— Вы что, снова здесь все переделали, мистер Пезарь?
Дворец Эуммоидата предстал перед ней в совершенно новом амплуа. Больше не было неувядающих цветов, арок и раскрашенных в безумные цвета животных. Арки переделали под витражные окна, каждое своего цвета; некоторые витражи изображали какие-то картины, на других были просто узоры, а кое-где встречалась и вовсе непонятная мешанина стеклышек, но поскольку все они тянулись от пола до потолка, то смотрелось все равно достаточно впечатляюще, и воздух из-за этих витражей приобретал праздничные краски. Потолок покрыли розовым перламутром, украсили золотыми крупными светильниками, на полу выложили кремовую каменную плитку, складывавшуюся в едва заметные узоры. Тилли поймала себя на мысли, что ей как будто не хватает того буйства растительности, что здесь существовало во времена короля Кураза; но с другой стороны, и в светлом, похожем на храм дворце тоже неплохо дышалось.
— А я думала, король-пыточных дел мастер устроит вам тут немного более мрачные пейзажи, — призналась она, на что Пезарь радостно хохотнул:
— Оформлением дворца занималась принцесса Ариэль.
Да чем только она не успела позаниматься, эта Ариэль!
Они прошли в другой конец коридора, и кремовая плитка как будто проглатывала звуки их шагов. На месте одного из окон оказался проход, ведущий в еще один светлый коридор, и оттуда вышла незнакомая девушка в воздушном сиреневом платье с длинными рукавами, присела перед Тилли в реверансе; Пезарь спокойно пояснил:
— Слуги и служанки обрели большую свободу при правлении короля Ассы.
Интересно, что еще здесь изменилось?
При их последнем бою тронный зал оказался почти полностью уничтожен, так что Тилли заранее готовилась увидеть что-то совершенно неожиданное. И не прогадала: за тяжелыми дверями с витиеватой цветочной резьбой неожиданно оказалась комната, больше похожая на чью-то гостиную, чем на зал, где восседал король. Вдоль стен здесь стояли стеллажи с книгами и безделушками, в дальнем углу громоздился буфет, видимо, наполненный разными сладостями, а напротив него между двух высоких шкафов втиснулась уютная с виду тахта. Единственным, что хоть как-то напоминало о предназначении этого помещения, было кресло, поставленное в центре комнаты на небольшой платформе, так, чтобы восседающий на нем смотрел в лицо каждому входящему; но на этом кресле лежал скомканный мягкий плед, что тоже не очень соответствовало представлениям Тилли о месте для королевской попы.
Они с Пезарем перешагнули через порог и погрузились ногами в мягкий ворсистый ковер, надо заметить, удивительно чистый.
— Вот это да, — восхищенно прошептала Тилли. — Я как будто у кого-то дома!
— Вы и есть дома — у короля Ассы, — напомнил Пезарь. — Он заявил, что раз уж ему придется почти все свое время проводить здесь, то пускай здесь будет хотя бы уютно. Они с принцессой Ариэль даже немного поругались на этой почве, но в итоге принцесса все-таки уступила.
Тилли удивленно выдохнула и почесала в затылке; чем больше она слышала о своей дочери, тем меньше ее узнавала.
— О нет! — послышался сзади голос. — Мой ковер!
Обернувшись через плечо, Тилли увидела Калеба, что подбежал к ней сзади, согнулся и поднял с ковра выпавший из ее головы волосок.
— Ой, извини, — растерянно произнесла она, и только спустя несколько секунд осознала, что же только что произошло. — Калеб? То есть... Кураз? Это ты?
Он выпрямил спину и гордо выпятил грудь, на которой висел бейджик "Королевский Чистильщик Ковров". Прочтя эту надпись, Тилли скуксилась от жалости к такому падению бывшего короля, но всмотрелась в его лицо и подметила про себя, что этот человек казался совершенно счастливым.
— Это я, — признал он, лучезарно улыбаясь. — Привет, Матильда.
— Привет... а ты? Что ты делаешь? — невпопад спросила она, хотя и так уже знала, что он делает — чистит ковры.
— Ковры чищу, — подтвердил он, одарив ее красноречивым взглядом.
— Мне так жаль, — все-таки решила сказать она. — Ты ведь был королем...
— Да ну его, это "королевание", — фыркнул Кураз. — Постоянные депеши, отчеты, планы... Скукота! Теперь я занимаюсь коврами и всем доволен. Я их тку, я их продаю, я их чищу... мне очень нравится.
Тилли вполоборота повернулась к Пезарю и спросила громким шепотом:
— Он сошел с ума, да?
— О нет, — маг сочувственно покачал головой. — Тут другая проблема.
И как будто желая поскорее расставить все точки над i, Кураз торжественно объявил:
— Я собираюсь жениться!
— На ком? — невинно спросила Тилли.
— На одной прекрасной и замечательной женщине... Ткачихе!
— А-а, — Тилли щелкнула пальцами. — Бинго!
— Что ты хочешь этим сказать?
Мистер Пезарь хохотнул, но с оттенком трагизма в голосе.
— Да ничего! Расскажи мне больше, — попросила Тилли, обнимая Кураза за локоть. — Какая она? Красивая? Суровая? Добрая? Как вы встретились? Как познакомились? Может, я могла бы с ней пообщаться? Все-таки интересно, что за дама смогла похитить сердце бывшего короля!
Кураз выслушал ее молча, совершенно потерявшись под градом вопросов, но потом все-таки признался:
— Я, честно сказать, от тебя ожидал немного другой реакции.
— В смысле?
— Я думал, ты расстроишься, — сказал он честно. — Даже, может быть, заплачешь...
— Я? — Тилли заулыбалась во весь рот, поняв, что даже ей самой удивительна такая спокойная реакция на подобные новости. — Мы расстались восемнадцать лет назад, друг мой, и нельзя же настолько жить прошлым, — она старалась изо всех сил, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно. — Я даже больше скажу: рассчитываю получить приглашение на твою свадьбу!
— Правда? — удивился Кураз. Пезарь лишь сдержанно ахнул и едва не выронил шляпу.
— Правда, — кивнула Тилли, в порыве чувств целуя гладко выбритую щечку Кураза. — Самое лучшее, что этот мужчина мог мне дать, уже у меня.
И как будто услышав, что говорили о ней, в зал вошла принцесса Ариэль.
В первый раз увидев дочь после перерыва почти в год, Тилли сперва опешила, всмотрелась в ее лицо, едва узнавая в нем лицо своего ребенка; но это ощущение пропало почти так же быстро, как и появилось, и вот Тилли уже раскрыла объятия, позволяя Ариэль упасть на свою грудь, и приготовила губы для поцелуев.
Ах, как она изменилась, как выросла за год! В ее прекрасных глазах появилась тень некой мудрости, она перестала мазать румянами щеки, делая вид, словно приняла на грудь с утра, зато начала рисовать длинные-предлинные черные стрелки на глазах и собирать волосы в тугую косу. В прошлом, видимо, остались и изящные платья с обилием воздушных юбок; Ариэль теперь носила удобные розовые брюки с высокой посадкой, розовую блузу с пышными рукавами и высокие розовые ковбойские сапоги на ногах. Как только был утолен голод по объятиям и поцелуям, как только Тилли успела рассмотреть дочь как следует, она отступила и громко, с гордостью похвалила:
— Отлично смотришься, принцесса! Больше никаких платьев?
— Просто я каталась на лошадях, мама, а на праздник-то я приду в платье, — заверила ее Ариэль. — Мы ездили в город, чтобы купить еще кое-что для мероприятия... Помнишь, я тебе писала...
Она прервалась на полуслове и взглянула на Тилли каким-то странным, слишком проницательным, изучающим взглядом. Кураз покачал головой, Пезарь снял, надел и снова снял шляпу; Тилли тяжело дышала и не знала, улыбаться ей или бояться вердикта дочери, способного разбить сердце. Ариэль медленно скользнула взглядом по ней от макушки до пяток, затем заглянула в ее глаза и вдруг произнесла с подкупающей искренностью:
— Ты чудесно выглядишь, мама.
Тилли покраснела от удовольствия и покрутилась на месте, демонстрируя джинсы и ярко-синюю блузу с узором из меленьких стрекозок со всех сторон. Ариэль даже похлопала в ладоши, одарила еще парой комплиментов, а затем опустилась на мягкий ковер и протянула к матери руки.
— Ты так изменилась. Словно прошел не год, а двадцать лет, — призналась она и попыталась вытереть скользнувшую по щеке слезу о плечо. — Раньше я думала, что без тебя мне будет хорошо. Мне казалось, что как только ты уходишь, начинается настоящая жизнь. Но я ошибалась. Мне так не хватало твоих оладушек, твоей заботы, пальчика, устремленного в потолок... Я с нетерпением ждала каждого твоего письма!
— А я — твоего, дочь! — Тилли присела рядом, и хотя каждое ласковое слово Ариэль заполняло дыру в груди сладкой ватой, но поспешила перевести тему, чтобы девушке не пришлось больше говорить о том, что могло причинять боль. — Ну как же, как же тот мальчик-ловец бабочек? А та девочка с бантиками тебя больше не задевает? О-о, а сколько ты не видела новых музыкальных релизов! Я все для тебя в блокнотике записала, что ты должна посмотреть...
— Она в блокнотике записала! — завыла Ариэль. — В блокнотике! Для меня! Мама, как же я тебя люблю!
Дыра в груди превратилась в клумбу с нежнейшими цветами.
Женщины уселись на мягкий ковер, сцепились в крепчайших объятиях и рыдали без остановки еще добрых полчаса. Кураз стоял, как вкопанный, не зная, куда себя деть и не решаясь выйти, а мистер Пезарь сбегал до буфета на противоположном конце комнаты, принес два больших графина с водой и одну огромную, с предплечье длиной, шоколадку. И только появление воды и шоколада немного успокоило женщин; по-семейному разделив угощение, они перевели дух, окинули друг друга любящими взглядами, обменялись короткими сводками новостей и совсем успокоились. Пезарь жевал слойку с яблоками и не хотел делиться с Куразом.
— Я планирую съездить в Иллюми, — призналась Ариэль. — Я хочу закончить школу. Приеду сдать экзамены. Высшее образование меня не интересует, но Асса считает, что среднее не повредит. Я здесь так много учусь, мама, день за днем только и делаю, что учусь, гуляю или изобретаю. Балы случаются не чаще раза в месяц, чаще Асса запрещает; поэтому у меня достаточно времени на предметы. Он пичкает меня экономикой, политологией, всякими такими штуками, совсем мне продыху не дает!
— А ты что? — поинтересовалась Тилли. — Пичкаешься?
Ариэль хихикнула; Тилли обняла ее еще разок, на прощание, ведь одна из служанок в красивых платьях пришла позвать принцессу в дворцовое спа; и почему-то Тилли даже обрадовалась тому, что хотя бы это в Эуммоидате не изменилось с ее последнего посещения. Впереди ждало несколько тяжелых дней подготовки; продумать меню, помочь с оформлением зала, заняться подарком из списка и тем, что из сердца, и очень даже хорошо, что все это время именинница будет занята или учебой, или уходом за своей красотой.
— Мистер Пезарь, — Тилли помахала рукой, привлекая внимание занятого пирожными из буфета мага. — Мне нужно переговорить с вами, Имрилл и Ассой. У меня есть на уме один проект, и нам нужно им как следует заняться.
— А я? — спросил Кураз, немного даже обидевшись. — А меня на проект?
Но тут Пезарь случайно выронил недоеденное пирожное на ковер, и Королевский Чистильщик мигом забыл обо всех сторонних проектах.