Неделя ожидания прошла в постоянной тревоге. Иль снова и снова прислушивался к себе, боясь почувствовать какие-то изменения, но ничего не было. Впрочем, это могло ничего не значить, насколько он смог найти, женщины на ранних сроках беременности тоже ничего не чувствуют.
Через неделю Пауль снова проткнул его руку иглой, набрав в пробирки крови, и унёс. День до вечера Иль провел бездумно водя пальцем по экрану, даже не видя, что именно он листает. А вечером появился Пауль с результатом. Отрицательным.
От облегчения ноги подкосились. Иль рухнул на стул, руки тряслись, а сердце колотилось, как бешеное.
— Не расстраивайся, я же говорил, что с твоими анализами это было практически невозможно. Может и к лучшему, наберёшь вес, подлечишься, и в следующий раз все получится.
Когда он дал повод считать, что хочет этого ребёнка, он не знал. Или, возможно, у омег это происходит как само разумеющееся, желание иметь детей заложено создателями так же, как и все остальное, и Иль просто бракованный.
Как ни странно, на фоне всех событий, это только радовало. Вот бы ещё он вообще был неспособен понести.
Если кто и разделил его чувства, то это была Алания.
— Мы идём праздновать! — заявила она на следующий день, когда Пауль ушёл на работу.
— Это не опасно? Как ты вообще, кстати, выходишь из дому?
— В смысле?
— Пауль говорил, что клоны — дорогое удовольствие, и что их охотно крадут, да и вообще, то, что я видел, не внушает доверия.
Алания рассмеялась:
— Ну, воровали клонов очень давно, теперь это в прошлом. Не все так плохо, на самом деле, хотя наш мир — та ещё срань. Видишь вот это? — Она закатала рукав и показала тоненький шрам на сгибе локтя. — Это вшитый чип, здесь вся информация обо мне и моем хозяине, а так же по нему можно отследить, где я нахожусь и кто находится рядом, и удалить его невозможно, не убив меня. А мёртвый клон никому не сдался. Но и сбежать сама я тоже не смогу.
— А хотела бы? — Иль сделал вид, что не заметил, как ухудшилось её настроение.
— Иногда мечтаю об этом. Туда, где меня никто не сможет отследить, потому что это дальше, чем можно себе представить.
— Такое возможно? — Показалось, или она действительно разоткровенничалась с ним?
— Мечта и не должна сбываться, иначе о чем потом мечтать?
Иль так не считал, если бы его мечта сбылась, он бы был счастлив и в этом счастье нашёл бы для себя новую. Но теперь его мечта тоже стала невозможной.
Оказавшись на улице впервые за долгое время, Иль не мог надышаться. Всё казалось прекрасным: ветерок, ровные газоны и невысокие геометрические деревья, дома, уходящие куда-то в небо. Почему-то мир, в первый раз показавшийся мрачным и ужасным, сегодня был дружелюбен и сиял всеми красками, жизнь бурлила ключом. Или дело было в его состоянии? Он решил спросить об этом у Алании.
— Пауль нашёл тебя за городом, в трущобах, туда, и правда, лучше не соваться. Там живёт далеко не самый законопослушный и высокоморальный контингент.
— А здесь?
— А здесь все хорошо умеют притворяться. В любом случае, в открытую никто ничего плохого не сделает.
Вот так гулять по городу было хорошо, и за это Иля грызло чувство вины. Казалось, он не имел права наслаждаться хоть чем-то, он должен был страдать, но почему-то упорно не страдалось. Он никогда не представлял, что такое возможно за пределами его привычного мира, и случись бы все при других обстоятельствах, считал бы, что попал в сказку. Наверное, Иль и сейчас так считал, только сказка была страшная.
Они ехали на колеснице без коней и возницы, ходили в место, где с помощью специального шлема можно очутиться где угодно, и даже чувствовать вкусы и запахи. А когда стемнело, город озарился миллионами огней, и это было так красиво, что Иль с трудом оторвался, чтобы идти дальше. А дальше Алания повела его в клуб.
— Знакомьтесь, это Иль. Иль, это мои друзья.
Компания была яркая и разношерстная, причём частично в прямом смысле этого слова. У одной из девушек, как Иль понял, она тоже была клоном, были лисьи уши и лисий же пушистый хвост.
— Модификация, — пояснила она, когда увидела, как Иль удивлённо на неё пялится, хотя, понятнее от этих слов не стало. — Жутко неудобно, но хозяину нравится, он у меня тот ещё затейник.
Ещё один парень был обнажен по пояс, а плечи и шею покрывали стальные перья. Он так и не понял, костюм это, броня или тоже модификация, а спрашивать было неудобно.
Остальные не выделялись ничем таким, и Иль с удовольствием понял, что сливается с толпой, ему и так было неуютно, чтобы ещё терпеть повышенное внимание. Неуютно, и все- таки ему нравилось. Он танцевал со всеми, чьих имён не запомнил с первого раза, что-то пил, а еще съел какую-то таблетку.
— Для настроения, — пояснила Алания, и он не стал возражать.
После этого мир преобразился. Ему и впрямь стало весело, как будто и не было всех этих месяцев сплошного ужаса.
— Что ты мне дала? — Чем бы эта таблетка не была, она ему нравилась.
— Это «хэппи». Алкоголь запретили из-за того, что он повышает уровень агрессии. А это синтетическая конопля по сути, привыкания не вызывает, похмелья нет, чистая радость.
Это и впрямь была чистая радость. Даже когда они открыли двери квартиры, они все ещё хохотали над какой-то глупостью. Пауля не было, они ввалились в коридор, Иль зацепился за свой собственный ботинок, чуть не упал на Аланию, но удержался, их лица оказались совсем близко друг другу, и он сам не понял почему, но потянулся и поцеловал её. А она вдруг ответила.
Так и не отлипнув друг от друга, они почему-то дошли до ванной. Там Алания стянула с него рубашку, а он непослушными пальцами пытался разобраться с хитрыми застёжками на её одежде.
Это тоже был не совсем он, но и не так, как при течке, когда с трудом осознавал себя. Наверное, он мог бы быть таким: лёгким, беззаботным. В другой жизни, в другом мире, другой реальности.
Алания продолжала смеяться, когда он, отчаявшись, сломал застежку и обнажил наконец её грудь. Это было необычно и вызывало весьма смешанные чувства. С одной стороны смешно, такая большая, с другой — интересно, с третьей — приятно, необычно мягкая.
То, что было у неё в штанах, вообще не подлежало никакому описанию. Сначала он вообще подумал, что там ничего нет. Оказалось, кое-что все-таки есть. Было хорошо обнимать кого-то и целовать, и прикасаться свободно, без болезненного жгучего желания внутри, было хорошо не сходить с ума и иметь возможность остановиться в любой момент.
Они так и продолжили смеяться. Даже когда Иль вошёл в непривычно влажное и податливое, когда она целовала его шею, а он слегка сжимал пальцами её соски, после того, как оба кончили, и возможно, даже немного в процессе.
Успокоились только, когда опустились на кафельный пол, кинув предварительно на него полотенца. Стало очень спокойно и просто хорошо.
— Есть корабль, который летает по небу и улетает к самым далёким звёздам. — Она гладила своей стопой его ногу. — Никто не знает, куда именно, и где он окажется в конце концов, он летит только однажды и больше никогда не вернётся на нашу планету, я бы мечтала на него попасть. Улететь далеко-далеко и больше никогда не вспоминать о том, что здесь было.
Иль представил, как и сам садится на чудо-корабль, как поднимается в небеса, а потом все выше и выше. Этой ночью ему снилось, что он поймал рукой звезду и хохоча пытался отдать её Рафу. Тот не хотел брать, говорил, что это для Иля и слишком ценная вещь, а Иль только смеялся и утверждал, что звёзд на небе много, и он достанет ему их столько, сколько тот захочет.