмехнувшись, он подал девчонке руку.
— Позвольте… Вам нужен отдых, а перед нами самый известный и стабильный участок Изменчивого Тракта.
Браслет все также молчал. Сира лишь покачала головой.
— Мне нужно домой, странно, что ещё никто не спохватился.
— Ты из светлых ведь, из Миров Упорядоченного. Сюда даже вести идут долго. И тут редко кого ищут. Не волнуйся, сейчас перекусим, и я выведу тебя туда, где сигналка сработает. Только, что ты со Странниками якшаешься, не говори в трактире, хорошо?
— Моя мать — да. Отец… Он… Он бы меня услышал. Везде. В любом месте Миров.
— Вопрос не в «услышал»… А в том засёк ли место, откуда зовут. Да и ответ идёт долго. Сюда можно прийти сотней разных вариантов, но выйти отсюда можно только в одном месте. Мы в самом центре Изменчивого Тракта. Прямо под сердцем Лабиринта. Из-за этого не работают сигналки и возвратки. И уйти той же дорогой, что мы пришли, тоже не выйдет — правила Лабиринта — нужно дойти до конца…
Чем ближе они приближались к Трактиру, тем явственнее проступали под шевелюрой парня золотистые татуировки.
«Эля, Эля, куда же ты меня закинула?» — до этого сестра вполне удачно перекидывала ее из одного мира в другой при помощи своего изобретения. А назад она и сама могла вернуться. Что же в этот раз пошло не так?
— Денег у меня с собой как-то нет…
При упоминании денег парень лишь ухмыльнулся. Когда они подошли к воротам, то по следам от старой краски можно было прочитать на старом наречии: «На краю…»
— Тут это не требуется. В крайнем случае, думаю, за тебя в состоянии заплатить твой Дом… В любом из вариантов я проголодался.
— Я, может, и не Глава Лекарского Союза, но и не последняя в списке, целительством могу заработать на пропитание, — расправленные плечи, гордый взгляд, хотя за ними Сира прятала неуверенность и страх.
— Для части существ, тут живущих, светлый эльфийский лекарь — это, скорее, досадная, неприятная закуска. Тут правит даже не Тьма… Это вотчина граней Пустоты и Хаоса. Так что не спеши торговаться. Ты ведь хочешь домой?
— Но и быть обязанной я не привыкла.
Он открыл дверь в Трактир. Из просторного предбанника пахнуло кислятиной, брожением и приторно-сладкой металлической взвесью. Шум, гвалт, многоязычие встречали их, обволакивая со всех сторон.
— Я не предлагал тебе контракт, не навязывал условий, — от парня, которого она повстречала некоторое время назад, казалось, ничего не осталось. Спутник был спокоен, рассудителен и оставлял впечатление начитанного и образованного собеседника. — То, что просил не отвлекать по Дороге — это не считается! Тяжело придумать долг там, где не выставляли счёт…
Она лишь слегка наклонила голову, присматриваясь к нему.
Они шагнули в зал. После просторного предбанника зал казался необъятным. За массивными столами грудился разный контингент. Спутник твёрдым шагом отправился к центральной стойке, за которой прислуживал высокий рогатый детина. Увидев Семёна, он приветственно вскинул руку и низким голосом спросил:
— Ну что, как всегда? Или сразу бежать?
Не успела Сира подойти следом, как внезапно мир словно опрокинулся: низ стал верхом, а верх — низом. Но ощущение, что исключительно только для них с Семёном, потому что только он один воспринимался реальным во всей этой фантасмагории.
Все вокруг поплыло, размылось, то растягивалось, то сжималось, утягивая то влево, то вправо, искажая улыбку до оскала. Затем мир вздрогнул, осыпаясь мириадами зеркальных осколков, затягивающихся в пропасть.
— Слово на гостя! — крикнул Сёма (по крайней мере, ему самому так показалось). — И морок! Прикрой!
Рогатый дёрнулся и рявкнул что-то на своём наречии. За его спиной блеснула четырёхгранная звезда. В зале мгновенно воцарилась тишина.
— Гость не местный, вас не касается… — буркнул спутник в окружение и повёл девчонку в глубь залы, поближе к кухне.
Сира все ещё пребывала в странном состоянии.
— Что это было?
— Защита дома. Непрошеных гостей выжирает и выкидывает в междумирье. Шла бы ты быстрее — меньше привлекли бы внимания. Ну да ладно. Сейчас перекусим и сразу же уходим.
— У нас тоже есть защита… Но она не срабатывает… Словно весь мир разбивается на части.
— Красивый эффект, правда? Моя работа! — парень нарочито задрал нос и поводил, изображая гордость из стороны в сторону.
— Не очень, — призналась Сира. — Ощущение, как после эксперимента Эли… моей сестры.
— Сестры они такие… Сначала строят эксперименты, потом ты за них отдуваешься. У меня тоже была сестра…
— Прости, — Сира замолчала и просто пошла следом.
Около самого входа в кухню в стене примостилась небольшая ниша. Пройдя за шторку, Семён оказался в очень компактной комнатке с массивным столом и тремя стульями. Дальний край стола упирался в стену, на которой висел старый (если не сказать, древний) символ Четверых. Спутник устало плюхнулся на стул, жестом предлагая Сире последовать его примеру.
— Сеструха была из тех, у кого вечно шило где нужно и не нужно. Всё хотела знать, всё понимать, во всём разобраться… Умная была — жуть. Но не было у нее чего-то моего… Бегать не умела. Через портал пройдет и без сил, а за порог Трактира выйти — так кранты совсем, а хотелось ей Миры повидать…
— Эля… Из всех моих братьев и сестер, единственная, кто выбрал «другой» путь. Может, потому, что самая младшая; Эр, это один из наших самых старших братьев, считает что это из-за того, что к ней вечно другое отношение, мягче, что ли… Что-то вроде «младших детей больше балуют». Но он так про всех, кто младше него, говорит…
— Младших всегда балуют! Это правда! — рогатый появился неожиданно, словно вырос из-под земли. Несмотря на свои габариты он был ловок и гибок. Татуировка на его лбу отливала золотом. — Сёма, Сёма… Где ты чудо сие нашёл? Совсем же нездешняя она!
— Меньше знаешь — дольше спишь, Боуг, — спокойно ответил спутник. — Нам бы перекусить да комнатку до Хортона арендовать. А я не обижу. Я как всегда с гостинцами…
На стол легли аккуратные, словно отшлифованные камни в виде застывшей капли.
— Ох и надерут тебе старшие чешую твою на буйном месте… — покачал головой рогатый. — Опять под Лабиринт лазал?
— Снова! И ещё пойду… Места там тихие, дикие… Только я, Четверо и тишина… Кайф! И тебе лунных слёз принесу. Но ты давай… Комнатку приготовь!
Рогатый сгреб пару камней со стола и исчез.
На первую фразу Сира, усмехнувшись, пробормотала под нос: «ага, всю ту сотню», но затем, увидев, незнакомую «валюту» присмотрелась. А когда тот, кого Сёма (ой, кажется, теперь она и в мыслях сокращает его имя) назвал Боугом, вышел, спросила:
— А что это за камни?
— Лунные слёзы. Их производит Лабиринт… Можно заряжать их, чаровать, можно из них маяки делать. Их маги любят, бегущие, танцоры по граням и ювелиры. Считается, если правильно взять камень в руки, то он будет служить только тебе.
Быстрым движением он перебрал камни и сгреб в холщовый мешочек все, кроме одного.
— Хочешь взять? Могу подарить… На память.
— Про Лабиринт отец рассказывал… У них это что-то вроде финального испытания… — Сира на несколько мгновений замолчала. — Несколько моих старших братьев, выбравших Путь Странников, его проходили, но… Когда я родилась, их уже не было…
На предложение подарка она сначала чуть покачала головой:
— Я не хотела бы доставлять тебе лишние хлопоты.
— Мне все равно, что с камнями будет. Я один из немногих, кто ходит в Лабиринт и под него. Сколько надо, столько и принесу. Благо, бегать пока умею… А в Хортон мне по делам надо. Там ваши маяки уже будут ловить так, что ты домой вернёшься. И всё вернётся на круги своя.
Она коснулась тонкими пальцами одного из камней, который, казалось, весело ей подмигнул. Снова возникший рогатый расставил по столу несколько тарелок с едой и графин с непонятной жижей.
— А что леди будет пить изволить? — слащаво обратился он к девчонке.
— Леди? — слегка удивлённо переспросил Семён.
— Не, ну в геральдике мой друг никогда силён не был… — рогатый укоризненно посмотрел на парня и покачал головой. — Но я так надеялся, что в его голове отложатся хотя бы азы! Бегать в междумирье ему оказывается всяко любопытнее, чем книжки читать. Простите его… Так что пить изволите?
— Просто воды можно? С соком, если есть… — улыбнулась Сира
— С соком в нашем деле надо быть осторожнее… Смотря с чего сок цедить, но с ваших земель есть чай. Травы… Они безопаснее местных соков. Есть, конечно, вино и настой различный. Как бродяжный, так и без. Просто травяные или костные. Хотя если вы хотите попробовать местную кухню — я не буду неволить…
Названный Сёмой, покраснев, сник и нарочито внимательно изучал еду в своей тарелке.
— Чай. Я… Не употребляю алкоголь. Только в медицинских целях…
Затем Сира глянула на Сёму. Рогатый поклонился и, бормоча под нос «о как прекрасны юные создания», исчез в сторону кухни. Сёма напряженно жевал, словно от этого зависела вся его дальнейшая судьба. Сира посмотрела на свою тарелку. Несмотря на слова, сказанные ранее, есть она все же хотела. Набравшись храбрости, она попробовала кусочек: еда была непривычной, но не противной, немного острова на её вкус, но все же съедобна. Браслет Эльфийского Союза звякнул на хрупком запястье.
— Все в порядке?
— А? Что? Вы… Сказали что-то, леди? — Сёма поднял на неё глаза, словно ожидая упрёка. — Вы только не волнуйтесь… Я выведу вас. Я же слово дал!
Сира прыснула в кулак. Как-то раньше его не волновали такие условности, как «вы».
— Можно и на «ты»… Я как-то уже за сегодня привыкла.
— Ну, в прошлый раз мне Крылатый такую взбучку устроил за вашего брата! А я и впрямь все эти отметки не учил. Скукотища. Сидишь, два шеврона сравниваешь: найди десять отличий, чтоб не получить по шее… Тьфу! Все равно им никто, кроме меня, слёзы не притащит… Вот и терпят.
— Ну, знания никогда не бывают вредны… Хотя, соглашусь, учитывая продолжительность жизни людей… Время приходится тратить более… Продуктивно. Крылатый? Ты имеешь в виду драконов?
— Конечно, драконов! Четверо же всё… Ушли… Хотя я не знаю, были ли у них крылья… Тут не так давно один припёрся сюда. Слёз купить хотел. Кичился, бахвалился, вёл себя так, словно одолжение делает, что позволяет нам с ним в одной зале кушать… Ну, я его за шкирку и выставил… По батюшке, матушке и прочих конечностях объяснил, что он не прав… А потом меня выпорол наш старший. Этот чванливый, кем-то главе какого-то из домов крылатых оказался. А по мне — курица он и только!
Сира внезапно расхохоталась, аж слёзы на глазах выступили:
— Как пить дать, черные! Эти могут! Они моей матери должны по самые… В общем, понятно. Так просить приходят, словно одолжение делают. И так каждый раз, — тут она протянула ему руку. — Здорово, что хоть кто-то им указал на их место.
Сначала он опешил от её звонкого смеха и протянутой руки, но потом всё же неуверенно коснулся её пальцев и, привстав, поцеловал руку.
— Алан часто пытается слёзы купить, но ещё ни одна слеза его не признала… Я ему тогда ляпнул, что курице камни лишь в желудок нужны… Драгоценные для этого не обязательны, так он меня чуть не припечатал. А вот его младший брат — парень хоть куда! Боуг нам тогда костяной настойки намешал… Ох, хорошо сидели! И не скажешь, что крылатый!
Имя было незнакомо, хотя она тоже могла не всех черных поименно знать. А вот жест, казалось бы, обычной вежливости, на который дома она бы не обратила внимания, здесь вызвал лёгкую улыбку и попытку спрятать её за чуть прикушенной губой. Как хорошо, что волосы скрывают уши, которые, по ощущениям, горели.
— Все разные. Никогда не стоит оценивать только по принадлежности к расе или группе, — Сира чуть подняла глаза.
— Ты это части здешних объясни! Для некоторых ты, например, — хорошее средство наживы! Или на худой конец, если слишком строптивой окажешься, можно пустить на амулеты из ушей…
— Это верно… — возникший с прозрачным чайничком и парой фарфоровых чашек Боуг внимательно посмотрел на Сиру. Морок незначительности, накинутый на неё барменом, отводил взгляды лучше, чем присутствие сторожевой гончей. — Окно в Хортон будет скоро готово, но времени будет мало. Нужно успеть прыгнуть. Передадите от меня в центр доклад с оказией?
Сёма лишь кивнул. Что за доклад он знал и так — не впервой было.
— Давай. Синяя отметка, как всегда? Гостинцев на обрате попробую захватить, если не убегу, — он кивнул в сторону девчонки и улыбнулся.
Сира непроизвольно коснулась ушей, кончики которых после его слов несколько поникли. Оказывается, эльфийские уши способны «высказывать» эмоции. В диалог она не вступала, хотя было интересно, но понимание, когда нужно держать свое любопытство в узде, девушка выучила ещё в первую сотню лет своей жизни.
— Ты на землях Крылатых впервые? — спросил спутник, дождавшись, когда Боуг уйдет. — Не лучшее место выбрала тебе сестрёнка для знакомства. Но в Хортоне ваш люд встречается чаще, и внимания ты так не будешь привлекать. Может, и затеряешься…
— Мне домой надо, а не затеряться. Родители волнуются, я уверена… А что до Эли… не думаю, что она это с умыслом, тем более злым. Есть у неё мечта, связать миры, чтобы, если было нужно, спасти не только тех, кто может Идти, и не по одному.
— Домой — это в Рейвик? Мне там вряд ли будут рады… Но до места, откуда сама доберешься, выведу. В Пограничье нынче не спокойно.
— Почему ты считаешь, что в Рейвике кому-то не будут рады? У нас нормальное правительство, — о том, что двое из пяти членов правления — её родители, она упоминать не стала.
— Мы не просто на территории Крылатых… Это территория Алана. Его брат хоть и адекватнее… Но в мирах Упорядоченного на всех Крылатых смотрят искоса, тем более на их рабов… — последнюю фразу он говорил почти шёпотом.
— Если бы моя мать верила в подобные различия, она бы не вылечила Чёрного. А рабство вообще погань!
— Ну, я среди местных тоже выблядок… Если кто-то Крылатому про тебя донесёт, я могу не возвращаться, — он гоготнул, скрывая страх, — Ты не первая из вашего брата, кого я выводил отсюда, а по инструкции я обязан привести вас к старшему…
— Ну, я бы посмотрела на того, кто заставит мою мать против её воли… Даже бы билетики продавала на это зрелище… Мне иногда кажется, что шовинизм моего брата — не что иное, как страх перед мамой. Ты говорил, что вывел кого-то, похожего на меня…
— Не один в один, но вывел. За две старшие луны я вывел троих. Не считая тебя… Последний парень был с красивыми черными волосами. Вьющиеся, тяжёлые, аж до пояса ему были… Даже я залюбовался и позавидовал. Я его тут во дворе в подсобке прятал, пока окно не появилось для перехода. Заодно пытался подлечить, но из меня хороший только бегущий… Магия ко мне не пристает, зато и не берёт. Так что… Мне волосы по рангу не положены…
Сира нахмурилась. Описание было незнакомым.
— Что-то не так?
В очередной раз бесшумно возник рогатый.
— Сёма… Скоро! У вас будет от силы треть оборота. Поспешите. Народ уже волнуется… За переходом я не смогу поддерживать Морок. — Рогатый звучно щёлкнул пальцами, обновляя заклинание. — И лучше вам обоим сюда не возвращаться. Лорд Аргестер сюда не ходят, а Алану ты поперёк горла… Плата за передачку в рюкзаке.
Сира лишь качнула головой.
— Идём? — она не знала, что такое треть оборота, но судя по тону — крайне мало.
Спутник нахмурился и, подхватив рюкзак подал девушке руку.
— Бывай, Боуг… Если Четверо дозволят, то свидимся… Но ты не спеши. Леди, вашу руку, пожалуйста…
Она без промедления подала руку.