Хаку смотрел на него кристально честными глазами, наемник в ответ - мрачно, с предчувствием подвоха, потому что знал: парень способен иногда выкинуть такое, от чего потом весь контроль летит в адовы топки. А может, дело было вовсе и не в Хаку, а в нем самом, но тут черт ногу сломит, начни анализировать и копаться, а последнее Забуза не любил, оставляя все душевные переживания за чертой, через которую переступать - дело последнее.
- Что-то хотел?
Парень, улыбаясь, покачал в воздухе каким-то тюбиком, и наемник остановился с полотенцем в руках, так и не досушив мокрые волосы.
- Что это?
- Крем, - просто сказал Хаку, и Забуза выдохнул, подумав, что от жары крыша едет совсем не в ту сторону. - Если не обработать, завтра будет хуже.
- Может, тебе все-таки стоило на врача идти? Или у тебя это уже привычка – чуть что, сразу на меня с аптечкой бросаться?
- Ну… плохо разве?
- Я наемник, а не кисейная барышня, с которой сдувают пылинки.
- Хорошо-хорошо, - согласился Хаку, безуспешно пытаясь убрать с лица улыбку, и Забуза отмахнулся, решив, что спор - это пустая трата времени.
- Ладно, давай сюда свой крем!
- Может быть, я?..
После этого все встало на свои места, и слишком очевидный предлог в виде обгоревших плеч остался всего лишь предлогом. На то, чтобы сказать: «Я хочу провести эту ночь вместе», у него смелости не хватило, зато хватило фантазии, чтобы выстроить цепочку событий, которая приведет к желаемому результату.
Забуза дернул уголком рта, рассматривая усевшегося на кровать Хаку, и, засомневавшись, подумал: возможно, парню требуется больше ласки, чем он ему дает.
Возможно, но не когда они выполняют заказ. Работа требует определенных рамок, застукай их кто-нибудь - ничего хорошего не будет, и Хаку должен это понимать, не глупый, в конце-концов, так что совместные ночевки могут подождать, а плечи… ну, ладно, черт с ними. Если держать себя в руках, ничего критичного не случится.
- Ложись, - парень хлопнул ладонью по кровати и, увидев, как наемник стаскивает с себя борцовку, смущенно потупился.
- А что, сидя никак? – мрачно поинтересовался Забуза, вытягиваясь на одеяле.
- Так удобнее, - просто ответил он и замолчал, сосредоточенно копошась с правого бока.
Послышался щелчок крышки, и через несколько секунд наемник вздрогнул от холодного прикосновения: табуны мурашек пробежали до самой поясницы, заставив передернуть плечами.
Хаку осторожно распределил крем, сначала мягко дотрагиваясь кончиками пальцев, а затем проводя дорожки вдоль лопаток. Задел старые шрамы, от чего: выстрел или нож - уже и не вспомнить, просто линии с белесыми краями, о которых забываешь, как только заживают и перестают зудеть. Обвел рельефные плечи и, вычерчивая узоры на горячей коже, скользнул по напряженной спине.
Ощущения были странные, щекотливые и какие-то слишком… Наемник прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь нейтральном, но быстро осознал, что задумка провальная: набирающее удары сердце не давало спокойно дышать, разгонялось от легких поглаживаний, которые перемещались на шею, и возвращались обратно к плечам, и как-то уже совсем не походили на медицинскую обработку. Задумай Рафик снять в этой тематике высокорейтинговый фильмец, начинался бы он примерно так же.
- Странно, что ты обгорел, а я нет, - донеслось будто сквозь вату до Забузы, - у меня ведь кожа светлее…
Хаку, в меру своей невинности, не догонял, а может быть, снова притворялся, чтобы потом краснеть и делать вид, что он тут ни при чем, а липкие пальцы, осторожно обводящие каждый изгиб, - это необходимость, обусловленная медицинскими целями. Хорошо хоть не додумался усесться сверху…
Забуза медленно выдохнул спертый воздух, все больше склоняясь к мысли: не стоило брать себя на слабо, знал же, что не сможет остаться спокойным, а сейчас что? Сказать ему: «Давай-ка ты пойдешь к себе в комнату, а то еще немного, и меня вынесет»? Охеренная идея, учитывая, что готовность уложить парня на лопатки отчетливо упирается в матрас.
- Ну, вроде как все, жить будешь, - послышалось с улыбкой в голосе.
Забуза приподнялся на локтях и уставился мутным взглядом в сторону Хаку, который, пристроив долбаный тюбик на прикроватной тумбочке, обернулся и, замешкавшись, спросил:
- Что такое?
- Ничего, - севшим голосом ответил наемник и кашлянул, пытаясь убрать слишком палевный тон. - Иди спать, завтра в одиннадцать выезжаем.
Хаку не ответил. Спрятал глаза и, поднявшись, быстро исчез за дверью, оставив после себя четкое ощущение – можно было все разрулить как-то иначе.
Можно-то можно, но итоги были известны слишком хорошо. Дай хоть малейший шанс, и парень повиснет на нем, начнет краснеть, хлопать ресницами, и тогда все, пиздец. Одними поцелуями точно не обойдется.
Забуза выругался сквозь зубы, тяжело сел на кровати и, взъерошив волосы на затылке, уставился в стену. Этого еще не хватало… Сделать все как надо, но, так или иначе, чувствовать себя последней скотиной.
Ночь выдалась душная, с огромным полумесяцем луны и рассыпанными звездами. Работавший на половину мощности кондиционер ситуацию не спасал, но вставать было в облом, поэтому Забуза поворочался, отшвырнул тонкое одеяло и, перевернув подушку, уткнулся в нее лицом, уже который раз за эту ночь проваливаясь в смешанную полудрему.
Расслабленное тело было каким-то отстраненным, четко ощущались только покалывающие плечи, на которые наемник уже давно перестал обращать внимание, и автоматом работал слух, натасканный до такой степени, что можно отрубиться без задних ног, но все равно краем сознания улавливать происходящее. Одна из самых полезных вещей при его работе, и на сегодняшний день самая легальная.
Скрипнули половицы, за стрекотанием сверчков этот звук показался совсем не значительным, и, только когда кровать прогнулась под чужим весом, наемник сонно приоткрыл глаза, пытаясь рассмотреть в полумраке нечеткие очертания.
Первым выплыло изображение светлого пятна, за ним - покачнувшиеся черные пряди, и опасения, что это Милане стукнуло посреди ночи завалиться к нему в комнату, сразу же отсеклись.
Забуза провел ладонью по лицу, снова закрывая глаза, хрипло пробормотал: «Послушай, малыш…» - и тут же осекся, не понимая, с какого хера он вообще это сказал.
- ...Хаку, - секундная пауза вышла слишком очевидной, - иди к себе, у меня нервы не железные!
Реакции не последовало. Вместо этого на грудь опустились мягкие ладони, следом вес чужого тела прижал наемника к кровати, и тут уже Забуза не выдержал – встряхнувшись от заспанного состояния, приподнялся с подушек, уставился на парня и в раз офигел.
В голове с огромным вопросительным знаком завис нечеткий вопрос: «Какого..?!», а перед глазами - Хаку, сидящий в белой рубашке размера на три больше его собственного. Верхние пуговицы расстегнуты, манжеты почти закрывают кисти рук, воротник сбит и торчит острыми уголками. На шее бархотка – элемент, который даже в обычной ситуации заставлял наемника посматривать косо, а сейчас, в сочетании с выпирающими ключицами и расходящимся воротом, вообще бил в нокаут, но самое выносящее было даже не это.
Ноги. Стройные ноги в высоких черных гольфах, которые заканчивались полоской светлой кожи, выше - края рубашки, прикрывающей бедра на таком минимуме, на котором вообще мог прикрывать этот кусок ткани. Притягательно. Возбуждающе. Крышесносно.
Забуза моргнул, медленно поднял глаза на Хаку и заторможено поинтересовался:
- Это что, моя рубашка?..
Парень с улыбкой неопределенно качнул головой, заправляя за ухо соскользнувшую прядку, и шею наемника ошпарило кипятком.
- Блять, - сказал Забуза и обвалился на подушки.
На этот раз Хаку побил все рекорды, и как только смелости хватило напялить все это на себя и притащиться посреди ночи? В голове вообще не укладывалось: сначала краснеет от каждого прикосновения, а потом забирается к нему на кровать с двусмысленными намеками. Еще парочка таких выходок, и нервную систему можно отправлять на помойку.
Забуза сжал губы, стараясь поймать ускользающее спокойствие, но увидел, как парень медленно расстегивает еще одну пуговицу, и, чертыхнувшись, перехватил тонкие руки.
На его выпад ответом была все та же странноватая улыбка.
Хаку мягко высвободил запястья и опустил ладони наемника себе на талию.
- Я буду тихим, - шепотом пообещал он.
Слова бросились градусом, резанули поперек горла и, перекрыв прямоугольник окна темнотой, опустились на тело прикосновениями: нежными, тягуче-чувствительными, от губ к шее и по ключицам вниз. До бегущих мурашек вдоль позвоночника, до еле заметной дрожи, отдающейся слабостью в мышцах.
Воздуха стало катастрофически мало, Забуза рвано съехал ладонями на бедра, сминая белую ткань, вжался пальцами, чувствуя, как прогибается мягкая кожа, и, в какую-то долю секунды послав все к черту, запустил руки под сбившуюся рубашку.
Движение получилось смазанным, парень мягко сполз по торсу, оставляя за собой цепочку влажных поцелуев, откинул волосы, и Забузу прошиб холодный пот, когда кончик языка прочертил обжигающую дорожку к поясу спортивных брюк.
Нет, на такое он был не способен, по крайней мере, до этого момента Забуза был уверен, но сейчас, ошалелым взглядом уставившись вниз, засомневался, что вообще знает пределы Хаку.
Да, конечно, он думал об этом, но никогда не озвучивал – о таком вообще не говорят, если уж на то пошло. Он не говорит – тут нужно сделать поправку. Что до остальных, так вообще плевать.
Низ живота свело приятной судорогой, когда парень склонился, подцепляя края резинки, царапнул короткими ногтями – случайно, но Забузу тряхнуло, и он схватился за край матраса. Зажмурился, резко выдохнул и не смог подавить стон: выпирающего члена коснулись пальцы, поглаживая нежно и неуверенно, и через пару мгновений наемник почувствовал, как на живот упали прядки волос. Поднял голову и пожалел, что вообще сделал это: опустив ресницы, Хаку скользил языком по всей длине, одновременно краснея и приближаясь к тому, чтобы обхватить ртом напрягшуюся головку.
- Черт!!
Наемника подбросило, он сел рывком на кровати и, глотая воздух, уставился расширившимися глазами в темноту.
- Твою мать! – зарычал он, стирая влажной ладонью прилипшие ко лбу волосы.
По спине скатились капельки пота, расчертив ледяными дорожками поясницу, сердце бешено отбивало ребра, о том, что творилось ниже пояса, лучше было вообще не думать.
Реализм сна зашкаливал, но не нужно быть психологом, чтобы понять, с чего вдруг такие подробности.
Забуза шумно выдохнул, рухнул обратно в подушки и, нервно раздергав шнурки, обхватил пульсирующий член, мысленно кроя матом все на свете: обгоревшие плечи, духоту, гребаные сны и самого себя, попавшего в ловушку собственного воображения.
Вес чужого тела ощущался так, будто парень на самом деле был здесь - закрой глаза, и можно почувствовать, как он прогибается в спине, сползая ниже по торсу.
Забуза снова чертыхнулся и быстро задвигал рукой, кривя губы от подкатывающих волн: душных, возбуждающих, с размытым образом Хаку, от которого напрочь срывало крышу.
Долбаный пацан! Содрать бы с него блядские гольфы и встряхнуть как следует! Носился бы утром под секундомер как ошпаренный, он бы ему такой бег с препятствиями устроил, чтобы в следующий раз думал, прежде чем выкидывать свои приколы!
Горло перехватило: разрядка бросилась искрами, накрыла в несколько резких движений, он не успел даже понять, в какой момент. Хрипло дыша, зажмурился, вытянул из-за пояса липкие пальцы и, уставившись мутным взглядом в потолок, размазанно подумал: докатились. Через пару минут тяжело поднялся с кровати и потащился в душ с сомнительной надеждой перебить подскочившую температуру. Пока шел до ванной, чуть не сравнял нос об косяк – отпрянул и заметил краем глаза мечущийся луч света.
- Что за хуйня… - пробормотал наемник и сощурился, рассматривая двор.
Повиляв и сделав странный рывок, фонарик погас, послышались сдавленные ругательства, вскрик и звук удара. Нестройный топот ног и внезапный голос Романа, переставший быть добрым: «Уберите это».
Широкоплечая тень выпрямилась и, оглядевшись, зашагала к дому. В противоположную сторону – две других, перекатывающиеся странной походкой. Лязгнули ворота, хлопнули дверцы, и все стихло.
Забуза мрачно втянул воздух через нос, отворачиваясь с четким предчувствием: все это не к добру. Когда посреди ночи кого-то закидывают в багажник и вывозят подальше в лес, это априори ничем хорошим не заканчивается, по крайне мере для одной из сторон, а зная, что у таких историй обычно имеется продолжение, стоило ждать повтора.
- Ромик, не заливай! - возмущенная до крайности Герка подпрыгнула на стуле, чуть не опрокинув стакан.
- Гера, тебе показалось, - миролюбиво улыбнулся викинг и подул на кружку, от которой поднимался пар.
- Да конечно! А подбородок ты себе сам расквасил! – зло брякнула девчонка и сощурила глаза.
Роман на автомате потрогал пластырь и бросил взгляд на хмурого Забузу.
- Порезался, когда брился.
Глупее ничего не придумаешь. Наемник отхлебнул обжигающий кофе и отвернулся, решив, что Роману придется рассказать, что за херня происходит, не девчонке, так ему точно. Но Герка сдаваться не собиралась.
- Там половина дорожек расхерачена! Садовник с шести утра вкалывает и цветы пересаживает у Миланки под окном!
- Ладно, ладно, уговорила, - вздохнул Роман, ставя кружку на стол. - Кое-что произошло, но теперь все в порядке.
- И-и-и…?! – выпучилась Герка, когда викинг замолчал. - До конца договаривай!
- Журналист, - ответил он, - желтая пресса. Такие любят шнырять и выкапывать всякие подробности, чтобы накалякать статью, правды в которой три копейки. Я объяснил, что так делать нельзя, и выставил с территории.
- Втащил хотя бы для понятливости?
- Втащил, - подтвердил Роман.
Герка осталась довольна и совсем не удивлена. Наверное, не в первый раз сталкивалась с такой ситуацией, но Забуза не повелся. Роман врал, и наемник точно знал: никаким журналистом там и не пахло.
- Где твой напарник? - внезапно спросила Герка.
- Не знаю, - буркнул Забуза, не собираясь ввязываться в разговоры с наглой девчонкой, но против воли задумался: действительно, где?
Стрелка часов подбиралась к десяти, скоро нужно будет двигать. К нему Хаку не заходил, на улице его тоже не было.
«Отсыпается», - нашел единственное объяснение Забуза и решил, что растолкать все-таки стоит. Поднялся в комнату к парню и с удивлением обнаружил, что кровать заправлена и пуста.
- Хаку! – по привычке заорал наемник, скрещивая на груди руки, и в ответ донеслось приглушенное: «Я в ванной, можешь зайти».
«Этого еще не хватало», - подумал Забуза и, поколебавшись, толкнул хлипкую дверь.
Хаку улыбнулся ему, и наемнику тут же захотелось выйти обратно.
- Кого-то убивают?
- Нет, - ответил Забуза, стараясь не пялиться, но все равно цепляясь взглядом за каждую деталь.
Влажные волосы, забранные в небрежный пучок, выбрасывали прядки, те липли к шее и голым плечам, на которых таяли хлопья пены. Мокрая кожа поблескивала под светом боковых ламп, создававших уютный полумрак, верхние были намеренно отключены и переливались под потолком, ловя отражение дрожащей воды.
- Что за?.. – Забуза пожестикулировал в воздухе, но, так и не подобрав слов, присел на бортик ванны.
- Не удержался.
Оно и понятно, у них на территории только душевые кабины.
Практичный наемник, еще когда план дома был в разработке, решил, что ванны там нахер не нужны, никто в них разлеживаться не будет, и дал добро на установку душевых. Кто ж знал, что из пацана вырастет тонкая натура, по всем правилам логики он должен был курить как паровоз, ругаться трехэтажным и лезть в драки чисто из принципа, но, видимо, в какой-то момент что-то пошло не так. А впрочем, может, как раз так, как нужно – второго себя Забуза бы точно не вытерпел.
- Ну, хочешь, как с мужиками в сауну соберемся, возьму тебя с собой, - находя ситуацию забавной, ухмыльнувшись, предложил наемник, и получил в ответ смешок.
- Нет уж, спасибо! – подыграв ироничному тону, отозвался Хаку.
Посмотрел из под ресниц на Забузу и, вытянув голую ногу, прикоснулся мокрыми пальцами к сгибу локтя.
- Закругляйся, - буркнул наемник, перехватывая ступню, подержал ее в ладони и отпустил, - выезжаем через полчаса.
Хаку послушно кивнул, вытянулся в сторону полотенца, и пена, закрывающая его до плеч, поползла вниз.
«Да твою ж мать!» - ударило в голове.
Забуза сдернул махровый лоскут ткани, бросил его парню и, быстро поднявшись, шагнул в сторону двери. Нервно толкнул ее и резко захлопнул у себя за спиной.
Расшатанные нервишки пошаливали, нужно было сразу валить, мог бы и догадаться, что на пацане из одежды одно честное слово. И глаза еще, блять, невинные такие, «заходи», говорит, типа совсем не шарит, что после этого единственное желание, которое может быть, - на разных плоскостях во всех позах.
«Сам дебил», - злобно подумал Забуза и, в несколько широких шагов оказавшись у лестницы, громко затопал по ступеням вниз.
Возле гаража во главе с Романом толкались местные охранники, о чем-то перетирали на приглушенном звуке и обернулись вместе с ним в сторону наемника.
- Давайте, - коротко сказал Роман.
Мужики без лишних вопросов рассосались по территории, и Забуза остался с викингом на пару возле новенькой тачки, отлакированной до такой степени, что резало глаза.
- Что за херня была ночью? – без предисловий поинтересовался наемник.
- Журналист, - ответил Роман. - Попадаются иногда смельчаки, но как этот проскочил, не могу понять, столько народа, а вот же ж! Парни проверят еще раз территорию и камеры, узнаем…
«Серьезно?» - подумал Забуза и уставился на невозмутимое лицо.
Теперь было абсолютно ясно, что Роман упорно занял позиции и собирается навешивать лапшу не только Герке, но и ему, то ли считая, что наемник забьет хер, то ли что просечет фишку и отвалит с расспросами, но логика при таком раскладе хромала на обе ноги. За каким он тогда здесь вообще нужен, тупо ждать, пока на блондинку в открытую кинутся? Бредятина. Значит, дело в другом.
Забуза мрачно перевел взгляд на тачку и заметил возле колеса валяющийся саморез. По сути ничего странного, в гараже этого добра хватает, по крайне мере, у них на территории точно - каждый день какая-нибудь рожа сгребает ящик с инструментами и мелочевка валится следом. Но в этот раз почему-то насторожило.
Он поднял глаза на запасную дверь, через которую можно было попасть в гараж с улицы, и нахмурился: металлическая шляпка замка исчезла, оставив после себя круглую отметину и полный доступ ко второй машине, которую еще не успели обкатать.
- Ромик, давайте уже выезжать, время! – раздался голос Миланы из окна. Блондинка свесилась с подоконника и потыкала длинным ногтем в стекло наручных часиков. – Опаздывать вообще ни на минуту нельзя, сразу снимают с конкурса!
Викинг дернул уголком рта и посмотрел на машину.
- Проблемы?
- Нет, сейчас поедем, - ответил он на вопрос Забузы, кажется, совсем не замечая пристального взгляда. - Сходи за Миланой, я пока заведусь.
Наемник молча двинулся к дому, на полпути обернулся и увидел, как Роман заглядывает под капот – еще один знак, не предвещающий ничего хорошего. О том, что тачка накрылась, он догадывался, но стопроцентное убеждение пришло, когда блондинка распахнула глаза и зависла возле Романа, пожимающего плечами.
- Как так-то? – удивленно спросила она и полезла за брелоком от гаражных ворот. - Блин, хорошо, что две машины сняли!
Вытянула руку, зажала кнопку, но ничего не произошло.
Милана дрогнула яркими губами, ткнула еще раз и с нарастающей паникой обернулась на Романа.
- ...Ромик, что за фигня? Что с воротами, почему ничего не двигается?
- Заклинило, наверное, сейчас посмотрю, - уравновешенность Романа поражала. - Вызови такси на всякий.
- Какое такси?! Оно сюда только минут тридцать добираться будет! Это же частная территория, загород!
Вопль Миланы разнесся, но на него не отреагировали, блондинка уронила руки и уставилась на широкие плечи, перегородившие гаражный проем.
Из темноты, проглотившей наполовину Романа, донесся металлический стук и лязганье. Викинг что-то пробормотал себе под нос, высунулся обратно и, взглянув на Милану, подытожил:
- Наглухо. Придется разбирать.
Лицо блондинки вытянулось, и стало заметно, что мысленно она уже упаковывает чемоданы.
- Не реви, - опережая дальнейшую реакцию, сказал Роман и зашагал в сторону будки охраны, - сейчас разберемся.
С чем конкретно он собрался разбираться, было непонятно ни Забузе, ни Милане. Последняя нервно повертела головой, не выдержала и зацокала каблуками, вышагивая по асфальтированной площадке взад-вперед. Сунулась за телефоном, скорее всего, на автомате, но тут же притормозила и затыкала в экран.
- Привет!
Наемник обернулся на голос, по знакомым интонациям догадываясь: на том конце завис их общий знакомый, видеть которого каждый раз ему хотелось все меньше и меньше.
- Что-то случилось? – спросил подошедший Хаку и, удивленный, перевел взгляд с Миланы, эмоционально размахивающей руками, на Романа.
Суета набирала обороты, мимо них вразвалочку прошкандыбали мужики, обступили гаражную дверь и загудели на местном диалекте, одновременно почесываясь и прикуривая. С таким подходом обычно возню размазывают тонким слоем до вечера, так что можно было сразу забить на вторую машину. Наемник прекрасно знал, чем заканчиваются подобные сборища: через минут пятнадцать, накурившись и начесавшись, кто-нибудь из мужиков сгоняет за пивом, а после они начнут доказывать друг другу, что отвертку нужно держать под углом в сорок пять градусов, и все пойдет по пизде. Ворота починят в лучшем случае к закату, а в худшем - доломают совсем.
- Котик! Давайте к выходу! – Забуза моргнул, вынырнув из собственных мыслей, и уставился на выскочившую блондинку. – Быстрее, ну что вы встали! Пятнадцать минут!
У ворот, неожиданно взвизгнув покрышками, резко затормозил красный Фольксваген и высунувшийся Диц заорал:
- Запрыгивайте! Устроим щас эрон-дон-дон!
Хлопнули двери, наемник втиснулся на заднее, Хаку плюхнулся рядом и с круглыми глазами вжался в сидение, когда тачка рванула вперед, разгоняя спидометр от нуля до восьмерки.