Диц со сложным выражением лица вертел фотографию и, в конце концов, развернувшись к наемнику, выдал:
- Это же, блять, дед.
- Ну дед, и что дальше? – мрачно процедил Забуза, выкручивая руль.
Они вот уже двадцать минут петляли по заковыристым улочкам и все не могли срастить точку на карте. С маршрутизатором здесь все было туговато.
- Лу и… дед, - уставившись в пространство круглыми глазами, братец патлатого помахал неопределенно рукой.
В его понимании, что-то там не складывалось. По мнению Дица, в подчинении у таких как Лу, дедов в принципе быть не могло.
- Тебя ебет вообще? – лениво огрызнулся Забуза и, проследив за вывеской, мимо которой они проезжали уже второй раз, не выдержал. – Да блять, что за хуйня! Ебучие лабиринты!
Может Роман со своим навигатором разобрался бы быстрее, но он остался вместе с сестрами, и было понятно почему. Сколько бы Торес не нарыл инфы на эту хозяйку салона, ее надежность все еще была под вопросом. Да и диадема. Наемник очень сомневался, что Роман отодрал где-нибудь половицу и зарыл там свой трофей. С грузом, стоимостью в империю Торесов, сам наемник таскался бы двадцать четыре на семь. Выпускать такое из рук, когда тебя ищут ушлепки с автоматами, а вокруг хер пойми что – ну такая себе идея.
- Че мозги сотрясать, давай подрулим к кому-нибудь, - выдал гениальную мысль Диц, и сразу же затыкал в стекло, - вон сидят, притормози!
Наемник плавно сбавил скорость и, остановив машину, опустил стекло.
Английский был для него языком на уровне «London is the capital of Great Britain», но сложить простую фразу труда не составило. Протирающая лавочку пара уставилась на него подозрительным взглядом, и пауза как-то туповато затянулась.
- Экскьюзма! – вывалился в окно Диц и засиял дебильной улыбочкой.
Что там дальше он понес, наемник не разобрал, но через пару минут ему уже активно поясняли куда и за каким поворотом, будто до них доперло, что их не собираются пытать раскаленным паяльником.
- Ну, че я говорил? Да, как два пальца об асфальт! - оживленный Диц обратно запихнул себя в авто и скомандовал, - давай прямо два переулка, потом налево.
Забуза недовольно дернул уголком рта от развязного тона и, обогнув очередной цветочный прилавок, прибавил цифр спидометру. Не то, чтобы они опаздывали, но хлопать дверями на похоронах не хотелось.
- Прикольные ребята, по обмену тут учатся, - заболтал от нечего делать Диц, - пиарщики в будущем, ну, это если повезет.
- Что-то я не заметил, чтобы из них перло желанием общаться, - процедил Забуза.
- С тобо́й не перло, – сделав ударение на втором слове, уточнил Диц. - А все почему?
Его брови сделали скачок. – Потому что ракеты.
- Че?
- Люди строят ракеты, а ты недовольное ебало.
Наемник злобно скривился и смерил его пристальным взглядом.
- Лицо попроще делай, и народ к тебе потянется, - охотно пояснил Диц, и тут же со всей дури въебался в бардачок.
- Советы свои себе посоветуй, - процедил наемник, убирая ногу с тормоза.
Позади засигналили, но заткнулись через пару гудков - красный на светофоре предполагал остановку, не такую резкую, но все же.
- Блять, обидчивый какой, - загундосил Диц, с кряхтением откидываясь на кресло, и махнул рукой, - налево, вон, крыша торчит.
Крыша действительно торчала. Длинный треугольный зубец выкрашенный в белый. Или выложенный белой черепицей… Забузе было, в общем-то, до пизды.
Он подрулил к зданию, которое оказалось небольшой церквушкой и, кое-как втиснувшись в свободный клочок пространства, оглядел ряды дорогущих машин.
- Что может делать тут этот дед? - братец патлатого тоже оценил статус скорбящих, кое-как вывалился и зашагал за наемником.
Заунывно играл орган. Звуки разносились и вдарили по ушам, стоило только открыть дверь. На них никто не обратил внимания, черные спины на скамейках остались неподвижны. Ковровая дорожка катилась от входа во всю длину и заканчивалась возвышением. Гроб был закрыт, священник печален, цветы – живыми.
Как-то не особо приятно тянуло воском, наемник поскреб обгоревший нос и скрестил руки на груди. Чувствовал он себя максимально тупо. Как вообще это дело должно срастись? Им что, среди одноцветных тел, по замусоленной Дицем фотке, найти того самого деда и сказать: «Давай, папаша, погнали»? Смахивало на какую-то низкорейтинговую комедию.
- В этот печальный день, мы должны взяться за руки, чтобы поддержать друг друга. Уходит человек, но память о нем остается в наших сердцах, - как только звуки органа стихли, священник затянул скорбную речь.
Народ поднял головы, кто-то всхлипнул, и кого-то похлопали по плечу. Наемника передернуло повторно.
Если он откинется и Моресу придет в башку идея организовать такую же херню, он его с того света достанет и вломит пиздюлей. Чтобы вот так над ним утирали сопли - ну уж нет. Он бы ни одной роже из своей группировки такого не пожелал, лучше сразу кремация. По итогу, чтобы о человеке помнить, не обязательно толкать заунывную тираду в народ.
- Для каждого из нас Джек был близким человеком: отцом, мужем, братом и другом. Давайте поделимся воспоминаниями о нем и почтим его память.
Первой мыслью было, что сейчас зааплодируют, и Забуза тряхнул головой, еле сдержавшись, чтобы не фыркнуть от черноты собственного юмора. За столько лет «профессиональной карьеры» пальцев не хватит пересчитать, на скольких похоронах он побывал. Народ ложился – плохой и хороший, но такой дичи не было никогда. Да, закапывали гробы, что-то там говорили, но на простом языке, местами с матом, а звучало куда убедительнее. Лили вискарь поверх земли, не чокаясь пили без закуски и расходились в разные стороны. К такому прощанию он привык, но, как говорится, другие люди, другая атмосфера и со своим уставом в чужой монастырь не лезут.
Скептицизма это не убавило, наемник убрал руки с груди и сунул в карманы карго, приготовившись мрачно смириться с раскладом. По итогу, это единоразовая акция в рамках работы, и с него не убудет.
На смену священнику по деревянным ступеням поднялась женщина в дорогом костюме. Ее выразительное острое лицо и яркое пятно красной помады, как-то не очень сочетались с общей атмосферой. Она долго шуршала платком у абсолютно сухих глаз, но ее не торопили, понимающе дожидаясь речи, которая началась через пару минут.
Под ее прорезавшийся голос и монолог с перерывами дверь скрипнула, Забуза обернулся и выхватил беглым взглядом какого-то припозднившегося мужичка. Уличный свет за его спиной быстро сменился траурным полумраком и он, втягивая голову в плечи, забился между черными фигурами. Наемник безразлично отвернулся, проследил, как скучающий Диц разглядывает свои ногти, и снова уставился на помост. К тому времени, женщина исчезла, а на ее месте уже топтался потный мужик с бегающими глазами. Как выяснилось, партнер по бизнесу покойного.
- Джек был человеком слова! – заявил он. - Как сказала Мария, и я повторюсь, добрее, честнее и благороднее человека еще нужно поискать. Он любил свою жену, своих детей и был профессионалом в бизнесе. И я говорю не только о деньгах, а об отношении к людям. Он помогал всем: начиная от секретаря и заканчивая компаньонами.
- Так послушаешь, и прям святой человек, - не выдержал Диц, поднимая залаченую башку.
- На похоронах обычно дерьма не несут, - пофигистично бросил Забуза, и удивленно вскинул брови.
- А вот и наш дед, - прокомментировал его эмоцию Диц, - ну хоть не нужно теперь искать его по всей богадельне!
Дед, и правда, был их. На взгляд деду было лет шестьдесят, но двигался он бодрячком. Помятый костюм без галстука, рубашка и внезапно синие Найки на ногах.
Он пригладил растрепанные волосы, стянутые на затылке в короткий хвост, покхекал и обвел присутствующих взглядом.
- Мы с Джеком росли вместе, вместе учились в школе и вместе ее закончили. Потом университет, ну, а после, нас раскидало по разным частям: он пошел в отца, принял на себя управление фирмой и многого добился. М-да… - дед усмехнулся, смотря куда-то в пространство. Первые ряды молчали, пережидая его монолог. – Мой брат… Каждый знал его как мужа, отца, компаньона, но не каждый знал, какой же он был все-таки сукой!
Наемник вылупился на деда, а Диц захлебнулся истеричным смешком.
- Вы тут распинаетесь, как по листочку, но давайте начистоту, - в глазах деда зажегся какой-то нехороший огонек, и он между делом отмахнулся от разинувшего рот священника, - падре, закройте поддувало!
- Что ты себе позволяешь? – злобно выкрикнула Мария, и дед распахнул руки ей навстречу.
- Мари-и-и-я, любимая супруга брата, ты в курсе, что он заливал тебе пару лет про спортивную рыбалку? Единственное, что он ловил на своем катере, это голожопую секретаршу, благо катер большой, можно носиться до посинения!
- Не было такого! – донеслось со второго ряда от пышногрудой девушки с капризными губками, - И вообще, это не катер, а яхта!
- Ха! – крякнул дед, а Мария выкатила глаза.
- Прекратите, мы ведь в храме! – повысил голос тот самый партнер по бизнесу, - на нас смотрит бог!
- Когда вы сжигали грузовик черной бухгалтерии, вам как-то было не до религии, а тут на! Уверовали! Кстати, а то, что после грузовика именно к вам налоговая подъехала, в курсе почему? Не Джека, а именно вас выдернули в трусах посреди ночи!
Компаньон вспотел по второму кругу и вылупился на деда.
- Помогал компаньонам, ага, как же! – закаркал смехом с помоста он, - да этот конченый умник разводил вас, как телок, документы поднимите, аллё!
С мест повскакивали пузатые дяди, одновременно краснея, и оглядываясь друг на друга.
- Во, дает, старый! – заржала какая-то малолетка.
- Насле-е-е-днички! – обрадовался дед, разворачиваясь в сторону направленного на него айфона. – Что, радуетесь? Это вы еще завещания не видели!
- А что в завещании? Что?!
- Я говорила, мама, нужно было на тебя ресторан оформлять!
- Я с ним спала только по выходным и только по любви! Не было у нас никакой рыбалки! И яхта, а не катер, яхта!
- Так вот почему после вас ко мне с проверкой эти мудаки приперлись! Ты с ним заодно мутил, я всегда знал, что вы те еще пидорасы!
За пару минут церковь превратилась в адище. Орали так, что звук давно заткнувшегося органа казался теперь пением ангелов. Народ толкался, компаньоны злобно пробивались друг к другу, брызжа слюной; секретарша, балансируя на высоченных каблуках, пятилась от Марии; пиздюки визжали, что им обещан Гарвард; священник крестился, и дед, возвышаясь над этой вакханалией, крыл забористым матом всех своих родственничков.
- Это пиздец, - емко подытожил Забуза, тупым взглядом смотря вперед.
- Не-е-е, - протянул Диц, который от всей души радовался, попадая на очередной праздник жизни, - это еще не пиздец!
- О покойниках нельзя говорить плохо! – перекрывая общий гул, заорала какая-то тетка.
- О покойниках – нет! Но кто здесь вообще умер?!
- А вот это пиздец! – истерично заржал Диц, и подавился, когда полетевший кукухой дед, со всей дури въебал Найком по крышке гроба.
Вместе с грохотом лакированной дуры, завизжали все. Волна отхлынула, кто-то грохнулся в обморок, снесли скамейки и бросились в проход. Ошалевший священник, вопя что-то на латыни, воздел руки к потолку, и тут внезапно, будто по команде, с одновременным вдохом, на церковь обрушилась тишина.
Покосившийся гроб сверкал чудесной пустотой и шелковой обивкой.
Дед наклонился вперед, удовлетворенно крякнул, обтер руки о пиджак и вразвалочку спустился по деревянным ступеням. Пребывающие в немом ахуе родственники расступились, пропуская его вперед, и только секретарша, глупо хлопая накладными ресницами, удивленно протянула:
- А… а где?..
- А нету! - обернулся дед и, стукнув руками в жесте стахановского движения*, объявил, - Счастливо оставаться!
Выпавший в осадок Забуза молча смотрел на приближающуюся фигуру. С одной стороны, все сложилось вроде бы и хорошо, клиент сам прет к выходу, встреть да проводи, а с другой…
Мысль должна была закончиться как-то иначе, но в тишине, нарушаемой скрипом кроссовок, отчетливо прозвучал звук передергиваемого затвора и все снова ахнули в голос.
- Куда потопал? Например, у меня, очень много вопросов!
Дед развернулся, и с абсолютным отсутствием страха, уставился на черный ствол.
- Наебали вас всех, что не понятного?
Один из компаньонов, держащий его на прицеле, повысил голос.
- Где Джек?
- Да я в душе не ебу, оттягивается где-нибудь на Мальдивах наверно.
- Попизди мне тут!
- Не дорос ты еще, чтобы меня затыкать! – ощетинился дед, и наемник понял, что ситуация начинает плавно срываться в пизду.
- Пушку бросил! – на подумать времени особо не было, он одним движением выхватил пистолет и ткнул им в сторону компаньона.
- Ты еще, блять, кто такой? – с наездом удивился дед, но услышав от братца патлатого про Лу, убавил гонор и заворчал. – Наконец-то, давно пора. Поехали!
- Никто никуда не поедет! – встрял еще один пузатый мужик, за ним подскочил третий и оба как по команде затрясли пушками.
- Если не Джек, то ты за него будешь!
- Да по любому они вместе устроили спектакль!
- Звони этому уебку, и пусть пояснит за себя!
- Да, давай-ка подробнее! – неожиданно встряла супруга лжепокойничка, и гул снова начал набирать обороты.
Это было уже не хорошо.
Забуза попятился назад, сквозь зубы цедя Дицу, чтобы тот шевелил конечностями, пока наступающий народ не добавил по скоростям. Дед оказался понятливее и сиганул вперед Дица с такой резвостью, с которой не бегают люди в его возрасте.
Дверь церкви грохнула, и одновременно за его скрывшейся спиной, у родственничков подорвало башню.
Если бы несколько часов назад Забузе сказали, как закончится эта «не сверх задача», он бы покрутил у виска. Он и сейчас с трудом верил во все происходящее: за ними, сигналя и мешая свист ветра с матами, гналось три тачки. Разбитые костяшки саднило – в общей суматохе, он прописал кому-то в табло, придурочно кряхтящий Диц вжимался в соседнее, а дед, распластавшись на заднем сидении, попеременно оглядывался назад.
- Вот настырные! Ты посмотри, еще не отстали!
Его восторженный голос утонут в треске щебня по дверцам авто. Трясло и они подпрыгивали на каждой яме, но престарелому интригану на это было глубоко насрать. Он пережил бы всех на этих ебучих похоронах, и своего хитровыебанного брата тоже.
- Прибавь-ка газку, нам в бампер дышат! – заорал он Забузе, и тот уставился на спидометр, который бил под сотку.
- Это тачка, а не ракета! – огрызнулся наемник. - Не хватало еще ментов подцепить!
- Мы почти на территории Лу, здесь ментов не бывает! – сверкая коронками, отбито закаркал дед. - А вот если родственнички сунутся, мы засадим коробку патронов им в жопу! У нас там такие пушки выставлены!..
Наверно с этой минуты Забуза окончательно убедился, что дед поехал. Какие пушки? Какая территория? Да Лу гасится среди высоток и улочек, на которых народа - две калеки между трех фонарей!
- Ты думаешь, почему у нее так тихо? – будто отзеркалив его мысли, хекнул дед. - Это личная территория, окраина города, сюда левые не заходят, а если заходят, то быстро разворачиваются! Танк пригони, никто даже не почешется! Мы закону отстегиваем столько, что каждый подмазанный имеет дома золотой унитаз!
Наемник даже не успел переварить и понять, как относиться к этой инфе – стекло позади взорвалось осколками, и на пару секунд заложило уши.
Первый звук – ор взбесившегося деда: «У-у-у, суки!». Второй – его же, но в трубку: «Але, блять! За нами трешка!».
Прыгающий шлагбаум замаячил на горизонте так внезапно, что наемник чуть было не вдарил по тормозам.
- Езжай, езжай, блять! – замахал дед, и охуевший Забуза увидел, как вместе с поднимающимся шлагбаумом на обочину неторопливо выходит Мара.
Сигарета в зубах, через плечо ремень, в руках, с округлившимися от тяжести бицепцами – ручная шестистволка. Железная дура, аналог минигана или вроде того… за столбом пыли и скоростью, наемник не разглядел – пронесся мимо, и резко развернулся, вдарив по тормозам.
Резина взвизгнула, Дица швырнуло, дед подскочил и, перевалившись через сидения, уставился вместе с наемником на тачки за спиной Мары.
- Частная территория! – заорала она, и вскинула ствол.
- Иди на хуй! – донеслось в ответ.
И Мара сразу отжала спусковой крючок.
Песок взорвался пулеметной очередью, полетели камни, визг тормозов разнесло по всей округе. Вместе с вонью жженой резины из-под колес повалил дым, в открытые окна повысовывались красные рожи и задергали дулами пистолетов. Почти идиотская шутка против ручного минигана, всем был ясен расклад.
- Следующий раз будет в лобовое, - не вынимая сигарету изо рта, процедила Мара. Не очень разборчиво, но поняли ее без пояснений.
- Отдайте деда и разойдемся по-тихому!
- Да забирайте, - равнодушно согласилась Мара, но ствол не опустила, и вся двусмысленность ситуации, как слишком очевидная издевка над уебками по ту сторону шлагбаума, вызвала у наемника смешок.
Будь она в его группировке, точно сработались бы.
- Что, нет? – притворно удивилась Мара и выпустила сквозь сигарету облако дыма. - Раз аж три тачки пригнали, то папаша вам, наверно, жесть как нужен?
За тонированными стеклами заворочались, и почему-то начали оглядываться назад.
- Че ты там заливаешь, это вы нас зажали с двух сторон!
- С каких еще двух сторон?! – не въехала Мара, и в тоне зазвучали нотки предъявы. - Вы видите тут еще кого-то кроме меня?
- У нас две машины, дура! Или ты решила строить тупую бабу, чтобы взять нас на понт?!
Мара сощурилась, сделала медленный шаг в сторону, и уставилась на дальнее авто. За бликующими стеклами смутно проглядывались фигуры, номер был местный, но информации это не несло никакой.
- Эй! На выход по одному! – рявкнула она.
Реакции не последовало, и Мара вскинула шестистволку, давая понять, что повторять не намеренна. То, что ей раз плюнуть сделать из тачки решето, сомнений не было и тот, кто сидел в дальней машине, по ходу, уловил настрой.
Движок неожиданно взвыл, из под днища полетел щебень, набирая скорость, тачка рванула бампером назад. Не ожидав такого поворота, Мара упустила момент, поднявшаяся пыль смешалась с лучами заката и, ослепив, понеслась за удаляющимся грохотом прыгающих колес. За ней сорвались остальные тачки, но до них уже не было никакого дела.
Мара обернулась, они с Забузой обменялись одинаково пристальным взглядом и всяко подумали об одном и том же: какова вероятность того, что их накрыли.